Толстовский листок.

Выпуск 4
История писания и комментарии

"КИТАЙСКАЯ МУДРОСТЬ"

"УЧЕНИЕ ЛАО-ТЗЕ" И "ИЗРЕЧЕНИЯ ЛАО-ТЗЕ"

"ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИЖКЕ "ЖИЗНЬ И ИЗРЕЧЕНИЯ КРИШНЫ" И "ПЕРЕВОДЫ ИЗРЕЧЕНИЙ КРИШНЫ"

"Г.С.СКОВОРОДА"

"ШУТ ПАЛЕЧЕК"

"ПЕТР ХЛЕБНИК"

"ХОДИТЕ В СВЕТЕ, ПОКА ЕСТЬ СВЕТ"

"РАЗРУШЕНИЕ АДА И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЕГО"

"КАРМА" ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

"КАЛЕНДАРЬ С ПОСЛОВИЦАМИ НА 1887 ГОД"

"ДЛЯ ДУШИ"

"УЧЕНИЕ ДВЕНАДЦАТИ АПОСТОЛОВ"

"Учение двенадцати апостолов" открыто было митрополитом серронским, впоследствии никомидийским, Филофеем Вриением в 1875 г. и издано им в конце 1883 г. в Константинополе. Издание сделано было по рукописному сборнику, найденному Вриением в библиотеке иерусалимского подворья в Константинополе. Сборник этот составлен был неким Леонтием в 1056 г. и заключает в себе, помимо "Учения двенадцати апостолов", еще пять сочинений религиозно-поучительного характера.

По мнению ученых, занимавшихся исследованием этого памятника, он мог быть написан только в конце I или в начале II века. Древность и подлинность этого сочинения подтверждается свидетельством о нем древних церковных писателей. Эти свидетельства, впрочем, немногочисленны, и самые древние из них не восходят ранее конца II века (190 г.) Первые следы пользования "Учением двенадцати апостолов" находят в сочинениях Климента Александрийского (ум. около 217 г.)

Еще в древности "Учение" причислялось некоторыми к священным книгам и известно было многим церковным учителям (особенно александрийским), что усматривается из свидетельств Евсея Кессарийского и Афанасия Великого. Однако позднее, в IV в., "Учение" уже не относилось к священным книгам, но не причислялось и к апокрифическим, а помещалось в разряде книг «άναγινωσχομένων» — предназначенных для чтения оглашенным. В конце VIII, нач. IX в. Никифор, патриарх Константинопольский, уже относит "Учение" к книгам апокрифическим.

Что касается места происхождения "Учения", то больше всего оснований думать, что оно возникло в Египте.

С "Учением двенадцати апостолов" Толстой познакомился уже в январе месяце 1885 г. в оригинале, а также по русскому (киевскому) и немецкому его переводам и тогда же решил сам перевести его наново. В конце января этого же года он пишет жене из Тулы, где он гостил у князя Л.Д.Урусова: "Пишу от князя. Я вчера приехал к нему в 11-м... Переночевал у него, поговорили тихо, и я у него сел заниматься над переводом "Учения 12-ти апостолов". Оно очень заняло меня. Оно очень глубоко, и может выйти большой важности народная книга, что я и намерен из нее сделать". Работа над "Учением" продолжалась далее у Толстого, видимо, очень интенсивно до двадцатых чисел февраля, судя по тому, что он пишет кн. Л.Д.Урусову в письме, написанном около 26 февраля: "Я все это время не писал ничего, кроме перевода 12 Апостолов и предисловия к ним".

Таким образом приблизительно 20 февраля работа Толстого над переводом "Учения двенадцати апостолов", предисловием к нему и послесловием была закончена.

Печатание "Учения двенадцати апостолов" отдельной брошюрой встретило, видимо, цензурные затруднения, и его взялся напечатать священник Г.П.Смирнов-Платонов в редактировавшемся им журнале "Детская помощь".

В связи с этим Толстой 17—18 июня писал В.Г.Черткову: "Я узнал, что в "Детской помощи" издатель священник напечатал мой перевод с примечанием "Учения двенадцати апостолов" и что на него за это напали".

Придавая "Учению" большое значение, Толстой не оставлял мысли напечатать свой перевод отдельной брошюрой. В письме к П.И.Бирюкову, написанном во второй половине июля 1885 г., он, рекомендуя для тюремной библиотеки Евангелие от Матфея и "Учение двенадцати апостолов" в киевском издании, вслед за этим говорит: "В журнале "Детская помощь", № 8, 1885, напечатан мой перевод с предисловием и послесловием. Нельзя ли попытаться провести его через цензуру, разумеется, не упоминая, главное, моего имени?" Но, видимо, и на этот раз попытки оказались тщетными.

Впервые отдельной брошюрой "Учение двенадцати апостолов" напечатано было за границей, в Женеве: "Учение двенадцати апостолов. Графа Л.Н.Толстого". Издаше М.К.Эльпидина. Geneve, M.Elpidine, Libraire-editeur. 68, rue de Rhone 68,1892. Текст этого издания исправнее текста, напечатанного в "Детской помощи", и восходит к последней авторской редакции статьи, но, как большинство эльпидинских текстов, заключает в себе несколько неточностей и опечаток.

Следующее издание "Учения" сделано было "Свободным словом" под редакцией В.Г.Черткова в X т. "Полного собрания сочинений, запрещенных в России, Л.Н.Толстого", Christchurch, 1904. Это издание было тщательно сверено с рукописью и не заключает в себе ни неисправностей, ни опечаток.

В России "Учение двенадцати апостолов" впервые отдельной брошюрой напечатано было издательством "Посредник" в 1906 г. (№ 588). В 1911 г. это издание было повторено без всяких изменений (тот же номер).

В "Юбилейном издании" текст "Учения" печатается по тексту рукописи, описанной под № 12 как окончательному.

"Толстовский листок" печатает статью по тексту "Юбилейного издания" (т.25).

