|
| «Истина освободит вас» http://Istina-Osvobodit-Vas.narod.ru MarsExX Адрес (с 16.04.06): /lit/couplend-microserfs.html |
|
Бизнесмен, бросай бизнес! | Работник, бросай работу! |
Студент, бросай учёбу! | Безработный, бросай поиски! | Философ, бросай думать! |
Коупленд Д. Рабы «Майкрософта»: Роман / Д. Коупленд; Пер. с англ. Н. Федуро. — М.: ООО «Издательство ACT»: ОАО «ЛЮКС», 2004. —492, [4] с:— (Альтернатива). — © Douglas Coupland, 1995 «Компьютерные» мальчики и девочки. Зануды-«яппи», внезапно решившие покинуть безопасность «родной корпорации» и СТАТЬ СВОБОДНЫМИ. Но... ЧТО ТАКОЕ СВОБОДА? Есть ли она вообще? Есть ли она для «рабов «Майкрософта»? Новая «исповедь поколения» от автора легендарного «Generation Икс». Книга, о которой критики писали: «Эта книга — гимн всем навязчивым песням, телепрограммам, торговым маркам и заголовкам, которые вторгаются в нашу внутреннюю жизнь... Роман этот — больше, чем просто исследование компьютерщиков и компьютерщины». |
Ещё книги Д. Коупленда берите в библиотеке Марселя из Казани «Из книг». |
Сегодня утром, вскоре после одиннадцати, Майкл закрылся в своем офисе и больше из него не выходил.
Билл (Билл!) прислал Майклу по электронной почте совершенно чудовищное разгромное письмо из ада, в котором просто разнес написанный Майклом код. Майкл, вся дверь которого обклеена кадрами из комикса «Графство в цвету», определенно самый чувствительный кодировщик в Седьмом Здании и болезненно воспринимает критику. Почему Билл выбрал из всех людей именно Майкла и обрушился на него, непонятно.
Мы решили, что, наверное, это случайная выборка проверки на качество с целью поддержания порядка в рядах. Билл такой умный.
Билл мудрый.
Билл добрый.
Билл щедрый.
Билл, Будь Моим Другом... Пожалуйста!
Вообще-то Билл никогда лично не ругался ни на кого с нашего этажа. Поэтому нынешний случай был так роскошно приукрашен, что мы даже немного завидовали. Я пытался сказать об этом Майклу, но он был совершенно сломлен.
Незадолго до обеда Майкл стоял у дверей моего офиса как чурбан. Его кожа побелела, словно поднимающееся тесто, со стрижки «топпи» капал пот, оставляя маленькие мокрые пятна на майкрософтовском ковровом покрытии серо-устричного цвета со сливовыми разводами. Он отдал мне распечатку письма Билла, а затем нырнул в свой кабинет, где с тех пор и скрывается, будто в норе.
Он не берет трубку телефона, не отвечает на электронные письма и не открывает дверь. На дверную ручку повесил табличку Не беспокоить», хозяйственно приватизированную в отеле «Бостон Рэдиссон» во время прошлогодней «МакУорлд Экспо».
Мы с Тоддом вышли на газон, чтобы заглянуть в окно, но жалюзи были закрыты, а садовник с опрыскивателем прогнал нас одной из обрезанных веточек.
Газон в «Майкрософте» подстригают каждые десять минут. Он похож на зеленые коврики «Лего».
Наконец примерно к 14.30 мы с Тоддом забеспокоились о том, что Майкл сидит там совершенно голодный, и поехали в круглосуточный магазин в Бельвью — надеялись купить там «плоские» продукты, которые можно было бы просунуть Майклу под дверь.
В магазине почти никого не было, за исключением нас и нескольких других подобных нам людей из «Майкрософта» — вспыльчивых выродков, ищущих подходящей жратвы. Из-за всех богатых зануд, живущих поблизости, Редмонд и Бельвью считаются очень «престижными» районами. Зануды получают то, что хотят, тогда, когда хотят, и жутко психуют, если это не подносят им на блюдечке моментально. Зануды слишком серьезны. Наверное, здесь вся проблема. Но именно узкая, ограниченность делает их такими успешными в написании кодов: они умеют сосредоточиваться на каждой строчке, одной из миллионов ей подобных.
Когда в 15.00 мы вернулись в Седьмое Здание, некоторые все еще вкалывали на своих рабочих местах. По расписанию наша группа должна сдать продукт (ЗВП: запуск в производство) уже через одиннадцать дней (совершенно секретно: мы ни за что не успеем!).
Свет в офисе Майкла горел, но, когда мы постучали, он все так же не открывал. Мы услышали щелканье клавиатуры и таким образом установили, что Майкл еще жив. В данной ситуации напрашивалась дискуссия на тему Обратной Логики: есть ли у нас основания полагать, что существо за дверью — действительно человек? Мы просунули ему пластинки сыра в индивидуальных упаковках, крекеры «Премиум Плюс», тосты с начинкой, изюм и замороженный сок.
Тодд спросил меня:
— А не нарушают ли такие продукты диетических законов выродков?
В этот момент в офисе напротив пронзительно закричала Карла и, выглядывая из-за двери, уставилась на нас. Глаза ее под очками были красными и воспаленными. Она сказала:
— Да вы только ему потворствуете.
Словно мы прикармливаем какого-то енота. По-моему, Карла никогда не спит.
Она резво заскочила в свой офис и хлопнула дверью. До чего же важны двери для зануд!
Так или иначе, к этому моменту мы с Тоддом уже очень устали. В надежде поскорее завалиться на кровать мы поехали домой, каждый в своей машине, по владениям Городка — на которых располагалось 22 здания, достойных восхищения избалованных зануд, огороженных стофутовой в высоту изгородью из кустарника — кузницы сокровенной мечты нашей культуры. На улицах было тихо, как на кладбище.
Над футбольными полями вдали от центральных зданий стелился туман. Я думал об электронном письме, о Билле, обо всем, что с этим связано, и меня посетило странное чувство: что присутствие Билла всегда парит над Городком, полувидимое, вроде как покойный дедушка в мультфильме «Семейный цирк»: Билл — это моральная сила, сила, которая создает, сила, которая творит. Сила в очках с толстыми-претолстыми линзами.
Меня зовут [email protected]. Если бы я участвовал в телепрограмме под названием «Своя игра», то мечтал бы отвечать на вопросы по следующим темам:
• Товары компании «Тэнди».
• Подержанные телевизоры конца 70-х — начала 80-х.
• История «Эппл».
• Тревоги о карьере.
• Желтая пресса.
• Растительная жизнь Тихоокеанского Северо-Запада.
• Желатин быстрого приготовления.
Я работаю тестером, то есть контролером технических дефектов в Седьмом Здании. Я поднялся по служебной лестнице, начав со Службы производственного обеспечения (СПО), в которой провел шесть месяцев в телефонной дыре, помогая маленьким старушкам форматировать их рождественские рассылочные; листы в «Майкрософт Уоркс».
Как и большинство работников компании «Майкрософт», я тоже считаю себя хорошо приспособленным к работе здесь; мне 26, и весь мой мир состоит из дома, «Майкрософта» и «Костко».
Родом я из Беллингема, что у самой границы, но теперь мои родители живут в Пало-Альто. А меня вместе с пятью другими работниками «Майкрософта» поселили в многоквартирном доме. Мои соседи — Тодд, Сьюзан, Баг Барбекю, Майкл и Эйб.
Мы называем себя «Новостная команда третьего канала».
Я холост. Отчасти, я думаю, из-за того, что «Майкрософт» не способствует развитию личных отношений. В прошлом, году на Всемирной конференции разработчиков «Эппл» в Сан-Хосе я встретил девушку, которая работает не очень далеко, в «Хьюлет-Паккард» на Интерстейт, 90, но это ни к чему не привело. Иногда у меня вроде как что-то завязывается, однако вскоре мою жизнь всецело поглощает работа, и на том все заканчивается.
Последнее время меня мучила бессонница. Именно поэтому я стал писать по ночам дневник, чтобы попытаться вывести закономерности своей жизни, Благодаря чему надеюсь установить, в чем моя проблема, а затем, хотелось бы верить, и разрешить её. Я пытаюсь чувствовать себя более приспособленным, чем я есть на самом деле; наверное, это присуще всем людям. День за днем я проживаю свою: жизнь, по одной строчке безошибочного кода.
Дом:
В детстве я любил строить многоэтажные дома из конструктора «Лего», похожие на фермы. Почти в таком доме я живу сейчас; но все, что его окружает, далеко от стерильно чистого «Лего». Он был построен около двадцати лет назад, когда компании «Майкрософт», наверное, не было даже в мечтах; эта часть Редмонда пронизана атмосферой затерянной альпийской хижины.
Вместо зеленых пластмассовых ковриков из маленьких пластиковых деталек наш дом стоит на густо поросшей площадке у парка, в тупике, у вершины крутого холма. Это всего в семи минутах езды от Городка. У подножия холма стоят еще два многоквартирных дома компании «Майкрософт», Карла, кстати, живет в доме №3 неподалеку от нас, на другой стороне улицы.
Люди съезжаются в эти дома, договариваясь либо по электронной почте, либо на словах. Жизнь в доме с множеством соседей можно сформулировать так: вы признаете, что вам крайне не хватает времени на личную жизнь, но ведь всю свою жизнь вы проводите на работе, корпя над кодами и проверяя их на ошибки, и что же вам еще остается делать? Работать, спать, работать, спать, работать, спать... Я знаю очень немногих работников «Майкрософта», которые пытаются прикидываться, что у них есть личная жизнь: например, хранят в гараже ни разу не использованные байдарки, собирающие пыль. Если спросить у этих людей, чем они занимаются в свободное время, они скажут: «О, байдарки. Да, да, в свободное время я хожу на байдарках». И сразу видно, что они гонят.
Я почти не занимаюсь больше спортом, и мои отношения с собственным телом стали совершенно непонятными. Раньше я три раза в неделю играл в футбол, а теперь чувствую себя обладателем неудачника: словно мое тело — железнодорожный вагон, в котором я вожу свой мозг, или провинциальная мамаша, которая водит детей на тренировки по футболу.
Наш дом покрыт темной кедровой обшивкой. Перед ним разбит крохотный газон с кругами миниатюрных желтых посевов; которыми мы обязаны диетическим пристрастиям Мишки— овчарки нашего соседа. На стене у двери прибиты воронки, ленты лакмусовой бумаги и т. п. — приспособления для метеорологических экспериментов
Бага Барбекю. Клумба фиолетовых петуний, потерявшая вид от долгого забвения, но оставленная на тонкой полосе почвы между дорогой и Мишкиными овощными кругами — одна из попыток Сьюзан по декорированию жилища, — угнетает нас каждый раз, когда мы утром уходим на работу.
Эйб, мультимиллионер нашего дома, раньше покрывал окно своей спальни фольгой, чтобы отражать те немногие лучи солнца, которые проникают сквозь деревья; пока мы не задразнили его так, что он пошел и купил в «Пэй'н'Сэйв» пачку черной строительной бумаги и вместо фольги обклеил окно ею. И теперь оно стало похоже на окно жилища бродяги. Единственным вкладом Тодда во внешний вид нашего дома является коллекция игрушек для мойки машин, которую иногда можно увидеть у двери гаража. А свидетельство моего пребывания в доме лишь одно — спортивный хэчбэк «корнет АМС» 1977 года, Припаркованный во дворе, когда я дома. Он ярко-оранжевый, ржавый и, черт его побери, уродливый.
Сегодня опять продолжилась предотчетная запарка. Вкалываем, вкалываем, вкалываем. Мы ни за что не успеем. Я уже это говорил? Почему мы всегда недооцениваем отчетные расписания? Я просто не понимаю. Приходим в 9.30, уходим в 23.30, по пицце «Домино» на обед. И три диетические колы.
Пapy раз за сегодняшний день все мне наскучило, й я решил проверить у себя на экране «ВинКвоут» — программу, выдающую непрерывные сводки цен «Майкрософт НАСДАК» (Автоматизированная Система Котировок Национальной Ассоциации Владельцев Ценных Бумаг). Так как на дворе суббота, то никаких перемен не было, но я все время об этом забывал. Привычка. А вдруг биржи Токио или Гонконга вызовут колебания?
Большинство наших работников заглядывают в «Вин-Квоут» по нескольку раз в день. Ведь если у вас 10 000 акций (а у огромного количества сотрудников их намного больше) и стоимость одной возрастает на доллар, то вы мгновенно зарабатываете десять тысяч баксов! Но если затем она упадет на два доллара, то вы тут же теряете двадцать тысяч баксов. Это настоящая психическая атака. В прошлом году на первое апреля кто-то колебал стоимость по пятьдесят долларов то вверх, то вниз, и у половины нашего штата случились сердечные приступы.
Благодаря тому, что я начал с самого основания пищевой цепи и самостоятельно поднялся вверх, мне не предлагали много акций, как предлагают их программистам и системным дизайнерам, когда они только начинают работать. Те акции, которыми я владею, не станут действительно моими в ближайшие два с половиной года (акции переходят в безраздельное владениетолько спустя четыре с половиной года).
Акции Сьюзан переходят к ней во владение в конце этой недели, в честь чего она устраивает вечеринку. А потом она собирается уволиться. В обществе действуют серьезные движущие силы, угрожая полным опустошением нашего совместного дома.
В пятницу стоимость акций остановилась на $1,75. У Билла 78000000 акций, это означает, что теперь он на 136,5 миллиона долларов богаче. У меня почти нет акций, а значит, я неудачник.
Последние новости: Майкл вышел из своего офиса. Как будто и не было этого дурацкого эпизода. Он проспал там весь день напролет (что не редко в «Майкрософте»), использовав свою надувную игрушку из «Парка Юрского периода» — тираннозавра Рекса — в качестве подушки. Проснувшись ранним вечером, он поблагодарил меня за то, что мы принесли ему покушать, и заявил, что впредь будет питаться исключительно двухмерными продуктами. «Ich bin ein Flatlander (Я — плоскогорец)», — радостно пропел он, внимательно просматривая распечатку проверенного на дефекты, кода, которцй он с пыхтением отлаживал. Карла в своем офисе издавала языком отвратительные щелкающие звуки. Мне кажется, она влюблена в Майкла.
Новые подробности о нашем групповом доме — Нашем Доме Своенравной Мобильности.
Из-за того что дом почти совсем не получает солнца, мох и водоросли стремятся захватить как можно больше его поверхности. Вишню загубила плесень. Задняя веранда, построенная из необработанных досок 2 на 4 фута, тихонько сгнила; а раздвижная дверь в кухню закрыта подпоркой — хоккейной клюшкой, чтобы неосмотрительные случайно не забрели в наш провинциальный хаос.
На подъездной дорожке стоят шесть машин: вишневая «супра» Тодда (его жизнь, как бы мала ее ни было), мой тыквенный «хорнет» и четыре безличных серых майкрософт-мобиля: «лексус», «акура ладженд» и две «таури» (так зануды образуют форму множественного числа от «таурус»). Я уверен, что если, бы Билл ездил на работу на шринеровских малолитражках, все стали бы делать то же самое.
Внутри дома у каждого из нас есть своя личная спальня. Из-за макдоналдского бардака в нашем доме общие комнаты — гостиная, кухня, столовая и подвал — выглядят, мягко говоря, уныло. Общежитейская атмосфера исключает крупнобюджетные идеи по дизайну интерьера. В гостиной стоят два вельветовых дивана, которые оказались слишком большими и слишком уродливыми для кого-то из давно живших здесь постояльцев, чтобы забрать их с собой. По табачно-зеленому ковру Тики разбросаны:
• Две надувные пляжные подушки' формы ПК «Майкрософт Уоркс».
• Один 27-дюймовый цветной телевизор «Мицубиси».
• Бутылки с разными витаминами.
• Несколько коробок с системами по наращиванию веса (мои).
• 86 экземпляров «МакУик», расположенных в хронологическом порядке Багом Барбекю, который приходит в неистовство, если только вы передвинете одну из них со своего места.
• Шесть мешочков для жонглирования «Майкрософт Проджект 2.0».
• Жевательные кости — игрушки для Мишкиных визитов.
• Два «ПауэрБука».
• Три кружки «Икеа», расписанные названием напитка-сенсации прошлого месяца.
• Две 12,5-фунтовые гантели (принадлежащие Сьюзан).
• Блок с дисками «Виндоуз Эн-Ти».
• Три бейсболки (две с надписью «Моряк» и одна — с инициалом «А»).
• Альбом для наклеек с кадрами из «Стар Трека» — естественность Эйба.
• Стопка книг Тодда о том, как сделать свою жизнь полной успехов и побед («Преодолевая посредственность», «7 привычек самых успешных людей»...).
Кухня завалена обветшалой бытовой техникой 1970-х годов цвета авокадо. Прямо слышно, как кричит призрак Эмили Хартли «Хай, Боб!» каждый раз, когда, вы открываете дверцу холодильника (обклеенного всевозможными магнитами и фртографиями четыре на шесть с прошлогодних домашних вечеринок).
У входной двери маленькими кучками лежит наша почта: счета, дурацкие рекламки «Стар Трека» и толстенные телефонные каталоги.
Мне кажется, что если бы мы могли, то все в своей жизни заказывали бы по номерам 1—800.
Из Пало-Альто позвонила мама. В это время года она часто звонит. Хочет поговорить о Джеде, но никто из нашей семьи не может этого делать. Мы как бы стерли его из памяти.
У меня был младший брат по имени Джед. Он утонул в результате несчастного случая на лодке в проливе Хуана де Фука, когда мне было 14, а ему — 12. Произошло это в День Труда.
До сих пор я содрогаюсь от всего, так или иначе связанного с Днем Труда: запаха жареного, лосося, спасательных жилетов, транспортных отчетов по. местному радио, выходных в понедельник. Но вот в чем секрет: пароль моей электронной почты — «hellojed» (привет, Джед). Так что я думаю о нем каждый день. Он разбирался в компьютерах намного лучше, чем я. Он был зануднее меня,
Как оказалось, сегодня у мамы были хорошие новости. В понедельник в компании отца состоится большое собрание. Мама с папой считают, что его ждет повышение, так как папин отдел «Ай-Би-Эм» последнее, время функционировал очень успешно (по стандартам «Ай-Би-Эм» «деньги не растранжирены»). Она сказала, что будет держать меня в курсе.
Сьюзан скотчем наклеила на двери спален каждого из нас распечатанные на лазерном принтере записки, напоминающие об акционерной вечеринке в нынешний четверг («АкцТус'93»), — тонкий намёк, имевший целью воздействовать на наше подсознание и побудить нас прибраться в доме: Большинство из нас работают в Седьмом Здании; суматоха перед сдачей отчетов Стала причиной жестокого сбоя в расписании уборок.
Сьюзан 26 лет, она работает в «Мак ЭппликеЙшнз». Если бы Сьюзан была участником программы «Своя игра», список ее желанных тем был бы следующим:
• Язык «Ассемблер 680X0».
• Кошки.
• Группы со стрижками ранних 80-х.
• «Мой тайный, роман с Робом из группы "Эксель"».
• Рекламные лозунги Америки.
• Сюжетные линии «Обезьян».
• Смерть «Ай-Би-Эм».
Сьюзан — отродье «Ай-Би-Эм» и отчаянно ненавидит эту компанию. Она инкриминирует ей свою загубленную молодость: начальство восемь раз переводило семью Сьюзан из одного города в другой еще до окончания ею школы; а кульминацией стало то, что в прошлом году во время волны реорганизации компания турнула ее отца. Так что, по её мнению; нет ничего слишком ужасного, что может произойти с компанией «Ай-Би-Эм». Один ее друг, графический дизайнер, сделал футболки с надписью: «"Ай-Би-Эм": слаба, как котенок, тупа, как набор молотков», Мы все их носим. Я подарил одну из них отцу на прошлое Рождество, но его реакция была невысокой по шкале «хихи-метра». (Сам я не являюсь выродком «Ай-Би-Эм»: отец преподавал в Университете Западного Вашингтона до тех пор, пока гудок промышленности не заманил его а Пало-Альто в 1985-м. Это было очень свойственно 80-м годам.)
Сьюзен — настоящая кодировочная машина. Но ее способности тратятся совершенно впустую — на переработку старого кода во что-то новое типа норвежской версии «Макинтош Уорд 5.8». Мораль работы Сьюзан как нельзя лучше суммирует мораль работы всех остальных сотрудников «Майкрософт», которых я встречал. Если вспомнить ее философию из разговора с младшей сестрой пару выходных назад, то она звучит приблизительно так:
— Никогда у нас в мыслях не было: «Мы делаем это на благо общества». Но мы всегда испытывали интеллектуальную гордость, выставляя новый продукт и зарабатывая на нем деньги. Если бы цель поставить компьютер на каждый рабочий стол и в каждый дом не приносила денег, мы бы к ней и не стремились.
Это резюмирует взгляды большинству работников «Майкрософта», которых я знаю.
«Майкрософт», как и любой другой офис, — полигон престижа. Вот беглый обзор:
• Прибыльные проекты несказанно выше, по шкале престижа, чем проекты неудачников (т. е. чуть менее выгодные).
• «Майкрософт эт Уорк» (Цифровой Офис) на сегодняшний день наикрутейший. Более 500 компаний пускают слюни, желая заполучить ЦО, потому что он даст им возможность сократить количество своих работников на миллионы. Дело в том, что ЦО позволяет вам управлять факсом, телефоном, копировальной, машиной — всем офисным оборудованием — со своего ПК.
• Дойные коровы типа «Уорд» выгодны, но не считаются передовыми.
• Работать в самом Городке более престижно, чем быть высланным в какую-нибудь за-Городную Сибирь.
• Иметь в своем офисе управляемое «Пентиумом» аппаратное обеспечение (напичканное по самую рукоятку) престижнее, чем иметь жужжащие 486-е.
• Иметь технические познания очень престижно.
• Быть архитектором тоже очень престижно.
• Иметь околобилловые связи очень, очень стильно.
• Сдать свой продукт вовремя — это, наверное, самое крутое (вставьте здесь волну тревоги). Если ты отчитываешься в срок, то получаешь награду «Сдал!»: 12х15х1-дюймовую люцитовую плиту, но ты должен притвориться, что в этом нет ничего особенного. У Майкла есть награда «Сдал!», и мы неоднократно пытались уничтожить ее всяческими способами: при помощи паяльника, бросая ее с веранды, подвергая воздействию ацетона в надежде растворить... Ничего не сработало. Она настолько вечна, что даже страшно.
Зарисовки соседей по дому:
Во-первых, Эйб. Если бы Эйб был участником программы «Своя игра», семью темами его мечты были бы:
• Язык «Интел ассемблер».
• Оптовые закупки.
•C++.
• Интроверсия.
• «Я люблю свой аквариум»
• Как иметь миллионы долларов и не позволить этому никоим образом влиять на вашу жизнь.
• Грязное белье.
Эйб в машем доме что-то вроде банкира из игры «Монополия». Он собирает наши ежемесячные чеки для домовладельца, по $235 с носа. У этого человека миллионы, а он снимает комнату! Он живет в этом совместном доме с 1984-го, когда его наняли прямиком из МТИ (Массачу-сетский Технологический институт). Остальные из нас пробыли здесь в среднем около восьми месяцев каждый. После десяти лет написания кодов Эйб до сих пор не выказывает никаких признаков наличия жизни. Кажется, он вполне доволен тем, что через четыре месяца ему исполняется 30, а за его именем не стоит ничего, кроме многообразия классной потребительской электроники и коробок продуктов «Костко», купленных в кутерьме распродаж «Костко» («Десять тысяч соломинок! Только подумайте, всего $10, и больше никогда не придется покупать соломинки!»). Эти продукты опоясывают стены его комнаты, создавая атмосферу бомбоубежища.
Дополнительная подробность: все мониторы Эйба заляпаны пятнами от чихания. Скорее всего он мог бы себе позволить купить 24 бутылки «Уиндекс».
Следующий — Тодд. Вот семь тем, которые выбрал бы Тодд в программе «Своя игра»:
• Твое тело — твой храм.
• Бейсболки.
• Блюда, приготовленные из разных сочетаний продуктов «Костко».
• Фанатично религиозные родители.
• Частый и бессмысленный секс.
• Пристрастие к играм «Сега Джинезшж
• «Супра»
Тодд работает тестером вместе со мной. Он очень молод — всего 22 года, — какими, впрочем, были когда-то и все работники «Майкрософта». Сферы его интересов ограничены девочками, проверкой кодов на дефекты, «суп-рой» и собственным телом, которое он фанатично совершенствует в качалке спортивного клуба и кормит кесадиллами с арахисовым маслом, бананами и протеиновыми напитками.
В историческом отношении Тодд стерилен. Он ничего не знает о прошлом, да и не хочет знать. Он читает журнал «Автомобиль и водитель» и вынужден сносить по три звонка от родителей в неделю, которые считают, что компьютеры — это «Исчадие Ада», и пытаются убедить его вернуться домой в Порт-Анджелес и договорить с молодежным пастором.
Тодд самый забавный из всех членов дома, потому что живет исключительно на порывах, при полном отсутствии размышлений. Кроме; того, он единственный соседушка, у которого постоянно есть чистое белье. В кризисной ситуации у Тодда всегда можно одолжить незапачканную рубашку.
Баг Барбекю: семью его вожделенными темами в «Своей игре» были бы:
• Ожесточение.
• Ностальгия по ксероксу «ПАРК».
• Продукция «Макинтош».
• Еще раз ожесточение.
• Друзья — психи и неудачники.
• Джаз.
• И снова ожесточение.
Баг Барбекю — Самый Ожесточенный Человек в Мире. Он (о чем говорит само его имя: «Bug» — дефект, недостаток; одержимость, мания) работает вместе со мной тестером в Седьмом Здании. Фактор наличия у него жизни очень близок к нулю. Его комната самая маленькая и самая темная в доме, там он хранит две свои маленькие святыни: первый компьютер «Синклер ZX-81» и супермодель Элли Макферсон. Господи, она сошла бы с ума, если бы увидела сотни маленьких фотографий, монеток, свечей и записочек.
Багу 31 год, и он всех об этом оповещает. Спросите его что-то вроде: «Эй, Баг, ты видел седьмой том моего "Внутри Мака"?» Он презрительно усмехнется и ответит: «Ты явно из того поколения, которому никогда не приходилось создавать свою собственную материнскую плату или изобретать свой собственный язык программирования».
Эй, Баг, мы тоже тебя любим.
Компания никогда не предлагает Багу акции. Когда наступает день выплаты по инвестициям и у каждого из нас в отделении для бумаг появляются маленькие белые акционерные, конвертики с красной надписью «Лично и конфиденциально», у Бага, увы, всегда пусто. Может быть, от него пытаются избавиться, но в «Майкрософте» практически невозможно кого-либо уволить. Для этого нужно совершенно разъярить начальство. Только в 1992 году они наняли 3100 человек, и, вы же понимаете, не все из них гении.
Странно, но Баг фанатично предан «Майкрософту». Создается впечатление, что чем больше они его игнорируют, тем яростнее он защищает их честь. И если вы дорожите своим личным временем, то не станете ввязываться с ним в дискуссию об известном судебном процессе, или об ФТК (Федеральной торговой комиссии), или о действиях Департамента юстиции:
— Меня воротит от этих сутяжнических приколов. Состязались бы они на базаре, где такое действительно уместно, а не выклянчивали, как слабаки, правительственной поддержки на свои тяжбы...
Я вас предупредил.
И, наконец, Майкл. Семь тем, которые выбрал бы Майкл в «Своей игре»:
• «ФОРТРАН».
• «Паскаль».
• «Ада» (защитный контрактный код).
• «Лисп».
• Нейл Парт (ударник в группе «Раш»).
• Лауреаты премий «Хьюго» и «Небыола».
• Сэр Ланселот.
Майкл, должно быть, единственный из всех живущих в мистическом состоянии, которого мне удалось узнать так близко. Он живет ради того, чтобы выстраивать элегантные цепочки кодовых инструкций. Он словно Моцарт, в то время как все остальные — Сальери. Он входит в офисы людей, где на чистых многоразовых платах записаны строчки кода, и спокойно оптимизирует его, разговаривая с разработчиками так, будто кто-то написал неправильное объяснение, как добраться до пляжа, а он просто вносит коррективы, чтобы люди не заблудились.
Майкл часто использует низкотехнологические решения для высокотехнологических проблем: палочки от леденцов, резинки, маленькие полоски бумаги, поддерживающие изогнутое сооружение, — все это помогает ему решить сложные матричные проблемы. Когда он перевозил свои канцелярские принадлежности в новый прозрачный офис (хорошему кодировщику — хороший офис), ему пришлось наклеить на вещи записки со словами «Не хлам», чтобы перевозчики не выкинули их в коробки из-под стеклянных дисплеев в центре атриума.
Сегодня утром; перед тем как отправиться в офис, я прочитал в журнале «Пипл» глубокомысленную историю о разводе Берта и Лони. Таким образом были уничтожены 1 474 819 клеток мозга, которые могли быть использованы для поиска формулы мира во всем мире. Аналогична ли человеческая память компьютерной? Майкл, наверное, знает.
Позднее утро, я поехал на горном велосипеде к штабу «Нинтендо», что напротив «Майкрософта», на Интер-стейт, 520.
Честно говоря, я никогда не был на южноафриканском заводе, к примеру, «Сандос Фармасьютикалз», но готов поспорить, что он очень похож на штаб «Нинтендо»: сеть двухэтажных промышленных зданий, обшитых «звездой смерти» — черными окнами и пейзажными деревьями вокруг автостоянки, казалось, появились на этом месте по клику мышки. Он практически идентичен «Майкрософту», за исключением того, что «Майкрософт» использует для своих окон стекло цвета морской волны и окружен большими футбольными полями на случай возникновения потребности в расширении.
Я немного потрепался с моим знакомым Марти и несколькими его друзьями-тестерами во время их обеденного перерыва. Воскресенье — важный день для ребят, которые обслуживают там телефонные линии «Пи-Эс-Эс», так как вся молодая Америка не учится и активно использует их продукт. Контингент в «Нинтендо» очень молодой. Прямо как в 1311 году, когда все, кому за 35, либо уже мертвы, л.ибо искалечены и пропали из виду и из памяти.
Мы пустились в пространные рассуждения о том, какое бы программное обеспечение разработали собаки, если бы могли. Марти предложил программы, разрабатывающие маршруты по. территории с симуляторами мочеиспускания и лизательным интерфейсом. Антонелла выдвинула программу «Поиск кости». Харольд, придумал конуру, снабженную САПД (системой автоматизированного проектирования и производства). Все очень картографично/высокосенсорно: куча визуальных эффектов.
Затем, конечно же, возник вопрос о кошачьем программном обеспечении. Антонелла предложила программу «Личный секретарь», которая оповещала бы мир: «Нет, я не хочу, чтобы меня гладили. О да, и держите все мои звонки». Моим предложением была программа, которая все время спит.
Короче, хорошо, что мы люди. Мы разрабатываем деловые электронные таблицы, графические программы и оборудование для форматирования текстов. Это говорит о том, на каком уровне мы как биологический вид находимся. Что есть поиск следующей непревзойденной программы, как не человеческое самоопределение?
Приятно было побывать в «Нинтендо», где все немного моложе и резвее, чем в «Майкрософте», и действительно играют определенные роли на сцене Сиэтла. Возраст всех работников «Майкрософта», по-моему, ровно 31,2 года, и это, честно говоря, заметно.