"ГРЕЧЕСКИЙ УЧИТЕЛЬ СОКРАТ"

В начале 1885 г. по инициативе В.Г.Черткова при ближайшем сотрудничестве П.И.Бирюкова возникло издательство "Посредник". Толстой принимал самое горячее участие в делах издательства. Он, как известно, сам представил ему ряд своих рассказов, и по его почину другие известные писатели сделали то же. Но широко задуманная организация печатания литературы для народа, одинаково удовлетворявшей требованиям художественным и идейным, страдала от недостатка подходящего материала. С целью восполнить этот недостаток к составлению книжек для народа привлечены были различные лица, разделявшие те задачи, какие поставил себе "Посредник", и способные их осуществлять. На их долю выпало или сочинение оригинальных рассказов религиозно-морального характера, или компилирование произведений нравственно-поучительной литературы, особенно житий святых. Одной из таких компиляций, напечатанной "Посредником" в 1886 г., была книжка "Греческий учитель Сократ", написанная А.М.Калмыковой в тесном сотрудничестве с Толстым. Толстой не только усиленно переделывал и исправлял текст Калмыковой, но и сам почти целиком написал IX главу этой книжки — "Что нужно знать каждому человеку?"

Знакомство Калмыковой с Толстым произошло во время проезда Толстого через Харьков, очевидно, в 20-х числах марта 1885 г., когда он возвращался из Крыма, куда сопровождал больного своего друга кн. Л.Д.Урусова. В письме к нему от начала апреля того же года Толстой пишет: "В Харькове меня таки встретили дамы и одна, Калмыкова, проехала со мной до Орла. Ее жизнь Сократа вышла, превосходная книжка, если она еще поправит ее". Видимо, на пути между Харьковом и Орлом Калмыкова ознакомила Толстого со своей работой и получила от него ряд советов и указаний для исправления и дополнения этой работы. 23 марта она пишет Толстому: "Сократа внимательно перечла и усердно дополню. Вы сняли с меня мешавшие путы — страх отступить от истории, заботу об объеме очерка. Через три недели, надеюсь, рукопись будет у вас". Днем раньше Толстой сам писал Калмыковой по поводу Сократа: "Пожалуйста, пришлите мне поскорее вашего Сократа. Вы увидите, что я с любовью сделаю все, что сумею и смогу, над этой работой". Приблизительно через неделю Толстой вновь торопит Калмыкову с присылкой: "Сократа пришлите поскорее. Я надеюсь отдать его в народное издание. Будет хорошая книга", 6 апреля Калмыкова отвечает: "Сократа надеюсь выслать через неделю". Около 16 апреля Толстой пишет ей: "Очень рад был получить сегодняшнее ваше письмо. Я только что стал беспокоиться о вашей работе — Сократ, а вы пишете, что скоро кончите и привезете. Очень рад и тому и другому. По всем вероятиям я буду в Москве, и если надо будет и можно, то поправлю вашу рукопись, и отдадим печатать".

Работа Калмыковой сильно заинтересовала и В.Г.Черткова, который, прослушав отрывок из нее, 26 апреля написал Толстому восторженный отзыв как о самой работе, так и о личности Сократа.

В конце апреля Калмыкова приехала в Ясную Поляну и прочла Толстому то, что успела переделать и дополнить в своей книжке. 2 мая по этому поводу Толстой пишет В.Г.Черткову: "Калмыкова была и читала то, что она поправила и прибавила. Эта книга будет лучше всех, т.е. значительнее всех".

Вернувшись из Ясной Поляны в Харьков, Калмыкова тотчас принялась за дальнейшую переработку Сократа, которая вскоре была закончена. 9 мая она пишет Толстому: "Вчера послала Вам Сократа, Лев Николаевич, послала, даже не перечитавши толком переписанное набело... Название глав я написала карандашом, чтобы вы могли изменить их по своему усмотрению. Названиям глав я придаю значение, а потому, пожалуйста, обратите на них внимание... Более всего дорожу главой — "Что нужно знать каждому человеку". Лучше написать сил не хватило. Лев Николаевич, просмотрите ее и измените по-своему, если нужно. Нарочно оставила для этого чистые листы. Последний закон — любовь к прекрасному (искусство) и познание полезного (знания) долго меня мучил. Нужно бы понятнее формулировать, но не сумею".

В письме к В.Г.Черткову от 10—11 мая Толстой сообщает о получении им "Сократа", которого он называет "превосходным", но опасается, что цензура его запретит. В середине мая о получении рукописи и о работе над ней Толстой извещает и Калмыкову: "Получил рукопись. Нынче целый день занимался ею. Хотелось бы сделать все, что умею, для улучшения формы. Содержание очень хорошо... Когда отдам набирать, напишу... Хочется много поправлять. Согласны ли вы?" Тогда же приблизительно, 15 мая, Толстой пишет В.Г.Черткову: "Я поправляю Сократа и, боюсь, не скоро кончу. Хочется, чтобы было как можно лучше. Постараюсь скорее".

Калмыкова с большой радостью предоставила Толстому переделывать рукопись по его усмотрению. В ответ на его письмо она пишет ему 18 мая: "Ужасно счастлива, что вы приложили свою руку к "Сократу". Другого Сократа по богатству биографического материала в истории нет, и мне испортить эту тему было бы крайне больно. Великое вам спасибо и даже не вам, а судьбе, Богу, давшим мне возможность работать при таких условиях".

Пользуясь разрешением Калмыковой, Толстой принялся за радикальную переработку написанного ею. 24 мая он пишет ей: "Сократа вашего я мараю отчаянно. Сохраните у себя черновую, а то я так измараю и запутаюсь, что бывало со мной, и то испорчу, и своего не сделаю. Очень уж хорошо и значительно. Я более недели пристально занимаюсь им. Так как ни вам не нужно авторское удовлетворение, ни мне, то дело только в том, чтобы было на пользу людям. — Сколько бы я ни переделывал, основа ваша. Не было бы вашей умной, доброй я смелой работы — не над чем и было бы работать. — Мне остается последний разговор о святости, который я хочу вставить из Энтифроона, и потом Апологию и беседу о загробной жизни и смерть пересмотреть. Всё же перед этим я кончил начерно, и дочь переписывает... Да еще хочется из Протагора разговор о том, почему люди, зная, что дурно, делают дурное, и из этого рассуждение о том, что нравственности можно и должно учиться".

Около того же времени, 20—22 мая, об усиленной работе своей над "Сократом" Толстой пишет В.Г. Черткову в Англию: "Сократа я взял с собою в деревню и вот уже несколько дней работаю над ним с большим увлечением. Надеюсь, что Калмыкова простит меня за мои перемены. Основа та же, но переделываю много. Предмет необыкновенной важности. Столько самого главного можно свободно сказать в этой форме. Надеюсь дня через два кончить. Потом надо переписать, и тогда пришлю в Петербург. Напишите, какой адрес. Очень желательно, чтобы прошло в цензуре".