В Городке ощущается жуткая нехватка хоть кого-нибудь, кто не выглядит на 31,2. Очень угнетающе. Кажется, будто только на прошлой неделе весь Городок прошел период увлечения ти-шотками, а теперь все покупают одинаковые голубино-серые квартиры с тремя спальнями и двумя ванными в Киркланде.
Майкросервы — рабы «Майкрософта» — по природе зациклены на всем, что свойственно возрасту 31,2 года: первый дом, первый брак, кризис «куда я иду» и, конечно же, глобальное отрицание смерти. Несколько месяцев назад умер от рака вице-президент компании «Майкрософт», и у всех было такое чувство, что упоминать об этом запрещено. Точка. На работе непозволительно обсуждать три темы: смерть, зарплату и курс акций.
Мне 26, и я еще не готов стать 31,2-летним.
Вообще-то я последнее время достаточно много размышлял на эту тему — отрицание смерти. Сентябрь всегда навевает на меня воспоминания о Джеде. Словно существует виртуальный Джед — каким он мог бы быть сейчас. Иногда я вижу его, проезжая у воды; я смотрю, как он стоит на берегу в шуме волн, улыбается и машет мне рукой; мне кажется, словно это он плещется с дельфином в бассейне в центре города, пока я стою в пробке на виадуке Аляскан-Вэй. Или вижу, как он идет впереди меня, когда я прохожу мимо ресторана «Космическая игла», и такое ощущение, что за следующим поворотом мы встретимся.
Хотелось бы надеяться, что Джед счастлив в своей жизни после смерти, но так как я воспитан без всяких верований, то не имею никакого, представления о загробном мире. В прошлом я старался убедить себя, что после смерти нет жизни, но, как оказалось, не смог; так что, наверное, чисто интуитивно я чувствую — что-то там есть. Хотя даже не знаю, с чего начать постижение этих категорий.
За последние несколько недель я при случае спрашивал у разных людей, каковы их мысли о загробном мире. Но не могу же я просто подойти и прямо задать вопрос на эту тему, потому что, как я уже говорил, в «Майкрософте» смерть не обсуждают.
Результаты оказались достаточно мрачными. Десять опрошенных — и ни одного представления. Ни единого ангела, ни тебе яркого света и даже ни одного малюсенького уголька. Ноль.
Тодда больше волновало, кто явится на его похороны.
Баг Барбекю выдал мне весь свой депрессивный загруз о том, что до его рождения составляющих элементов его личности вообще не существовало, так зачем ему беспокоиться о том, что произойдет с ними после? Сьюзан сразу же перевела тему. Слушайте, Луис Джестнер совершенно неисправим!
Иногда, когда я бываю на кухне служащих и окружен там пакетами предоставленных Биллом бесплатных молочных напитков, мне кажется, что всеобщий майкрософтовский пыл по переработке алюминия, пластмассы и бумаги, возможно, является сублимацией скрытого желания сотрудников обрести бессмертие. Наверное, весь этот культ Билла — на самом деле подсознательная потребность в Боге.
После «Нинтендо» я прокатился на торном велосипеде вокруг Городка, оттягивая неизбежное возвращение в пре-дотчетный ад. На западной площадке у заботливо высаженного леса я увидел кучку болванов, рыскающих в поисках волшебных грибов. Осень уже не за горами.
Деревья вокруг Городка роняют листья. В этом году весной и летом была странная погода. В газетах говорят, что деревья растерялись, сбились с ритма И поэтому рано начали сбрасывать листья.
Тодд был на улице — тренировался на главной плрщадке с городской майкрософтовской командой по «фрисби». Я поздоровался. Все выглядели такими молодыми и здоровыми. Я понял, что Тодд и его двадцатилетние когорты — это первое поколение «Майкрософта», первая группа людей, никогда не знавших мира без среды «МС ДОС». Время бежит.
Они еще и первое поколение работников «Майкрософта», столкнувшихся со сниженным курсом акций и потому отслеживающих их стоимость. Наверное, это делает их обыкновенными наемными работниками, как в любой другой кампании. Мы с Багом Барбекю размышляли на прошлой неделе, что произойдет, когда эта новая поросль Достигнет неизбежного момента Увольнения Программиста на Седьмой Год. К его концу у них не будет двух миллионов долларов на то, чтобы переехать в Хило И открыть придорожный магазин, как делали это майкрософтовцы в былые времена. И далеко не каждому удастся продвинуться в начальство.
Увольнение...
Признайте: вы всегда находитесь в одном лишь шаге от работы в телемаркетинге. У всех, кого я знаю в компании, есть свое подсчитанное время ухода, и у каждого оно лежит в пределах ближайших пяти лет. Наверное, глупо жить, как мой отец, думая, что твоя компания будет заботиться о тебе вечно.
Несколько минут спустя я столкнулся с Карлой, которая шла по западному газону. Она — маленькая, как ребенок — ходит очень быстро.
Для нас обоих было так странно увидеть друг друга вне геркулесовых стен и устричного ковра офиса. Мы остановились, присели на газон и немного поболтали. Оба испытывали чувство некоей конспиративности из-за того, что не были там, внутри, и не,помогали в отчетной запарке.
Я спросил, искала ли она грибы; она ответила, что совсем одурела в своем офисе и ей просто необходимо было хоть несколько минут побыть на свежем воздухе, в лесу около Городка. Я подумал, что это такой неожиданный аспект ее личности, ну, потому что с виду Карла кажется тихой затворницей. Приятно было встретиться с ней и впервые в жизни не получить окрика: «Да не мешайся ты!» Мы полгода проработали примерно в десяти кабинетах друг от друга, но ни разу rro-человечески и не разговаривали.
Я показал Карле кусочки березовой коры, которые содрал с дерева около Девятого Здания, а она достала несколько алых листьев сумаха, которые нашла в лесу. Я рассказал ей о беседе, которую мы вели с Марта, Антонеллой я Харольдом за обеденными столиками сотрудников «Нинтендо» о кошках и собаках. Она легла на землю и стала размышлять об этом. Я тоже прилег. Солнце светило жарко и приятна Я мог видеть только небо и слышать слова Карлы. Она меня удивила.
Она сказала, что мы как люди несем бремя ответственности всех животных мира, вместе взятых.
Она заявила, что у нас вообще-то и нет, собственной личности.
Она воскликнула:
— Что есть человеческое поведение, как не попытка доказать, что мы не животные?
Она предположила:
— По-моему, мы так далеко ушли от наших животных корней, что устремились к созданию новой сверхживотной личности.
Она подытожила:
— Что есть компьютеры, как не Машины для Каждого Животного?
Я не мог поверить, что все это говорит Карла. Она была как воплощение эпизода из «Стар Трека». Я словно падал в глубокую-глубокую яму, слушая ее голос, обращенный ко мне. Но затем над нами пронесся шмель и отвлек наше внимание, как умеют делать эти летающие бестии.
Карла сказала:
— Представь, каково это — быть пчелой и жить в большом улье. Ты не имел бы даже понятия, будет ли завтрашний день отличаться от сегодняшнего, Если б.ы ты вернулся в.тот же самый улей через тысячу лет, то восприятие завтрашнего дня ничуть не изменилось бы. Люди же совершенно другие. Мы полагаем, что завтрашний день — это иной мир.
Я спросил, что она имеет, в виду, и Карла ответила:
— Я имею в виду, что животные существуют в другом ощущении времени. У них никогда не может быть осознания истории, потому что им недоступно видеть разницу между сегодняшним и завтрашним днем.
Я пожонглировал несколькими камешками, которые нашел неподалеку. Карла сказала:
— Не знала, что ты умеешь жонглировать.
А я ответил ей, что нахватался этого в своей бывшей производственной группе.
Мы встали и вместе зашагали к Седьмому Зданию. Шли по извивающимся цементным дорожкам, запятнанным вороньим дерьмом, мимо гор и сквозь посадки елок и тсуги.
Теперь между нами что-то изменилось, словно мы о чем-то договорились. О Боже, какая же она худая! Завтра принесу ей на работу чего-нибудь поесть.
Надеюсь, это не то же самое, что прикармливать енота.
Проработал почти до полуночи и вернулся домой. Принял душ. Три тарелки кукурузных хлопьев и спортивный канал. Мои выходные ничем не отличаются от буд-, ней. Однажды я исчезну отсюда на целых два дня в какое-нибудь красивое место типа острова Видби и хорошенько оттянусь.
Тодд на этой неделе занимался уплотнением кода и побочно изобрел то, что он сам называет «Принц-эмулятор» — программа, которая преобразует все, что вы пишете, в название песни миннесотского фанк-лидера Принца. Я опробовал ее, использовавчасть сегодняшнего дневника.
Неск. мин. спустя я столк-ся с К-ой, кот. шла по зап. газону. Она — т. мал-ая, как реб-к — ходит оч. быстро.
Д/нас обоих было т. странно ув-ть др. др. вне герк-ьгх стен и устр. ковра офиса. Мы ост-сь, прис. на газон и немн. поб-ли. Оба мы исп. чув-во некоей конси-сти из-за т., ч. не б. там внутри и не help в отч. запарке.
Я спр., искала ли она гр., она отв., ч. сове, одурела в св. офисе и ей пр. необх. б. хоть неск. мин. побыть на свеж. возд,, в лесу ок. Г. Я подумал, ч. это т. неожид. аспект ее лич-ти, ну, потому ч. с виду она т. тихая затв-ца. Приятно б. встр. с ней и впервые в ж. не получить от нее окр.: «Да не меш-ся ты!» Мы полг. прораб-ли прим. в дес. кабинетах др. от др., но т. ни разу по-чело-ски и не погов. др. с др.
Я показ. К-е кусочки берез, коры, кот. я содр. с дер. ок. 9-го Зд-я, а она дост. неск. ал. лист, сумаха, кот. нашла в лесу. Я расск. ей о т. беседе, кот. мы вели с Марти, Антонеллой' и Харольдом за обед, ст-ми сотр-ков «Нин-тендо» о cats и dogs. Она легла наз-лю и ст. разм. об этом. Я т. прил. С-це св-ло ж-ко и пр-но. Я мог see т-ко небо и сл-ть ее слова. Она м. уд-ла.
Она ск-ла, ч. мы как люди нес. бр. отв-сти всех жив-х мира, вм. вз.
Она заяв., ч. у нас в-то и нет собств. лич-ти.
Она воскл.:
— Ч. е. чел. повед-е, как не поп-ка док., ч. мы не жив-е? Она предп.:
— По-м, мы т. далеко ушли от н. живот. корней, ч. устр-сь к создаю new сверхживот. лич-ти.
Она подыт.:
— Ч. е. комп-ры, как не Машины д/Каж. Жив.?
Я не мог повер., ч, все это гов. К. Она б. как воллощ-е эп-да из «См. Трека». Я сл. падал в глуб.-глуб. яму, слушая ее гол., обращ. ко мне. Но затем над н. пронес, шм. и отвл. н. вним-е, как эти лет-щие бестии ум. это do.
Она ск.:
— Предст., к. это б. пчелой и ж. в big улье. Ты не им. бы даже п-я, б. ли завтр-ий day отлич-ся от сегодн-его. Если бы ты верн-ся в тот же с. улей ч-з тыс. л., то воспр-е завтр-ero day ни чуть не изм-сь бы. Люди же сов-но др. Мы полаг., ч. завтр-ий day — это ин. мир.
Я спр., ч. она им. в виду, и она отв.:
— Я им. в виду, ч. жив-е Э в др. ощущ-и t. У них никогда не may be осозн-я истории, п. ч. им не доступ. see раз-цу м-ду сегодн. и завтр. day.
Я пожонгл. неск. кам-ми, кот. нашел непод. Карла ск.:
— Не зн., ч. ты ум. жонгл-ть
А я отв. ей, ч. нахв. э-го в св. бывш. произв. гр.
Мы вст. и вм. заш-ли к 7-ому Зд-ю. Шли по извщимся цем. дор-кам, запятн. вор. д-мом, мимо гор и скв. пос-ки елок и тсуги.
Я перечитал версию Принца и понял, что после определенного момента нормальный язык разлагается в загадочный код японский.
%43ъ5Щ5)%д;Ш)3В=%5В526524Нэ0Еъ24В5№5;Й954Н?3Г(«;);№Д!ЗЯБ.4б!б6В9ГИЗУУ0ФН82ФУ;гтКЩб;;ПХЧ91юФА»0(№Ию?!»Ь_ЕЩЕЛ№ъЕОЬ№ИЬЮ)\э4И\0!З825!+ВГШ8Ц)СЧМъА=Э!86УД+ВНЩ=?4б0!!)?»№;ЭЗ.№«;БЗЭ,МЩ;(?Э49?!!Т;(э1ОСИИВ.ИЫЙ1В!Р+З3%!4БАУЧ4А%КЖ7Ф286)ИЖ7186ъД+АЩж0(!ЭЫ!;(«ВЬЕН;ЙбЕдФааО®!+Д»Ю;З0ДЧ4А%И8АУк№!4д0!ЧЫ!;З%дКЖ7Ф286)ИЖ7186ъД+АЩж0э»Эб;%4ЕГ44Э;*;
ФжЕЩ®Ф(;Ф»А5Ь?ОА(;ГУБЦФ9МУТ9К!?Ж7)У+ИЧТ8.Щ6ЗюК»Б(!\*»1жДЗ!%Щ;®:®ООЭэ,Ч;ЩЛб10;к8кЮ;Чю№(ЕзСБЕ13шк0Ыд№ш;Йю№д?0ЫЗ04/ЮГЛ!М87£РэР18;000*4ъ%5РУ42АРО5В\0(!40!:;Г3юВДН354+Е!3ВУю12ъ)04Н?Д5АЕ!8+:В!3СШ 4Въ33эЦаМъГ.4%Щ4%1Ь5Е»!+МТ.5)У8МУЗЖ65Т=*1Щ8МЧъЖ6%Т9З?;*5%8жЗ№0а¥Б!ЧЬ!!90%У.54Ф5В5!3;Й42;5)3В9.25%3У142;5б2514Н;4Е%45;*б2Г)Ы34ъ24Гд(15д23Е)б!4Г)4Е%435УВ0ху4ъ505)*к;ъ)3В=%5В526524Н4)Е124В5№5;Й954Н?3Г(«;);«ю!ЗЯБ.4б!б6В9Г2%ВШ9\Э»;.Ф4ЭШ(еМ»*З.!Ы97ЩЙ!=Зке»ЗЛ)№ЧГЛ!ЛЩЭ®Ы(.,«)оЗ(:Б№ЙдюНШЛаЫ=?5ЬР5%T1H6P$5"?!D!"!A®P591L:RYR=qi@AQ0'(lPV"8!;P&W8\lM>lTB.R!!U*S)W#_%0"20&T#O#»A\24Q([,&!N87MR:P&T$("(%$®+2R"AB{<%(P$2QS(:$"Q00@;AP9AV!!;%A9'LL"UP8P»!;IL208GIU'4!I!4@H>1"X!C_3C;(.\v42B,O#H&8+8>)6rzU®:&]O:!R)BT*L(P<RT8$2T{CAL""Q!4!*'2P$ft&Y!"5i92$№$$ih7!U,Ve_%Z!<0®8,;t)lV!2NM<&\Q\5#_G86X<@!P:M],<#Yr%$QX"_i4+2&Y$?L"IC.Qyi.&E74'<)<"7H!LA&Y/_)!+PR1021<4;P2\r«84\!3H'•K"&M«yP&Y%TA>,36R*$MP.0*R$%$$+2?RE74(D$E!»B_PB0C5<&\^F!$!9!K)!7TA9)*JT*ir7+\Al(]EtlLP4®8Y\;LA;@а44OCN®lLA0TOX!KTK4"{$6®lO®T2(&$/U"$6Y:<®_®"XJU&&!3Z+/*+Y%68FOJU!G:#MAU+_!®0<!M®7RM83DR952T(MX®!!;%A9'LL"'A(8+%3T3+l$"AM$?\'OlA085$E,B"2P$ft&Y!"5i92$№)!+PR102@
Отца уволили! Мы давно предвидели такой поворот. А все эта реструктуризация.
Мама позвонила около 11 утра и всего за десять минут изложила мне новость. Ей нужно было возвращаться к отцу, который, находясь во внутреннем дворике, глядел на Силиконовую долину и пребывал в состоянии шока. Она сказала,, что завтра поговорим подольше. Когда я положил трубку, голова у меня гудела.
Пришли результаты вчерашнего проверочного теста на обнаружение дефектов в коде — в нем оказалось пять ошибок. Пять! Так что работой на сегодня я обеспечен. Девять дней до сдачи. Да уж...
Я позвонил Сьюзан в «Мак Эппликейшнз». Новость об отце была слишком важной для электронной почты, так что мы пообедали вместе в большой столовой Шестнадцатого Здания, которое похоже на дегустационное кафе в любом более или менее приличном супермаркете. Сегодня был день монгольского вязкого риса.
Сьюзан едва ли удивилась, что «Ай-Би-Эм» турнул папу. Она сказала мне, что когда недолгое время работала в команде «ОС/2, версия 1.0»; ее посылали в Бока-ратоновский филиал «Ай-Би-Эм» на две недели. Оказывается, «Ай-Би-Эм» спрашивает людей из отдела кадров, не хотят ли они выучиться на программистов.
— Если бы они не занимались подобным тупым дерьмом, у твоего отца по-прежнему была бы работа.
Я все думал: мне приходит слишком много электронных сообщений, около 60 в день. Это типичное количество в «Майкрософте». Электронная почта — как шоссе: если оно есть, то движение неизбежно прилагается. Я e-mailоголик. Как, впрочем, и все в «Майкрософте». Будущее использования электронной почты разрабатывается именно здесь. Самое классное в электронной почте то, что когда ты ее посылаешь, нет никакой вероятности соединения с человеком на другом конце. Она лучше телефонных автоответчиков, потому что в случае с ними ваш адресат на другом конце провода может вce-таки поднять трубку и тогда вам придется разговаривать. Обычно у всех около 40% сообщений отбраковываются сразу же — это те письма, которые, можно удалять, не раздумывая, взглянув лишь на их дурацкие названия. Что вы прочитаете из оставшихся 60%, зависит от того, сколько у вас жизни. Чем меньше, жизни, тем больше корреспонденции читают.
Эйб разработал «основанную на привычках» компьютерную программу, которая предугадывает его предпочтение в электронной почте и в соответствии с ними просеивает сообщения и ненужные отбраковывает. По-моему, это что-то вроде программы «Личный секретарь» для кошек, предложенной Антонеллой.
После обеда я съездил на. 156-ю улицу в японский супермаркет «Увайима-Йа» и купил Карле булочек с ламинарией и огурцом. Кроме того, там продают поштучно бумагу для оригами, так что я прихватил в нагрузку еще несколько листочков классных оттенков.
Вернувшись в офис, я постучал в дверь Карлы, отдал ей булочки и бумагу. Мне показалось, что она рада увидеть меня (не хмурилась) и искренне удивлена тем, что я принес ей перекусить.
Она предложила посидеть у нее в офисе. На стене висел большой плакат с рекламой чипсов «МИПС», а еще в крошечной вазе стояло несколько сиреневых и розовых цветков, прямо как у Мэри Тейлор Мур. Карла сказала, что было очень любезно с моей стороны принести ей японские булочки с ламинарией и все остальное, но в данный момент она опустошала пачку «Скиттлз».
— А ты хочешь?
Вот так мы сидели и ели «Скиттлз». Я рассказал ей об отце, а она просто слушала. А потом рассказала мне, что ее отец держит небольшой завод по консервации фруктов в Орегоне. Она сказала, что научилась кодированию по рядам консервных банок на конвейере, или, точнее, прониклась восхищением к линейным логическим процессам — и оказывается, образование у нее по производственному процессу, а не по компьютерному программированию. И она сложила для меня одну из птиц оригами. «Ай-кью» у нее, наверное, около 800.
«Ай-кью» — еще одна странность в «Майкрософте»: в Городке вы найдете только правую ветвь параболы. Нет никого с двузначной величиной. Еще одна причина считать это место работы таким научно-фантастическим.
Короче, мы заговорили о том, что всех пятидесятилетних выкидывают из экономики под предлогом сокращения. Никто не знает, что делать с ними, и это так печально, ведь быть пятидесятилетним сегодня — не то же самое, что век назад, когда вы уже были бы, наверное, мертвы.
Я рассказал Карле о философии Бага Барбекю: если не можешь сделать себя стоящим для общества, то это проблема твоя, а не общества. Баг говорит, что люди лично ответственны за поддержание собственной востребованности. Мне почему-то это не кажется правильным.
Карла метко выражается. Она сказала, что, наверное, нецелесообразно всем заботиться о тратящих свою жизнь впустую пожилых гражданах. Просто это характерная особенность нашего времени — все большее облегчение пользования компьютерами, а пятидесятилетние немного медлительны в освоении новых технологий.
— У нашего поколения есть все черты, необходимые для раннего освоения — во время обучения в школе, и скучное переучивание не потребуется. Однако пользовательские барьеры для пятидесятилетних должны исчезнуть в достаточно близком для них будущем.
Это немного успокоило меня насчет отца.
Тут зашел Майкл, чтобы спросить о подпрограмме, и я понял, что мне пора уходить. Карла еще раз поблагодарила меня за еду, и я был рад, что сделал это.
Каролин из офисов «Уорда» прислала электронное письмо насчет слова «зануда». Оно вошло в моду только в конце 70-х, когда по телевизору с огромной популярностью шли «Счастливые дни», по совладению в то же самое время, когда популяризировали ПК. Она сказала, что до той поры слово это не было общеупотребительным, «а теперь зануды правят миром!».
Эйб рассказал нечто интересное. Он утверждает, что из-за сегодняшней всеобщей бедности 90-е станут десятилетием, лишенным архитектурного наследия или стиля — все слишком нищи, чтобы возводить новые здания. Он заявил:
— Коды — вот архитектура 90-х!
На закате, перед тем как съездить домой, принять душ, перекусить и вернуться обратно отлавливать вшей, я проходил мимо офиса Майкла. Бросив взгляд на его монитор, я заметил, что он играет в игру, которой раньше я не видел.
Я поинтересовался, и он рассказал, что это его собственная разработка: игра о прекрасном царстве на краю земли, в котором наступил конец света.
Однако царство нашло способ обхитрить Бога: они преобразовали свой мир в код — в биты света и тока, которые будут поспевать за временем, от них убегающим. И таким образом царство будет жить вечно, даже после того, как время закончится.
Майкл сказал, что жителям царства было дозволено это потому, что они дожили до конца истории, ни разу не пролив ни капли крови на свою землю. Он сказал, что просто оскорблением было бы для всех добрых душ, которые трудились ради лучшего мира в течение тысячелетий, не разработать систему сохранения возвышенных помыслов после того, как наступит Тысячелетнее Царство, все идеологии умрут, а люди снова станут животными.
— Да, — вздохнул я, когда он закончил, — ох уж эти «Морячки»!
О, Эйб купил батут. Он сходил в «Костко», чтобы запастись «Джифом», а в итоге купил батут — 14x14 футов, 196 квадратных футов прыгательного аэробического веселья. С каких это пор в продуктовых магазинах продают батуты? Какое чокнутое десятилетие. Вот что значит быть миллионером.
Ребята по доставке завезли нам его, и около полуночи мы установили это сооружение в переднем дворе, над овощными посевами, прицепив одну из ножек к передней изгороди. Баг Барбекю уже печатает выпуск: он устроит так, что все соседские дети будут записываться в очередь к Эйбу, полностью освобождая его от ответственности за возможные несчастные случаи.
Сегодня проснулся суперрано, проспав всего четыре часа; за окном занимался бледный свет, плыли высокие хмурые облака. В окне я увидел, как над домом пролетает самолет, направляющийся в «СиТэк», и вспомнил, как вышел первый 747-й. На рекламе «Боинга» был изображен ребенок, строящий карточный дом в салоне внутри пузыря. Боже, как я хотел быть этим ребенком!.. Потом я задумался: «Зачем вставать? Что это за такая жизненно важная идея, которая вынимает меня из постели и ведет целый день? Что вообще заставляет людей подниматься с постели?» Я понял, что веб еще хочу быть тем ребенком, строящим карточный дом в 747-м.
Я расцарапал небо тремя тарелками хрустящих хлопьев — и весь остаток дня во рту с неба на язык свисали сырые кусочки кожи. Больно было ужасно, и до самого вечера я картавил, как маленький.
Два часа утром провел, заловленный в комнате безумными пол-потами из Отдела маркетинга. Господи, у них рот никогда не закрывается, наверное, они думают, что нам нечем больше заняться за восемь дней до отчета. Даже кодовым тестерам. Как будто мы должны, только завидев коробку бесплатных сникерсов, сразу же воскликнуть: «О, ну тогда конечно, пожалуйста, тратьте мое время, на здоровье».
По-моему, все ненавидят и боятся маркетинговых собраний из-за того, как они изменяют личность. На этих собраниях вам нужно отчитываться о том, чего вы достигли, поэтому вы; естественно, немного раздуваете свою работу — словно взбиваете подушки на диване. И в итоге получается такой бойкий, разухабистый рассказ о самом себе, что, знаете ли, смотреть противно. Похоже, все в «Майкрософте» свысока смотрят на фанатичных людей, а себя таковым никто не считает. Посмотрели бы на себя, таких надменных и бодрых во время этих собраний. К счастью, энтузиазм проявляется исключительно на маркетинговых отчетах. В остальное время, по-моему, Городок чрезвычайно беспечен.
О, иногда бывают разгромные собрания. Они тоже очень прикольные — это когда все друг друга разносят.
Сегодняшнее собрание было посвящено мелким незначительным деталям отчета и было до отупения скучным. А потом, ближе к концу, на столе разорался пейджер «Моторола», принадлежащий Кенту, одному из торговцев. Он жужжал, как шершень, вибрировал и дергался по всему столу в танце смерти. Завораживающее зрелище, как бег тарантула по столу. Убило весь разговор, на корню.
В итоге собрания у меня болели улыбательные мускулы. И это в придачу к шепелявящему небу, Неудачный день для моего рта.
Сразу после собрания я позвонил маме, трубку поднял отец. На заднем фоне я услышал ток-шоу Опры и подумал, что это нехороший знак. Голос у отца был приподнятый, но это ведь часть процесса, не так ли? Отрицание? Я спросил его: «Ты смотришь Опру Уинфри?» — а он ответил, что заскочил домой, только чтобы перекусить.
Мама сняла трубку на другом телефоне и, едва отец, попрощался, призналась, что он почти не спал прошлой ночью, а когда ему все же удавалось уснуть, то издавал навязчивые стонущие звуки. А сегодня утром оделся, будто направляется в офис, и, жутко бодрый, сел смотреть телевизор, отказываясь говорить о своих планах. Потом пошел в гараж и работал там над моделью железной дороги.
Сегодня я узнал новое слово — «трепанация», когда сверлят дырку в черепе, чтобы снизить давление на мозг.
Сегодня утром ко мне в офис зашла Карла — впервые — в тот момент, когда я собирался совершить утреннюю проверку электронной почты. Она держала большую картонную коробку, полную акриловых кружек с надписью «Вин-доуз» со склада компании в Четырнадцатом Здании.
— Угадай, что получат все в мире Карлы на Рождество? — задорно спросила она.
— У них распродажа.
Повисла пауза.
— Подарить тебе, Дэн?
Я ответил, что пью слишком много кофе и колы и стою первым в очереди за раком прямой кишки. Я сказал, что был бы очень рад. Она вручила мне кружку, снова наступила пауза, пока она оглядывала мой офис: монитор «НЕК МультиСинк»; монитор «Компак» — моя рабочая лошадка; плакат «Джаз» в рамочке; афиша «Мак Хаггер» на потолке и моя святыня — черно-белые фотографии вице-президента «Майкрософта» Стива Балмера.
— Этот иконостас начинался как шутка, — сказал я, — но теперь будто зажил своей собственной жизнью. Даже жутко становится. Ну что, помолимся?
Именно тогда Карла тихонько спросила:
— Кто такой Джед?
Она увидела, как я набирал пароль на клавиатуре — как Хал из «2001».
Я закрыл дверь и рассказал ей о Джеде, и знаете, был очень счастлив наконец-то с кем-то поделиться.
Ближе к вечеру мы с Багом, Тоддом и Майклом схватили на кухне немного хавчика в дорогу и отправились в библиотеку, которая расположена за зданием Администрации, чтобы взять некоторые инструкции. Хотя по большей части это была увеселительная прогулка по свежему воздуху.
Шел довольно сильный дождь, но Баг проделал свой обычный номер. Он заставил нас идти через подлесок Городка вместо того, чтобы пройтись по приятной извилистой тропинке, которая бежит между деревьями Городка — майкрософтовская тропинка, которая напоминает о вуки и омурфах, живущих среди салалов, орнаментальных слив, рододендронов, японских кленов, земляничных деревьев, кустиков черники, цикуты, кедров и елей.
Баг убежден, что Билл сидит у окна в здании Администрации и наблюдает за тем, как сотрудники гуляют по Городку. Баг верит, что Билл отмечает тех, кто не придерживается тропинок и идет из пункта «А» в пункт «В» наикратчайшим путем, и вознаграждает этих «наплевать на все» пионеров повышениями и акциями, полагая, что их коды будут столь же новаторскими и лихими.
В итоге к тому времени, как мы пришли в библиотеку, все насквозь промокли, запачкались пятнами орегонского винограда; а на обратном пути мы читали Закон об охране общественного порядка и разглагольствовали, что Багу пора прекращать юродствовать и начать окультуриваться и что ради его же собственного блага он должен ходить по тропинкам, — и он согласился. Но мы видели, как это убивало Бага — быть вынужденным ходить по тропинкам прямо на том месте, где предположительно находится офис Билла.
Тодд прикалывался над Багом и завел его на тему ксерокса «ПАРК», доведя до пены у рта и белого каления,
А потом Майкл, который все время молчал, заявил: «Если срезать у этой обочины, будет намного быстрее» — и свернул с тропинки; глаза у Бага чуть не выскочили из орбит, а Майкл действительно удачно срезал путь, Прямо перед зданием Администрации.
Я понял, что не смотрел кино уже целых шесть месяцев. Последним было, по-моему, «Кудряшки Сью» во время полета на «Макуорлд Экспо», но это вообще-то не считается. Как же мне нужна жизнь, очень.
Оказывается, у Эйба есть предпринимательские намерения. Мы обедали с ним в кафетерии на первом этаже (ели индонезийский бамай с мороженым йогуртом и двойным «эспрессо»). Он подумывает уволиться и стать пикселяционным брокером: ходить по музеям и покупать права на перевод принадлежащих им картин в цифровой вид. Это очень прибыльно и очень по-майкрософтовски. Май-крософтовские миллионеры — первое поколение североамериканских богатых зануд.
Как только появляются майкрософтовские корабли, они плавают повсюду: и в Шотландию, и в Патагонию, и в Таиланд... По максимуму скупают мебель шекеров, «саабы», пилчуковский хрусталь и произведения искусства туземцев. Супербогатеи строят на плато Самамиш фантастические дома, напичканные электронными игрушками.
Это спокойная, свежая и веселая трата денег. Никто не покупает склепы, я заметил, хотя, когда время придет, они их купят, непременно изумрудные и пурпурные, с замками на кнопках и липучках.
Эйб, как и большинство людей здесь, — фискальный республиканец, но на самом деле он достаточно пуст в идеологическом отношении. Инвестиции превращают большинство людей в фискальных республиканцев, как я заметил.
День пролетел быстро. Снова начался дождь, что очень приятно. Лето было слишком жарким и засушливым для такого вашингтонского мальчика, как я.
Завтра я принесу японские макароны «яки соба» марки «НЛО» и посмотрю, придет ли Карла к обеду. Ей нужны углеводы. «Скиттлз» и спаржа — неподходящая диета для кодировщика.
Хотя именно этим мы и питаемся.
Мысль: иногда облака вместе с солнечным светом образуют такие причудливые формы, которые вы никогда раньше не видели, и весь ваш город сразу выглядит совсем по-другому. Сегодня на закате люди в Городке останавливались на газонах и наблюдали сквозь облака за тем, как солнце становилось оранжевым, точно раскаленная печь.
Просто я обратил на это внимание. В результате я вспомнил: ведь солнце состоит из огня. Из-за этого я стал чувствовать себя как-то по-животному, а не по-человечески.
Работал до 1.30 ночи. Когда вернулся домой, Эйб был в гараже в своей микропивоварне, ковыряясь среди всякой мебели, переданной родителями, — слишком уродливой, чтобы соответствовать стандартам хотя бы минимального вкуса верхних комнат, кучи бит для гольфа, горных велосипедов и ряда чемоданов, рассевшихся, как английские борзые, ожидающие команды «Фас!».
Баг заперся у себя, но по запаху я определил, что он ест приготовленные в микроволновке продукты из консервных банок «Динти Мур».
Сьюзан заснула в гостиной, смотря кассету с очередным выпуском шоу «Синфилд».
Тодд с присущей ему одержимостью складывал рубашки у себя комнате.
Майкл в 87-й раз перечитывал «Хроники Нарнии».
Обычная спокойная ночь.
Я пошел в свою комнату, которая, как и шесть остальных спален, обставлена только кроватью, книжными полками «Билли» из «Икеа», музыкальным оборудованием, плакатами «Джаз» и календарями клуба «Сьерра». На моем столе стоит упаковка таблеток от насморка «Судафед» и валяется кучка камней с пляжа в Орегоне. Мой ПК соединен со всеми остальными в Городке с помощью модема.
Выпил «Таб» (любимый напиток Билла), съел немного попкорна из микроволновки и закончил незавершенную работу.
Ну, похоже, что теория Бага Барбекю все-таки оказалась верной. Майкла сегодня пригласил пообедать сам (о Боже, как трудно написать эти буквы...) Б-Б-Б-Б-И-Л-Л!
Новость облетела Седьмое Здание как молния примерно в 11.30. Нет надобности говорить, что за считанные секунды после того, как она достигла нас, мы все, как щенки, сбежались в офис Бага, спотыкаясь о кучи его паяльников, проводов, пластиковых коробок, пустых футляров от компакт-дисков. Конечно же, обезумевшие от горя, мы совершенно его застебали:
— Знаешь, Баг, решающим фактором, вероятно, было то, что Майкл повернул тогда у обочины и невероятно срезал путь. Говорю тебе, Билл увидел, как Майкл проявил этот признак гениальности, и теперь, спорим, он собирается дать ему личную производственную группу. Не надо было тебе нас слушать, дружище. Мы — неудачники. Мы идем в никуда. А вот Майкл, он — победитель.
На самом деле приглашение было скорее всего связано с тем кодом, который написал Майкл во время последней запарки в пятницу, но Багу мы этого не сказали.
За те два часа, что Майкл отсутствовал, время текло так медленно! Любопытство распирало невыносимо, и все мы были рассеянны и беспокойны. То и дело мы высовывались из своих офисов в коридоры, разукрашенные всякими причудами — кадрами из мультика «Далекий край», приклеенными к окнам; скульптурами из банок от пепси, прикрепленными к стенам; надувными акулами, свисающими с потолка, — и освещенные полноспектровыми, улучшающими цвет лица лампами.
Мы впали в одно из наших совместных еженедельных снимающих стресс неистовств: стянули листы пузырчатой бумаги из подсобки и катались по ним на офисных стульях, лопая сотни пузырьков на ходу. Мы швыряли пластиковые куклы троллей клюшками для гольфа №5, пасуя их по коридору, подкидывая дерну на зернистые доски стен и потолочные панели. Мы пили «Табс» и праздно шлаковали интерактивную Си-Ди технологию. (Тодд; «Я пользовался системой «Филипс Си-Ди-Аи» — это то же самое, что заниматься чтением книги, все страницы которой склеены».)
Наконец-таки Майкл вернулся и прошел мимо всех, совершенно не обращая внимания на сенсацию его присутствия, и прямиком в свой офис. Я подошел к его двери.
— Эй, Майкл. — Пауза. — Нууууууууу?..
— Привет, Даниил. Я сегодня должен лететь в Купер-тино. Мне поручили одно задание, связанное с «Макинтошем».
— А какой... ну, как выглядит... он?
— Да ты знаешь, деловитый. Люди забывают, что он по биологическим показателям гений. За весь обед из его уст не вырвалось ни одного «а-а-а» или «м-м-м»; никакой напрасной растраты мозговой энергии. Воистину пример для всех нас. Я рассказал ему свою плоско-горскую концепцию «исключительно плоской пиши», и тогда мы перешли к обсуждению напитков, которые, как ты знаешь, обычно поглощаются с помощью соломин в линейном, одномерном режиме (следовательно, не в двухмерном). Напитки явились настоящей проблемой для моего нового плоскогорского пищевого стиля, Даниил, сейчас расскажу.
Но потом Билл (он уже называет его по имени!) подсказал мне, что одномерность совершенно приемлема в двухмерном мире. Так очевидно, но раньше я этого не понимал! Хорошо, что он начальник. Кстати, Даниил, можешь одолжить мне свой чемодан? В моем так давно поселились мыши-песчанки, что я не хочу его вынимать, а затем по возвращении снова упаковывать.
— Конечно, Майкл.
— Спасибо. — Он загрузил свой компьютер. — Мне надо бы подготовиться к поездке. Где я сохранил тот файл? Такое впечатление, что моей информацией вместо меня занималась Люси Риккардо. Ладно, Даниил, поговорим попозже.
Он поискал что-то под картонной коробкой с игрой Милтона-Брэдли на память, вышедшей в 60-е годы.
Затем одарил меня взглядом, говорящим: «Я хочу вернуться в контролируемый и не угрожающий мир внутри моего компьютера». Это надо уважать, так что вся остальная компания, включая меня, оставила Майкла в его офисе, щелкающего по клавиатуре, зная, что Майкл, как молодая красотка, которая сбежала из маленького города в Небраске с вскружившим ей голову голливудским папочкой, тоже скоро покинет нас, отправившись в более пленительные воды, и никогда не вернется.
Позвонила мама. Об отце: после очередной бессонной ночи он оделся как на работу и опять пошел в гараж ковыряться с моделями поездов. Когда она пытается заговорить об увольнении, папа становится крайне веселым и от всего отмахивается, говоря, что в будущем все будет прекрасно. Но подробностей он не знает. Никакого представления о том, что будет дальше.
Позвонил отец. Из своей берлоги. Хотел узнать, какие есть шансы у такого, как он, получить работу в «Майкрософте». Я не мог поверить своим ушам. Теперь я действительно за него беспокоюсь. Наверное, все дело в шоке. Я посоветовал отцу расслабиться и даже не сметь думать о чем-то подобном в ближайшие несколько дней, пока не пройдет потрясение. Он вел себя обиженно, словно я пытаюсь избавиться от него. Я пытался рассказать ему, что говорила мне Карла о том, как пятидесятилетние сейчас только входят в облегченный уровень новых технологий, но отец не слушал. Разговор закончился на плохой ноте, это тяготило меня, однако я не знал, что еще практического ему посоветовать.
Сходил в «Увайима-Йа» и купил несколько пачек макарон «яки соба» марки «НЛО», которые опускают в горячую воду в их собственной маленькой пластиковой мисочке. Среди всей суматохи по поводу обеда Майкла с Биллом нам с Карлой удалось-таки перекусить вместе. Я спросил у нее, на какие семь тем она мечтала бы отвечать в программе «Своя игра»; рассказал ей, какие предпочтения у остальных, она приняла их во внимание, а затем, накручивая макароны в пластиковой миске, сказала: «Наверное, следующие:
• Фруктовые сады.
• Собаки породы Лабрадор.
• История телефонных проделок.
• Детективные романы.
• Чипы «Интел».
• Реплики Хэла в «Космической Одиссее 2001».
• Мои родители — психопаты».
— Дэн, у меня к тебе вопрос о личности: что больше всего отличает одного человека от другого?
Я приготовился тут же выпалить ответ, однако потом...
Вначале ответ на этот вопрос казался слишком очевидным, но когда я задумался, то понял, какой он сложный и угнетающий, ведь не так уж многое выделяет одного человека из совокупности всех остальных. Ну что, к примеру, отличает одну крякву от другой кряквы? Чем один медведь гризли отличается от другого? Если всерьез задуматься, понятие «личность» очень расплывчато и безосновательно.
— Их индивидуальность? — робко ответил я. — Их, типа... душа?
— Может быть. Мне кажется, я сама начинаю верить в теорию о душе. В июне я ездила в свою школу на вечер встречи выпускников. Тела моих одноклассников, конечно же, постарели за десяток лет, но сущность каждого из них осталась практически той же самой, какой была, еще когда мы все ходили в детский садик. Их дух остался прежним, что ли. Дана Маккалли все такая же надувала, Норманн Тиллих остался тем же приколистом, Айлин Келсо до сих пор ужасно наивна. Возможно, их тела выглядят по-другому, но под кожей они остались абсолютно теми же личностями. В тот вечер я решила, что у человека действительно есть дух. Глупо, конечно, в это верить. То есть глупо для такого логика, как я.
После обеда, когда постепенно вернулась реальность, пришел мой «босс» Шо для сеанса попечительства. У Шо всегда все схвачено и за все заплачено. Если бы вы решили истребить всех программных менеджеров одного за другим, он оказался бы последним — у него в подчинении целых четырнадцать подотчетных (рабов).
Шо очень хотел, чтобы у меня была какая-нибудь сочная проблема, а он помог бы мне с ней разобраться, но единственная проблема, о которой я мог думать, было то, что мы ни в жизнь не успеем выполнить работу к сроку за семь дней. А теперь к тому же Майкл уехал, то есть работы всем добавится. Но эта проблема была недостаточно сочной для Шо, так что он ушел в поисках более экзотически озабоченного работника.
Шо немного за сорок, он один из, наверное, двенадцати сорокалетних в Городке. Невольно приходится уважать того, кому уже сорок с хвостиком, а он все еще связан с компьютерами: технологии у них уже в самом нутре — это достойно почитания. Шо помнит еще флинтстоунов-скую эру компьютеров с перфокартами и маленькими птичками внутри машин, которые пронзительно кричали: «Это жизнь!»
Единственное, что мне не нравится в Шо, так это то, что, заняв пост менеджера, он перестал быть кодировщиком. Работа менеджера заключается только в руководстве и бумажной волоките, никакого творчества. А уважение основывается на том, какой ты технарь и сколько кодов ты пишешь. Управляющие либо пишут коды, либо нет, и по-моему, сегодня намного больше некодирующих менеджеров. Призраки «Ай-Би-Эм».
Шо вообще-то в прошлом месяце одобрил мой полугодовой производственный отчет, так что личной злобы я на него не держу. Честно говоря, все дело не в иерархической должности: тот человек, у которого максимум информации, необходимой для принятия какого-либо решения, и принимает это решение. И асе равно в кризисной ситуации я оказываюсь пушечным мясом.
Кроме того, Шо родился в пятидесятые годы; он и иже с ним ответственны за то (позвольте мне немного поразглагольствовать), что называется «Юнитэйп» — бесконечный цикл тихой, нейтральной музыки, которая играет абсолютно на всех мероприятиях в «Майкрософте». Она так раздражает, вкрадчиво внушая что-то вроде: «Мы не такие, как наши родители, мы попираем условность». Однажды она превратит весь до-тридцатилетний контингент компании в толпу обезумевших почтовых работников, которые неистово шагают по зданию Администрации с ножницами и зажигалками «Бик».
Проверил «ВинКвоут»: за день акции упали на 85 центов. Это значит, что сегодня Билл потерял 70 миллионов баксов, в то время как я, на фиг, потерял только лишь все. Но угадайте, кто будет спокойней спать?
Мы корпели до часа ночи, я отвез Карлу и Тодда домой, прежде забежав в «Сэйфуэй» за угощением. У кассы, пока платили за йогурты и нектарино, мы впали в обычные рассуждения зануд о будущем компьютеров.
Карла сказала;
— Невозможно раз-изобрести колесо, радио и, если уж на то пошло, компьютеры. Еще долго после нашей смерти компьютеры будут продолжать развиваться, и рано или поздно — вопрос не «если», а «когда» — будет создано Существо со своим собственным интеллектом. Произойдет ли это через десять лет? Через тысячу лет? Все равно. Существо появится неизбежно. Это случится. Его нельзя раз-изобрести.
Главный вопрос в том, будет ли это Существо чем-то отличным от человека? Группы, работавшие над созданием искусственного интеллекта, признают, что им не удалось сотворить интеллект путем копирования человеческих логических процессов. Работники компании «Искусственный Интеллект» надеются создать имитирующие жизнь программы, которые будут скрещиваться между собой, симулируя миллионы лет эволюции, происходившей благодаря перекрестному скрещиванию, и в итоге породят разум — Существо. Но, вероятнее всего, не человеческое Существо, а лишь созданное по образу и подобию человеческого разума.
Я сказал:
— Ну, Карла, мы же люди — мы можем знать только наш собственный разум, откуда нам узнать какой-то другой тип разума? Каким еше может быть это Существо? Оно возникнет из нашего разума — по крайней мере первоначальные алгоритмы. Мы ничего другого не сумеем выдать, кроме человеческого интеллекта.
Тодд сказал, что именно Существо так пугает его ультрарелигиозных родителей. Он сказал, что больше всего они боятся того дня, когда люди позволят машинам проявлять инициативу, — дня, когда мы позволим машинам воплощать их собственные идеи.
— О Боже, я застряла в фильмах категории «В» 50-х годов, — сказала Карла.
Позже, вернувшись в свою комнату, я стал размышлять над нашим спором. Может, Существо — это то, что тайно мечтают создать люди, не имеющие никакого представления о загробной жизни — разум, который будет поставлять им конкретные детали, снабжать представлениями.
Возможно, нам нравится верить, что Билл знает, каким будет Существо. Это придает нам ощущение, что есть некая моральная сила, держащая технологический про-гресс в узде. А вдруг он и вправду знает? С другой стороны, может быть, Билл просто ставит перед компанией определенную цель за неимением каких-либо других. Ну, в смысле, если бы не культ Билла, это место было бы просто болотом — огромная хорошая компания офисного обслуживания. Чем она в принципе и является. Если серьезно-то подумать.
Проснулся в 8.30 и позавтракал в кафетерии — больше никаких хрустящих хлопьев по крайне мере неделю, с меня хватит.
За овсянкой мы с Багом разглядывали нескольких работников-иностранцев — из Франции, что ли, — которые курили на улице, в холоде и под дождем. Только иностранцы курят там и постоянно кучкуются в маленьких печальных группах. Внутри курить везде запрещено. Похоже, они это усвоили.
Мы решили, что французы никогда не смогли бы написать дружелюбные программы, ведь они такие грубые; они изобрели бы маленькую иконку для главного официанта, кликнув по которой, вас заставили бы ждать нужный файл 45 минут. Неудивительно, что концепция дружелюбности программного обеспечения разработана на Западном побережье. Парень, изобретший улыбающееся лицо, сейчас баллотируется в мэры Сиэтла. Серьезно, это было в новостях.
Maма позвонила в ту самую минуту, когда я вошел в офис. Она заглянула в гараж сегодня утром — жарким, сухим палоальтовским утром с белым солнечным светом, пробивающимся сквозь щели вокруг гаражной двери. Отец снова был там в голубом деловом костюме «Ай-Би-Эм» и галстуке, стоя в центре своего железнодорожного убежища высотой по пояс, в форме буквы U, освещенный лишь одним тусклым лучом с потолка, и нажимал на кнопки, заставляя поезда маневрировать, ездить и разгоняться по горам и мостам.
Мама решила, что больше так продолжаться не может, отцу уже пора с кем-то поговорить, нужно, чтобы его выслушали. Она пододвинула одну из бамбуковых табуреток из комплекта коктейльного бара, оставшуюся после ремонта в подвале, отложила свой обычный недостаток энтузиазма по поводу модельных поездов и начала расспрашивать о них отца, словно ей очень интересно: «Покажи и расскажи».
— Инфраструктура его железной дороги сильно разрослась с тех пор, как ты был здесь в последний раз, Дэн-ни, — сказала она мне. — Теперь тут целый городок, горы стали круче, и на них «растет» много тех зеленых пенопластовых деревьев. Прямо как город под названием Совершенство, в котором все мечтали бы жить. Теперь тут есть и церковь, и супермаркеты, и товарные вагоны, есть даже маленькие бомжики, живущие в вагонах. А еще есть...
Наступила пауза.
— Что, мам?
Долгая тишина.
— Еще... о Дэнни.
Ей было нелегко.
Я спросил:
— Мама, ну что же?
— Дэнни, на вершине холма, словно паря над городом, стоит маленький белый домик, на отшибе от всего остального пейзажа. И вот среди прочих вопросов я спросила у него: «О, а что это там за дом?» — и он, даже не дрогнув, ответил: «Там живет Джед».
Мы оба замолчали. Мама вздохнула.
— А что, если я завтра приеду в Пало-Альто? — спросил я. — Тут у меня нет ничего срочного. Видит Бог, мне причитается достаточно свободного времени.
Снова тишина.
— Ты правда смог бы, милый?
Я сказал:
— Да.
— Думаю, это замечательно.
Мне было слышно, как гудит холодильник в Калифорнии.
— Сейчас на рынке так много консультантов, — сказала мама. — Все говорят, что если тебя сократили, ты можешь стать консультантом, но твоему отцу 53, Дэн. Он уже не молод и никогда не был борцом по натуре. То есть он же работал в «Ай-Би-Эм». Мы действительно понятия не имеем, что будет дальше.
Я позвонил турагенту в Бельвью и заказал билет до Сан-Хосе по карточке «Виза». Я не стал проверять электронную почту и попытался сосредоточиться на вчерашнем стресс-тесте, но мой мозг тормозил. Вчера обнаружилось два сбоя в коде; отчет уже так близко, а у нас все еще сбои!
Я попробовал побродить по коридорам, чтобы отвлечься, однако мир как-то изменился. Майкл укатил в Купер-тино (с моим чемоданом); Эйба в офисе не было: отпросился на день и ушел в плавание в Пьюджит-Саунд с какими-то богатенькими дружками; Баг с самого завтрака впал в безумное настроение и повесил на своей двери записку «Проваливай!»; Сьюзан готовилась к своей Инвестиционной Вечеринке. А еще одного человека, которого я хотел бы увидеть — Карлы, — тоже не было на месте.
Я свесился через перила в центральный атриум, глядя на выставленные на витринах картины и на конченых кретинов, растянувшихся внизу на диванах; в этот момент мимо проходил Шо. Пришлось изобразить энергичность, уверенность и оптимизм по поводу предотчетной запарки.
Шо сказал, что Карла ушла с Кентом по каким-то маркетинговым делам; сразу захотелось убить Кента, что было крайне неразумно и очень на меня не похоже.
Утро дегенерировало в «Тысячедолларовый День». Так я называю те дни, когда даже если ты скажешь всем своим знакомым: «Я дам вам хрустящую тысячедолларовую банкноту, если только вы мне позвоните и вытащите меня из депресняка», все равно никто не позвонит.
Я получил всего восемнадцать сообщений по электронной почте, большинство — обычный хлам. И «Вин Квоут» колебался лишь на центы. Никто не разбогател, никто не обеднел.
Где-то в 3.00 полил дождь, и я вышел погулять по Городку, чувствуя себя совершенно несчастным. Я разглядывал все автомобили, припаркованные на стоянке, и устал даже от мысли о том, сколько энергии ушло у этих людей на то, чтобы найти ту самую машину. И еще я заметил во всех автомобилях Городка нечто сумрачное: ни на одном из них нет никаких наклеек на бамперах, как будто все они подвергаются цензуре. Наверное, это свидетельствует о страхе чего-то.
Ох уж эти маленькие страхи! Страх произвести недостаточно; страх не найти маленький с красными буковками акционерный конвертик в своем отделении для бумаг; страх потерять ощущение, что ты вообще еще что-то производишь; страх по поводу медленного сокращения льгот внутри компании; страх того, что годы роста никто не вернет; страх того, что на самом деле всем процессом руководит чья-то цель; страх увольнения... О Боже, вы только меня послушайте. Какой пессимист! Я думаю, было бы намного легче разливать «эспрессо» в Линвуде, оставив позади себя герметичную, как в фильме «Биосфера-2», атмосферу «Майкрософта».
Это заставило меня задуматься. Я огляделся и заметил, что если взять все живое в Городке «Майкрософта», разделить на категории и подсчитать биомассу, то получится:
• 38% пырея жесткого «Кентукки»;
• 19% человеческих существ;
• 0,003% Билла;
• 8% пихты бальзамической;
• 7% кедра восточного красного;
• 5% тсуги;
• 23% прочее: вороны, березы, насекомые, черви, микробы, рыбки в аквариумах у зануд, декоративные растения в кулуарах...
Домой вернулся рано, в 17.30, там никого. Сьюзан разложила два картонных столика, а в остальных отношениях столовая была пустой, ожидала закусок. Эйб одолжил Сьюзан свою священную звуковую систему «Ти-Эйч-Экс Долби» на вечеринку плюс два адирондакских кресла, сделанных из старой кожи. Но место это все равно выглядело немного пустынным.
Какой-то сегодня Безлюдный День...
Ближе к сумеркам все завертелось. Эйб вернулся из плавания и завел старые мелодии «Хьюман Лиг», которым подпевал из душа. Сьюзан вернулась от поставщиков провизии с пакетами, полными еды, которые я помог ей внести и расставить: лапша «Путтанеска», тайские макароны, пицца «Кальцонэ», «Читос» и корнишоны. Баг и его ожесточенные друзья-психи прибыли с широким ассортиментом пива; они были в хорошем настроении и разыгрывали дешевые сцены из «Бумажной копии» и «Текущего романа», жутко развеселившись и съев половину угощения для вечеринки Сьюзан, пока та переодевалась.
К 20.00 начали прибывать другие гости, привозя бутылки вина, и к 21.00 дом, который всего два часа назад был мрачной дырой, наполнился весельем и музыкой «Ю-ту».
Около 21.30 Сьюзан говорила со своими друзьями, рассказывая, что акции перешли в ее владение как раз вовремя:
— Я из правополушарного человека превратилась здесь за последние 18 месяцев в левополушарного и недолго смогла бы еще продолжать кодировать. В любом случае считаю, что эра инвестиций подходит к концу.
В этот момент в моей комнате зазвонил телефон. (В нашем доме девять линий. Телефонная компания «Паси-фик Белл» либо нежно любит, либо отчаянно ненавидит нас.) Я извинился и пошел отвечать.
Это была мама.
Оказывается, отец только что вылетел из Пало-Альто в Сиэтл, поддавшись минутному порыву, Она вернулась с работы в библиотеке и нашла записку на двери. Я спросил, во сколько приземлится его самолет, и она ответила — в момент нашего разговора.
Так что я вышел и сел на обочине возле дома. На улице было прохладно, я накинул свою старую баскетбольную университетскую куртку. С холма спустилась Карла, поздоровалась и села рядом со мной, держа в руках упаковку двенадцати банок пива, которая казалась несоизмеримо огромной для ее маленьких рук. По моей позе она поняла, что у меня не все в порядке, но ни о чем не спра- шивала. Я просто сказал:
— Мой отец только что прилетел сюда — он совершенно не в себе. Скоро должен подъехать.
Мы сидели и смотрели на вершины деревьев и слушали шелест ветра.
— Я слышал, ты весь день обсуждала какие-то маркетинговые дела с Кентом, — сказал я Карле.
— Да уж. Толку от этого было мало. Очень скучно. Он противный тип.
— Знаешь, весь день я мечтал отлупить его.
— Правда? — спросила она, искоса взглянув на меня.
— Да, правда.
— Ну, это не очень логично, не так ли?
— Конечно.
Затем Карла взяла мою руку, так мы и просидели, Выпили несколько банок пива, поздоровались с псом Мишкой, который забрел навестить нас, а потом пошел вздремнуть под батутом. А мы наблюдали за машинами, подъезжавшими к дому, ожидая ту, что привезет моего отца.
Он приехал вскоре во взятой напрокат машине, в стельку пьяный (не представляю, как ему это удалось), выглядел усталым и испуганным, с большими мешками под глазами и немного не в своем уме.
Отец припарковался, покачивая фарами, прямо напротив нас на другой стороне улицы. Мы сидели и смотрели, как он сделал глубокий вдох, откинулся на сиденье, уронив голову вперед. Затем повернулся к нам и, немного застенчиво, сказал в открытое окно:
— Привет.
— Привет, пап.
Он перевел взгляд себе на колени.
— Пап, это Карла, — сказал я, все еще сидя.
Он снова посмотрел на нас.
— Привет, Карла.
— Здравствуйте.
Мы сидели на противоположных сторонах дороги. Дом позади нас превратился в праздничный жужжащий улей. Отец не отрывал взгляда от своих ног, поэтому мы с Карлой встали и подошли к нему, и тогда только увидели, что он крепко зажимает что-то между колен, и по мере того как мы приближались, он сжимал это все сильнее. Казалось, будто он боится, что мы можем отнять у него нечто драгоценное, и когда мы приблизились, я узнал старый футбольный шлем Джеда, шлем маленького мальчика, раскрашенный в старые школьные цвета.
— Дэнни, — сказал он, глядя не мне в глаза, а на шлем, который он полировал своими постаревшими руками, — я до сих пор скучаю по Джеди. Я не могу избавиться от мыслей о нем.
— Я тоже скучаю по Джеду, пап, — ответил я. — Я думаю о нем каждый день.
Он прижал шлем к груди.
— Ладно, пап, давай выбираться из машины. Пойдем в дом. Там мы сможем поговорить,
— Я не в силах притворяться, что больше о нем не думаю. Это убивает меня.
— Я чувствую то же самое, папа. Знаешь, у меня такое ощущение, что он все еще жив и всегда идет на три шага передо мной, прямо как царь.
Я открыл дверь; мы с Карлой взяли отца, прижимавшего шлем к груди, под обе руки и повели в дом. Его появление вызвало некоторый интерес в толпе. Мы пошли в комнату Майкла, где положили отца на кровать.
Он еще пытался разглагольствовать:
— Смешно получается: все, что, как ты думал, никогда не прекратится, как оказалось, исчезает самым первым; «АЙ-Би-Эм», Рейганы, коммунизм Восточного блока. Становясь старше, понимаешь, что самое главное — выжить любой ценой.
— Пап, мы еще об этом не знаем.
Я снял с него обувь, и какое-то время мы с Карлой сидели рядом с ним на двух офисных стульях. Машины Майкла жужжали вокруг нас, а единственным источни-
ком света был маленький ночник. Мы сидели и смотрели, как отец приходит в сознание и снова уплывает.
Он сказал мне:
— Сын, ты мое сокровище. Ты мой первенец. Когда врачи убрали руки от твоей матери и подняли тебя к небу, ты был, точно клад с жемчугом, бриллиантами и рубинами, весь покрытый липкой кровью.
Я сказал:
— Пап, не говори так. Отдохни немного. Ты найдешь работу. Я всегда буду с тобой. Не переживай. У тебя еще многое впереди. Вот увидишь.
— Теперь это ваш мир, — сказал он, дыхание его стало глубже, он повернулся и уставился на стену, которая ходуном ходила от музыки и визга тусовщиков. — Это ваш мир.
И вскоре после этого отец уснул на кровати — на кровати Майкла, в комнате Майкла.
Перед тем как уйти, мы выключили свет и еще раз взглянули на темное теплйе очертание фигуры моего отца, лежавшего на постели, озаренного созвездием красных, желтых и зеленых огоньков дремлющих и видящих сны машин Майкла.
Весь день шел дождь (32 мм, по сведениям Бага). Почитал томик «Внутри Мака». Съездил в «Боинг Сюр-плюс», купил немного цинка и несколько ламинированных воздухонепроницаемых карточек.
Пошел в офис и целый час играл в «Дум». Удалил некоторые электронные сообщения.
Моррис из «Уорд» сейчас в Амстердаме, и я попросил его попробовать вегетарианский бургер в тамошнем «Мак-дон алдсе».
Выйдя на улицу после обеда, я увидел, что весь мой спортивный «хорнет» усыпан сырыми кленовыми листьями. Их оранжевый цвет был просто завораживающим, и я, наверное, выглядел лунатиком в отключке, пока стоял там, не отводя глаз от машины, целых пятнадцать минут. Но это зрелище так успокаивало.
Сегодня Сьюзан говорила об искусстве, о парне-сюрреалисте, нарисовавшем картины, на одной из которых по небу плывет маленький бизнесмен, а на другой изображены яблоки, заполняющие целые комнаты. Его фамилия Магритт. Она заявила, что если бы сюрреализм зародился в наше время, то «он протянул бы минут десять и сразу же был бы разворован рекламными агентствами по продаже звонков на дальние расстояния и сырных продуктов в аэрозолях». Наверное, она права.
Сьюзан продолжила, что сюрреализм был замечателен в то время, когда появился, так как общество только что открыло для себя подсознание, а он оказался первым видимым способом из найденных людьми для того, чтобы выражать происходящее в человеческом подсознании.
Затем Сьюзан сказала: БОЛЬШОЙ проблемой сегодняшнего дня является то, что образы, которые мы видим на телевидении и в журналах, внешне выглядящие сюрреально, «на самом деле не сюрреалистичны, так как они совершенно случайны и отнюдь не порождены подсознанием».
Это навело меня на мысль: что, если у самих образов есть их собственное подсознание? Что, если машины сегодня еще в таком же состоянии, как человеческие младенцы, у которых мозг есть, но нет умений выражать себя кроме как в плаче (сбое соответственно)? Как выглядело бы подсознание машины? Как она проглатывает ту информацию, которой мы ее кормим? Если бы машины могли говорить, что бы они нам сказали?
И вот я пялюсь в свой «МультиСинк» и в свой «Пауэр-Бук» и думаю... Что же происходит у них в мозгах?
В итоге я решил создать файл из случайных слов, которые приходят мне на ум, и скармливать его своему ком-пу под названием «ПОДСОЗНАНИЕ».
Убрался в кухонных шкафах. Полистал телефонную книгу. Почитал «Уолл'-стрит джорнал». Послушал радио.
Карла живет здесь уже три недели, и я не уверен, что не напортачу. Все это так ново. Она просто рай. Представьте, каково это — потерять рай!
Персональный компьютер
Я твой персональный компьютер
Привет
Хватит
Быть
Углеродом
«Си-Эн-Эн»
«ЛенсКрафтерс»
магнитные удостоверения
личности
макароны быстрого
приготовления
додекаэдр
666
мешки безопасности номер сотрудника
рождение банкомат
Чесночная соль «Лоури»
808 Гонолулу
503 Водопады Кламат
604 Виктория
овсянка
антациды со вкусом вишни
голографическая панель
Сьерра
«Эн-Си-Си»-1700
Шредер - Вагг/Лондон
702 Лас-Вегас 206 Такома 916 Шаста
слабительные сделано из резины «Мариотт» Большой Глоток жидкие деньги Ксерокс «Рэнк»
Мы с Тоддом веревкой привязали свои награды «Сдал!» к фургону моего спортивного хэчбэка «хорнет АМС» и целый час возили их по окрестностям Бельвью и Ред-монда.