О том же — в письме к П.И.Бнрюкову от начала июня: "Сократа я пачкаю и порчу и даже запутался в нем и потому не присылаю. Я им очень дорожу и надеюсь, что мы с А.М. Калмыковой доведем это до еще много лучшего. Я ей написал и жду ответа".

Тогда Толстой пишет В.Г.Черткову: "С Сократом случилась беда. Я стал переделывать, стал читать Меморабилии, Платона и увидал, что все это можно сделать лучше. Сделать я всего не сделал, но все измарал, и Калмыковское и свое, и запутал, и остановился пока. Я писал об этом Калмыковой и жду ее ответа. Можно напечатать, как было, ее изложение, а потом вновь переделать его; но можно, и по-моему лучше, не торопиться и с ней вместе обдумать и истратить, Удивительное учение — все то же, как и Христос, только на низшей ступени. И потому особенно драгоценно. Если ясно выразить то, до чего дошло учение истины на низшей ступени, то очевидно будет, что оно могло пойти дальше в том же направлении (как оно и было), а не пойти назад, как это выходит по церковным толкованиям. Бог нас наставит как лучше, но теперь не готово".

В связи с этой работой В.Г.Чертков время от времени делится с Толстым своими мыслями о личности и учения Сократа. Так, он пишет ему о том, что, по словам сведущих людей, личная жизнь Сократа была далеко не безупречной, а во многих отношениях даже скверной, и, быть может, не следует замалчивать эти отрицательные стороны его характера, чтобы неискушенные читатели не приравняли Сократа к святым иве ставили его учение рядом с учением Хряста. В ответ на это Толстой пишет Черткову 9—10 июня: "То, что вы говорите о Сократе, и правда, и нет, по-моему. Правда важная и которую вы мне часто напоминаете, что всякая ложь неизбежно влечет за собою зло, но неправда, мне кажется, то, чтобы жизнь Сократа была дурная. По Эпиктету и Платону — напротив. Я согласен, что не следует приписывать Сократу того, что мы узнаем от Христа, но и не следует подчеркивать того слабого, что мы найдем в нем, если мы и найдем такое. Ваше замечание мне полезно. Если я кончу это дело, то я воспользуюсь им — вашим замечанием".

В это время у Толстого в работе над "Сократом" происходит некоторый перерыв. "Я что-то вышел из колеи умственной работы, и Сократ не подвигается",   —  пишет он А.М.Калмыковой 11 июня. Но к началу июля эта работа была закончена и окончательно переслана Калмыковой, судя по следующим строкам письма Толстого к П.И.Бирюкову, написанного около этого времени: "Передайте привет Александре Михайловне. Она прекрасный сотрудник. Что Сократ?"

19 июля Калмыкова пишет Толстому:

"Вчера перечла Сократа и только вчера почувствовала, сколько вы для него сделали, Лев Николаевич. Как чудесно просто, картинно вышел миф о Геркулесе. Как вы хорошо дополнили главу, более всего тревожившую меня: "Какое знание больше всего нужно людям?" Она вышла очень серьезной; быть может, легкомысленные и не одолеют, а без нее бы Сократ и цены не имея. Будут же и такие, и не мало их, которые и прочтут, и поймут и толковать о ней будут".

Как видим из приведенного материала переписки, Толстой проявил исключительный интерес к книжке Калмыковой и сам потратил на переработку и дополнение ее много времени и энергии. Это, конечно, потому, что личность Сократа и его учение была очень близки и дороги Толстому. Видимо, Толстой и в жизненной судьбе Сократа усматривал нечто напоминающее его собственную судьбу. Некоторые места книжки написаны так, что они легко могли бы быть применены и к самому Толстому як его биографии.

Работу Калмыковой в пределах первых девяти глав можно рассматривать как источник, которым воспользовался Толстой для собственной работы, такой же источник, как народные легенды, сказки и жития святых, подвергнутые Толстым литературной обработке. На этом основании мы вправе первые девять глав "Сократа" причислить к произведениям Толстого.

Что касается четырех следующих глав, то, как сказано было выше, доля участия Толстого в обработке их гораздо меньшая, чем в первых девяти главах, и сводится преимущественно к стилистическим поправкам и разбивке глав, которым даны новые заглавия. Однако в двух случаях и здесь текст Калмыковой, видимо, радикально был переработан Толстым.

С самого начала работы Толстой серьезно опасался за то, что цензура не пропустит книжку, и в связи с этим подумывал о том, как ослабить цензурные угрозы. В середине апреля он пишет Калмыковой: "Не лучше ли Сократа отдать в цензуру Харьковскую? Я думаю, у вас есть знакомые, и там пройдет легче. Если так, то подготовьте". 10—11 мая в письме к В.Г.Черткову Толстой также высказывает беспокойство относительно цензуры: "Сейчас получил Сократа от Калмыковой. Это будет превосходно, но ужасно боюсь за цензуру. Какие ваши планы были об этом? В Москве или Петербурге?"

Дело в том, что московская цензура была гораздо строже петербургской и провинцнальной и потому наиболее рискованные в цензурном отношении произведения "Посредник" пред почитал пропускать не через московскую цензуру, а через петербургскую или провинциальную, притом представляя их туда не от имени издательства, а от имени какого-либо частного лица, к издательству близко стоявшего. При этом в ряде случаев на обложке некоторых наиболее рискованных книжек намеренно не указывалось, что они изданы "Посредником".

В.Г. Чертков сам рекомендовал Толстому обратиться в петербургскую цензуру и предполагал воспользоваться при этом услугами  книгоиздателя

Павленкова.   11  мая он пишет Толстому: "Павленков здесь охотно взялся представлять в цензуру наши рассказы. Ему лучше всего отдать Сократа... Пожалуйста, если какая-нибудь урезка постигнет какой-нибудь из ваших рассказов или текстов, то раньше, чем помириться с этим, пришлите их ко мне, для испытания здешней, более, говорят, самостоятельной цензуры".

И действительно, петербургская цензура оказалась к "Сократу" очень терпимой: она пропустила его без всяких урезок и изменений. 13 сентября Калмыкова пишет Толстому: "Вчера отправилась в цензурный комитет со страхом и трепетом узнать о судьбе Сократа, но страх мой скоро перешел в ликование: рукопись возвратили без единой помарки и с дозволением печатать". 20 декабря В. Г. Чертков сообщает Толстому: "Сократ" выйдет на этих днях". Книжка напечатана была, как и все издания "Посредника", в типографии И.Д. Сытина, но без указания на то, что она является изданием "Посредника". Год издания, проставленный на ней, — 1886.