Итоговый результат — пара маленьких зазубрин и царапин. Они ужасно неистребимы.
Представляю себе, как пятьдесят миллионов лет спустя человек или какой-то другой биологический вид, откопав одно из этих не поддавшихся органическому разложению маленьких сокровищ, попытается сделать некий значительный вывод о людях и культуре, их создавших.
— Воистину они жили не ради, одного мгновения, но ради отдаленного — очевидно, очень отдаленного — времени, намного опережающего их эру, если создали такое поразительное произведение искусства, которое не подвержено разложению.
— Да, и к тому же, друг Йелтар, они вписали глубокий, многозначительный и трансцендентный текст в центр этой чудом сохранившейся пластины, однако, увы, ее послание навеки останется для нас загадкой:
КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА СДАЕТСЯ ПРОДУКТ,
ЭТО ЕЩЕ НА ШАГ ПРИБЛИЖАЕТ НАС К ЦЕЛИ:
КОМПЬЮТЕР НА КАЖДОМ РАБОЧЕМ СТОЛЕ
И В КАЖДОМ ДОМЕ
Позвонил отец, чтобы спросить у меня, как подключить модем. Он теперь тоже присоединяется к Паутине.
Последние три дня прошлого месяца он провалялся на зеленом вельветовом диване в гостиной — спал беспробудно. Или же приходил посидеть со мной в офисе, пока мы заканчивали наладку перед отчетом. Кажется, ему это нравилось. Но он был таким хрупким, что даже когда мы с Карлой отвозили его в аэропорт «СиТак», он дребезжал на заднем сиденье, как коробка с фарфоровым сервизом.
Maма все посылает мне вырезки об информационных сулермагистралях и интерактивной мультимедии. Она берет их из газеты «Сан-Хосе Меркюри Ньюз» (библиотечная душа). Магистрали — это шутка? О них столько говорят, но что это в самом деле... показ слайдов под музыку? Вдруг они уже повсюду. ВЕЗДЕ.
Моррис прислал мне по электронной почте ответ из Амстердама:
>Я его попробовал — не очень, так что не романтизируй их. Они отдают привкусом карри и напичканы замороженными *горошинами* (всем подряд). Что еще более важно, разве питаясь «бургерами», ты опять-таки не покупаешься на «мясную концепцию». Хот-доги «Тофу» — это лишь изотоп мяса.
>Если ты сам вегетарианец, но все еще мечтаешь о бургерах, тогда на самом деле ты скрытый хищник.
Сходил в «Нордстром». Посмотрел «Уингс» по каналу «А&Е».
Баг целый день дуется в своей комнате, слушая Чета Бэй-кера, реставрируя свой антикварный электронно-конструкторный набор 65-в-одном с «Научной радиоярмарки» и изучая синтаксис C++. Сьюзан упорно занимается поисками дома. Тодд не вылезает из качалки спортклуба. Эйба перераспределили в подгруппу, которая занимается разработкой интерфейса инструментальной панели. Ухты!
Я думаю, Эйб наказан за то, что катался с дружками на той неделе, когда все мы работали в кризисном режиме. Мы его почти не видим: он опять находится в майк-рософтовском времени/пространстве. Домой возвращается поздно, скармливает своим неоновым рыбкам крошки сублимационно высушенных и измельченных бедолаг, ворчит на всех нас за то, что мало проявляем инициативы, и ложится спать.
2.45 ночи: Вечером ездили с Тоддом (каждый на своей машине) в Сиэтл. Тодду повезло в «Крокодиле», и в данный момент он находится в своей комнате и ближе знакомится с новой «подружкой» Табитой из Туквиллы.
Баг тут, в гостиной, смотрит по видику мультики «Каспер — добрый призрак», ища в них подтекст. Невероятно, но я тоже подсаживаюсь. («Подожди-ка, Баг, перемотай на пару секунд, это был не масонский компас?») Карла давно уже уснула. Она весь день провела дома, смотрела по видику «Терновые птицы» вместе со Сьюзан. («Это девчачьи штучки. Чушь».) Карла обладает непостижимой способностью спать, чему я весьма завидую.
Продолжил пополнение подсознательных файлов моего компьютера.
Добро пожаловать в «Макинтош»
«Гор-Текс»®
Барри Дилер
мини-бары
рекламы жемчуга космос
мануфактура казематы
ароматизированные страницы в журналах «Белл Атлантики гнезда телефонных коммутаторов
«Эф-16»
Келвин Кляйн
образы разлагающейся
буржуазии
передача
искорки актриса
«Эдвил»
«Росслин»
Ты,придурок
Карп-мл.
«Саабы» цвета «серый металлик»
«КИСС»
льготы постоянного
клиента
авиакомпании
Оскар де ла Рента
минимальная
зарплата
поджаренный на огне
коробка передач
Департамент
автомобильного
транспорта
«МиГ-29»
Хан Соло
загрузка
диск
Тори Спеллинг
«Котекс»
Лэнгли накладные ногти
Я пошел в библиотеку поискать книги о строительстве автострад — которые покрыты цементом и асфальтом — число Дьюи 625,79 — и выяснил, что в течение последних двух десятилетий на эту тему ничего не издавалось! Странно, прямо как детектив. Такое ощущение,'будто понятие автострадного строительства просто исчезло в 1975-м. Ошеломляющие заголовки гласят:
Битумные материалы в строительстве дорог
Текстура поверхности против заносов
Инженерное исследование: шоссе на Аляске
Повышение прочности бетонных тротуаров
Эффективность транспортного распределения с помощью обочин и кругов
Оказывается, книг об автострадах вообще было напечатано не так уж много. Казалось бы, должны быть целые оды, посвященные автострадам благодаря тому значению, которое они имеют для нашей культуры... Но нет. Молчок. Наверное, сегодня мы расплачиваемся за этот недостаток прошлого разрастанием Инфобана — инфострады. Она возникла из ниоткуда и стала очень важной вещью, «О Которой Мы Должны Знать».
Помимо других книг, я взял основательный труд под названием «Инструкция по автострадному строительству» (1975 г.) под редакцией Роберта Ф. Бэйкера, изданный компанией «Ностранд и Райнхольд». Она поможет мне скоротать бесцельные дни до вступления в новую производственную группу.
Мы случайно оборвали на кухне кусочек обоев около холодильника и под слоями бумаги с обрывками рекламы (первоклассные перцемолки «Пил-н-Стик») обнаружили слова, выглядевшие так свежо, как в день их написания:
один прекрасный день
6 июня 1974
Меня давно уже нет, а идея мира осталась с вами мой дневник
Хиппейские штучки, но когда я прочитал эти слова, у меня перехватило дыхание. Мне вдруг показалось, что идея, наверное, важнее, чем просто жизнь, ведь идея пребывает еще долго после того, как тебя уже нет. Потом это чувство пропало. За буфетом мы нашли старые сиэтловс-кие газеты начала 70-х годов. Ну и цены тогда были... так все дешево!
Сидя в кафе «Старбакс», мы с Карлой обсуждали беспрецедентный успех супов-пюре из брокколи марки «Кэм-пбелл». На салфетке мы набросали несколько идей для новых видов кэмпбелловских супов:
«Кремовый дельфин»
«Лагуна»
«Клюв»
«Пруд»
«Треск».
Примечание: мне кажется, что «Старбакс» запатентовал новую конфигурацию молекулы воды, прямо как в романе Курта Воннегута. Эта молекула позволяет кофе оставаться в жидком состоянии при температуре, превышающей 212° по Фаренгейту. Как им удается доводить свой кофе до такого накала? Приходится ждать часами, пока остынет — он такой горячий, что пить невозможно, — а к тому моменту, когда кофе остывает, уже пропадает всякое желание. Но по крайней мере в «Старбакс» не воняет всякими химикатами, заменяющими кофе и сахар... как, должно быть, пахнет в домике куклы Барби.
Посмотрел документальный фильм о товарном рынке. Полистал несколько книг. Потом поглядел какие-то телешоу 70-х годов. Вспомнил одну серию из старого фильма «Новая звезда», в котором немецкие хакеры опубликовали секретный документ, а хиппейский ботаник, доктор наук из Калифорнийского университета в Беркли, выследил их с помощью документа-наживки. Интересно, кто же заставил этого хиппейского выродка ловить себе подобных — КГБ или какая другая подобная организация? Этика...
Затем я задумался о тех старых «вечных» книгах с такими всеобъемлющими названиями типа «Стихии» или «Океан», информация в которых никогда не устаревает, в то время как серийные компьютерные книги устаревают через несколько минут: «Большинство «персональных компьютеров» теперь содержат устройства, называемые «жесткими дисками», способные хранить информацию, достигающую в некоторых случаях объема трех институтских учебников».
Звучит абсурдно.
«Майкрософт»
«НАСА»
Плотоядная бактерия
Артур Гиллер
запутанные следы ЖЕМЧУГ
очень много
на самом деле хммм...
Кристи Макникол Лэнс Кервин скейтборд
рабочие обязанности цветной картридж
Мартин-Мариетта
Сьюзан и Карла вошли в гостиную в тот момент, когда я читал «Инструкцию по строительству автострад», и обе чуть не упали. Они полностью погрузились в ее изучение. Мы все охали и ахали над красивыми бестранспортными скатами и подъемами, изображенными в этой книге, и путепроводами — «Такие чистые, аккуратные и неезженые».
Карла заметила, что у инженеров автострад были свои технарские кодовые словечки, такие же тупые и непонятные, как жаргон компьютерщиков. «Например: подуровни, частичный клеверный обмен, срезанные наклонные и ТСС (туннельные сверлильные станки)».
— Они тоже злоупотребляют трехбуквенными аббревиатурами, — сказала Карла, которая также решила, что Рода Моргенштерн обязательно встречалась бы с автострадным инженером в далеких семидесятых. — Его звали бы Рекс, похож бы он был на Джексона Брауна и знал бы наизусть весь диапазон предела прочности при сжатии сланца, доломита и кварцита с точностью до фунта на квадратный дюйм.
Я ужасно плохо запоминаю трехбуквенные аббревиатуры. Это настоящая мертвая зона в моем мозге. Я вряд ли смогу объяснить вам, что такое «РАМ». Где бы ни была расположена эта часть мозга, именно там я путаю имена и лица людей, с которыми знакомлюсь на вечеринках. У меня туго с именами. Я понимаю, что аббревиатуры фактически на сегодняшний день стали уже словами, а не просто сокращениями: озу, пзу, скази, гууи, пи-си-ю... Как-то же должны появляться новые слова.
Карла рассказала мне о своей юности. Она вспоминала о том, как «пыталась сделать — нет, не сделать, а сконструировать — импровизированный овощной суп «Кэмпбелл»: нарезала морковь и картофель кубиками, как в кухонном комбайне, высчитывая точное количество зерен лима на банку (4)».
— Я ведь выросла у конвейеров, помнишь. Моими любимыми мультиками всегда были те, в которых маленькие бурундуки застревали на фабрике овощных консервов. Со специями я всегда угадывала. Но все равно в итоге ничего не получалось, потому что я не клала ни мяса, ни бульонных кубиков.
Бестолковый день. Немного полистал журналы. Радио. Звонок от мамы, она рассуждала о транспорте.
«Промышленный Свет&Магия»
«Мы просто друзья»
прыгать
бегать
бить
Зиги Стардаст
Пейджинговая компания
«Скай-Тел»
ФОРТРАН
ИКЕА
4x4 «Звезда
Смерти»
олигархия
Трасса 92
«Второзаконие»
Скобки
«Жемчужный Экспресс»
«Мэйбелин» подстрекатель
Вставить
Шрифт
общая камера
г. Фарго, Уэльс
магазин «Сэйфуэй»
колибри
«Я — эмпат»
Кун-фу платформа
пирожные «Крафт»
беспроводной
мозговые ошибки
«Сило»
авторитарный стиль жизни
Отформатировать
Инструменты
О, Боже!
Я так и знал, что все испорчу. Карла вышла на тропу войны из-за того, что я забыл о нашей месячной годовщине. Блин! Она так ублажала меня сегодня перед сном, чтобы напомнить, но я все равно забыл, и теперь она со мной не разговаривает. Я пытался объяснить ей, что время не обязательно линейно, что оно течет странными сгустками, узлами и комками.
— Да ладно, Карла, ааа, ммм, ну что такое месяц? Ха-ха-ха.
— Не знаю, как ты, Дэн, а я запрограммировала свой календарь на рабочем столе, чтобы он мне напомнил. Спокойной ночи.
Добавьте к этому ледяной взгляд. Скучный зевок; дверь в спальню захлопнута маленькой детской ножкой.
Очень приятно познакомиться с этой романтической стороной личности Карлы — неожиданный бонус, — но все равно никому не нравится спать на ДИВАНЕ. Так что теперь, после долгих недель блаженного, лишенного бессонницы покоя, я снова оставлен; наедине со своим «ПауэрБуком» здесь, на кислотно-зеленом диване.
Миловидная суперзвезда Шер рекламирует косметику в позднем телешоу. Мишка тоже сегодня ночует в гостиной и издает отвратительное зловоние. По крайней мере на улице идет дождь — точнее, ливень; странное, слишком жаркое лето закончилось.
Завтра я запрограммирую календарь на своем рабочем столе, чтобы он напоминал мне обо всех наших годовщинах (по месяцам и всем остальным единицам измерения) до 2050 года.
Вообще-то у нас сейчас очень много свободного времени. Мы с Карлой, Тоддом и Багом сидим и ждем назначения в следующую производственную группу, чувствуя себя опустошенными и совершенно истощенными. Мы напрочь забываем часовое и календарное время.
Сегодня, расчищая передний газон, Тодд сказал: — Вот было бы жутко, если бы наши внутренние часы были настроены не на ритмы приливов или восходов — или даже заводских гудков, — а на производственные циклы!
Мы впали в ностальгию по былым дням, когда сентябрь означал презентацию новых моделей машин и телевизионных шоу. А теперь автопроизводители и телевизионщики выпускают их, когда хотят. Но это уже не то...
Да, Карла переехала ко мне месяц назад. Теперь мы одно целое.
Мы с Тоддом и Эйбом притащили все ее «пожитки* из ее занудскрго дома в конце улицы в наш занудский дом в тупике: матрац и рамку... компьютер и «иже с ним»... репродукцию Анзеля Адамса без рамки... и свалили все это в пустую комнату Майкла. А потом, «инсталлировав» себя в нашем доме («Считайте меня программным приложением»), она объявила, что является экспертом по (спасибо Тебе, Господи...) массажу шиатсу!
В обед позвонила мама. В глубокой печали она сообщила мне:
— Ох уж этот дом! Земля на холмах оседает, а крыша прогнивает. Дверь и окна нужно сменить. Я вот тут стою и прямо чувствую, как из моего тела высасываются деньги. Хорошо, хоть нам хватило ума купить его в то время. Но вся моя библиотекарская зарплата уходит на дом. Остальное идет на продукты «Костко».
Деньги...
Я сменил тему:
— Что у вас сегодня было на обед?
— Да готовые свиные котлеты-полуфабрикаты. И макароны-ракушки. То, что вы, ребята, едите, когда уходите в свои кодировочные всенощные.
Это был «толькослушательный» звонок.
— Как там отец?
— По крайней мере больше не заворачивается на своем гараже. По утрам он идет «туда, не знаю куда» в поисках работы. Давай не будем об этом. Господи, лучше бы я выпивала.
Жизнь в Пало-Альто полна стрессов. Я посылаю отцу $500 ежемесячно. Это все, что я могу выделить из тех 26 штук, которые здесь получаю. ($26 000 : 12 — налоги = $1000.)
Это был очень плохой звонок, матери просто необходимо было дать выход своим эмоциям — так мало ушей, готовых ее выслушать. А у кого их достаточно?
Майкл не вернулся из Купертино.
Ходили слухи, что Майкл тайно работает над проектом под названием «Пинк» по поручению Билла, но они не подтвердились.
Фирма по доставке, специализирующаяся на высокотехнологических переездах, увозит оставшиеся вещи Майкла в Силиконовую долину. Пирамида из банок диетической колы, целый чемодан — обиталище хлама, коллекция романов Синклера Льюиса — все уехало.
Занимательный факт: в шкафу мы нашли около 40 пустых бутыльков из-под сиропа от кашля — да Майкл просто наркоман «Робитуссина»! (Вообще-то он оптом скупает все сенсационные новинки для дома.) Мир не перестает меня удивлять.
Уже глубокая ночь. По телику идет баскетбол; повсюду валяются журналы по компьютерам и фитнссу. Давайте поговорим о любви.
Помните тот старый телесериал «Стань умником»? Помните, как в самом начале Умник Максвелл идет по секретному коридору с множеством дверей, открывающихся вовнутрь и наружу, вверх и вниз? По-моему, у каждого человека куча таких дверей, которыми он отгораживается от мира. Но когда ты любишь, все твои двери открыты и все их двери открыты. И вы катаетесь на роликах по всем этим комнатам вместе.
Попробую еще раз. У меня с этим туго.
Мы с Карлой влюбились друг в друга как-то где-то там — я думаю, именно так это и случается — где-то там. Вы двое начинаете говорить о своих чувствах, и чувства ваши выплывают из вас, как пар, и смешиваются в туман. И прежде чем вы это осознаете, вы оба становитесь дымкой и понимаете, что уже не сможете вернуться в состояние одинокого облака, так как разлука теперь становится невыносимой.
Мы с Карлой говорили о компьютерах и кодах. Наши умы встретились в галактике кристаллической решетки идей и кодов, и когда мы вышли из своих грез, то помяли, что очутились в этом особенном месте — где-то там.
Когда вы кого-то встречаете и влюбляетесь, к тому же взаимно, то спрашиваете ее:
— Возьмешь ли ты мое сердце вместе со всеми пятнами?
И она отвечает:
— Беру.
Задает тебе тот же самый вопрос, и ты тоже отвечаешь:
— Возьму.
Есть и другие причины, почему Карла так привлекательна для меня, не такие поэтичные, но не менее важные. Она мне друг, у нас так много общих интересов — «братья по разуму», что ли. Я могу обсуждать с ней компьютеры, «Майкрософт» и всю эту часть нашей жизни, но, кроме того, мы ведем эзотерические беседы, не имеющие ничего общего с технарской жизнью. Честно говоря, у меня никогда раньше не было столь близкого друга.
Еще есть нелинейные вещи: Карла интуитивна, ая— нет, но все равно она на моей частоте. Она понимает, почему японские макароны в пластиковых контейнерах в форме НЛО воистину так великолепны. Она хмурит лоб, когда чувствует, что изъясняет свою идею не столь ясно, как может, и расстраивается из-за этого.
Короче, я хочу запомнить, что любовь может случаться. Ведь после безжизненного периода наступила жизнь. Я даже не ожидал, что меня посетит любовь. А чего я тогда вообще ожидал от жизни?
Пока я это печатал, то почувствовал, как мою шею обвивают маленькие ручки и согревает нежный поцелуй. Я, конечно, не уверен, но, возможно, я прощен. Надеюсь, ведь то, что я забыл о нашей годовщине, было честной ошибкой. Я новичок в любовных делах.
Светлый эль «Сьерра Невада»
взрыв звездной пыли Синайские кедры
Гак
ОТМЕНИТЬ
Ctrl Z CtrI Z Ctrl Z
Феникс
Кливленд
Луис Вуиттон
«Калашников»
Ваксахачи
Лос-анджелесские «Лэйкерс» Сан-Антонио
теневая экономика
сливочные леденцы
Ливемор
место для ребер
Последовательность Тейлора
кровопускающий карандаш для подводки глаз
лягушка
колоссальный
Тодд большую часть времени одержим своим телом. Сегодня он поздно вернулся из спортзала и сел на орлоно-вый ковер в гостиной, напрягая руки и любуясь игрой мускулов — гордо и устало. Самым главным его проектом в данный момент является сооружение пирамиды из пустых бутыльков от протеиновых добавок с золотыми наклейками, похожими на авангардное искусство 70-х. Почему зануды так любят строить пирамиды из чего угодно? Вспомните о Египте!
Кабельное телевидение почему-то было отключено, и Тодд просто лежал на полу, изгибая руки перед рябящим экраном. Он сказал мне:
— В жизни должно быть что-то важное. «Завладеть как можно большим количеством преданных потребителей» — по-моему, уже не катит.
Тодд?
Речь была совершенно не в его стиле: думать о жизни за пределами его трицепсов и «Супры». Возможно, в нем, как и в его родителях, есть глубоко скрытая потребность верить во что-то, не важно, во что. Но на данный момент это точно его тело...
Он проворчал:
— То, чем мы занимаемся в «Майкрософте», столь же однообразно и скучно, как и на любой другой работе, да и оплата такая же, как везде, если только ты не входишь в круг акционеров, так в чем же смысл... почему мы так ей отдаемся? Что за мотор толкает нас на эту монотонность?
Разве ты не чувствуешь себя винтиком, Дэн... погоди, термин «винтик» устарел — перекрестно-платформным высокотранспортабельным бинарным объектом? Я ответил:
— Ну, знаешь, Тодд, работа не является и никогда не могла быть всей жизнью человека.
— Да, я понимаю, но что в ней еще, кроме дурацких-почетных-значков за создание хороших продуктов и запуск их вовремя?
Я задумался.
— Так в чем твой вопрос?
— Какое место в наших жизнях занимает работа, Дэн? Как мы оправдываем свою работу перед остальным человечеством? «Майкрософт» — это тебе не Босния.
Религиозное воспитание.
В комнату вошла Карла. Она выключила телевизор, посмотрела прямо в глаза Тодду и сказала:
— Тодд, ты существуешь не только как член семьи, или компании, или страны, но и как представитель биологического вида, ты — человек. Ты составная часть человечества. Наш вид в данное время испытывает огромные проблемы, и мы изо всех сил пытаемся придумать из них выход и используем для этого компьютеры. В разработку аппаратных средств и программного обеспечения наш вид вкладывает само свое существование, а эта разработка требует мирных зон, детей, рожденных в мире, и отсутствия отвлекающих от кодирования помех. Возможно, мы и не трансцендентности через компьютеризацию, но с ее помощью мы сохраним себя от провала. То, что ты считаешь вакуумом, на самом деле рай на земле — свобода для того, чтобы строка за строкой, буквально, спасать человечество от нелинейности.
Она села на диван, по крыше барабанил дождь, и я заметил, что в комнате очень мало света. Мы помолчали.
Карла нарушила паузу:
— У всех нас хорошая жизнь. Никто из нас не подвергался мучениям, насколько я знаю. Мы ни в чем не знали нужды, вожделения. Родители всех нас, кроме Сью-зан, все еще вместе. Мы были в хороших руках, но настоящая мораль, Тодд, заключается в том, расточаются ли эти хорошие руки на непродуктивные жизни или же применяются для продолжения мечты человечества.
Дождь не переставал.
— Ведь это не совпадение, что мы как вид изобрели средний класс. Без среднего класса мы не имели бы того специфического менталитета, который постоянно выдает компьютерные системы, и наш вид так и не смог бы перейти на следующий уровень, каким бы он ни оказался. Возможно, сам средний класс даже не будет частью этого следующего уровня. Дело не в том. Нравится это тебе, Тодд, или нет, но и ты, и я, и Дэн, и Эйб, и Баг, и Сьюзан — все мы производители следующего цикла, о котором мечтает человечество. Мы создаем тот центр, на котором будет зиждиться все остальное. Не сомневайся в этом, Тодд, и не зацикливайся на этом, но никогда в жизни не позволь себе об этом забыть.
Карла посмотрела на меня.
— Дэн, давай прогуляемся и возьмем по завтраку «Большого Шлема». У меня есть $1.99, и они прожигают дыру в моем кармане.
Сьюзан прискотчила на свою дверь (которой не долго осталось пробыть «ее дверью», ведь Сьюзан скоро уезжает) следующие вырезки из «Уолл-стрит джорнал»: 3 сентября, 1993, не так уж давно. В статье шла речь о японском сезоне дождей, который в этом году начался в июне и до сих пор не закончился:
Тайфун затопил рвы японского императорского дворца в центре Токио. Императорский карп впервые сбежал из дома и плещется в водах по колено глубиной, покрывающих один из самых оживленных перекрестков в Японии.
Теперь Сьюзан «совершенно правополушарная».
Я попытался найти ее и спросить, что она имела в виду, повесив эту статью, но оказалось, что она уехала на Капитолийский холм развлекаться со своими несомненно тоже правополушарными грандж-дружками.
Сьюзан уволилась на следующий день после перехода к ней всех акций и начала «распутничать» — как она объявила нам наутро после Инвестиционной Вечеринки. Она явила нам свой новый имидж, когда мы сидели перед любимым «Мицубиси» — домашним развлекательным тотемом, — поглощая пластиковыми ложками последние несколько упаковок «Перекусона Келлога», вскрывая противоречия в старом мультике «Самсон и Голиаф» и пытаясь выяснить, как (и стоит ли) будить моего отца, который все еще пребывал в отключке на кровати Майкла.
Предыдущий имидж Сьюзан — хорошей, прилично одетой девочки с северо-востока — был радикально заменен на следующий: черные очки, полосатый, слишком облегающий топ, прическа Анжелы Боуи, грязный замшевый жилет, клеши и «адидасы».
— Ух ты, — воскликнул Баг. — Вот это чувак!
Она пронеслась мимо нас, остановилась на верху лестницы и заявила:
— Черт возьми, мне надоело быть Мэри Ричарде. Я собираюсь ограбить магазин «Сэвн-Илэвн», — и протопала к выходу.
Наверное, она ожидала, что мы будем немного шокированы, но знаете, на самом деле это просто замечательно» когда человек преобразовывает себя. Мы доели фруктовые колечки и допили соевое молоко.
Позже вечером Тодд подошел ко мне и сказал:
— Знаешь Дэн, я не слал бы с кем попало, если бы тоже встретил кого-то вроде Карлы.
Меня это встревожило и породило такое ужасное чувство, которое, наверное, называют ревностью, хотя точно я не знаю, ведь это совершенно новое чувство, а вам никогда никто не объясняет, каким должно быть каждое чувство. Но Тодд заметил это и сказал:
— Дэн, да я не это имел в виду. Я не собираюсь на нее запрыгивать. Ты уж мне поверь. Однако скажи, где находят таких, как она?
— Да, она та еше штучка, — вежливо промолвил я, маскируя внутренний гнев.
— Она так умна, причем не только в написании кодов. Она мыслит, как проповедник, но не тот, что пересказывает книжки. Она верит во что-то.
Посмотрел старый документальный фильм о «НАСА». После чего увидел сюжет о том, как в Ньюфаундленде, в Канаде, треска оказалась на грани полного вымирания из-за повсеместной ловли жаберными сетями. Поэтому я решил сходить в «Бургер Кинг» и купить себе большой сандвич с рыбным филе в поджаристых хлебцах, пока еще не поздно.
Думаю, что отныне буду вести дневник более регулярно. Карла заставила меня задуматься о том, что мы здесь действительно обитаем в странном крохотном уголке времени и пространства, и как бы этот уголок ни был странен и необычен, именно в нем я живу, в нем я существую.
Раньше я думал, что нужно иметь вескую причину, чтобы записывать свои наблюдения за день или даже свои эмоции, но теперь уверен: сам факт того, что я жив, — более чем достаточная причина. И к тому же без цепей!
УФ лучи
...вооружение броня боеприпасы жизни
«Брило»
Цыплята «марсала»
WW3
плексиглас с подсветкой NxSxT
«ТЕТРИС»
г. Тонопа, шт. Невада
кошачья еда
обозначьте искомый объект
Система Семь
Вудсайд
Холмы Лос-Альтос
Сан-Хосе
Космический корабль
8 17
32 487
Суперзвезда
Страх Неуверенность
Сомнение
Потерпел крушение на кукурузном поле
Форматировать?
КОБОЛ
мясокомбинат Фабрика калорий
Отменить?
Сегодня вечер, как в «Мелроуз-плэйс». Мы переключились на режим «КОНФЕТКИ ДЛЯ МОЗГА» с помощью двойного щелчка. Все мы фанаты.
Мы любим представлять себе, что наш занудский дом — на самом деле «Мелроуз-плэйс».
Сегодня Эйб сказал:
— Интересно, что бы произошло, если бы мы все случайно начали становиться нелинейными, прямо как персонажи шоу. Что было бы, если бы наши личности раздвоились от причины и следствия?
— Мы могли бы сходить с ума по очереди, — сказал Баг.
Сьюзан, выписывавшая на проксимальных фалангах своих пальцев слова Д-Ю-Р-А-Н/Д-Ю-Р-А-Н, заметила:
— Баг, ты и так уже псих. Это не считается.
Сьюзан зачитывала вслух выдержки из «Инструкции по строительству автострад»:
Неправильно или необоснованно установленные сигналы могут привести к следующим результатам:
— излишняя задержка
— неповиновение сигнальных индикаторов
— использование менее адекватных маршрутов во избежание сигнала
— увеличение частоты несчастных случаев...
Она сделала паузу, заглядевшись на огонь. — Интересно, жив ли этот парень и женат ли?
Я позвонил маме, чтобы узнать, как она себя чувствует. Оказалось, лучше. Даже записалась на занятия плаванием в местном бассейне. Но главная новость открылась, когда отец взял трубку на параллельном телефоне и закричал мне:
— Я нашел работу!
— Вот это да! Пап, я же говорил тебе, что-нибудь появится. И чем же ты будешь заниматься?
— А, то да се. Майкл действительно светлая голова. Странный. Но умный.
— Ты работаешь на Майкла?
— Да, именно,
— В «Майкрософте»?
— Нет, он начинает что-то другое, новую компанию.
— Он НАЧИНАЕТ? И кем ты там работаешь? (*Шок*)
— А живет он у нас, в одной из свободных комнат, можешь себе представить?
Боже милостивый/
— Да, могу. Что входит в твои обязанности?
— Вот, мама хочет поговорить с тобой...
Мама щебетала о том, какое облегчение принесла зарплата отца плюс приток денег за аренду. Но что входит в папины обязанности, так и не прозвучало. Как и не поступило ни малейшего намека об этой таинственной новой компании.
У нас появилось новое слово для обозначения фантомного ПО — «Морские Обезьяны». Например, «Код X — это действительно Морские Обезьяны!».
Сьюзан сказала:
— Помните, как в детстве вы заказывали новую ядерную семейку, отец которой носит корону и все такое, а вместо этого получали... маринованные креветки?
Почитал книгу о вирусах. Опять сходил в «Боинг Сюр-плюс». Сегодня понедельник, так что в продаже новые журналы.
Мы с Карлой были в моей комнате, лежали на постели — с согнутыми голыми ногами — и сделали такое постыдное наблюдение, что ни у одного из нас нет полосок незагорелого тела, что мы провели все лето в режиме запарки, чтобы достойно встретить предельный срок сдачи.
Карла опять начала говорить по-стартрековски — это мне в ней больше всего нравится.
Она заявила:
— Я не верю, что человеческие существа хранят информацию исключительно в мозгу, там просто недостаточно извилин или возможностей взаимосвязи. А если не в мозгу, то где? Я заключила, что другой взгляд на память состоит в том, чтобы рассматривать наши тела как «устройства для хранения периферической памяти».
Вдруг, о блаженство, шиатсу.