В "Юбилейном издании" текст "Сократа" печатается по просмотренной и исправленной Толстым рукописи.

"Толстовский листок" печатает "Сократа" по тексту "Юбилейного издания" (т. 25).

"КИТАЙСКАЯ МУДРОСТЬ"

Три статейки — "Книга Конфуцы", "Великое учение" и "Книга пути и истины", объединенные общим заглавием "Китайская мудрость", возникли у Толстого в связи с усиленным его интересом к китайским религиозным и философским системам, особенно к учению Конфуция и Лао-Тзе. Интерес этот обнаруживается у Толстого уже в начале 1880-х гг. В конце февраля 1884 г. он писал В.Г.Черткову: "Я сижу дома в жару с сильнейшим насморком и читаю Конфуция второй день. Трудно представить себе, что это за необычайная нравственная высота. Наслаждаешься, видя, как это учение достигает иногда высоты христианского учения". 4—6 марта он пишет ему же: "Я занят китайской религией. Очень много почерпнул хорошего, полезного и радостного для себя. Хочу поделиться с другими, если Бог поможет". 11 марта того же года Толстой вновь пишет Черткову: "Я занят очень китайской мудростью. Очень бы хотелось сообщить вам и всем ту нравственную пользу, которую мне сделали эти книги". 27 марта 1884 г. в Дневнике Толстой делает такую запись: "Мое нравственное состояние я приписываю тоже чтению Конфуция и — главное — Лаотцы". Кроме того, в Дневнике за март и апрель 1884 г. еще несколько записей о чтении Конфуция. О своем интересе к Конфуцию и Лао-Тзе Толстой пишет Черткову и 27—28 мая 1886 г. и затем 15— 16 июля того же года.

Интерес Толстого к Конфуцию (латинизированное имя известного китайского ученого, моралиста и основателя религиозного учения — Кунфу-цзы, жившего с 551 до 479 г. до н. э.) объясняется, видимо, главным образом тем, что учение китайского мыслителя было чуждо всего неясного, трансцендентного, чудесного. Его не интересовали абстрактные проблемы, вопросы религиозной метафизики, и он сосредоточился исключительно на уяснении вопросов практической морали и основ человеческого общежития. Высока гуманность и проповедь самоотвержения и любви к людям, отличающие учение Конфуция, очень сходились с мыслями по этому поводу самого Толстого.

Что касается Лао-Тзе (или Лао-цзы, Лао-си, китайского философа, жившего в VI в. до н. э. называвшегося также Ли-Эр, а после смерти Лао-динь), то он сильно заинтересовал Толстого общим характером своего учения, умозрительным, рационалистическим по преимуществу, представлявшим противоположность позитивному направлению учения Конфуция. Мысли Лао-Тзе были изложены им в книге "Тао-те-цзин" ("Книга пути и добродетели", или, как переводит Толстой, "Книга пути и истины"). В этой книге Толстого особенно привлекала проповедь телесного воздержания и совершенствования в себе духовного начала, составляющего основу жизни человека.

Учением Конфуция и Лао-Тзе Толстой продолжал интересоваться в течение всей своей жизни. Начиная с 1880-х гг. имена эти очень часто фигурируют и в его статьях и в письмах.

В 1910 г. в издательстве "Посредник" напечатана была брошюра "Изречения китайского мудреца Лаотзе, избранные Л.Н.Толстым" (№763).

"Толстовский листок" печатает "Китайскую мудрость" по тексту "Юбилейного издания" (т. 25).

"УЧЕНИЕ ЛАО-ТЗЕ" И "ИЗРЕЧЕНИЯ ЛАО-ТЗЕ"

С учением основателя религии даосизма Лао-Тзе Толстой познакомился еще в марте 1884 года, о чем он записал в своем Дневнике. С тех пор интерес к учению китайского философа не покидал Толстого до самой смерти. В 1893 году близкий знакомый Толстого Е.И.Попов перевел с европейских языков, а не с оригинала всю книгу Лао-Тзе "Тао-Те-Кинг". Толстой внимательно прочел весь перевод Попова. Под впечатлением чтения Лао-Тзе в переводе Попова Толстой в том же году написал статью "Неделание", основная мысль которой совпадает с учением Лао-Тзе.

В сентябре того же года Толстой по просьбе Е.И.Попова совместно с ним приступил к проверке и редактированию его перевода Лао-Тзе.

Первое упоминание о работе Толстого над исправлением перевода Лао-Тзе находим в письме Толстого к жене от 21 сентября 1893 года: "Евгений Иванович [Попов] мне переписывает. И мы с ним перечитываем и исправляем перевод глубокомысленнейшего писателя Лао-Дзи, и я всякий раз с наслаждением и напряжением вникаю и стараюсь передать, соображая по французскому и особенно хорошему немецкому переводу". Затем в Дневнике 5 октября 1893 года Толстой записал: "Попов здесь. Мы с ним по немецкому Штраусу переводим Лаотзи. Как хорошо! Надо составить из него книжку".

К новому просмотру перевода Е.И.Попова Толстой приступил лишь в следующем, 1894 году. 14 мая Толстой писал Е.И.Попову: "Вчера... взялся за Лаодзи. Поправил две главы по новым переводам". На другой день Толстой записал в Дневнике: "Начал поправлять Лаотцы".

На этом сведения о работе Толстого над переводом Лао-Тзе прекращаются. Толстой не отдал свою работу в печать.

Только в 1909 году книгоиздательство "Посредник" приступило к печатанию книги Лао-Тзе в переводе Толстого и Попова.

Об объеме и характере исправлений, сделанных Толстым, можно судить по тому, что, например, в первой гранке первой корректуры, где было шестьдесят девять строчек, Толстой вычеркнул совершенно пятьдесят две строки; из остальных семнадцати строк шесть оставлены без изменений, а одиннадцать даны в совершенно новом, сокращенном переводе, занявшем в корректуре только четыре строки. Вторая гранка заключала семьдесят строк; из них выброшено пятьдесят шесть, а из оставшихся четырнадцати только восемь оставлены в прежнем виде. И так на всех корректурных гранках.

Исправив корректуры, Толстой написал краткое предисловие к книжке, подписанное им 12 августа 1909 года.

После внесенных типографией в корректуры исправлений и сокращений Толстого вместо девятнадцати гранок набора осталось только семь. Корректура в гранках была вновь послана Толстому. Он вновь сделал много исправлений и в изречениях и в своем предисловии, куда внес новый большой абзац (последний). Это было 5 сентября 1909 года, как под этим числом записано в Дневнике: "Сел за работу Лаотзе. Недурно поправлял". Предисловие было в третий и последний раз исправлено Толстым 8 сентября, что обозначено рукою переписчицы на обложке рукописи.

Толстой своими сокращениями и исправлениями в корректурах совершенно изменил характер издания: вместо полного перевода книги получилось собрание избранных мыслей Лао-Тзе в свободном изложении, причем был отчасти изменен и порядок мыслей. Толстой, таким образом, осуществил замысел, записанный им в Дневнике 5 октября 1893 года: составить книжку из мыслей Лао-Тзе.

Книжка вышла в свет в 1910 году в издании "Посредник", № 771, под заглавием: "Изречения китайского мудреца Лао-Тзе, избранные Л.Н.Толстым". Книжка содержит: 1) заметку И.Горбунова-Посадова "О мудреце Лао-Тзе"; 2) предисловие Толстого, озаглавленное издателем: "О сущности учения Лао-Тзе"; 3) "Изречения Лао-Тзе".

"Юбилейное издание" печатает предисловие по третьей редакции, кроме последнего абзаца, который дается по печатному тексту издания "Посредник". Изречения Лао-Тзе печатаются по изданию "Посредника".

В собраниях сочинений Толстого ни статья о Лао-Тзе, ни перевод его мыслей, сделанный Толстым, не включались.

"Толстовский листок" печатает предисловие и изречения Лао-Тзе по тексту "Юбилейного издания" (т. 40).

"ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИЖКЕ "ЖИЗНЬ И ИЗРЕЧЕНИЯ КРИШНЫ" И "ПЕРЕВОДЫ ИЗРЕЧЕНИЙ КРИШНЫ"

В январе 1907 года Толстой прочел книгу индусского писателя Baba Premanand Bharati: "Shree Krishna. The Lord of Love", New York 1904, которую в записи Дневника от 2 февраля 1907 года назвал "превосходной". Некоторые изречения из этой книги он перевел для "Нового Круга чтения" ("На каждый день"), составлением которого он был тогда занят.

29 марта 1907 года Толстой записывает в "Карманном ежедневнике на 1907 год": "Ничего не писал, кроме ... переводов из Кришны".

Хотя перевод был сделан для "На каждый день", Толстой им не воспользовался. Появляется в печати впервые в "Юбилейном издании".

Впоследствии у Толстого явилась мысль изложить для читателя из народа историю Кришны так, как она излагается в браминском богословии (Кришна, по индусским верованиям, восьмое воплощение Вишну, одного из лиц индусской троицы), со всеми мифами и чудесами.

2 апреля 1909 года Толстой писал Н.О.Эйн-горну: "Совершенно согласен с вами, что легенда о Кришне служит прекрасным дополнением к Евангелию, т.е., с одной стороны, подтверждением тех же вечных истин, с другой же — указанием на произвольность и случайность легендарных данных того и другого учения".

Согласно этому замыслу Толстого, книжка о Кришне, по книге Баба Бхарати, была составлена С.Д.Николаевым. Она состояла из двух частей: 1) легендарная история Кришны; 2) изречения Кришны. Изречения были выбраны для перевода Толстым и переведены С.Д. Николаевым.

11 апреля 1909 года Толстой записал в Дневнике: "С Николаевым поправлял Кришну". 23 апреля Толстой опять записывает: "Вчера, 22-ое. Вечером был Николаев, читал Кришну".

Книжка была сдана для печати книгоиздательству "Посредник" и была набрана, но в свет не вышла. В архиве И.И.Горбунова-Посадова сохранилась корректура набора. На гранке 12 находится изречение, снабженное пояснительным примечанием Толстого. Изречение это следующее: "Из всех светов Я — тот свет, о котором вы знаете по его тени; Я и та тень, которую бросает этот свет для того, чтобы вы могли познать Меня". Примечание Толстого к этому изречению: " Бог есть дух. Мы познаем дух только через тень его, через телесное. Тень духа — телесное — есть то, посредством чего мы можем познать высшее телесное ".

Под этим примечанием в корректуре подпись: "Пояснение Л.Н.".

Всего в корректуре 17 гранок. Штемпель типографии т-ва И.Н.Кушнерев и К⁰: "23 июнь 1910 г.".

В "Юбилейном издании" печатается предисловие Толстого по им исправленной реминг-тонной копии. Появляется в печати впервые.

"Толстовский листок" печатает текст по тексту "Юбилейного издания" (т. 40).

"Г.С.СКОВОРОДА"

"Г.С.Сковорода" — должен был войти в "Детский Круг чтения", который составлял Толстой.

22 мая 1907 года Толстой записывает в Дневнике: "Написал вчера о Сковороде". В тот же день записывает он и в "Карманном ежедневнике на 1907 год": "Писал Сковороду. Очень хорошо".

Замечание "очень хорошо" относится, видимо, не к тому, что было написано Толстым, а к тому, что он прочитал о жизни и учении Сковороды. Это предположение подтверждается и записью Толстого в "Карманном ежедневнике" на следующий день: "Читал Сковороду. Прекрасно".

Толстой читал книжку Н.Н.Гусева "Народный украинский мудрец Григорий Саввич Сковорода", изд. "Посредник", № 567, М., 1906. Книжка Гусева перерабатывалась Толстым 21 и 22 мая 1907 года.

Публикуя впервые статью Толстого о Сковороде, "Юбилейное издание" печатает текст Толстого корпусом, а текст, взятый им из книжки Гусева, — петитом.

"Толстовский листок" печатает статью по тексту "Юбилейного издания" (т. 40).

"ШУТ ПАЛЕЧЕК"

11 мая 1907 года Д.П.Маковицкий пишет в неопубликованных "Яснополянских записках": "Шкарван^** прислал для "Детского Круга чтения" рассказ о брате Палечеке, юродивом шуте чешского короля Юрия Подебрада в пятнадцатом веке. Рассказ Льву Николаевичу понравился; сказал, что кое-что выберет из него". Затем 21 мая Д.П.Маковицкий записывает: "Сегодня утром, а потом еще раз днем Лев Николаевич спрашивал меня про Палечека, Юрия Подебрада и Хельчицкого. "Я хочу, — сказал он, — Пале-чеком воспользоваться, придумать, как он попал в шуты. Я представляю себе, что он был юродивый: "У меня один царь — на небесах", — и пошел к старцу посоветоваться, поступать ли ему в шуты, и тот ему сказал, что можно, и тогда он поступил. Детям очень нравятся такие рассказы... Он плакал, когда быка вели на бойню... Сюда можно поместить сказки, изречения восточной мудрости... Был шут Балакирев у Петра, — ничтожный, но на него много придумали. А тут шут — единомышленник Хельчицкого, моравский брат".