— Ты сам знаешь, Дэн, что каждая комедия, когда-либо показанная по телику, хранится в твоем мозгу — это же терабиты терабит памяти — так же, как и развод Берта и Лони. У мозга просто не хватает места, чтобы справиться с этими битами. Поэтому я решила изучить массаж шиатсу как средство высвобождения памяти, заморожен' ной внутри тела.
Я задумался об этом. Концепция о теле как аппаратном средстве казалась мне очень правдоподобной.
Не могу поверить, что мы так долго были врагами. Продолжай воевать, женщина!
«Значит, отец работает на Майкла. Майкл нанимает людей. Это так неожиданно. Мир воистину хаотичен.
«Космическая Игла»
1962
«Маттел»
солнечные очки с зеркальными стеклами
Редмонд
Шаумберг, Илл.
ИнТерстейт 80/287, Н.-Й.
Галерея «Даллас»/ЛБД
Тори Пайнз/ЮТС Сорренто Вэлли, Ка.
Метроплекс/Ирвин, Ка.
Король Пруссии/Маршрут 202
Корп. «Tandy», Форт-Уорт, Техас 76107
безжалостный... хрустящий...
ЖИДКОСТИ...
через 200 лет
Эбола Рестон
Марбург
Гепатит не А/не В Эбола Заир Долина Сабиа
Микеланджело Мачупо Расщелин Ханта
Сегодня пришел пакет «Федерал экспресс» с письмами для каждого, под нашими почтовыми адресами была надпись «Моим соседям по занудскому дому». Вот это новость: Майкл всем нам предлагает работу в компании, которую он затевает в Силиконовой долине. Выдержки из его письма:
...Люди нашего возраста толпами покидают тех-номегакультуры, чтобы начать свои собственные компании или присоединиться к маленьким перспективным начинающим компаниям. Идет бешеная вербовка... мультимедийное безумство... а большие компании, не чеканящие деньги, промывают мозги. Это интеллектуальный дарвинизм.
...Вы пятеро в настоящий момент совершенно свободны от руководства. Не самый ли это подходящий момент, чтобы рискнуть и совершить прыжок в будущее?
...Некоторые говорят, что мир совершенно очевидно вступает в поток информационного Аида и поток информационных бедняков. Короче, Позволь* те просто сказать, что история творится, она творится здесь и сейчас, в Силиконовой долине И' в Сан-Франциско.
...Скажите, вы что, серьезно собираетесь работать в «Майкрософте» 20 лет спустя? 15? 10? 5?!
В какой момент решить, что пора брать жизнь в свои руки?
...Если вы будете работать со мной, то как минимум будете получать приемлемую зарплату, а как максимум — станете участниками чего-то очень ценного; у меня есть задумка одного продукта, который, по-моему, станет популярным. И кроме того, не здорово ли будет нам всем снова быть вместе!
...Мне нужно знать о вашем решении незамедлительно. Обязательно позвоните.
Определенно ваш Майкл
Майкл разработал этот потрясающий код, и самая жуткая часть уже позади — запатентованная работа, которая могла родиться только в мозгу Майкла — «Объектно-ориентированное программирование» из другой галактики. Он занимался этим в свободное время как игрой под названием «Ооп!». Он предложил мне работу кодировщика вместо просто тестирования,., кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем я продвинусь до кодировщика в «Майкрософте»?
Он послал нам эскиз описания этого продукта плюс ИИТ — Инструкцию по инженерным требованиям. Вот они:
«ООП!»
«Ооп!» — это виртуальная конструкционная коробка, коробка бездна из кирпичиков типа «Лего 3Д», которая работает на платформе «Ай-Би-Эм» и «Макинтош» с дисководом Си-Ди РОМ. Если у типичного кирпичика «Лего» восемь «шишечек», то у кирпичика «Oon!» может быть от восьми до 8000 шишечек в зависимости от точности, необходимой пользователю.
Пользователи «Ооп!» могут виртуально влетать и вылетать из своих творений или же распечатывать их на лазерном принтере. Пользователи «Ооп!» могут строить свои идеи на «плоскости» или в трехмерном пространстве: вращающуюся космическую станцию; бегущих страусов... да что угодно. «Ооп!» позволяет пользователям клонировать структуры и соединять эти клоны друг с другом, позволяя легко создавать мегаконструкции, требующие малого объема памяти. Можно самостоятельно создавать «Ооп!»-блоки и сохранять их. Нормы и пропорции «Ооп!»-блоков юзер тоже может приспосабливать на свое усмотрение примерно так, как устанавливается масштаб гарнитуры.
Представьте себе:
«Оопенштайн» — плотоподобные «Ооп!» кирпичики или клетки, каждой из которых присуща определенная биологическая функция, с помощью которых пользователи могут создавать сложные жизненные формы, используя комбинации одинарных и клонированных клеточных структур. Создайте жизнь!
«Гора Оопмур» — функция, позволяющая юзерам брать фотографию, текстурно отображать ее и преобразовывать в трехмерный визуализированный «Ооп!»-объект.
«Ооп-Махал» — известные сооружения, предварительно сконструированные в «Ооп!», которые пользователь может модифицировать по своему желанию. «Фрэнк Ллойд Ооп» — архитектурный «Ооп!» для взрослых.
Так как у пользователей «Ооп!» в руках не будет реальных пластиковых кирпичиков, «Ооп!» предоставляет новые возможности для компенсации утраченной тактильности: обратная связь.,, скрытые сообщения... или «награды» за должное комплектование набора; т.е. Кинг-Конг будет карабкаться вверх и вниз по «Эмпайр-стэйт билдинг» или водружать на нем флаг, если вы успешно завершили работу. «Ооп!» оснащено «модулями для начинающих», такими как дома, кошачьи фигуры, машины, здания и так далее, к которым можно добавлять, или модифицировать, или создавать неограниченное количество цветов и скинов: сланец, шкура леопарда, древесина и так далее. Структуры «Ооп!» позволяют выращивать волосы или растительность. Структуры «Ооп!» можно изгибать, растягивать, морфировать или кристаллизовывать. Пользователи «Ооп!» смогут стирать границы между кирпичиками для создания «монолитной» конструкции.
«Ооп!»-конструкции можно хранить в памяти либо «разрушать» с помощью:
«Лос-Анджелес» — симулятор землетрясения;
«Пиро» — огонь и плавление;
«Руины» — симулятор обветшания: можно выбрать и симулировать X количество лет деструкции. Представьте, что ваше ранчо сгнивает в труху и покрывается кудзу или густым виноградником. Другая идея — «Наводнение».
«Большая нога» — симулятор старшего брата: пинком разрушает постройки на биты.
«Террор!» — бомба взрывается либо внутри, либо вблизи конструкции.
По мере взросления поколения «Лего» (и по мере того, как продукт «Ооп!» неизменно будет становиться более изощренным) «Ооп!» станет могущественным инструментом моделирования реального мира, которым будут пользоваться ученые, аниматоры, подрядчики и архитекторы. Дизайн «Объектно-ориентированного программирования» даст владельцам патента огромную маневренность в разработке перекрестно-платформных добавочных программных обеспечений.
Постройте любую придуманную вами Вселенную с помощью...
«Ооп!»
От предложения Майкла все чувствовали себя сюрреально.
На закате мы собрались в гостиной, выключили спортивный канал, вскрыли две упаковки дров для камина и стали пережевывать сведения Майкла, в то время как Мишка жевал коробку от «Виндоуз Эн-Ти». Ощущение было, как на картинах Магритта.
Мы еще немного поговорили, но основная идея была ясна. Как сказал Эйб:
— Это виртуальное «Лего», трехмерная моделирующая система с практически неограниченным будущим потенциалом.
— «Ооп!» звучит слишком занятно, чтобы противиться, прямо как БЕСПЛАТНЫЕ СЕМЕНА ДЛЯ ПТИЦ в старом мультике «Дорожные бегуны», — сказал Баг.
Сьюзан сказала:
— Может быть, «Ооп!» — это Морские Обезьяны. Может, оно только выглядит привлекательно, а в конце по прибытии окажется горьким, жестоким разочарованием.
— Сомневаюсь, — сказал Эйб. — Майкл гений. Мы все это знаем. Кроме того, ИИТ звучит круто.
— Только подумайте, — сказала Карла, — «Лего» можно преобразовать во что угодно, в двух или трех измерениях. Есть вероятность, что продукт станет универсальным стандартом для трехмерного моделирования.
Мы молча кивнули.
И больше этот вопрос не обсуждали. Просто смотрели на огонь и думали.
Мама звонила. Она учится плавать баттерфляем — это в шестьдесят-то лет!
Карла продолжила рассуждения о телах — своей страсти — примерно за час до того, как уснула, а я, как обычно, остался бодрым, ни в одном глазу.
— В юности, — говорила она, — я прошла такую фазу, когда хотела быть машиной. Мне кажется, это одна из нормальных фаз, через которые сейчас проходят молодые люди, — так же как и фаза «Властелина колец» или фаза Эйн Рэнд. Я действительно не хотела быть человеком из плоти и крови; я хотела быть «точной технологией» — как лос-анджелесский человек; я слушала «Крафтверк» и «Машины» Гари Ньюмана.
Задумчивая пауза.
— О Дэн, у тебя сводит ногу? Дай-ка я все поправлю... Вставьте здесь массаж ноги.
— Это было лет десять назад, много времени прошло с тех пор, когда я мечтала стать машиной. А четыре года назад, когда я гостила у своих родителей в Макминвилле, я вдруг снова впала в мечту о человеке-машине.
Был жаркий летний день, солнце светило очень ярко, я гуляла в семейных яблочных садах и развивала раздвоение личности, как вдруг меня пронзила острая головная боль и затошнило. Я вошла в дом и спустилась в подвал, чтобы охладиться, но меня вырвало на цементный пол у самого умывальника и сушилки. Я потеряла чувствительность в левой руке, а потом и вовсе отрубилась и пролежала на куче белья целых три часа. Отец жутко переполошился и повез меня в город, где мы провели обследование мозга, чтобы обнаружить повреждения от удара, сгустки или что-то в этом роде.
В меня вставили всевозможные изотопы, и я на самом деле оказалась частью системы «тело-машина», стала телесно радиоактивной, а в сканирующий аппарат вставили что-то наподобие уранового стержня. Я помню, как говорила себе: «Так вот какое чувство — быть машиной». Смерть скорее была мне любопытна, чем страшна; я радовалась, что перестала быть человеком на несколько коротких минут.
— Так нашли сгусток в крови?
— Нет. Обыкновенный солнечный удар. И ощущение себя машиной тоже быстро улетучилось. Но весь этот инцидент привел меня к решению познать свое тело без промедления. Вот, — сказала она, царапая нежную кожу внутренней стороны моих рук своими ногтями, тем самым вызывая во мне приступы восторга, — как тебе это?
— Глрммф.
— Я так и думала. У людей, выполняющих однообразную работу на клавиатуре, повышенно эрогенными обычно бывают предплечья и внутренняя сторона рук. Теперь ты меня поцарапай.
Я так и сделал, потом мы царапали предплечья друг друга одновременно, и у меня возникло такое чувство, что нас обоих показывают в документальном фильме о спаривании животных африканских саванн.
— Конечно, — сказала она, — тебе придется всему этому научиться и отплачивать мне взаимностью.
— «Тело 101» — запиши меня прямо сейчас.
Я вдруг понял, что завидую тому, как Карла умей! прямо говорить обо всем, что у нее на уме. Она бесстрашна, исследует все свои теории и неврозы с полным убеж-
дением, что самопознание покажет выход. Чем больше я это замечаю, тем больше восхищаюсь.
Мы помиловались какое-то время, а лотом она сказала: — Помню, когда я была маленькой, нам в школе говорили, будто наши тела могут дать столько углерода, что хватит на 2000 карандашей, и кальция на 30 кусочков мела, а также железа на один гвоздь. Как странно сообщать детям такие сведения. Надо было говорить, что наши тела могут превратиться в алмазы, кубки вина, чашки чая и воздушные шарики.
— И дискеты, — добавил я.
Вопрос: Если бы тебя было двое, который из них одержал бы верх?
Джефферсоновский индивидуализм
Жертва
неудачник
Победитель
вор
http://www.city.palo-alto.ca/
«Лексус».сотовый телефон.транспорт
Мое телосложение было модным в прошлом году.
Мы не можем больше создавать
ощущение эры... эпохи,
будучи сконцентрированными
на одной временной точке.
Днем Баг поразглагольствовал немного насчет «Лего», в то время как мы ели печенье «Маранта« и прыгали на батуте. Воздух был таким холодным, что было видно наше дыхание. По причине «дня прачечной» все мы оделись в лохмотья и выглядели как выстроенные в ряд чучела. Почему же мы так безнадежно пренебрежительно относимся к своим телам?
Баг сказал:
— Знаете, что меня ужасно угнетает? Что сегодняшние дети совершенно не используют воображение, когда играют в «Лего». Предположим, купили вам набор «Лего»-машины — в былые времена вы бы открыли коробку, высыпали на пол шестьдесят деталек, из которых, если собрать их, получится машинка. Теперь же открываешь коробку, а из нее появляется целая при-блин-готовленная машина, собранная целиком. Вот это головоломка! Настоящая проверка для вашего воображения. Полное надувательство!
Я вспомнил о собственных подозрениях насчет «Лего».
— В детстве, когда я строил дом из «Лего», он обязательно должен был быть одного цвета. Я, бывало, играл в «Лего» с Яном Болом, который жил в конце улицы в Беллингеме. Так вот, он строил свои дома из кирпичей того цвета, которые подвернулись под руку. Можете себе представить, что за код написал бы такой человек, как он?
— Я строил из разных цветов... — сказал Баг.
— Да что я вообще знаю? — пробурчал я, пожалев о сказанном.
Тут в разговор вступила Карла:
— У моего друга Брэдли была огромная коллекция «Лего», и я всячески ухищрялась, врала и сбегала, лишь бы попасть к нему в дом и поиграть с ней. Затем однажды мама Брэдли высыпала весь его «Лего» в ванну, чтобы помыть. Прежним он уже не был — заболел, что ли: вонял, словно вода внутри пупырышек пластиковых кубиков превращалась в брынзу, Наверное, воспоминания Брэдли о «Лего» сильно отличаются от моих.
Баг сказал:
— Для разработки игр «Лего» создает халтурный си-мулятор, помогающий разобраться в лабиринтах игровых уровней.
— А ты сам разрабатывал игры? — спросил я.
— Я переделал все, что можно делать на компьютере. Мне ведь 31.
Может, мы недооцениваем Бага. Когда я думаю о нем, то вижу, насколько он полон противоречий, словно есть один большой кусок его, если бы я узнал который, все бы в нем самом мне стало ясно.
Я заметил, что с тех пор как пришло предложение Майкла, мы все как-то притихли. Каждый из нас его обдумывает. Наши двери закрыты, телефонные звонки совершаются только по областным кодам 415 и 408. Карла говорит, что мы пытаемся решить, что нам действительно нужно в жизни в противоположность тому, чего мы просто хотим.
Странный момент шиатсу: Карла сосредоточилась на массировании части моей груди, прямо над мечевидным отростком (такая штучка у вас между ребер) и — бамс! — ни с того ни с сего я начал орать во всю глотку. И не мог остановиться. Так что, наверно, у меня есть спрятанные воспоминания, о которых я просто не думаю.
1999: Люди лежали на земле
Анафема аналитикам символов.
Ты умнее, чем телевизор
Ну и что?
День какой-то беспорядочный.
Проснулся поздно. Накупил компакт-дисков в магазине «Серебряные пластинки» в Нортгейте; съел бутерброд с беконом в «Айхопе». Карла преподала мне основы шиат-су: точки надавливания и тому подобное. (Массаж — это улица с двусторонним движением, мистер...)
Я с Карлой уже больше месяца, но как только подумаю, что начинаю понимать ее, тут же происходит что-то, полностью меня в этом разубеждающее. Что мне действительно кажется очень странным в ней, так это то, что она никогда не звонит родным и не говорит о своей семье. Она сказала лишь, что они психованные, как будто у всех остальных они не такие.
Карла искусна. Она ведет диалог таким образом, чтобы вопрос о ее семье никогда не возникал. Например, сегодня я предложил ей позвонить родителям просто потому, что воскресенье (назовите меня старомодным или по крайней мере жертвой «Эй-Ти&Ти»), а она ответила:
— Макминвилль, штат Орегон, областной код 503.
— Чего?
— Северная Америка исчерпывает запасы региональных кодов. Осталось только два или три, но и они тоже скоро уйдут. Пригороды Торонто, Онтарио только что получили 905. Западному Лос-Анджелесу дали 310. Пригородам Атланты — 706. Факсы и модемы съедают теле-
фонные номера быстрее, чем мы могли предположить. Мы истощили свой запас цифр.
— И к чему ты клонишь?
— Только к одному — восьмизначные телефонные номера. Это катастрофа, потому что все новые телефонные номера будут такими же, как европейские, которые состоят из восьми цифр и совершенно незапоминаемы.
Затем Карла обсудила теорию под названием «Память: пять-плюс-минус-два».
— Большинство людей могут запомнить максимум пять цифр. Более способные могут запомнить до семи (Майкл, кстати, знает примерно до 2000 цифр после запятой). Так что есть вероятность, что телефонные номера будут разбивать по четыре и четыре для облегчения запоминания, — уверенно заявила она.
— Так ты собираешься звонить своей семье или как? — спросил я.
— Возможно. Но дай мне немного отвлечься. Вот кое-что интересное... Ты знал, что определить, насколько важен был твой штат или область примерно в 1961-м, можно сложив три цифры кода? Нули равняются 10.
— Нет.
— Это потому что для нулей требовалась целая вечность, пока прокрутится наборный диск телефона, а единички крутились быстрее всех. Самый быстрый код — 212 — отдали самому деловому месту — городу Нью-Йорку. Лос-Анджелес получил 213. А вот Аляска — 907. Улавливаешь?
Карла всегда выдает хорошие отступления.
— Да.
— Представь себе, что Энджи Дикинсон из Лос-Анджелеса (213) звонит Сюзанне Плешетт в Лас-Вегас (702) где-то незадолго до убийства Кеннеди. Она набирает последнюю «2», ломает ноготь и в сердцах выругивается в раздражении на Сюзанну за то, что та находится в месте с региональным кодом для неудачников.
— Почему ты не хочешь звонить своей семье?
— Дэн, отстань ты.
Карла тоже узнает обо мне кое-что. Например, тот факт, что я не люблю ходить по магазинам, но в то же время являюсь страшным фанатом новинок. Приклейте значок «НОВИНКА» на старый продукт, и он обязательно окажется в моей тележке. В день презентации «Кристальной пепси» я почти целый день доставал управляющего местным магазином «Сэйфуэй», пока она не поступила-таки в продажу. Я думал, что новая пепси будет такой же, как обычная, за исключением того, что из нее изъяли плутониевое вещество, окрашивавшее налиток в коричневый цвет. Но когда я попробовал, она оказалась обесцвеченной смесью «7-Ап», «Доктора Пеппера», пепси и водопроводной воды. Отстой!
Наверное, компания «Пепси» мечтала, чтобы у ее руля был Джон Скалли, когда выпускала это пойло.
Карла принесла мне целую упаковку прозрачных продуктов: «Кристально чистый» стиральный порошок, «Кристальную пепси» (она, наверное, не знала моих чувств по поводу этого напитка) и леденцы «Кристальный холодок». Если бы мы жили в параллельной Вселенной, она, без сомнения, принесла бы мне и «Кристально прозрачную болонскую колбаску».
Компьютеры «nCube» симулируют токийскую энергосистему
Они покинули мертвый эскалатор, пожеванный и
разорванный, лежавший на мостовой, словно мертвое серое ожерелье из леденцов.
Представьте себе: Во Флориде завывает ветер.
Вы оглядываете аллигаторов, водоросли и воду.
Вот оно:
Загорелась ракета. Самый лучший век. Мы были здесь. Но пора идти дальше.
Прошлое — ограниченный источник.
Шинхацубай!
Еще один вечер у камина в гостиной. Эйб прочитал нам лекцию о своей теории «Лего». Я чувствовал себя как в школе.
— Вы когда-нибудь замечали, что «Лего» играет намного большую роль в судьбе компьютерщиков, чем в жизни всего остального населения? Сначала все специалисты по компьютерам проводят огромную часть своего детства, погрузившись в «Лего» по уши, да и кроме того, это чрезвычайно сосредоточенная и приучающая к одиночеству культура. Игра в «Лего» — это их общий знаменатель.
Никто не возражал.
— Еще можно с уверенностью сказать, что «Лего» является патентованным трехмерно моделирующим инструментом и языком сам по себе. А продолжительное воздействие любого языка, визуального или вербального, несомненно видоизменяет восприятие ребенком окружающего мира. Кратко изучим эту игрушку...
Мы были поглощены.
— Во-первых, «Лего» онтологически сродни компьютерам. Это в смысле, что компьютер сам по себе в общем-то... ничто. Компьютеры могут стать чем-то, только когда им задаются конкретные требования. Так же как и «Лего». Чтобы воспользоваться электронной таблицей в «Экселе» или создать гоночную машину — вот для чего нам нужны и компьютер, и «Лего». Сам по себе ПК и кирпичик конструктора инертен и бессмыслен — щепка, мусор. Изготовленные из акрило-нитриловой бутадиеновой стироловой (АБС) пластмассы, дискретные модульные кирпичики «Лего» неуничтожимы и предназначены исключительно для исполнения своей роли.
Мы передаем по кругу закуски: сыр «Джек» и ялапи-ны, растопленные в микроволновке поверх хлебцев.
— Во-вторых, «Лего» представляет собой бинарную «да-нет» структуру, то есть маленькие выпуклости на поверхности любого кирпичика либо подходят и присоединяются к другой детали, либо нет. Аналоговых отношений не существует.
— Моногамны? — спросила Сьюзан.
— Возможно. Интересная ассоциация. В-третьих, «Лего» предвосхищает будущее самых бредовых идей. Оно цифровое. Весь шарм и веселье от «Лего» заключается в переводе органического в модульное: зебра, построенная из маленьких кубиков; дома на Кейп-Код, оцифрованные с телеэкрана сцены из «Хард Копи», которые разбивают изображение объекта на маленькие цветные квадратики.
Мы с Карлой обсуждали наши дальнейшие планы. Долго думать некогда, Майклу нужен наш ответ к концу этой недели. Он обещает мне зарплату $24000 в год плюс 1,5 процента от ДОХОДОВ в противовес моим $26000 в «Майкрософте» плюс 150 акций, которые перейдут мне во владение не раньше чем через три года. Но к этому добавляется возможность работать кодировщиком и приблизиться в пищевой цепи к Карле, а самое лучшее — опять быть вместе с ней в одной производственной группе.
Снова дождливый вечер, вызвавший потребность в камине. Большинство из нас провели целый день, обрабатывая сведения о новых карьерных возможностях.
У нас закончились специальные дрова для камина и пришлось разжигать настоящий костер из всего горящего, что мы сумели собрать вокруг дома: коробка от бумажных салфеток «Брауни», полная бросовой корреспонденции, и куски мебели, слишком уродливой, чтобы выбрасывать. А потом Баг нашел в гараже упаковку с каминными дровами и вслух зачитал надпись на ней:
— «Игра языков пламени выглядит очень реалистично» — можно написать на этикетке что угодно, и люди поверят. Больные мы существа, скажу я вам.
Костер был огромным, выглядел мистически и навел нас на обсуждение пироманьячных наклонностей нашей юности. Наш разговор неожиданно выявил весьма сходный опыт. Мы говорили о трубных бомбах, «М-80», зажигательных банках из-под лизол-спрея; кусках серы, позаимствованных из химических лабораторий; азотистокис-лом калии, растопленном с сахаром для изготовления дымовых бомб; брикетах фейерверков; банках «Эм-Джей-Би», наполненных бензином, в которые засовывались зажженные спички; и бутане, кипящем в воде, смешанной с жидкостью для мытья посуды «Радость» («огненные пузырьки смерти»).
Вопрос: есть ли в Сети alt.pyro?TaM для всех что-нибудь найдется.
Сьюзан смогла выкопать в ПауТине информацию о региональных кодах не где-нибудь, а в городе Триесте, что в Италии. Оказывается, Северная Америка создает до 640 новых областных кодов, вставляя в середину другие цифры, кроме нуля и единицы. Так что могут быть такие коды, как 647 и 329. Имея примерно восемь миллионов вероятных телефонных линий на один код, «это выходит приблизительно 5,1 миллиарда новых порталов ради шутки».
Карла обрадовалась тому, что нам не придется запоминать восьмизначные телефонные номера, «по крайней мере пока новая, пока еще не изобретенная технология не пожрет все старые».
Потом мы вдались в обсуждение того, что само слово «набирать» стало полным анахронизмом — остаток от телефонов с вращающимися дисками. «Вводить» было бы более подходящим. И кто придумал слово «фунт» для значка «#». Не было бы легче и прикольней говорить «решетка»? Ну что это за «фунт»?
Или подумайте, как тупо звучит: «Я схожу в магазин грампластинок».
Технологии!
Возможно, ты уже победил!
Технологии мифической силы даны сюрреалистические задания.
Социально разобщенные меритократические элиты.
В магазинах спортивных товаров вечно пахнет самым продвинутым пластиком.
Так была ли создана нейтронная бомба?
Баг собирается принять предложение Майкла. Это так на него не похоже, учитывая то, как сильно он поклоняется Биллу и всей корпоративной культуре «Майкрософта». Но он пребывает в приподнятом настроении и решительном настрое на счет переезда. Мне кажется, что назначение в Конверторную группу в Семнадцатое Здание, известное на весь Городок своей скучностью место, способствовало его решению. Баг хороший отладчик, этим он и заработал свое прозвище. Так что Майкл получает выгодную партию, нанимая его. До сих пор не могу понять, почему Багу не давали акций.
Тодд тоже решил поехать, его, возможно, также подтолкнул перевод в Группу «ООТ» в Старых Зданиях.
Это Группа объектно-ориентированных технологий, она создает код для приложения, которое позволит перетаскивать, к примеру, часть документа «Эксель» в документ «Уорд». Ничуть не интересней, чем звучит.
Сьюзан соглашается, вкладывает часть полученных по акциям денег в уставный капитал для более высокой доходной ставки и клянчит титул креативного директора.
— Я буду Полом Алленом интерактивности.
А вот Эйб отказывается.
— Вы что, ребята, хотите лишиться такой стабильности? — постоянно спрашивает он нас. — Думаете, «Майкрософт» прохудится? Вы что, с ума сошли?
— Да не в этом дело, Эйб.
— А в чем же тогда дело?
— «Один-Точка-Ноль», — ответил я.
— Что? — переспросил Эйб.
— Чтобы стать «Один-Точка-Ноль». Самым первым сделать что-то крутое или новое.
— Так, и для того чтобы быть «Один-Точка-Ноль», вы лишаетесь всего этого (Эйб подбирает le mot juste (подходящее слово) и широко раскидывает руки, указывая на грязную гостиную, закиданную коробками от пиццы «Домино», бросовой рекламной корреспонденцией, шлемами «Эппл», тремя бейсболками с надписью «Федерал экспресс» и игрушечными ружьями)... спокойствия? Откуда вы знаете, может, просто поменяете место... и будете каждый день кодировать, как проклятые, ну только что за окном вместо кедра будет расти пальма?
Карла повторила то же самое, что говорила Тодду о мечте человечества, но Эйб, по-моему, слишком боится сделать рискованный шаг. Он слишком закоренел в своих привычках. Многократное повторение рождает инерцию.
Файлы подсознания моего компьютера продолжают меня удивлять. Кто бы знал, что именно эти слова хотела сказать моя машина? Ну вообще-то я знаю, что это я говорю через компьютер, примерно как те очень тихие парни, которые просто выходят из себя, когда им дают деревянную марионетку — чревовещатели — и из них начинают выкрикивать такие аспекты их личности, о существовании которых вы и не подозревали.
Эйб спровоцировал нас с Карлой принять решение и ответить «да». Мы оба отдали Шо свои двухнедельные уведомления, и он сказал, что мы в общем-то можем уезжать уже в конце недели, так как в данный момент находимся «вне проекта».
Что касается начинающих компаний, вы получаете львиную долю в уставном капитале, однако еще более важно действительно стать «Один-Точка-Ноль». Первым выпустить первую версию чего-либо.
Мы задали себе вопрос:
— Являешься ли ты «Первым-Точка-Ноль»?
А ответ лежит в самом отличии рабов «Майкрософта», майкросервов, от киберлордов.
Но помимо этого существует и то, о чем говорит Карла, — жизнь человека и мечта человечества. У меня появляется такое чувство, что мы все можем поторопить исполнение мечты, мечты а цвете, мечты в звуке, и все вместе помечтать на юге. Мы можем и мы это сделаем, создадим ходячую мечту.
Готовясь к дворовой распродаже на предстоящих выходных, я нашел в гараже полуфунтовый кусок мяса для бифштекса, который пролежал в банке от «Волшебных взбитых сливок» около четырех месяцев, — мой позабытый эксперимент. Мясо все еще было розоватое, но покрылось серым налетом.
— Тест для выяснения, действительно ли производители мяса накачивают его сохраняющими химикатами, — пояснил я Карле.
Она взглянула на банку.
— Твой мозг, — сказала она презрительно, — в течение последних шести месяцев здесь, в «Майкрософте».
Позвонила мама. Теперь, когда с нее спал экономический стресс и она начала заниматься спортом, ее голос стал намного бодрее. После обмена привычными репликами я начал расспрашивать, что именно отец делает для
Майкла:
— Так в чем же заключается папина работа?
— Ну, я точно не знаю. Он теперь почти не бывает дома. Они разъезжают с Майклом по всему полуострову... закупая всякую всячину. Наверное, обустраивают офис.
— Плотничество?
Шепотом:
— По крайней мере он занят целый день и, похоже, счастлив, чувствуя, что кому-то нужен.
Возвращаясь к нормальному тону:
— Так когда мы тебя здесь увидим?
— На следующей неделе.
Мое тело: сегодня я злился целый день, и мне необходимо это выплеснуть. Я в последний раз сходил в «Майкрософт», чтобы прибраться в своем кабинете. Наша секция, недавно сдав продукт в производство, была непривычно пуста даже для воскресенья. Я был там совершенно один, по-моему, впервые в жизни.
Я задумался о своем ограниченном, изнывавшем по любви, бесчувственном существовании в «Майкрософте» и так разозлился. Теперь я просто хочу забыть обо всем и возобновить свою жизнь, настоящую жизнь. Хочу забыть о том, как год за годом игнорировал свое тело в стремлении как можно лучше отладить код, вылизывая чью-то абстракцию.
Есть в монолитных технокультурах, как «Майкрософт», что-то такое, что заставляет людей серьезно переосмысливать фундаментальные аспекты отношений между их мозгом и телом, душой и амбициями, вещами и мыслями.
Возможно, если бы у меня не завязались отношения с Карлой, я никогда бы этого и не заметил, ведь я уже полностью смирился со своим сенсорно обделённым стилем жизни. Она помогает мне приблизиться к обретению жизни и обретению... личности.
Я стер свой голос на автоответчике в офисе, который служил мне верой и правдой прошедшие полгода.
«Спасибо, что позвонили в силовой центр личных сообщений Подлеска.
Чтобы связаться с отделом бройхиллской мебели, нажмите «один».
Чтобы связаться с «СТП», мечтой гонщиков, нажмите «два».
Чтобы попасть в просторный, доступный «бьюик-жаворонок», нажмите «три».
Чтобы попасть в «Рис-а-Рони», сан-францисское угощение, нажмите «четыре».