Прошло, однако, больше месяца, прежде чем Толстой взялся за этот рассказ. Только 24 июня он записывает в "Карманном ежедневнике на 1907 год": "Писал Палечека. Порядочно".

Изложение Шкарвана превратилось под пером Толстого в простой, сжатый, стройный, образный рассказ.

Что касается изображения внутреннего облика Палечека, то здесь Толстой вполне осуществил тот замысел, о котором он говорил Д.П. Маковицкому. Палечек представлен мудрым юродивым. Противопоставление "мирского" и "божеского" проходит красной нитью через весь рассказ. По первоначальному замыслу Толстого, Палечек, прежде чем пойти в шуты, обращается за советом к старцу; по рукописи он спрашивает совета у детей. Любовь Палечека к детям особенно подчеркивается. Некоторые черты (бежит, плюет и отмахивается от экипажей воевод или от несомых статуй богородицы, объясняя это евангельскими текстами; прогоняет нищих, а затем швыряет в них монетой, чтобы они не благодарили его) Толстым введены самостоятельно; в рассказе Шкарвана их нет.

Оставив мысль о недельных чтениях для "Детского Круга чтения", Толстой оставил и рассказ о шуте Палечеке. Впоследствии копия рассказа с последними поправками Толстого была передана им И.И.Горбунову-Посадову для напе-чатания его в серии рассказов для детей. Однако,

* "Шут Палечек" — должен был войти в "Детский Круг чтения", который составлял Толстой. ** Словенский единомышленник Л.Н.Толстого.

132

вследствие тогдашних цензурных условий, И.И.Горбунов-Посадов не смог его напечатать.

Рассказ "Шут Палечек" впервые напечатан в книге: "Лев Толстой. Неизданные тексты", с. 293—306.

"Юбилейное издание" напечатало рассказ по исправленной Толстым машинописной копии.

"Толстовский листок" печатает "Шут Палечек" по тексту "Юбилейного издания" (т. 40).

"ПЕТР ХЛЕБНИК"

Источником драмы "Петр Хлебник" послужило "слово" о Петре Мытаре александрийского патриарха Иоанна Милостивого, вошедшее в сборник Дмитрия Ростовского "Четьи-Минеи".

Мысль написать драму на этот сюжет возникла у Толстого, по-видимому, в конце 1883 или в начале 1884 г. Задумана она была как "народная пьеса" ("народная драма").

Около 30 января 1884 г. Толстым был написан, вероятно, общий план драмы и вскоре — первое действие.

Судя по плану, пьеса первоначально была задумана Толстым значительно шире, чем она была потом осуществлена и с большими отступлениями от своего источника. В пьесу вводились, среди действующих лиц, "друг" Петра, "старец", "тесть" Петра и др.; реплики должны были перемежаться "монологами" Петра и старца "о приобретении средств", "о собственности", "о богатстве", "неравенстве" и т.п.

Работа прервалась до 1894 г.

Между тем Толстой предложил издать "житие" Петра Мытаря в "Посреднике" в общедоступном изложении.

"Житие" это было изложено сотрудником "Посредника" П.П.Беликовым и, исправленное Толстым, издано под заглавием: "Житие святого Петра, бывшего прежде мытарем" (изд. "Посредник", М., 1886, № 15).

В 1894 г. у Толстых предполагалось устройство спектакля с участием младших детей Толстого и крестьянских мальчиков. Толстой, отмечая в Дневнике 17 июля события за истекшие дни, записал под 15 июля: "Вечером диктовал Маше драму Петра Мытаря".

Толстым был продиктован дочери Марии Львовне полный текст драмы под заглавием "Петр Хлебник".

Однако дальше этого работа не пошла. Предполагавшийся спектакль в Ясной Поляне не состоялся.

При жизни Толстого драма "Петр Хлебник" напечатана не была.

Впервые опубликована в журнале "Голос Толстотой Единение", 1918, № 1(7).

По последней рукописи (№ 4) драма впервые опубликована в журнале "Бирюч Петроградских государственных академических театров", Петроград, 1919, март (15—16), с. 203—211.

В "Юбилейном издании" текст драмы печатается по рукописи № 4.

"Толстовский листок" воспроизводит текст "Юбилейного издания" (т. 29).

"ХОДИТЕ В СВЕТЕ, ПОКА ЕСТЬ СВЕТ"

Толстой начал работать над повестью в конце 1886 г. и начале 1887 г. Толстой писал В.Г.Черткову из имения Олсуфьевых 9 января 1887 г.: "В Москве еще начал вписывать в середину повести об Юлии (знаете). Очень меня заинтересовало и, кажется, что если бы Бог дал кончить, вышла бы очень полезная вещь. Мало очень так называемого художественного, но очень много о противоположности мирской и христианской жизни. И для всякой не совсем одуревшей цензуры — очень удобное для напечатания..."

Но кончивши повесть, он остался ею недоволен и хотел поправить: "Бумаги измарал много, но очень пока еще не хорошо, но непременно поправлю и кончу, коли буду жив".

Но эта работа — поправка — скоро, по-видимому, перестала его интересовать, и он прерывает ее. Но Чертков напоминает ему о ней своими вопросами, и 2 апреля Толстой пишет ему: "Один из ваших вопросов помню: о повести из первых веков. Все хочется освободиться и поправить, а так не хочется посылать". 25 апреля, по-видимому, после новых напоминаний и вопросов Черткова, Толстой уже прямо отвечает: "Повесть "Ходите в свете" переделать не могу..."

Недовольство формой произведения удерживало Толстого и от печатания повести.

Несмотря на то, что повесть "Ходите в свете, пока есть свет" ни по содержанию, ни по форме не представляла ничего, что могло бы дать повод цензуре не пропустить ее совсем, она впервые появилась только в 1890 г., и то в английском переводе, в журнале Fortnightly Review, октябрь, под заглавием: "Work, while you have light". По-русски повесть была напечатана в первый раз в Женеве у М.Елпидина, под заглавием: "Ходите в свете, пока есть свет". Повесть из времен древних христиан графа Л.Н.Толстого". Geneve. M.Elpidine; libraire-editeur, 68. Rue du Rone. 68. 1892.

В России повесть появилась только в 1893 г. в книге "Путь-дорога". Научно-литературный сборник в пользу общества для вспомоществования нуждающимся переселенцам. Спб., 1893, изд. Сибирякова.

Печаталась в России повесть с цензурными сокращениями: выпущены те места, где говорится о собственности как причине раздоров и насилий, о государстве, действующем путем насилия, и об отрицании государства. Слово "республика", относящееся по смыслу речей к Римской республике, цензура везде заменила словом "государство". Только в 1913 г. в изд. "Полного собрания сочинений Л.Н.Толстого" под ред. П.И.Бирюкова, т. XVI, текст повести напечатан полностью.

"Юбилейное издание" печатает повесть по рукописям автора.

"Толстовский листок" печатает повесть по тексту "Юбилейного издания" (т. 26).

"РАЗРУШЕНИЕ АДА И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЕГО"

Легенда "Разрушение ада и восстановление его" была задумана Толстым как "иллюстрация" к статье "Обращение к духовенству".

"Обращение к духовенству" было закончено 31 октября 1902 г., а 1 ноября Толстой начал работу над легендой.

17 ноября 1902 г. Толстой сообщил В.Г.Черткову: "Теперь, кажется, кончил о чертях. Если годится, напечатайте. Я пришлю вам".

Работа над легендой была закончена в конце декабря 1902 г. или в первых числах января 1903 г., и тогда же рукопись была послана В.Г.Черткову в Англию для издания. Но и после отсылки рукописи Толстой продолжал вносить в нее исправления и дополнения.

7 марта 1903 г. Толстой писал Черткову: "О печатании моих последних двух статей: "Легенды" и "К духовенству" я хотел написать вам, что лучше бы было их печатать совершенно отдельно. Одна вредит другой. Тон различный" (т. 88).

Впервые легенда появилась в 1903 г. в заграничном издании: "Разрушение ада и восстановление его. Льва Николаевича Толстого" (издание "Свободного слова", под редакцией В.Черткова, № 81. "Листки для народа", № 3, 1903, Christchurch, England).

Попытки перепечатки легенды делались в России в 1906, 1910 и в 1913 гг. 21 февраля 1906 г. от издательства "Ясная Поляна" (Максимова) были представлены в цензуру корректурные гранки легенды, где по докладу цензора было определено: "К напечатанию не дозволять". В

1910 г. легенда была отпечатана книгоиздательством "Обновление" ("Восстановление ада. Легенда. Без пропусков. Кн-во "Обновление", № 19, 1906"), но Комитет по делам печати наложил на это издание арест и обратился к прокурору С.-Петербургской судебной палаты с ходатайством о возбуждении судебного преследования против представителя книгоиздательства Н.Е.Фельтена. В 1913 г. был отпечатан очередной том собрания сочинений Толстого в издании "Просвещение" (под ред. А.М.Хирьякова, серия II, т. 5-й), куда входила и легенда. Комитет по делам печати постановил наложить арест на книгу.

В России легенда "Разрушение ада и восстановление его" впервые появилась только в 1917 г. (в издании "Посредника" и др.).

Текст "Юбилейного издания" печатается по изданию "Свободного слова", 1903 г., с исправлениями по рукописи.

Общее количество рукописного материала легенды "Разрушение ада и восстановление его" исчисляется в 399 листов.

"Толстовский листок" печатает легенду по тексту "Юбилейного издания" (т. 34).

"КАРМА" ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

Сказка "Карма" представляет собою свободное переложение с английского сказки американского писателя Поля Каруса (1852—1919), напечатанной в 1894 г. в издаваемом им религиозно-философском журнале "The Open Court".

Сказка "Карма" с предисловием Толстого была впервые опубликована в журнале "Северный вестник", 1894, № 12.

В "Юбилейном издании" сказка с предисловием Толстого печатается по тексту первой публикации.

Рукописи перевода "Кармы" не сохранились.

"Толстовский листок" воспроизводит текст "Юбилейного издания" (т. 31).

"КАЛЕНДАРЬ С ПОСЛОВИЦАМИ НА 1887 ГОД"

Весной 1886 года Толстой задумал составить сборник народных пословиц в сопоставлении с текстом Евангелия для издания в "Посреднике". Мысль эта возникла у Толстого в связи с его беседой с Н.Л. Озмидовым, который занимался подбором пословиц. Н.Н.Иванов, бывший в марте 1886 года у Толстого и присутствовавший при разговоре Толстого с Озмидовым по этому вопросу, в своих воспоминаниях замечает: "Озмидов заговорил о начатой им работе — подборе народных пословиц по их смыслу... Толстой очень сочувственно и одобрительно отозвался об изложенной Озмидовым системе подбора пословиц. Толстой сказал, что многие из пословиц, т.е. нравственные, есть само учение Христа... выраженное метким, кратким и сильным народным языком, простое и ясное в устах народа, как чистая и вечная правда".

В конце октября 1886 года Толстой, по-видимому, вновь вернулся к мысли о составлении сборника пословиц. На этот раз он решил составить сборник в форме календаря, расположив пословицы и тексты из Евангелия на каждый день месяца. Но так как календарь по условиям цензуры не мог быть напечатан без "святцев", то Толстой включил и "святцы".

Таким образом, календарь первоначально составлялся из святцев, текстов Евангелия и пословиц на каждый день.

Пословицы, включенные в календарь, выбирались Толстым из печатных сборников (В.И.Даля, И.М.Снегирева, И.Иллюстрова и др.) или же прямо из житейского обихода; но и те и другие в большинстве своем подвергались обработке Толстого. Помимо этого, Толстой в некоторых случаях дополнял известные пословицы, когда они казались ему слабыми, своими объяснениями, написанными так же лаконично, как и сами пословицы, и в том же стиле. Так, например, после пословицы: "На Бога положишься, не обложишься" Толстой приписал:"Ни он тебя, ни ты его не обманешь" (11 февраля); пословицу: "Видим, кто скачет, а не видим, кто плачет" Толстой поясняет фразой: "Видим, как гуляют, а не видим, как работают" (14 февраля); к пословице: "Злой человек злее волка" приписано: "Волк волка не боится, а злой человек человека боится" (24 февраля); пословица: "Черт бессилен, да батрак его силен" — объяснена так: "Ничего бы ему не сделать, кабы мы ему не помогали" (16 марта); после пословицы: "В тесноте люди живут, на просторе — волки" Толстой приписал: "С любовью везде простор, со злом везде теснота" (23 марта) и т.п.