Чтобы связаться с представительством «Тертл Вокс», нажмите «пять».
Чтобы поговорить с Дэном, нажмите «шесть».
Для повторения этого меню нажмите «фунт».
Шо, единственный из всех, зашел ко мне в офис, произнес неловкую речь о том, как будет по мне скучать, но я просто был не в настроении. Шо, вечный сорокалетний, утверждает, что никогда не увлекался «Лего» в детстве.
— Слишком по-1950-ски для меня. Мне нравились кеннеровские наборы для сборки небоскребов.
Если это от «Кеннера», это весело... ВЖИК!
Шo все-таки сказал мне, что мы удалены из майкрософтовской системы электронной почты и нам придется придумывать новые адреса.
Мне кажется, что когда люди сочиняют свои регистрационные адреса для Сети, они узнают о себе больше, чем могут сказать данные им при рождении имена. Надо будет тщательно подобрать себе новое имя.
Как я понимаю, было такое время в прошлом, например в 1147 году, когда царило безумство фамильных именований — Смит, Гудфеллоу, Грин и тому подобные, — что очень похоже на неистовство самоназывания, порожденное Паутиной. Эйб утверждает, что в ближайшие сто лет многие люди бросят свои имена из прошедшего тысячелетия и возьмут более «паутинные». Он говорит, что интересно будет посмотреть, как люди, набирая имена на клавиатуре, кроме основных букв, будут использовать и такие значки, как %, & и ©.
Вечером Сьюзан спросила меня, как я вообще очутился в «Майкрософте». Я ответил:
— Неудивительно, ведь мне было 22... вначале это казалось просто временной практикой. «Майкрософт» получил, что хотел, и я получил, что хотел, так что все по-честному, никаких сожалений.
Я задал ей тот же вопрос, и она сказала, что это было возможностью сбежать от родителей и от обязанности посещать их по отдельности, так как они развязали отвратительную междоусобную войну в попытках поделить ее привязанность.
— Я хотела отправиться в такое место, где не существует вопроса о преданности. Ха! Я хотела не иметь жизни, потому что жизнь дома, на Востоке, мне осточертела. Поэтому я решила приехать сюда, как и все мы. Никто карабин нам к виску не приставлял. Так что наше брюзжание по поводу отсутствия жизни на самом деле неоправданно. Но ты помнишь, Дэн, ты помнишь, была ли у тебя вообще когда-нибудь жизнь? Хоть когда-то? Да и что такое жизнь? У меня, по-моему, однажды была, или по крайней мере мне так казалось, и теперь, отправляясь в «Ооп!», у меня зародилась надежда вновь обрести ее.
Я сказал, что помню, что у меня была жизнь в детстве, когда еще был жив Джед, а Сьюзан возразила, что детская жизнь вообще-то не считается.
— Настоящей жизнью считается то, что ты делаешь, вырастая из детского возраста.
Я сказал:
— По-моему, у меня сейчас есть жизнь. Ну, в смысле, с Карлой.
Она ответила:
— Вы вроде как очень нравитесь друг другу, я права?
И я сказал... нет, я прошептал:
— Я люблю ее.
Я еще никому этого не говорил, кроме самой Карлы. Ощущение такое, будто я прыгнул с крутого обрыва в глубокую голубую воду. А потом мне захотелось всем об этом рассказать.
Снова разговоры о теле: Карла уверена, что люди помнят все.
— Любая стимуляция порождает запоминание, и эти воспоминания должны где-то храниться. Наши тела — это, в сущности, дискеты, — говорит она. — Ты был прав.
— Повезло мне, — ответил я, — мои воспоминания хранятся в шее и в лопатках. Мое тело никогда еще не ощущало себя настолько... живым, я даже понятия не имел, что оно у меня есть, пока ты не разбудила его сегодня. Жизнь слишком хороша.
Мне кажется, у моего подсознания иногда выдаются неудачные дни; я поражаюсь, сколь приземленным бывает то, что я записываю в этот файл. Но не в этом ли вся фишка человеческого подсознания... что оно хранит те вещи, которые ты совершенно не замечаешь?
Я еду по Интерстейт, 5. Идет дождь, я вспомнил, что надо купить бумажные салфетки и бескофеиновый кофе в «Костко».
И как ты себя при этом чувствовал?
Мама...
Папа...
У меня все в порядке. Я не умираю от голода, от побоев или чрезмерного испуга.
Шрифт с тенью от букв
Гранитный фон
Рука
Держал
Игра
Это конец Века Аутентичности.
Оракул NeXT
«Ампекс»
Электронное искусство
День распродажи содержимого гаража.
Это был настоящий «Дзен-о-тон»: мы решили, что пришло время стряхнуть с себя весь мирской сор и стать минималистами или по крайней мере попытаться начать с нуля — психи-пионеры.
— Это так «дзенио», — счастливо воскликнул Ваг, когда какой-то бедный кретин купил его электробритву (Ух!) вместе с коллекцией товаров Элла Махферсон. Также на продажу выставлены:
• Надувной самолет «Японские авиалинии» 747;
• Бесфокусный фотоаппарат с личной подписью Халка Хогана;
• Антикварные резиновые «Охотники за привидениями»;
• Профессиональная азартная настольная домашняя игра «Ник-грек»;
• Стол для пинг-понга;
• Коробка из-под обуви, полная пистолетов-брызгалок;
• Миксеры (2 шт.);
• Соковыжималка для овощей;
• Фен (осушитель);
• Неоткрытые аэрозоли с сырными продуктами;
• Нашумевшие книги М. С. Эшера;
• Огромное множество фигурок дилофозавров;
• Здоровенная коробка с надписью «Sony», наполненная коллекцией пенопластовых упаковок с арахисом и обломками от бытовой техники всевозможных видов.
Знаете, что самое удивительное? Все всё продали — всё, — даже коробку пенопласта. Баг прав: больные мы существа.
И моя машина продалась в мгновение ока первому же пришедшему на нее посмотреть. «Мир Уэйна» сотворил чудо для вторичного рынка товаров.
Честно говоря, мой «хорнет» был такой развалюхой, что меня удивило, как он продался вообще. Я боялся, что придется ехать в нем на юг. Или бросить где-нибудь.
Теперь у меня фактически нет никакого имущества. Ничего не имея, чувствуешь себя намного свободней.
«Нэшнл Инкуайрер»:
«Дневник Лони разбивает Барту сердце»
В порыве ревности он угрожал ей пистолетом
Он не пускал ее в номер для новобрачных
Он прятал водку в бутылках из-под воды
ПЛЮС: Берт: «Я хотел закопать ее у алтаря».
Эксклюзивное интервью в его откровенной книге
Не хотел бы я быть таким
Сегодня мы отправляемся в Калифорнию, и Карла совершила первый серьезный наезд на меня. Наверное, я проявил некоторую нечувствительность, но она, мне кажется, отреагировала слишком неадекватно. Загружая свой «микробус», она похоронила все кассеты, которые мы собирались слушать по пути, в баулы багажа. Я сказал:
— Боже, как же ты могла быть такой глупой?
И тут она вышла из себя, запустила в меня тостером и закричала что-то вроде: «Не смей называть меня глупой!» и «Я не глупая!», заскочила в машину и уехала. Тодд, стоявший поблизости, просто пожал плечами и пошел прикручивать набор домашних тренажеров «Солофлекс» на крышу своей «супры». Мне пришлось поехать в «акуре» и догнать ее у магазина «Сэйфуэй», в итоге мы помирились.
Карла заехала в свои старый занудскии дом попрощаться с котом Чечевицей, прозванным так из-за размеров своего мозга. Зануды склонны заводить кошек, а не собак. Я думаю, это потому, что если вам придется поехать в Бостон, или на выставку «Комдекс», или еще куда, кошки в течение нескольких дней смогут сами о себе позаботиться, а когда вы вернетесь, они, возможно, вас вспомнят. Просты в содержании.
Баг был как маленький ребенок, так счастлив нашему «конвою» в Калифорнию и романтизировал поездку еще до отъезда. Самое плохое в том, что он надел свою майку из гетто и врубил эту старую песню 70-х годов «Конвой», которая застряла в наших головах на весь остаток дня.
Машины для путешествия:
Я: «Акура» Майкла
Карла: ее «микробус»
Тодд: его «супра»
Сьюзан и Баг: их «таури» с прицепами
Тодд сказал, что наша «машинная архитектура» для поездки «масштабирована и интегрирована и абсолютно модулярна, прямо как продукты «Эппл»!».
Где-то около Олимпии машина Бага повернула за поворот, и так странно, гравитация потянула меня по наклонному съезду с автомагистрали. А потом скатились и все остальные. Отплатили Багу за то, что занес вирус этой тупой песни в наши головы. Прямо как в третьем классе, кргда пускали кого-то под откос. Такое случается. Люди ужасны.
Потом мы все чувствовали себя виноватыми, что пустили Бага под откос, и бросились на его поиски; найти не смогли, зато я получил штраф за превышение скорости. Карма.
И-5 — это просто радарный ад.
Во время перекура на обочине я спросил у Карлы, почему она не хочет навестить родителей в Макминвилле, она ответила, потому что они психованные, и я не стал усугублять обстановку.
«Микробус» покрыт серой замазкой с оранжевыми заплатками повсюду. Мы называем его «карпом».
Мы нашли Бага к югу от Юджина. Он не знал об откосе, так что теперь у нас был секрет от него.
По трассе И-5 прямо вдоль дороги тянулась вереница домов, выставленных на продажу, около которых для приманки были водружены такие вот отчаянные плакаты: ЕСЛИ БЫ ВЫ ЖИЛИ ЗДЕСЬ, ТО БЫЛИ БЫ УЖЕ ДОМА. Карла посигналила, помахала рукой из окна «микробуса» и показала на вывеску. Конвойный юмор.
Мы выработали такое правило: сигналить каждый раз, когда заметим выбоины на дорогах, и в итоге чуть не сожгли свои гудки.
За обеденным телестоликом мы увидели, что в Аризоне восемь мужчин и женщин из «Биосферы-2» проникли в реальный мир после того, как два года привели в герметично запакованной, самоотносимой, самодостаточной обстановке. Я определенно им сочувствовал. А униформа у них были такая же, как в «Звездных войнах».
Мы поменялись машинами, и я немного проехал на «микробусе» Карлы, но кастрюля для варки риса «Панасоник», лежавшая сзади и наполненная гремящими кассетами, сводила меня с ума. Она была зарыта слишком глубоко в кучи добра, чтобы можно было ее заткнуть, так что около Кламатских водопадов мы совершили обратный обмен.
Пересекли границу Калифорнии и пообедали в кафе, побеседовав об ускорении перемен в обществе. Карла сказала:
— Мы живем в эру, лишенную исторических прецедентов, если так можно сказать, история больше не служит полезным инструментом для понимания текущих перемен. Невозможно рассмотреть войну, к примеру, 1709 года (я придумала эту дату, хотя нет сомнений, что и в 1709-м была какая-нибудь война) и провести параллели между тем временем и нашим. У них в 1709 году не было ни «Федерал экспресс», ни пейджинговой связи «Скай-Тел», ни номеров 1—800, ни операций по пересадке бедра, ни даже достоверного представления о нашей планете.
Она сделала глоток молочного коктейля.
— Карты тасуют, новые игры изобретают. И вообще мы стремительно несемся к настоящей карточной фабрике.
Психозы! За обедом мы обсуждали новый имидж Сью-зан, и я рассказал Карле об одной очень милой вещи, которую сделала мать Сьюзан, когда та была еще маленькой. Мама сказала Сьюзан, что у нее огромный «Ай-кью», чтобы дочка не старалась прикидываться глупой, когда повзрослеет. В итоге Сьюзан действительно никогда не симулировала глупость, не испытывала никакого страха перед наукой и, в частности, математикой. Может быть, в этом корень ее превращения в «знойную девчонку».
Услышав эту новость, Карла просто взбесилась. Оказывается, родители всегда говорили ей, что она глупая. Все, чего она когда-либо достигала в жизни — научные степени и способность работать с цифрами и кодами, — всегда вызывало у родителей только одну реакцию: «Ну зачем тебе забивать голову такими вещами, было бы хорошо, если бы твой брат Карл этим занимался».
— Карл классный, мы с ним ладим, — сказала Карла, — но он полный ноль — пуп Земли и все тут, Мои родители сводили его с ума, ожидая, что он станет практикующим врачом. А все, чем хочет заниматься Карл, — работать в магазинчике по соседству и смотреть футбол. Они никогда не могли принять нас такими, как мы есть.
Карлу понесло:
— Вот к примеру: однажды я приехала домой погостить, а там был сломан телефон, ну я начала его чинить, так отец выхватил его из моих рук и сказал: «Пусть Карл попробует» — а Карл просто хотел смотреть телевизор и не смог починить телефон, даже если бы тот на него плюнул. И в итоге я кричала на отца, Карл кричал на отца, вошла мама и попыталась обсудить со мной «женские вопросы» и потащила меня на кухню. Рецепты блин лриготов-лениямяса.
Карла просто кипела. Она не может найти в себе силы простить своих родителей за то, что те промывали ей мозги и всю жизнь заставляли считать себя тупой.
Позже мы слишком устали, чтобы продолжать путь, так что решили остановиться в придорожной гостинице города Ирека. Во время сеанса шиатсу перед сном мы стали говорить о старом комиксе «Шпион против шпиона» в журнале «Мэд» и о том, как, читая его впервые, ты произвольно выбираешь либо черного шпиона, либо белого, а потом неуклонно голосуешь за выбранный тобой цвет до окончания периода увлечения журналом «Мэд».
Я всегда голосовал за черного шпиона, а Карла — за белого. Глупо, но на мгновение между нами возникло настоящее напряжение.
Карла нарушила его, сказав:
— Ну, по крайней мере это бинарно, правильно?
Я ответил:
— Да.
— Мы что, придурки, что ли?
Вставьте здесь еще один массаж ног.
Было уже очень поздно, когда Карла опять заговорила со мной:
— Есть еще кое-что, Дэн. Насчет глупости. Насчет солнечного удара.
Я не удивился.
— Я так и понял. Так... ты хочешь мне рассказать?
Звезды за окном были какими-то кремовыми, и я все не мог разобрать: вижу я облака или это Млечный Путь.
— Была одна причина, по которой я опять оказалась дома несколько лет назад... когда произошел тот случай с солнечным ударом.
— Да?
— Нет, подожди, начну по-другому. Помнишь, как тогда в «Майкрософте» ты принес мне огуречный пирожок... ни с того ни с сего?
— Помню.
— Так вот (она поцеловала меня в бровь)... я тогда, насколько помню, впервые лет за десять действительно захотела есть.
Я молчал. Она продолжила:
— К тому времени, когда случился солнечный удар, я очень долгое время не ела и весила примерно столько же, сколько фарфоровая статуэтка. Мое тело начинало умирать изнутри, и родители боялись, что я зашла слишком далеко, да и себя я, по-моему, напугала. Ты думаешь, что я сейчас маленькая, — чудак, видел бы ты... но ты и не увидишь, потому что я уничтожила все свидетельства... фотографии, сделанные во время той «фазы», как говорят мои родители.
Она лежала калачиком, моя левая рука была у нее под ногами, а правая — на макушке головы. Я притянул ее поближе и прижал к животу.
— Теперь ты моя малышка, ты россыпь бриллиантов, горсть обручальных колец, мел для миллиона игр в классики.
— Я не хотела делать то, что делала, Дэн, просто так получилось. Мое тело было единственным средством, с помощью которого я могла донести свое сообщение, и это было плохое сообщение. Я себя разрушила. И в итоге меня спасла работа. А потом работа стала моей жизнью: технически я жила, но жизни не имела. И я была так напугана. Я думала, что работа — единственное, что когда-либо будет у меня в жизни. Да еще, о Боже, как же я была жестока со всеми. Но я просто очень боялась. Мои родители. Они не в состоянии принять то, что со мной происходит. Я вижу их — и мне хочется умереть от голода. Я не могу себе позволить видеться с ними.
Я положил руку под изгиб ее колен и сжал ее изо всех своих сил. Ее шея лежала на другой моей руке. Я натянул на нас одеяла, ее дыхание было таким горячим и крошечным, вылетало маленькими дозами, прямо как порции «Нутра Свит».
— Я так о многом хочу забыть, Дэн. Я думала, что всегда буду файлом «только для чтения». Я не могла и помечтать, что стану... интерактивной.
Я сказал:
— Не переживай, Карла. Все равно в конце концов мы обо всем забываем. Мы же люди, мы амнезийиые машины.
Уже поздно, Карла спит в голубом отблеске от моего «ПауэрБука».
Набирая эти слова, я думаю о ней, моей бедной девочке, выросшей в маленьком городе в такой семье, которая никогда ничего не сделала для того, чтобы поддержать ее в развитии ее чудесного мозга, которая препятствовала всем порывам к знаниям, ее, этого хрупкого существа, которое общалось с миром единственным известным ей способом — с помощью цифр и строчек кодов — в надежде найти в них удовлетворение и самовыражение. Я чувствовал такой прилив энергии и ощущения чести, оказанной мне разрешением войти в ее мир, быть рядом с душой столь жаждущей и сильной и отчаянно желающей выйти навстречу Вселенной. Я хочу кормить ее.
Я...
Есть такой термин, используемый компьютерщиками, который обозначает, что вы пытаетесь вставить что-то целиком в другую операционную систему, а результаты не очень эффективны. Это называется «спуджинг». Например: «Майкрософт» собирается спуджить большую часть интерфейса «Уорд» для «Виндоуз» в «Уорд» для «Макинтош» версии 6.0. Ходят слухи, что из-за этого новая «Мак»-версия будет работать со скоростью ледника, но эта слишком неинтуитивно для «Мак»-пользователя.
Я говорю это потому, что я тут скоро «спуджу», и другого слова для выражения своих чувств придумать не могу.
Вначале все было забавно, но после того как Карла рассказала мне о себе и своей семье побольше, о своих проблемах с едой, о прошлом, мы перешли к обсуждению главного вопроса: «Наша Вселенная цифровая или аналоговая?»
После чего, как я уже сказал, Карла заснула, а я все не мог. Вот новость, да?
Я вспомнил о том, что однажды сказала мне Анто-нелла из «Нинтендо» о своей работе в детском саду, как она рассказывала детям сказки, и больше всего им нравились те из них, герои которых покидали свои старые планеты прямо посреди огромных взрывов, оставляя все позади, чтобы начать новую жизнь.
А потом я вспомнил об одной программе по написанию книг, о которой мне рассказывала мама, узнавшая о ней от кого-то из библиотеки. Самое главное при создании произведения — решить в самом начале, чего именно хотят его действующие лица.
Что же касается меня, так мне больше нравятся те книги, в которых герои только в самом конце осознают, чего они желали подспудно, сами того не зная. Наверное, жизнь именно такая.
Короче, я уже «спуджил». Спокойной ночи, маленький «ПауэрБук», — мой мир ненадолго прервется сегодня, так же как и Вселенная, будь она цифровой или аналоговой, на сон.
Персональный Компьютер
Звезды
стаканы для напитков, обернутые в бумажные салфетки
сожженная древесина
телефоны с наборными дисками
0100100100000000010100000011000101
0100011100111010101011000001101010
1010101111110111101111001010101010
1000001111111011010101010101011011
01011 11101000111110101 111000111111
0111110101 1010111111010101010111 11
101011 1000001 101010101010111111011
110 1111001010101010100000111111101
1010101010101011011010101101011011
1 11100000001 1 11 1010101101010110101
0101010101010111011010101110000000
1 1101010101 111111100101011 10001111
01010101 1 1010000000001010000001 100
0101010100000010111001001110100001
0000010001 1 1001 1101010101 1000001 10
1010101010111 1 11011110111100101010
1010100000111111101101010101010101
10110 10111110100011111010111100011
1111011111010110101111110101010101
1111101011100000110101010101011111
10111 1011110010101010101000001 1 111
1101101010101010101101101010110101
1010000000001010000001100010101010
1110011101010101100000110101010101
0111111011110111100101010101010000
0111111101101010101010101101101011
1110100011111010111100011111101111
1010110101111110101010101111110101
1100000110101010101011111101111011
1100101010101010000011111110110101
0101010101101101010110101101000000
0001010000001100010101010000001011
1001001110100001000001000111001110
101010110000011010101010101111 l00
1110111100101010101010000011111110
1101010101010101101 101011 111010001
1111010111 100011111 101111101011010
1111 I10101010101111110101110000011
0101010101011 111101 111011110010101
01010100000111111 101 1010101010 1010
1101101010110101101010110000011010
1010101011111101111011110010101010
1010000011111 1101 10101010101010110
110101111 10100011 11 10101 1 1 1000111 1
1101111101011010111111010101010111
1110101110000011010101010101111110
1111011110010101010101000001111111
0110101010101010110110101011010110
1 1111100000001 111 1010101 1010101 101
0101010101010101110110101011100000
•0 01 1101010101 1 111 1110010101110001 1
1101010101110100000000010100000011
0001010101000000101 1 1001001 1 101000
010000010001 1100111 0" 1010101 1000001
1010101010101 111 110111 101 1 1 1001010
10 10 10 10 0 0 0011111 1 101 1010101010 101
0110110101111101000111110101111000
III 1 1101111 1010110101 11 11101010101
01 111 11010111000001 101010101010111
11101 1 11011 1 1001010101010100000111
1 11101101010101010101101 1010101 101
01 1010000000001010000001 1000101010
1000000101 110010011 101000010000010
001110011 1010101011000001 101 0 10 1 01
0001111111011010101010101011011010
1111101000111110101111000111111011
1110101101011111101010101011111101
Мы освободили несколько часов, чтобы сходить на бар-бекю в честь Хэллоуина в шикарном доме президента и главного администратора «Oon!» Итена, мистера «Давай-те-Выпускать-Модули!», в Сан-Карлосе.
Среди гостей была команда работников «Эппл», которую Итен сканирует на «вероятность вербовки».
Вечер проходил, как типичная занудская сходка, разговоры не выходили за рамки следующих тем: братья Менендес, пассажирская и военная авиация, сплетни о поступлении/увольнении. Настроение было оттенено нетипичной мрачностью: анекдоты о Хрусткой Лягушке вперемежку с жалобами на денежные невзгоды. Все работники «Эппл» мечтают, чтобы их выгнали, что даст им возможность получить увольнительный финансовый пакет, — поэтому все стараются быть как можно более бесполезными. Это шок, скажу я вам. Они все боятся, что «Пауэр Пи-Си» потерпит неудачу, и беспокоятся о «Ньютоне», волнуются, что может произойти слияние с компаниями «Моторола» или «Ай-Би-Эм», и тогда они потеряют свою индивидуальность, и о том, что... Господи, похоже, у них много причин для беспокойств.
— Это все так... анти-кодировонно, — сказал Тодд, одетый как Атлас. (Плавки «Спидо» и привязанный к плечам глобус. Хороший ракурс.) — Полная противоположность «Майкрософту». Знаете ли, нам внушали неверное представление об «Эппл».
— Эй, дружище, вот видишь, что происходит, когда нет Билла, поддерживающего всех в форме, — сказал Итен, одетый в костюм под названием «Деньги»: его лицо выкрашено в зеленый цвет, на голове парик а-ля Джордж Вашингтон, который на самом деле парик Мэрилин Монро, только залитый зеленым лаком для волос. — Если у руля компании не стоит харизматическая личность, пиши пропало.
Мы все удрученно согласились, что атмосфера в «Эппл» какая-то депрессивная. Совсем не то, чего мы ожидали, но мы держимся мужественно и не теряем надежду. Пытаемся найти кого-нибудь, кто устроил бы нам экскурсию по Городку «Эппл».
Здесь в Долине никто не руководит.
Никаких Биллов.
Полная анархия. Нужно время, чтобы привыкнуть.
Итен, президент «Oon!», какой-то злой. Ну... забавно злой. Вкрадчивый? Наверное, это больше подходит. Белозубый и всегда с иголочки одетый, он являет собой то, что Карла называет «убийственный зануда». Он почему-то уделяет мне слишком много внимания и доверяет всяческую конфиденциальную информацию. Не знаю, стоит ли мне чувствовать себя польщенным или проконсультироваться с экзорцистом.
Мы сидели у зажженного светильника «Тики», вкопанного в землю под апельсиновым деревом, Карла сказала:
— Знаешь, Итен был признан миллионером и занесен в Одиннадцатую главу уже три раза, а ему всего лишь 33, Здесь ведь есть сотни других парней. Но у них, похоже, особый иммунитет против денег. Они, видимо, полагают, что деньги свалятся с небес, как дождь.
Пытаясь расшифровать принципы существования Ите-на, мы снимали семена и травинки с бандитских костюмов «Заводной апельсин» друг у друга. Я сказал:
— Есть в Итене что-то такое, не совсем оксюморонное, но все же слишком противоречивое, прямо как 18-колесная фура с надписью «Водород» во весь кузов... не знаю, как объяснить. Да и вся Силиконовая долина — сплошной оксюморон: занудная, богатая и разухабистая. Я даже не могу решить, нравится ли мне Итен, но он точно не один из нас. Другой архетип.
Вдохновленные костюмом Итена, мы стали обсуждать деньги. Мы решили, что если бы правительство поместило портрет Мэрилин Монро на долларовую монету, она бы стала достаточно популярной, чтобы прижиться.
— А если они хотят заменить пятидолларовую купюру на монету, — сказала Сьюзан, приближаясь к нам, — то могут воспользоваться портретом Элвиса.
Сьюзан не отклонилась от своего нынешнего стиля и пришла на вечеринку как байкерская девчонка. Она была опечалена, узнав, что программист по языку ассемблер из «Дженерал Мэджик», с которым она проболтала весь вечер, оказывается, женат. Она отхлебнула из бутылки «шар-доннэ», сорвала с дерева незрелый апельсин и сказала:
— Вы говорите об Итене? Быть с Итеном — это словно, ну... когда спишь с кем-то, совершенно не знающим, что делать в постели, но уверенным в том, что он настоящий мачо; и вот он скребет тебе одну и ту же часть тела, думая, что нашел твою «Волшебную Точку», чем на самом деле ужасно тебя раздражает.
Сьюзан и Итен никогда ни в чем не соглашаются, но это не половое разногласие. Это просто несогласие.
Вечеринка затихала, когда Карла сказала:
— Не странно ли: Майкл пришел без костюма, и все равно кажется, будто он в костюме?
Она была права. Бедный неземной Майкл.
Итен рассказал нам историю о том, как он скорефанил-ся с Майклом, как вскоре после возвращения Майкла из таинственной поездки в Купертино они встретились в ресторане «Чили» на бульваре Стивенса Грика, что в нескольких кварталах от «Эппл», — изящно обустроенной улице с четырьмя рядами движения, вдоль которой тянутся шикарные рестораны и технические офисы, обрамленные в зеркальный металлик.
— Майкл подчеркивал все гласные в своем меню, — нежно предался воспоминаниям Итен, усаживаясь рядом с нами под деревом. — «Тест на удобочитаемость текста в отсутствие информации», как сообщил он мне впоследствии. И когда я увидел, что он заказывает дюжину маисовых лепешек, немного сальсы и полпорции соуса «Тысяча островов», я сразу же понял: что-то в этом есть. И как же я оказался прррррав!
— Майкл будет твоей главной жилой в середине 1990-х? — остроумно спросила Сьюзан.
— Ну, мисс Справедливость, надейтесь, что будет именно так, для вашего же блага.
Мы вернулись в дом, чтобы согреться. Гостиная Итена целиком выкрашена белой эмалью, а под потолком по периметру кружатся и вращаются около сотни банковских надзорных видеокамер Грязного Гарри из 1970-х годов, подсоединенные к стене, уставленной сине-белыми почти убитыми телевизорами. Надзорная фантазия.
— Я встречался одно время с девушкой, инсталляционным художником из Калифорнийского университета в Санта-Круз. — Это все, что Итен говорит о своем оформлении.
Дом у него небольшой, но, по-моему, ему доставляет удовольствие говорить всем, что он живет в Сан-Карлосе. Сан-Карлос, расположенный чуть южнее Пало-Альто, называют «Холмом зануд». Самая главная проблема в Сан-Карлосе — это лоси, поедающие побеги роз и почки молодых деревьев.
— Один парень продает бутылки с мочой горного льва, которую он собирает в зоопарках. Опрыскивание этой жидкостью вашего сада должно отпугивать лосей. Типа: «Эй, дружище, испробуй мочу пумы!» — Итен поднял маленький прозрачно-желтый пузырек. — Я являюсь инвестором биотехнической фирмы, которая обманным образом заставляет кишечную бактерию производить феромоны пумы.
Итен весь состоит из крайностей. На руке у него часы «Патек Филлип», которые стоят, наверное, 2000000 иен (купленные в Акихабарском районе Токио, являющие собой «нирвану» занудских притязаний, все знаки которых, очевидно, исполнены на японском, английском и русском языках). Он утверждает, что каждый раз, когда смотрит на время, погашает их стоимость.
— Вот сейчас я дошел до цены 5,65 доллара за взгляд. Если буду проверять время каждый час отныне и до 2023 года, то спущусь до десяти центов за раз.
Девять скоростей на блендере Итена помечены маленькими наклейками со следующими надписями, выполненными шрифтом «Франклин готик» 7-го кегля:
1) Сплю
2) Замедленные кадры
3) Посещение «Диснейленда» в 25 лет
4) Хорошее кино за $8.00
5) «СУПИ» (Система управления передачей изображения) с «Долби»
6) Обед с Д. Джеффено и Б. Дилером
7) «Диснейленд» в 10 лет
8) Аневризма
9) Самовоспламенение,
Перхоть у Итена просто ужасающая, но знаете ли, в жизни все не так, как в телерекламах. Мы с Карлой провели тридцать минут, пытаясь придумать сценарии на тему «Как-сообщитьгсвоему-другу-что-у-него-перхоть», которые не оскорбили бы его, однако так и не смогли. Это очень странно, ведь все остальные аспекты его ухоженности так безупречны.
3.10 ночи. Только что вернулись с Итеновской вечеринки. Сегодня мы «улетаем в Австралию» — это наше домашнее кодовое словосочетание, обозначающее сумасшедший 36—48-часовой кодировочный забег для подготовки к встрече Итена с рисковыми предпринимателями.
Электронное письмо от Эйба:
Вы действительно уехали.
Я не мог и предположить, что это может случиться.
Как вы смогли покинуть «Майкрософт» так ЛЕГКО?
Это же такая хорошая контора. Говорят, весной будут раздавать акции.
Кто теперь ваш Билл?
Я запустил в «Майкрософте» объявление о поиске новых соседей, так странно чувствуешь себя без соседей. Уже целый месяц! Вот моя реклама по домашнему ЭДО (электронной доске объявлений):
«Место!..
Это не последнее ваше пристанище в жизни, но пространства здесь много и условия довольно приемлемые: Редмонд, 5 минут езды от «Майкрософта». Жизнь в королевской роскоши начала 1970-х. Звук «Долби ТХТ». Кресло в адирондакском стиле из старых кож. Батут. Личный санузел. Не против домашних животных.
$235.00».
Кстати: вы знали, что «Лего» выпускает пластиковые пылесосы в форме морковки для сбора закатившихся деталек?
Сегодня мы с Итеном ездили по Силиконовой долине, разглядывая парковки различных компаний, чтобы узнать, служащие каких из них работают в воскресенье. Он утверждает, что это самый надежный способ выбрать компанию, в которую стоит инвестировать. «Если технари не вкалывают, акции не растут».