В таком виде календарь был послан в начале ноября 1886 года И.Д.Сытину для печати, о чем Толстой сообщил в письме от 14 ноября 1886 года В.Г.Черткову. В этом же письме он добавлял: "Хотелось бы к календарю написать на каждый день или неделю хозяйственные [работы] мужицкие и бабьи. Напомнить про то, что нужно, и посоветовать, если что можно. Едва ли успею, но к будущему году есть план прекрасного мужицкого календаря".

Очевидно, в то же время Толстой приступил к составлению перечня крестьянских работ. Перечень этот составлялся не на "каждый день или неделю", а на каждый месяц. При составлении его Толстой пользовался материалами, собранными у крестьян. Среди рукописей, относящихся к календарю, имеются две, написанные малограмотным почерком, являющиеся описанием работ на каждый месяц. Толстой конспективно набросал до конца года весь перечень работ, отчасти присовокупив и ряд советов и наставлений нравственного характера.

К началу декабря 1886 года описание крестьянских работ на каждый месяц было закончено. В письме от 25? ноября Толстой писал П.И.Бирюкову, что он "почти кончил заметки на каждый месяц"; в письме от 3? декабря, ему же, уже сообщал, что посылает с В.А.Берсом "рукопись статьи к каждому месяцу календаря". "Мне кажется, — добавлял Толстой в этом письме, — что эти заметки могут быть на пользу. Могут вызвать подражание, особенно по отделу сельскохозяйственных, да и всех других советов".

Между тем календарь, представленный в московскую цензуру, был задержан. Толстой решил переслать его в Петербург и об этом известил П.И.Бирюкова: "Календарь здесь застрял в цензуре. Сытин уверяет, что в Петербурге лучше". Святцы и тексты из Евангелия были переписаны отдельно и, по-видимому, также были посланы Бирюкову в Петербург.

Данным в этом письме разрешением Толстого изменять состав календаря Бирюков воспользовался осторожно. Лишь некоторые пословицы были заменены другими, некоторые, где их было по нескольку, сняты совсем. Несомненно, что в известной мере это было сделано ввиду цензуры, а частью и самой цензурой.

Посылая Бирюкову рукопись с описанием работ на каждый месяц, Толстой писал 3? декабря: "Еще мне хотелось очень к календарю — восхождение солнца и луны на каждый день. Это просто списать. А хотелось восход известных созвездий — Стожаров (Плеяд), Креста и Сириуса. Чтобы ночью время узнавать и маленькое понятие о видимых явлениях неба". Бирюков ввел в календарь указание на восход и заход солнца и луны.

Работа Толстого по составлению календаря закончилась 8 декабря 1886 года. Бирюкову в Петербург был послан весь материал. Однако и петербургская цензура не сразу пропустила календарь. 14—15? декабря Толстой сообщал художнику Н.Н.Ге: "Дело печатания затихло от цензуры. Всё марают".

Наконец, после всех цензурных мытарств, календарь был разрешен к выпуску и в середине января 1887 года вышел из печати под заглавием: "Календарь с пословицами на 1887 год", изд. "Посредник" (СПб., 1887, типография Е.Евдокимова, ценз, разрешение 7 янв. 1887 г.).

В том же году пословицы с описанием крестьянских работ на каждый месяц и с указаниями ежедневного восхода и захода солнца вышли отдельным изданием под заглавием: "Пословицы на каждый день", изд. "Посредник" (Москва, ценз, разрешение 18 февраля 1887 г., и СПб. — ценз, разрешение 1 мая 1887 г.).

В "Юбилейном издании" из "Календаря' печатаются пословицы на каждый день и крестьянские работы на каждый месяц. В основу опубликованного текста положен первопечатный текст.

"Толстовский листок" печатает "Календарь" по тексту "Юбилейного издания" (т. 40).

"ДЛЯ ДУШИ"

В июне 1909 г. начал выходить в свет отдельными выпусками составленный Толстым сборник, озаглавленный "На каждый день. Учение о жизни, изложенное в изречениях, взятых у мыслителей разных стран и разных веков". Толстой придавал большое значение этому своему труду, так как в нем он пытался изложить систематически все свое миросозерцание, каким оно у него сложилось к тому времени.

Вскоре Толстой уже начинает думать о переработке "На каждый день" по новому плану. Ему хочется, с одной стороны, еще более упростить изложение, а с другой — удешевить издание. 24 августа 1909 г. записывает он в Дневнике: "Вечером... говорил много и хорошо с Иваном Ивановичем [Горбуновым-Посадовым ] об изданиях и книг о религиях и копеечных изданиях На каждый день". На следующий день, 25 августа, Толстой записывает: "... составлял первую книжечку: Для души. Надо 12 книг. 1) Для души, 2) Весь закон в любви, 3) Бог в тебе, 4) Бойся греха, 5) Бойся соблазна, 6) Бойся ложной веры, 7) Один закон для всех, 8) Истинная наука, 9) Истинная свобода, 10) Жизнь в том, чтобы приближаться к Богу, 11) Нет смерти, 12) Все благо. Такие заглавия или вроде этого".

О своей новой работе Толстой писал и в письме Н.Н.Гусеву 27 августа 1909 года: "Мы [с И.И. Горбуновым-Посадовым] затеваем из "На каждый день" составить, упростив их, книжечки по копейке. Я уже сделал "Июнь". Однако работа не была закончена и оборвалась на первой книжке.

Видно, что Толстой еще раз просматривал текст или в переписанной копии или в корректуре. Эта последняя правка Толстого не сохранилась, вследствие чего в "Юбилейном издании" текст печатается по изданиям "Посредника", в которые вносятся (кроме исправления явных опечаток) следующие изменения: не внесенные по очевидному недосмотру в копию, посланную для набора, исправления Толстого; исправления неверно разобранных переписчиком авторских поправок; восстановления мест, не вошедших в издание "Посредника" по цензурным соображениям.

"Толстовский листок" печатает "Для души" по тексту "Юбилейного издания" (т. 40).

Ваш брат-человек Марсель из Казани,
мыслитель, искатель Истины и Смысла Жизни.
marsexxхnarod.ru