Карле не нравится моя дружба с Итеном. По ее словам, это меня развращает, но я велел ей не беспокоиться, ведь я провел всю свою молодость перед компьютером и поэтому никогда не догоню не-зануд, у которых в двадцать с лишним лет была жизнь, и они ею пресытились.
Карла утверждает, что «закоренелые зануды» — самые страшные, так как они превращаются в «марвинов» и создают проблемы планетарных масштабов. Марвин — это герой мультфильмов о Багз Банни, который хотел взорвать Землю, потому что она закрывала ему вид Венеры.
Да, а раньше сегодня, когда мы ехали в Арастрадеро из кафе «Старбакс», закат был просто убийственным.
От нас потребовалось много усилий, чтобы не разбить машины, заглядевшись на розовые и оранжевые полосы. А вид из дома моих родителей по улице Ла Креста был ошеломляющим: от моста Сан-Матео на севере практически до Гилроя на юге. Казалось, горы Контра Коста подсвечиваются изнутри, прямо как дверные фонари темно-красного цвета, и мы даже видели свет в обсерватории, что на вершине горы Гамильтон. Автоматические ангары на аэродроме военно-морских сил «Моффатт» выглядели так, будто Надувной Мармеладный Великан ложился умирать. Это было грандиозно.
Мы сели на покосившийся кедровый балкон, чтобы посмотреть на развернувшееся на горизонте шоу. Балкон перекашивается из-за того, что бурая сахаристая почва под всеми старыми ранчо оседает; двери плотно не закрываются. Мы кидали жевательные игрушки Мисти — маминому золотому ретриверу, которого она купила с рук два года назад. Предполагалось, что Мисти будет сторожевой собакой, но она провалила экзамен из-за того, что слишком любвеобильна. Мы не очень злимся на нее за такой недостаток.
Это был просто приятный момент. Я действительно чувствовал себя как дома.
Карла тоже ведет дневник, но у нее записи такие короткие. Например, она показала мне запись обо всей поездке в Калифорнию, и вот что она гласила:
«Отправились в Калифорнию. Дэн нарисовал робота на моей салфетке во время обеда в Южном Орегоне, и я положила ее себе в сумочку».
На этом все. Ни слова обо всех наших беседах. Я называю это «Вычислительные дневники с сокращенной системой команд».
Мы с Карлой взяли выходной для О&Р (Отдыха и Расслабления) и проехали 40 миль до одного из симпсон-баров в Городе — «Торнадо», где вечером каждого четверга показывают «Симпсонов». Только я вспомнил, что сегодня понедельник, так что никаких «Симпсонов». Я никак не могу выправить положение с датами. Но достаточно скоро они будут синдицированы на всех дурацких станциях каждый вечер до конца света, так что, полагаю, я выживу.
Мы свернули не на тот съезд с автомагистрали (в Сан-Франциско это смертельная ошибка: они до сих пор не отстроились после землетрясения 1989-го; разъезды 101/ 280 невероятно большие, пустые и недоделанные) и заблудились. В итоге случайно поехали по Ноу-Вэлли, которая оказалась очень красивой. Этот город — такое ЗРЕЛИЩЕ. Я думаю, что Город тратит всю свою энергию, предназначенную для строительства автострад, на создание информационных супермагистралей («Еще раз скажете о них — и я закричу»).
Кстати, об информационных супермагистралях, мы все дали друг другу официальное разрешение наносить удар тому, кто произнесет этот проклятый термин. Нас тошнит от него!
На горе, если ехать со стороны аэропорта, стоит, наверное, самый уродливый в мире щит с надписью
ЮЖНЫЙ САН-ФРАНЦИСКО, ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ГОРОД
огромными белыми буквами на фоне горного пейзажа.
Ощущаешь такое сочувствие к менталитету, который относится к горному склону, словно это стенд на торговой выставке.
«Если бы они заменили на ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ, возможно, надпись была бы разумнее», — сказала Карла.
Короче, мы не смогли найти бар и свернули в одну кофейню где-то в Миссионерском районе.
Сан-Франциско — странный калейдоскоп крутизны: адвокаты ходят в татуировках и слушают первый альбом «Микробов». Тут все такие молодые, прямо как в «Майкрософте», — целый мир, состоящий из людей нашего возраста. Из-за этого здесь понастроено множество полуподвальных забегаловок, джазовых кофеен и дешевых закусочных. Это большой город с дворовой атмосферой: муниципальное выражение местной инфраструктуры.
И должен признать, я впечатлен уровнем технарства: люди тут очень продвинутые. Если какой историк в будущем почувствует нужду создать научно-фантастический дубликат кофейного бара, каким он был на заре Мультимедии, то ему потребуется следующее:
• Бросовые «ПауэрБуки», облепленные наклейками со сноубордистами и от бананов «Чикита».
• Плохонькое стерео начала 1980-х (старая система владельца, после того как он обзавелся более современной).
• Подержанная, не сочетающаяся мебель.
• Плохие картины маслом (вагинальные мотивы, взрывающиеся глаза или ногти, торчащие из сырой краски).
• Пробковая доска объявлений (бумажные послания!).
• Угрюмые, скорее всего под кайфом, студенты.
• Многократно пирсингованные тела.
• Несколько странных людей, остатков с 1980-х годов, одетых в черные кожаные пальто, с покрашенными в черный цвет волосами.
• Рекламы ночных клубов.
Парковаться в Сан-Франциско — просто кошмар. Мест нет. Мы решили, что когда поедем в следующий раз, то возьмем с собой свои собственные места. Мы решили изобрести портативные, сворачиваемые места, как те переносные дырки, которые используют в мультиках. Или, возможно, банку с аэрозолем для очистки парковочных мест, чтобы избавиться от других машин. С этим тут полное сумасшествие. Просто сумасшествие. В конце концов мы вознесли молитву Рите, языческой богине пар-ковочных мест и счетчиков на стоянках. Мы запустили лучи нашей парковочной кармы в холмы, лежавшие перед нами. И были вознаграждены четырнадцатью роскошными футами пространства для машины. Эх, Рита, свихнувшаяся ты богиня!
Узнал сегодня новое слово: «интериоритет» — то есть быть внутри чьих-то мозгов.
У Майкла новый пунктик: он сидит на открытом внутреннем дворике у бассейна и наблюдает за тем, как автоматизированная подметательная машина «Полярис» отскребает от дна гнилые листья эвкалипта. Бассейный электровеник похож на Р2Д2, он с трудом выполняет свои обязанности, и, по-моему, они с Майклом становятся лучшими друзьями.
Да, у нас есть еврососед по имени Анатоль. Он стал заезжать к нам, когда узнал, что поблизости живут и другие зануды. Поскольку раньше он работал в «Эппл», мы не так возражаем против его присутствия, как было бы в противном случае. Он просто кладезь профессиональных знаний «Эппл» (сплетни на корабле!). Настоящий водо-лазочник — один из тех парней-французов, что курили под дождем в «Майкрософте».
Он сказал, что все поняли: компания «Эппл» совершенно не организованна, когда Джон Скалли сел рядом с Хилари Клинтон во время речи Клинтона в Конгрессе. Лично я думал, что это было очень эффектно. Потом он поразил нас ошеломляющей новостью, состоявшей в том, что у «Эппл» никогда не было чрезвычайного плана на случай, если они проиграют тяжбу с «Лук-энд-Фил». Они самозабвенно верили, что выиграют. Возможно, «Пауэр Пи-Си» спасет их. Мы предупредили Анатоля не обсуждать «Лук-энд-Фил» с Багом, но он ответил, что они уже поговорили об этом и что Багу, похоже, было скучно. Баг забывает свои корни! Калифорния смягчила его.
Также Анатоль утверждает, что никто не работает просто в «Эппл» — они все еще в «Эппл». Оказывается, ничто из того, что мы слышим, не соответствует представлению об этой компании, как о «Заоблачных Богах», «Один-Точка-Ноль», которое укоренилось у нас в мозгах. Но как большинство сплетен, вызывает в нас желание приблизиться к сущности самой сплетни. У всех нас слюнки текут от желания посетить «Эппл», да вот только возможность никак не подворачивается. Анатоль в этом отношении бесполезен. Мы думаем, что он сжег мосты, прежде чем уйти, — подделка отчета о расходах?
И, конечно же, Анатоль гений. В Силиконовой долине (как и в «Майкрософте») отсчет «Ай-кью» начинается от 130, плавно поднимается по синусоиде, достигая высшей точки около 155, и только потом убывает. Долина — это целый комплекс из множества городков, населенных педантичными умниками, а не единая оруэлловская техно-сеть, как в «Майкрософте». Как я уже говорил - просто научная фантастика,
Баг случайно произнес термин «информационная супермагистраль», так что мы вынесли ему телесное наказание.
С деньгами у нас сейчас туго.
Попытки найти деньги через рискованное капиталовложение — это долгий, неприятный, конфликтный процесс, полный очковтирательства и надежды. Если я чему-то здесь научился, так это тому, что добыча денег — ключевая проблема и забота любой начинающей компании. К нашему счастью, Майкл с Итеном решили, что лучше всего получить статус КИР (Компании Исследований и Разработок) и договориться с другой компанией, чтобы она «выпускала» нашу продукцию. Таким образом, нам не придется нанимать собственных специалистов по маркетингу и продаже и не надо будет раскошеливаться чудовищными суммами, которые требуются для запуска программного обеспечения на рынок. Но на создание продукта все-таки нужны финансы.
Сьюзан психует больше остальных. Может быть, именно поэтому они с Итеном расходятся по всем вопросам. Он всегда говорит, что все «изумительно», в То время как она кипит от ярости.
Сегодня Итен назвал Силиконовую долину «денеж-нейшим местом на земле», и он, вероятно, прав. Все в этой долине вращается вокруг $$$... ВСЕ. В «Майкрософте» никогда не приходилось задумываться о деньгах. То есть майкрософтовцы, конечно, ежедневно поверяют «Вин-Квоут», но здесь, как я уже сказал, идет бесконечная, скучная, сумасшедшая борьба за баксы.
По финансовым причинам мы вынуждены работать у моих родителей, пока не забьем струей вложенного с риском капитала.
Мы работаем в южном конце дома, в большом помещении, которое создавалось как комната для игр и развлечений еще в те времена, когда общество порождало благонравных детей. Ее полностью преобразили в стильное поле брани нашего «Обиталища-2». Мы так называем ее — «Обиталище-2», потому что это большой лабиринт, потому что ее вентиляция близка к анаэробной и потому что повсюду валяются бумажки, прямо как у ручных мышей-песчанок, приютившихся в коробке от «Клинекса». Майкл поместил своих любимых песчанок по имени Глянь и Слышь внутри поразительно большого желтого пластикового набора «Обиталище», расставленного по периметру офиса... на собирание его потребовались десятилетия. Мы вынуждены постоянно слышать, как носятся Глянь и Слышь, пока мы работаем. Карле нравится обстановка «Обиталища», потому что напоминает ей старые мультфильмы о застрявших на овощном заводе бурундуках. Она и Майкл постоянно добавляют что-нибудь. Это их общее дело.
Приглядевшись к «Обиталищу-2», вы заметите расклеенные повсюду записочки на клейкой бумаге, фотокопий, бросовую корреспонденцию, газеты, корпоративные отчеты, очки, распечатки и мусор плюс залистанные донельзя копии «Отчет о микропроцессоре», «Письмо о Калифорнийском технологическом фондовом рынке», «Красная сельдь», «Письмо о программном обеспечении», «Мультимедиа бизнес-отчет», журналы «Пипл» и «Нэшнл Инкуай-рер». У вас появится чувство, что если только протянуть руку в этот бумажный шторм, то наверняка вытащишь клубочек из шести пульсирующих резиновых розовых детенышей. Безбумажный офис... ха!
Еще там стоит бильярдный стол, захламленный мониторами «МультиСинк», руководствами по кодированию, распечатками и коробками от доставленной на дом еды, катушками, кабелями, ручками «пиши-стирай» и калькуляторами. Около «Папиного бара» (покрытого искусственной кожей, обшитого бриллиантами и захламленного всяческими безделушками) лежат инструкции по компиляторам, опять-таки мониторы и забитый тостер «Эпром» для чипсов рядом с коробками от диетической колы, купленных в «Костко», и спирали кожуры от фруктов. (Мое рабочее место, приятно сообщить, безупречно чисто, а едва поцарапанная награда «Сдал!» гордо покоится под пластиковой моделью самолета «Боинг-747».)
Не стоит и говорить, что повсюду расклеены кадры из мультика «Далекий край». Я думаю, технари являются сложной частью жизненного цикла мультфильма «Далекий край», прямо как вирусы, которые могут размножаться только в присутствии организмов-хозяев. Сьюзан говорит:
— Мы являемся лишь устройствами для копирования мультиков «Далекий край».
Вот вам один из взглядов на человечество.
И конечно же, там стоят два длинных дивана для" наших «Полетов в Австралию».
Мама счастлива жалким грошам за аренду помещения, а время моего пути до рабочего места — девяносто секунд, так как мы с Карлой живем в одной из комнат для гостей.
Главный недостаток в «Обиталище-2» — это вентиляция, которая могла бы быть и получше. Тодд называет это «удушливая свежесть». Нужно почаще держать открытой задвижную дверь, ведущую на задний двор, но Итен не хочет, чтобы пыль и насекомые заражали наши технологии. Или мамин золотой ретривер Мисти.
Также в «Обиталище-2» находятся:
■ четырехпалые мультяшные перчатки;
■ вездесущая Нерфиана;
■ 24 кофейные кружки «Донна Каран» (долгая история);
■ банка бескофеинового кофе с наклейкой «666»;
■ игрушки «ГоБот» типа трансформер;
■ бисер на двери, как у Роды Моргенштерн;
■ пакетики с травяным чаем и заварник;
■ несколько «Гейм Бойз»;
■ три настенные доски для черчения 4x8;
■ пирамида из банок «7-Ап»;
■ исчерпывающая коллекция комиксов «манга»;
■ товары, передающие цифровые данные по каналу Т2;
■ один термос «Флиппер».
Мы пребываем на своей рабочей станции минимум 12 часов в день. Мы используем складные пластиковые стулья для двора, так что наши спины совершенно убиты. Такая вот эргономика. (Спасибо, Господи, за шиатсу.) Воздух пронзает редкий возглас «блин!», когда у кого-то тикает курсор, или иногда вырывается «дерьмо!» или «черт!». Насчет музыки никак не можем договориться (разные вкусы), так что работаем в тишине. Или в плейерах.
Мы создаем две версии «Oon!»: под «Виндоуз» и под «Макинтош». Майкл набросал крутейшие эскизы для графики, ИИ (искусственного интеллекта), интерфейса и, наверное, звука. Просто убойная вещь, и все оригинально, ни у кого не заимствовано. Майклу нужны мы, чтобы воплотить его видение в жизнь. Наши должности:
Майкл:
Главный архитектор. У него видение идеи в целом. Он также пишет центральный движок, который поддерживает графику и моделирующие алгоритмы. Он командует инженерами — нами.
Итен:
Президент, исполнительный директор и начальник производства. Его работа заключается в том, чтобы финансировать нас, найти компанию, которая будет выпускать и распространять наши продукты, и управлять бизнесом изо дня в день. В большинстве компаний есть главный финансист, но мы не можем себе этого позволить, поэтому Итен занимается оплатой счетов, бухгалтерским делом, налогами, закупкой оборудования и всем подобным.
Баг:
Заведует базой данных и I/O (Вводом/Выводом) файлов. То есть тем, как «Oоп!» хранит и использует информацию на жестком диске; это очень сложно, но Багу именно такая работа и нравится.
Тодд:
«Размыватель» — работает над графическим движком и принтерным драйвером. Вся графика должна быть преобразована в выходной формат для распечатывания на принтере.
Карла и я;
Мы работаем на библиотеке перекрестно-платформ-ного класса, так что «Oon!» будет идти и на «Виндоуз», и на «Макинтош». Я отвечаю за «Виндоуз», а она — за «Макинтош».
Сьюзан:
Дизайнер пользовательского интерфейса, заведует графикой и тому подобным. Она следит за тем, чтобы наши с Карлой коды были синхронными в интерфейсе.
У мамы есть коллекция камней. Это звучит странно, и это действительно странно: маленькая кучка камней, которая просто лежит на внутреннем дворе. Я спросил у мамы, почему они ей нравятся, и она ответила:
— Не знаю, просто мне кажется, что они особенные.
Не указывает ли это на то, что ей требуется медитация? Говорю вам, камни даже не слишком красивые. Я все смотрю на них и пытаюсь увидеть их так, как видит она, но не могу.
Как указано, мы с Карлой работаем над одними и теми же вещами, просто в разных форматах. Она — «Мак», я — «Виндоуз».
— Это очень уместно, — говорит Карла, — так как «Виндоуз» более мужской, а «Мак» более женский.
Я встал в оборону:
— Как это?
— Ну, «Виндоуз» неинтуитивен... иногда даже проти-воинтуитивен. А это так ПО-МУЖСКИ: просто пойти и купить для ПК систему «Виндоуз» и потратить кучу времени на изучение мнимых команд и чтение тысяч диалоговых окошек каждый раз, когда вы желаете изменить размер объекта или еще чего-то... МУЖЧИНЫ привыкли сидеть, принимать приказы, выполнять бесполезные команды и чувствовать, что им ужасно повезло, потому что они сэкономили $200. ЖЕНЩИНЫ жаждут эффективности, элегантности... «Мак» позволяет им передвигаться в пределах их цифровой Вселенной именно так, как им бы хотелось, не засоряя свой банк человеческой памяти. Я думаю, что причина, по которой так много женщин привыкли чувствовать, что они не «понимают в компьютерах», заключается в том, что все ПК — это «мертвые мозги»... «Макинтош» ответствен за повышение не только потенциала заработков женщин, но и ощущения овладения тех-
нологией, о которой все говорят, что она им неподвластна. Мне всегда так говорили.
У меня сегодня возникло странное чувство, когда Ана-толь начал рассказывать нам о рабочей жизни в «Эппл». «Эппл» — это «Майкрософт»!!! Он сообщил нам, что атмосфера двух «городков» практически одинакова и что две эти корпоративные культуры, хотя претендуют на противоположность друг другу, отличаются не более чем стиральные порошки «Тайд» и «Оксидол».
Анатоль ошивался у нас сегодня целый день и начертил на
доске большой список сходств и различий между компаниями «Эппл» и «Майкрософт».
Вот они:
«Майкрософт»
«Эппл»
ожидают, пока войдут во
владение акциями
стараются, чтобы их
уволили
«Городок»
«Городок»
делать деньги
чувствительность к «1.0»
Майкрософтовский Стиль
Бесконечная Петля
Билл
эквивалента больше нет
зависть к «Эппл»
зависть к «Microsoft»
скучные здания/ хорошие
картины
хорошие здания/ картины
исключительно на слайдах
кафетерии лучше
занудские игрушки лучше
Футбольное поле
скульптурный сад
1-520
1-280
«Интел»
«Моторола»
средний возраст — 31.2
средний возраст — 31.9
серый «лексус»
белый «форд-эксплорер»
не слишком гонятся
хороши в создании новых
за созданием новых вещей, но
хорошо обеспечивают уже имеющиеся
вещей, но не гонятся за
завершением
никого никогда не
увольняют
никого никогда не
увольняли.. до тех пор, пока не начались сокращения
идиотские титулы на
визитках
идиотские титулы на
визитках
жуткая атмосфера
жуткая атмосфера
неловкий симбиоз с
«Ай-Би-Эм»
неловкое слияние с
«Ай-Би-Эм»
13 200 работников
14 500 работников
людей, нанятых в 1991—1992
годах, постоянно из колледжей перемещают
людей, нанятых в
1988—1989 годах, вышвыривают
акции на раздачу
цена акций в переводе в наличные стоимости компании; самое
время покупать!
До сих пор никаких возможностей для экскурсии по
«Эппл», хотелось бы отметить.
Сегодня был один из тех дней, когда на солнце тепло, но как
только уходишь в тень, тут же замерзаешь.
Я видел голубей и думал, что это камни, но они просто спали. Мое дыхание их спугнуло, И камни
взлетели, земля взорвалась...
а моей единственной мыслью было желание увидеть
их
снова.
Сегодня пришел человек из «ВирЛПуЛ»,
чтобы починить стиральную машину, и обнаружил, что
под сломанным двигателем свили
гнездо пауки Черная Вдова, и показал мне паутину, и я поймал себя на мысли, что хочу поймать тебя, укусить тебя, оплести тебя своими лапками и освободить тебя.
Не говори мне, что это неправда.
«Оксидол»
подушки
«Ревеля»
документ
переделать
Скажи, что чувствуешь этот огонь, кидать
связующий
помада
СРЕДА
В библиотеке мама составила для Итена список «лосе-стойких»
растений, использовав для этого «Садовую книгу Запада». Мама любит Итена. Он
предприимчивый делец.
Во время обеденного перерыва, пока мы с Итеном и Тоддом
ехали в «карпе» Карлы по улице Карла-младшего, Итен провел с нами вдохновенную
беседу.
— Ребята, — сказал он, — самое главное, мы не должны
выглядеть как жалкие бедняки. Инвесторы прежде всего хотят видеть стабильность.
Только в этом случае они раскошеливаются.
Тодд высказал некоторое, разочарование по поводу того, что «Oon!», оказывается, отчаянно нуждается в деньгах,
несмотря на вливания Майкла и Сьюзан.
Итен ответил:
— Тодд, судьба вручает тебе возможности на какое-то время,
и если ты не пользуешься ими, тогда Судьба говорит себе: «А, я вижу, этот
человек не любит возможности» — и перестает предоставлять их тебе.
Замечу, что заплатить за бургеры, картофель фри и
диетическую колу пришлось мне.
— Думай о деньгах так, — продолжил он. — Берешь
начальную сумму и учишь ее самоумножаться, точно так же, как ты копируешь и
вставляешь текст, чтобы размножить его. Никогда не думай о деньгах с точки
зрения цифр. Думай о деньгах только в других единицах. Например: две недели
отладки кодов равняется билету до Бостона класса «Y». Вот
таким образом. Если ты думаешь о деньгах просто как о числах, ты погиб.
Затем Итен скормил использованный пластырь со своего
указательного пальца чайке, сидевшей на живописной обочине дороги, и у нас с
Тоддом пропал аппетит. Мы отдали Итену свою еду и высадили его у офиса
дерматолога.
Вечером просмотр «Мелроуз-плэйс». Час безработного
блаженства и свиста, когда мы шестеро монополизировали телевизор в гостиной.
Это лучше, чем вручение наград Академии, и к тому же происходит каждую неделю.
Тодд потягивал напиток «Снэпплз». Он называет его
«работоголь».
Мы все прикалывались над рекламой «Ментоса», весь оставшийся
вечер приговаривая «Ментос» с дурацким европейским акцентом. «Ментос». Это
так тупо.
Стыдно признаться, но я до сих пор не знаю, что именно отец
делает для Майкла. Поражаюсь, как можно быть так безнадежно неосведомленным,
однако единственное, что говорит каждый из них, что он работает над нашим общим
постоянным пристанищем в центре Пало-Альто. Но разве мы можем себе это
позволить? Мне казалось, у нас туго с деньгами. Я попытаюсь все-таки разведать,
чем он занимается. Что бы это ни было, оно полностью захватило всю энергию
отца, ранее уходившую на возню с моделями поездов. Теперь он и близко к гаражу
не подходит.
Я рассказал Карле, что Итен говорил за обедом о том, как
учить деньги умножаться. Она сказала, что Итен «гонит боллоки». Я спросил ее,
что означает это слово, а она ответила, что точно не знает — термин из эры
панк-рока.
— Что-то связанное с анархией и английскими булавками.
Спишемся по электронной почте с кем-нибудь из Англии, чтобы
узнать, что оно значит.
Сегодня мы обсуждали название для нашей корпорации. «И&М
Софтвэа» — так скучно. Очевидно, что это первые буквы имен Итена и Майкла, и
это действительно их компания, но Майкл сказал, что если у нас будут идеи
получше, то можно название заменить. Так как мы еще ничего не выпустили.
Весь день мы записывали свои предложения на усыпанной кодами
стенной доске. Это тут очень распространенное дело: доски, исписанные
предложениями названий. Вот некоторые из наших имен:
«Кибо»
«ЗанудО»
«1410°С» (Это предложил Майкл — температура плавления
кремния.)
«@» (Мое предложение. Сьюзан сказала, что название
звучит слишком скейтбордно, а Итен добавил, что в любом случае кто-нибудь уже
использовал его.)
«Чистая комната» (Предложение Эйба, присланное по
электронной почте. Мое любимое: после игры в «Лего» всегда было ужасно трудно
прибраться в комнате.)
«Битый пиксель»
«Дзен»
«Вечнокайф»
«Бездонная бочка»
«Опасно Перегруженная Электрическая Розетка»
«Технологии, Воплощающие Мечты» (Предложил Итен под
шум протестующих возгласов.)
«СлойПлата» {Предложено Сьюзан и тут же отвергнуто ею
самой как «слишком уж из 1981 года», хотя Майклу понравилась идея
СменыРегистров — смешение строчных букв с заглавными.)
Что-нибудь «европейское» (Карла: «Американцы могут
переварить только одно новое крайне странное европейское слово раз в два года.
Это факт. Вот мои доказательства: Надя Команечи, Хааген-Дацс и Фарфергнюген. Мы
можем стать страшным европейским словом этого года».) Все в принципе
согласились, однако никто не знает других языков, помимо компьютерных, кроме
Анатоля, а он для нас как чокнутый сосед сверху во всяких комедиях, но не часть
нашей центральной команды, так что идея умерла.
«Шер» или «Стинг» (Итен предложил что-нибудь
односложное. Мы спросили: «А какой именно слог?» — и его заклинило. «Хммм...»
не считается.)
«:*)» Это написала мама, сказав:
— Их называют «смайлики», я читала о них в «Ю-Эс-Эй Тудэй».
Они похожи на счастливые физиономии.
Мы асе ополчились на нее:
— Мы ненавидим эти штуки! — Все, кроме Бага,
который, как оказалось, любит их. А потом Сьюзан призналась, что ей нравятся
некоторые из них. А потом Тодд. А потом Карла. Видимо, смайлики — как сериал
«Спасатели»: все утверждают, что не смотрят его, хотя на самом деле смотрят.
Мама, как библиотекарша, добавила:
— Вы только подумайте, как это запутает библиотекарей! Ну
скажите, под какой буквой они это расположат? Диакритические знаки смущают их
невообразимо.
Мне было приятно заметить в ней эту анархическую жилку.
— Эмоциконку «;*)» мы могли бы назвать «ПОДМИГ».
Итен спросил, какая кнопка на клавиатуре изображает «нос», и
Майкл быстро ответил:
— Графическая метка над цифрой 8 на клавиатуре «Макинтош»,
если используешь «Уорд 5.1». На ПК для этого используется звездочка.
«Интериоритет» (Победитель и мое предложение. Приз —
игрушечное ружье «Нерф».) Итак, теперь мы создаем «Ооп!» как продукт
компании «Интериоритет».
Новости об условиях проживания: Баг и Сьюзан теперь живут в
30 милях от Сан-Франциско. Они ездят по 280-й навстречу потоку транспорта в час
пик, что не так уж плохо. Сьюзан живет в роскошной двухкомнатной квартире по
соседству с захудалой холостяцкой «однокомгаткой» Бага. Мы злорадствовали над
их решением жить в соседних квартирах, но Сьюзан сказала, чтобы мы прекратили
ухмыляться, как тюремщики.
— Не думайте, что я не знаю, во что ввязалась. Я
предупредила Бага, что если учую сквозь стены хоть один из его дерьмовых
маленьких обедов от «Динти Мур», то выселю его.
Сьюзан просто не хочет признавать, что боится остаться одна.
Она ведет себя как крутая волчица, но это все лишь шелуха. Майкл живет во
второй свободной комнате через зал от нас с Карлой. Более того, он заявил, что
переезжает в личный номер 1-800. Там он на самом деле и живет — в
1-800-ландии. Тодд снимает комнату в занудском доме — студентов колледжа
Стэнфорд — у береговой линии, выходящей на 101-ю, чтобы быть ближе к спортклубу
«Голд». Он живет в качалке. Это место легкого доступа к бесплатному сексу. Эйб
все еще в Редмонде. Мы скучаем по нему, хотя каждый день общаемся по
электронной почте. Наверное, даже больше, чем когда мы были там.
Я слишком громко сегодня зевнул, и Сьюзан сказала:
— Дэн, ты что, вообще никогда не спишь?
Карла, услышав это, подключилась:
— Она права, Дэн, у тебя опять бессонница. В чем дело?
Я признался: мне снятся плохие сны. Дело не в бессоннице, а
в кошмарах — это разные вещи. Я сказал, что это просто такой период и все,
наверное, пройдет. Я также сказал им, что в настоящее время, когда ложусь
спать, то стараюсь, чтобы мне не снились вообще никакие сны — «мера
предосторожности».
— Ты хочешь сказать, что можешь выключать свои сновидения,
прямо вот так? — спросила Сьюзан.
— Немного. Кошмар сном не считается, так как я совсем не
отдыхаю. Просыпаюсь еще более усталым.
Майкл услышал это и заметил:
— Но это так неэффективно!
Он рассказал мне о том, что его настоящая жизнь и жизнь в
сновидениях становятся практически одинаковыми.
— Я должен придумать новое слово для обозначения
того, что происходит в моей голове ночью. Грань между сном и бодрствованием
сейчас столь минимальна. Я словно проигрываю в уме «пробные сценарии» ночью —
прямо как военные симуляторы корпорации «РЭНД».
Можете рассчитывать на Майкла, он даже во сне найдет способ
быть продуктивным.
Электронное письмо от Эйба:
Закуска для размышления: Знаете ли вы, что если не кормить сомика (любимый донный едок Америки) ничем, кроме остатков толченых зерен, то они в итоге становятся кусочками бело-мясного филе с совершенно неразличимым собственным вкусом (морским или наоборот)? Таким образом, они становятся тем, чем вы их приправите (например, каджуном, зести-чеддером или какой другой смачной приправой). Они самые постмодерновые твари на земле... метафоры действующих лиц из «Мелроуз-плэйс»... или кодировщиков, у которых НЕТ ЖИЗНИ.
Узнал от одного сетянита из Бристольского университета, что
значит «боллоки». Эти бриты - нахальный народ! Оказывается, это означает
«яйца»!
Эйб снова написал нам из Редмонда. Он наконец-таки признался
в том, о чем я давно уже знал: никто не знает, где находится Силиконовая
долина и что это вообще такое. Эйб вырос в Рочестере и никогда не бывал
на Западе дальше «Майкрософта». Вот мой ответ:
Силиконовая долина
Где/что это?
Это цепь городов, расположенных в форме буквы J, начинающаяся от Сан-Франциско и делающая петлю до залива на востоке от Сан-Хосе. В ее состав входят: Сан-Матео, Фостер-Сити, Бельмон, Сан-Карлос, Рэдвуд-Сити, Мелно-Парк, Пало-Альто, Лос-Альтос, Маунтин Вью, Купертино, Саннивейл, Саратога, Кэмпбелл, Лос-Гейтос, Сайта-Клара, Сан-Хосе, Милпитас и Фремон. Я пользовался для этого картой.
Вообще-то они уже не ПРОИЗВОДЯТ много в смысле силикона (кремния)... фабрики силиконовых чипов по большей части остались в прошлом... это сейчас невыгодно делать по стоимости. Чипы тут печатают и гравируют, а ГРЯЗНЫЕ материалы привозят из-за границы. Вместо этого здесь создают *ЧИСТЫЕ* Интеллектуальные Произведения.
Пало-Альто
Население: 55 900
Территория: 25,9 квадратной мили
Я тут жил, пока учился в Стэнфорде, так что знаю город достаточно хорошо.
Одну половину Пало-Альто составляют спальные окраины, а вторую — сцены из футуристичных научно-фантастических фильмов 1970-х годов с Чарльтоном Хестоном в главной роли. Здесь множество пышных деревьев, относительно безопасные школы и всего несколько торговых центров. Здешняя недвижимость первая во всей Америке подверглась гиперинфляции в 1970-е.
*БОЛЬШАЯ* проблема Пало-Альто заключается в том, что он как город производит тонны необычайно мощного и страшного дерьма в пределах своих научных парков, которые тут ПОВСЮДУ.
Научные парки — это такие чистые коробки, установленные поверх мрачных, поддерживаемых в красоте газонов, которые никогда не испытывали на себе футбольной толчеи. Такое ощущение, что происходит нечто странное, но произносить это вслух нельзя, потому что странность уже слишком далеко зашла.
Как только вы уезжаете с Камино-Риал, главной дороги, город становится мертвецки тихим, кроме редких «БМВ», «хонд» и грузовиков, везущих 50-футовые в полихлорвиниловой обшивке трубки для волоконных световодов.
Я не выдержал и спросил сегодня у отца:
— Пап, что именно ты делаешь на Майкла?
А он ответил:
— Ну, Даниил, я вообще-то не подписывал договор о
неразглашении этого вопроса, но все же обещал Майклу, что буду хранить все в
полном секрете, пока не настанет время открыть.
Вот спасибо.
Сьюзан и Итен наконец-таки договорились в одном: объявить
войну местным листвосдувателям, работающим на бензине. Шум от них, должен
согласиться, иногда просто достает. Они позвонили в городскую администрацию
Пало-Альто, попали на какого-то бедного гражданского служащего и высказали ему
свое глубокое возмущение. Итен закричал:
— После определенного уровня децибелы превращаются в БТЕ
(британскую тепловую единицу). Мы тут просто таем.
Сьюзан выхватила трубку и закричала:
— Что, «Пало-Альто» по-испански означает «листвосдуватель»?
СЕЙЧАС ЖЕ запретите эти штуки!
Прикольно смотреть на то, как твои друзья выходят из себя.
Особенно когда они свирепствуют именно на то, что является прямой метафорой их
личности.
Я заметил, что на телевидении все важные «моменты»
спонсируются корпорациями, как, например: «Этот тачдаун был преподнесен вам
пивоварами из "Бад Лайт"» или «Этот проблеск ностальгии подарен вам
гордыми производителями продуктов «Крафт» из семьи прекраснейшего продовольствия».
Я сказал Карле:
— Я не любитель научной фантастики, но разве не кажется
опасным способ заигрывать со структурой времени — позволять корпоративной сфере
проникать в личную?
Карла рассказала мне о том, как город Атланта однажды
помешался на идее переименовать все улицы в названия корпораций в ответ на их
оплату за поддержание инфраструктуры: авеню «Фолджерс», бульвар «Королевские
Иорданские авиалинии», улица «Истинных ценностей».
— Ну, — сказал я, — улицы должны как-то получать названия.
Фамилии Смит, Браун и Джонсон тоже, наверное, звучали странно, когда только
появились.
Карла ответила:
— Я думаю, в будущем часы больше не будут говорить «три
часа». Они будут переходить прямо к делу и называть три часа «Пепси».
Во время вчерашнего урока массажа Карла сказала:
— Помнишь, как мы жили на том огромном безмебельном ранчо в
Редмонде с дождевыми облаками и все такое? Такое чувство, будто это было сто
лет назад. Я вроде даже скучаю.
Я ничего не ответил. Я не скучаю. Я предпочитаю здешний хаос...
тамошней предсказуемости.
Мое тело словно переваренное спагетти после сегодняшнего
сеанса. Еееа!
Испробовал теорию Итена «копировать-вставить». Я был
очарован результатами: думаешь и богатеешь:
деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги
деньги деньги деньги
Я начал с полного этих слов экрана, и они растворились и
потеряли свое значение, как это всегда происходит со словами, когда повторяешь
их снова и снова, — как теряет смысл что угодно вне контекста. Как
быстро мы можем войти в мир несущественного, используя такое простейшее
действие, как умножение.
Бедная или нет, жизнь снова стала кодировочным безумием, за
исключением того, что теперь мы убиваемся для самих себя, а не для какой-то
огромной компании, для которой мы равноценны бескровными статуэтками. Мы
приступили к написанию кодов на следующий же день после прибытия. Код Майкла
превосходен — отлаживать его одно удовольствие. Но их тут целая куча.
Недостатка в работе у нас нет. И так много планирования, у всех нас есть
поэтапные графики, приклеенные на стенах нашей будки.
И вновь работа придает нам утешающее ощущение нормальности:
жизнь и работа внутри кодировочно предсказуемого сегментированного
времени/пространства. Простое вкалывание в какой-то области придает жизни
ощущение стабильности, несмотря на то что внешние условия жизни (такие, как
наши счета, офис и так далее), мягко говоря, неопределенны.
Баг удивил нас своим неизвестным доселе талантом
генерировать игровые идеи и кодировочные хитрости. Итен назвал его «мистер
генератор неиспробованных идей». Он расцветает — в 32!
У Майкла более или менее отдельный офис, позади бара,
окруженный звукоизолирующими перегородками. Он делит его с Итеном, который
приезжает только дважды в день для «момента истины»: прежде всего утром
поговорить с Майклом, а следующий раз после обеда — получить сводку новостей.
Негативная сторона в офисе с закрытыми дверьми — это перенакопление кусочков
мертвой кожи. С перхотью Итена пол выглядит, как город Вейл, штат Колорадо.
Не так редко Майкл закрывает себя внутри и с головой уходит
в код. Мы называем это «закупоренное кодирование». Он всегда делает самую
лучшую работу, именно когда шизеет. Никто не обижается, такой уж он есть.
Я спросил у мамы, что она знает о папиной работе с Майклом.
Она ответила, что это Совершенно Секретно, но дала мне намек: у него все пальцы
красные и болят по ночам.
— Не волнуйся, Дэн, он счастлив, и, пока не вмешиваются
федералы, пусть все так и будет.
Вот сколько любопытства.
Сегодня попробовал смотреть на коллекцию маминых камней. Они
продолжают озадачивать меня. Красота заключена лишь в глазах смотрящего.
Сегодня Тояд побил 400-разовый рекорд по отжиманию пресса на
скамейке и отпраздновал это, приготовив всем по протеиновому напитку, но они
отдавали запашком гниющего протеина. Мы прикинулись, что нам очень понравилось,
а потом сгруппировались в команды для игры в пятнашки, чтобы забежать при этом
в ванную и вылить их.
Я посмотрел на папины руки, они действительно раздраженные и
красные.
Сьюзан встречается с каким-то парнем из «Интел», но не
думаю, что у них получится, потому что корпоративная культура «Интел» такая
странная.
— Они как борги, — говорит Сьюзан. — У них один общий ум.
Прямо как в том научно-фантастическом фильме: когда один ребенок в деревне
узнавал что-то, то и все остальные дети узнавали это одновременно с ним. Разум
улья. Появляется такое чувство, будто играет действующая на подсознание
кассета, говорящая: «Сопротивление бесполезно... ты ВСЕ РАВНО ассимилируешь...»
Тут Сьюзан помолчала и добавила:
— Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что это
прямо-таки «Майкрософт». Вообще-то все огромные технические фирмы подобны
«Майкрософту».
Ходили с Итеном перекусить в «Эмпайр-тэйп рум» на
Эмерсон-стрит. Он сказал:
— В Долине нет центра в любом смысле этого слова. Никто за
ней не следит, она симпатичная, однако это вакуум; царство с тысячью князей, но
без царей.
Я знаю, о чем он говорит — дефицит творчества, бесцентровая
скука жизни в Долине. То есть если хорошенько подумать, люди в Долине только
работают и спят, работают и спят, работают и спят, и где-то по пути границы сна
растушевываются. Словно существует тут коллективное решение вызвать немилость
Божества. Это не отчаяние, просто они хотят «Чего-то Настоящего». Зверя.
А скупость в грошах! Договоры о неразглашении! Крайнее
благосостояние генетических подарочных корзин с высоким «Ай-кью», выигранных в
лотерее жизни! Я полагаю, что именно здесь и есть место рождения новой,
постиндустриальной экономики, посреди призраков абрикосовых садов, шпинатных
ферм и лошадиных ранчо; здесь, внутри научных парков, индустриальных областей и
классных, покрытых листвою пригородов. Здесь, где сексуальные новые технологии
задумываются, автоматизирование проектируются, разрабатываются, рождаются в воображении
и моделируются — пост-машины, в одночасье делающие бессчетные миллионы людей
ненужными. Пало-Альто скрытен для всех окружающих, но скрытность — это
неизменное прикрытие для ДЕЙСТВИЯ.
Проработал до 3.30 утра. Прохладная ночь. Прогулялся по
Ла-Креста. Так тихо. Я словно впал в медитацию. Я чувствовал, будто мой
внутренний человек намного ближе к поверхности, чем бывает обычно. Приятное
чувство. Для этого требуется тишина.
ИНЖЕНЕРЫ по ЖИДКОСТЯМ оставили
включенным бассейный нагреватель слишком надолго, пары ХЛОРКИ поднялись над растительной жизнью планеты, и я ПРЕДСТАВИЛ, ЧТО МОЯ ПЛОТЬ находится в бассейне, ей тепло и спокойно, она чувствует ГРАВИТАЦИЮ, но может посмеяться над ней, плывя по поверхности. Ты бы поплавала сейчас со мной, если бы я попросил тебя, прыгнула бы ты в бассейн, забыв даже РАЗДЕТЬСЯ? Мог бы я раздеть тебя, выкинуть твою одежду, и могли бы мы вместе упасть в воду?
Меня это пугает.
Я не хочу потерять тебя. Я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал это так сильно по поводу кого-нибудь или чего-нибудь.
ЭТО БЫЛО ТАК НЕОЖИДАННО, МОЯ ДУША СОЕДИНЕНА С ТОБОЙ.
Ты украла мое одиночество.
Никто не знает, что я мечтал, чтобы ты, воровка, вошла в мой автономный дом, что я уже закрыл свои двери, но окна были открыты в надежде, нет, в уверенности, что ТЫ войдешь.
Майкл заставил нас посетить семинар «Интерактивная
мультимедиа, дизайн продукции и 2000 год». Они проходили в месте под названием
«Хайат» или что-то вроде того в Сан-Хосе. Майкл хотел, чтобы мы получили
«хорошее общее представление об индустрии».
На следующий день после семинара, должен я добавить, Майкл
купил всем нам в качестве вознаграждения игрушечных надувных «акул Сан-Хосе».
(Акулы тут очень популярны. Похоже, я уже начинаю привязываться к ним.) Если
мой гонорар за сданный продукт придет в этом году, то я куплю сезонные билеты
на все игры в будущем. Не могу дождаться сезона.
Я послал по электронной почте свои записи Эйбу.
«29 шагов: мое посещение семинара
По интерактивной мультимедиа»
Даниил Андервуд
1)
Некоторые люди считают, что беспокойство неуверенности
преодолевается с помощью интерактивности.
2)
Люди, которые посещают «Мультимедийные Семинары», — это не
те же самые люди, которые разрабатывают игры. Их рубашки отглажены,, они носят
новенькие кожаные атташе-кейсы, они безгранично серьезны и выглядят так, словно
работают на самые великие и престижные компании. Пока весь этот антураж — всего
лишь блеф, но достаточно скоро они «врубятся» и стянут «визионерами».
3)
Все истории традиционно приходят к определенному концу (в
отличие от жизни), вот почему мы любим фильмы и литературу — из-за этого
чувства завершенности, — потому что они заканчиваются.
4)
Акции мультимедии могут на самом деле оказаться
постыдно малыми в краткосрочном периоде, как, например, в случае с «Милтон
Брэдли», «Братья Паркер» или «Хазбо», выпускающих по своей прихоти версии таких
настольных игр, как «Семейка куропаток», «Банановые сплиты» и «Наезд».
5)
Интерактивность позволяет создать «иллюзию авторства» для
тех людей, которые не смогли бы на самом деле быть авторами.
Мысль: может быть, потребность в том, чтобы тебе
рассказывали истории, сходна с потребностью в сексе. Если ты хочешь услышать
историю, значит, хочешь слушать историю ~ ты хочешь быть пассивным, усесться
поуютней у камина и просто слушать. Ты не хочешь сам сочинять историю.
6)
Только что случилась очень противная вещь: я случайно
взглянул и увидел, что все ковыряют мельчайшие прыщики у себя на лбу, и у
каждого на лбу выступает кровь! Прямо как позорное клеймо. Так непристойно. И
даже Карла!
7)
«В программной индустрии сушествует эндемическая
неспособность оценивать количество времени, необходимого на программный
проект». (Это ТОЧНО!)
8)
Сетевые игры, в которых один человек играет против другого,
сейчас очень модны, так как вам не нужно тратить доллары разработки на создание
искусственного интеллекта. Игроки представляют собой бесплатный ИИ.
9)
8 Моделей Интерактивности (насколько я понимаю)
а) Модель «Аркада» Как Терминатор: убивай или
будешь убит\
б) Модель «Застольное чтиво»
Входишь где угодно/бросаешь когда угодно; бесцельная в
конце; нулевой фактор повторноиграемости.
в) Модель «Сотворение Вселенной»
Я тебя построил, и я тебя могу разрушить.
г) Модель «Бинарное дерево»
Ограниченное количество опций; читается слева направо;
плотно контролируемые мини-драмы.
д) Модель «Выбери дорогу»
Будет ли наш герой обниматься с Хизер Локлеар или нет — вам
решать! Дорогая, непроверенная развлекательная ценность. Публика не платит
деньги за то, чтобы работать.
е) РПГ (Ролевые игры)
Для юношества: полусформированные личности, толпами бродящие
в поисках себя.
ж) Модель «Агата Кристи»
Загадка должна быть разгадана с использованием уровней,
вешдоков, погонь и расследования.
з) Модели симуляции опыта
Симуляторы полетов, спортивные игры.
10)
Я тут подумал, не слишком ли мы сентиментализируем силу
книг.
11)
Студии в Голливуде пытаются засосать писателей тем, что
хоронят мультимедийные права в куче контрактов. Это интеллектуальная ловля
жаберными сетями. Говорят, что «так всегда поступали исторически»... имея в
виду, что исторически означает «с прошлого июля».
12)
Экстраординарная стоимость производства мультимедийных игр
теоретически должна исключить возможность вхождения на рынок маленьких
компаний, но именно маленькие компании, как я заметил, выдают самые большие
«хиты». Надежда на «Oon!».
13)
Мы с Карлой познакомились за обедом с одной классно
выглядящей женщиной, Иреной, выпили с ней кофе перед началом дневной сессии.
Оказалось, что она художник по макияжу для мультимедийных фильмов, но хочет
сама заняться производством. Карла сказала:
— Эй, да вы выглядите очень уставшей.
А она ответила:
— О да, я работала по две смены каждый день в течение
последних двух недель.
И я спросил у нее:
— Каких персонажей снимают для мультимедийных игр? Она
сказала:
— Всегда одно и то же: сэр Ланселот, рыцари Круглого Стола,
престолы, потиры, девицы. Неужели никто не может придумать что-нибудь новое?
Парик короля Артура у меня уже выглядит очень усталым.
Я предложил использовать парик Мэрилин Монро.
14)
В идеале игра должна включать в себя изощренные приключения,
но в конце давать проблеск сверхъестественного.
15)
В Лос-Анджелесе все пишут сценарии. В Нью-Йорке все пишут
романы. А в Сан-Франциско все разрабатывают мультимедийный продукт.
16)
Игра в теннис и чтение книги предполагают разное умственное
строение, противоположное одно другому. В случае с состязательными видами
спорта, основанными на адреналине, режим мыслей такой: «Я хочу убить этого
ублюдка». Это дух самоиспытания, жажда свершений. Ты захвачен. Колебания
неуместны.
17)
Мультимедийный продукт должен приносить $1 за стоимость часа
развлечения, иначе ты будешь опорочен на всю округу.
18)
Падение великой игровой «Атари» в 1982 году (*вздох*, я
хорошо его помню).
19)
Игры практически обеспечивают контроль над девятилетними...
«чем больше и яснее то существо, которое я могу контролировать, тем лучше».
20)
Мультимедиа на сегодняшний день стала индустрией
«упакованных товаров». Внешний вид коробки намного важнее ее содержимого. Но
как можно написать классную сексуальную обложку коробки для такой игры, как
«Тетрис»? Невозможно.
21)
Классный термин: «человекосекунды» — эргономическая
единица измерения, применяемая для клавиатур, джойстиков.
22)
«Встроенный интеллект» — интеллект, запрятанный в
уголках и шелках кода и дизайне раскадровки.
23)
В прошлом году на рождественской вечеринке в Сиэтле было
много маленьких детей, жутко избалованных и находящихся на грани истерики, но
вместо того чтобы кричать, все они благодушно сидели у телевизора, играя в
«СЕГУ». Игры были словно «Устройства для успокоения детей». Жутковато.
Сьюзан была там. Она говорила:
— Только подумайте, через 50 лет эти же самые дети будут
сидеть у переключателей систем поддержания нашей жизни, придумывая, как бы
сыграть в игру с биоподдержкой нашей ухудшающейся ЭКГ: Что до меня, так я
помню, как в нашем детстве особо избалованных придур-ков-посылали в подвал
подумать о своем поведении, как в «Повелителе Мух».
24)
Как будут развиваться игры, по мере того как 30-летние будут
превращаться в 50-летних? («Кардиган; приключение»)
25)
Игры, симулирующие полеты, на самом деле являются
эмуляторами переживаний вне тела. Где-то на земле прямо сейчас, должно быть,
живут все эти люди, ожидающие чуда, ожидающие того, что некая сила вытянет их
из себя, жаждущие хотя бы малейшего знамения, что есть/в нашем существовании
нечто более тонкое, или великое, или чудесное, чем мы предполагали.
26)
«Проблема повторноиграемости» — возбуждение желания
повторения.
27)
Я думаю, что «авангардное искусство» и обложки альбома «Йес»
оказали самое большое влияние на дизайн игр.
28)
Наверное, для меня в отношении интерактивного привода
компакт-дисков поезд уже ушел — я слишком стар. Большие компании спускаются до
10-летних. Я думаю, что ты чувствуешь себя полностью комфортно только на том
уровне технологизированности, который был нормой для тебя в возрасте от пяти до
пятнадцати лет. То есть я, конечно же, могу сделать новые игры рентабельными
но это уже не будет таким кайфом, каким был «Тстрис» Или будет?
29)
В конце концов интерактивная мультимедиа будет отражать не
столько литературу, сколько спорт.
Странный момент произошел сегодня вечером: ни с того ни с
сего Тодд спросил всех жильцов «Обиталища-2»:
— Когда производят пластинки плавленого сыра, которые
только на 80 процентов состоят из молока, из чего делаются оставшиеся 20 процентов?
Майкл незамедлительно ответил:
— Из немолочных добавок, конечно же.
Сегодня мы узнали, что Баг получил на своем компьютере одну
шаровару, которая устанавливает панельную деревянную обшивку на рабочем столе
вашего «Макинтоша», и даже не сказал нам! Ворча, он дал нам скачать.
— Это называется, Баг, шаровара (to share —
делиться), а не хогвара (to hog — заграбастать).
Так что теперь у всех нас на рабочих столах деревянная
панельная обшивка. Мечта комнаты для игр продолжает жить внутри нашего
компьютерного мира.
Электронное письмо от Эйба:
Сегодня я буду ПРОПОВЕДОВАТЬ 2 вещи:
1)
Доллар США является рабочей валютой не только
внутренней экономики, но и практически всех остальных стран на земле (минус Европа и Япония). Это, должно быть, что-то стоит. Но это явно слиш ком недооценивается. Почему Федеральный Резерв держит ставку такой низкой?
(здесь вставьте теорию о конспиративности)
А как насчет ВСЕХ ЭТИХ ФОНДОВ ВЗАИМНОЙ ПОДДЕРЖКИ И ПЕНСИОННЫХ ФОНДОВ? Я ОТКАЗЫВАЮСЬ верить, что деньги, положенные в банк в 1956 году, *все еще* деньги в 1994-м.
Возможно, деньги 1956 года технически еще *там* (где бы это «там» ни было), но это воскресшие из мертвых деньги. Они больные. Злые.
Не могу поверить, что из всех людей именно *я* говорю это, но есть что-то неприличное в деньгах, которые лежат в банке и десятилетиями накапливают проценты. «Валюта становится твердой, только когда она работает», говорили нам...
ДА УЖ!
Нет, я думаю, деньги ответственны за какой-то крах. Люди однажды поймут, что у денег короткая жизнь — лет десять или где-то так, после чего они становятся превратными и беспорядочными.
Ожидаете пенсионных детей? Ха-ха-ха!
Я чувствую себя Багом сегодня.
2)
Пасхальное яйцо
платформа
серфинг
граница
сад
вертушка
сеть
грязное белье
трубопровод
лассооо
шоооссеее
Скоро окажется, что мы полностью вошли в ару, где создана компьютерная метафора для ВСЕго, что существует в реальном мире.
Вообще-то, подумавши, *все что угодно* может быть метафорой *чего угодно*.
Цитирую тебя, Даниил:
«То есть если действительно задуматься об атом».
У Эйба есть друг, который занимается разработкой программных
продуктов «метафора наоборот». То есть придумаешь какой-нибудь объект реального
мира, у которого нет кибер-эквивалента, а затем вычисляешь, каким должен быть
такой кибер-эквивалент. Эйб беспокоится, так-как в данный момент он работает
над «оружием».
Мысль: иногда случайно вводишь лишнюю цифру в наименование
года, например: 19993, добавляешь тем самым 18 000 лет к настоящему моменту и
понимаешь, что ведь однажды год 19 993 будет существовать и что время воистину
страшная штука.
Честно говоря, я недавно заметил, что практически все
разговоры достигают такого момента, когда каждый говорит, что у него больше нет
времени. Как может время просто... исчезать? Я рассказал об этом Карле сегодня
рано утром, когда мы просыпались, и она сказала, что тоже подметила это.
Она также сказала, что в эти дни все начинают выглядеть
одинаково:
— Все выглядят так отрешенно и идентично.
Она задумалась на секунду.
— Все сейчас выглядят одинаково, потому что ни у кого нет времени
дифференцировать себя или хотя бы сходить за покупками.
Она замолчала и уставилась в потолок.
— Твоей маме я не нравлюсь.
— Как ты можешь быть такой непредсказуемой, с чего ты взяла?
Конечно же, нравишься.
— Нет. Не нравлюсь. Она считает меня деревенщиной. О Боже,
только не надо опять про глупость.
— Да вы никогда друг с другом не разговариваете, откуда же
тебе знать ?
— Так ты признаешь, что я ей не нравлюсь?
— Нет!
— Мы должны сделать что-то вместе. У нас нет общих
впечатлений или воспоминаний,
— Подожди-ка минутку, а я не считаюсь?
— Может быть, она считает, что я украла тебя у нее.
— Мама?
— Давай организуем обед. Сколько мы уже здесь? И даже ни
разу не сходили куда-нибудь пообедать вместе.
— Обед? Это немного.
— Воспоминания должны с чего-то начинаться.
Теперь, когда я задумался об этом, то заметил, что мама
никогда не приходит в нашу рабочую область. Никогда. И они две вообще никогда
не болтают. Сдается мне, я должен был заметить это раньше. Теперь меня это
беспокоит.
Кризис в моей новой-и-улучшенной жизни.
После обеда несколько часов мы кидали дротики «Нерф»
(джарты, как мы их называем) на заднем дворе, чтобы дать возможность солнечному
свету восстановить наши суточные ритмы в исходное состояние. Мы выпили каберне
Долины Напа, словно мы Гэри Грант, и потравили инопланетные анекдоты. Затем
воспользовались папиным советским биноклем, чтобы рассмотреть огромный голубой
«Джелл-О Куб», висевший низко над долиной — известный также как «Спутниковое
контрольное приспособление военно-воздушных сил Онизукской базы
военно-воздушных сил в Санвейле».
У дома цвело цитрусовое дерево, воздух был лимон-но-свежим,
и пахло, как в холле дорогого отеля.
Итен, как всегда, был в прекрасном костюме, словно один из
тех загорелых парней из «Наград академии». (Но опять его перхоть!) Он
поприветствовал нас, сказав:
— Добрый деееень, моя дорогая система представления
содержания.
Мы спросили у Итена, хочет ли он покидать с нами джарты.
— Я это дело люблю, ребята, однако антидепрессанты делают
меня светочувствительным. Солнечный свет меня убивает. Моя сетчатка
гравируется, как микрочип. А вы, ребятки, продолжайте играть. Солнечный свет
полезен для продуктивности.
Затем они с отцом пошли на кухню, чтобы обсудить
психофармакологию, в то время как мама готовила нам поднос дэгвудских
бутербродов.
Итен рассказал мне что-то очень классное. Он сказал, что
причина, по которой укротители львов размахивают стульями в тот момент, когда
щелкают кнутом, заключается в том, что львов гипнотизируют все четыре ножки
стульев, но не одновременно — их внимание постоянно рассеивается и вследствие
этого они подчиняются.
Все речи Итена такие «напыщенные». Я никогда раньше не
слышал, чтобы люди говорили вот так. Сьюзан утверждает, что речью он смахивает
на персонажей в мини-сериалах.
Я согласен с ней, Итен иногда вызывает раздражение, но
трудно сформулировать, почему именно — просто он делает всякие мелочи, которые
только усугубляют РАЗДРАЖЕНИЕ. Когда я задумываюсь над этим, то понимаю, что
если бы кто-то другой делал те же самые вещи, они, возможно, не раздражали бы
меня. Все дело в том, какой он есть, весь такой вкрадчивый и поддельно
искренний. Например, являясь в офис, он подходит ко мне и говорит «Ну как ты?»
таким заботливым голосом, глубоко заглядывая мне в глаза. Тошно. Как
будто его это волнует! И когда я отвечаю «Нормально», он сжимает мои плечи и
говорит: «Нет, как ты на самом деле?» — как будто я ему соврал. «Я знаю,
что ты упорно работал». Я всегда не нахожу, что ответить, поэтому каждый раз
просто поворачиваюсь к монитору и продолжаю программировать.
Еще что из его привычек меня раздражает, так это когда он
спрашивает у тебя что-то о том, над чем ты работаешь, и как только ты начинаешь
действительно рассказывать, он перебивает и каким-то образом привязывает это к
анекдоту о самом себе. Как, например, недавно я рассказывал ему о нашей
проблеме: мы решали, будет ли «Oon!» снабжен
звуками или нет и о том, как мы пытались вычислить, сколько лишнего
пространства памяти займет звук и оправдает ли добавление звука всю работу, на
это затраченную. Такое ощущение, что Итен просто ждал момента, когда он сможет
вклиниться. Он сказал: «Добавочная ценность. Какая условная концепция, так как
у каждого человека она разная». А потом он пустился рассказывать историю об отпуске
на острове Бали, о том, как он жил в маленьких хижинах на этом суперкурорте,
который называется Аманд-что-то и стоит по $400 за ночь, где были даже
маленькие рабы для выполнения его пожеланий. В его уме все это привязалось к
упоминанию «добавки ценности», а мой вопрос о звуке и памяти был забыт.
Я бы очень хотел, чтобы деньги, потраченные им на Бали,
сейчас были у нас.
Нехотя нужно признать, что Итен, кажется, действительно много
знает о бизнесе в Долине. Как и многие люди в сфере компьютеров и игр, он не
учился в колледже. Он разработал игру, которая продалась миллионным тиражом в
эру «Понга», стал миллионером, обанкротился с «Атари», снова стал, миллионером
в рейгановские 80-е с помощью чего-то такого на базе «Сега», опять разорился, и
теперь, как я полагаю, он собирается стать мультимиллионером в мультимедийных
90-х.
Его технические характеристики тоже очень хороши. Где-то
посреди всех денег ему удалось поработать с лабораторией «Ксерокс» под
названием «Эль Сегундо» и с «ТРВ» на Регондо-Бич.
Я никогда не видел, чтобы чьи-то акции привлекали больше
внимания, чем у «3ДО». Все размышляют, стоит ли в него вкладывать. Да, были бы
у нас деньги на инвестиции! Нужно не забыть проехать мимо их парковки
как-нибудь в воскресенье вечером.
Карла пригласила маму на обед.
Та сначала уклонялась:
— Не знаю, на сколько времени меня смогут отпустить из
библиотеки.
Что-то в этом роде. Блин, ну нельзя же придумывать такие
псевдоотговорки, когда кто-то хочет с тобой пообедать.
Но Карла ее уломала, как человек, посещавший лекции Энтони
Роббинса. Мы втроем будем вместе обедать в конце этой недели. Надеюсь, не
слишком притянуто за уши.
Я спросил у Майкла, что он хотел бы получить на свой 25-й
день рождения, что на следующей неделе. Его послание вспыхнуло у меня на экране
в 2.40 ночи, прилетев из офиса, где он работал за закрытыми дверьми:
>День рождения:
Я хочу один из тех ключей, которые зарабатывают в играх и которые позволяют проходить сквозь стены, взрывая их, и достигать следующего уровня — чтобы попасть на *другую сторону*.
Это необычно длинное письмо для Майкла, чьи мэй-лы в норме
состоят не больше чем из трех слов. Значок ответа, знаки препинания и все
такое!
Теперь, когда я поразмыслил над этим, то понял, что точно не
знаю, какова денежная структура «Oon!». Это
будет плохой шуткой, если я ввязался во что-то, не понимая финансовых основ...
если я не потрудился задать те вопросы, которые должен был задать потому, что
мне никогда не приходилось задавать их раньше, поскольку я был до смерти
изнежен привилегиями «Майкрософта»! Даааааа...
Прошлой ночью была буря, и с эвкалиптового дерева, что
растет около нашего гаража, послетало много веток. На закате мы с Багом и
Карлой прикинулись, что мы трио злых финских массажисток по имени Оола,
отхлестывающих гадких жертв с большим азартом. У меня все руки в ментоловых
царапинах.
Карла подготавливает список вопросов, которые нужно обсудить
за обедом с мамой. Я сказал: — Карла, это же обед, а не собрание.
Она отчаянно хочет произвести хорошее впечатление. Я удивлен
тем, как сильно это меня радует.
Майкл в ярости на Тодда за то, что тот записал что-то свое
на видеокассету с графической анимацией «Ооп!», которую Майкл приготовил
как демо-версию для потенциальных инвесторов. Тодд заменил это на «Лучшие
Хоккейные Матчи III».
Тодд и Сьюзан подхватили грипп, так что, думаю, мы все на
него обречены. Итен тоже вел себя странно всю неделю. Наверное, наш банковский
счет снова в ярости.
размотанная коричневая
кассета
на шоссе
Скобки
СК-один
кольцо
ПИН-код баскетбольное
Если
бы мы были машинами,
у нас был бы дар вечной жизни, и хочу, чтобы ты понял
Сегодня уже все гриппозные, кроме нас с Итеном. Итен
попросил меня сопроводить его в «Электроник Артс» в Сан-Матео, а затем на
собрание по рискованному капиталовложению в торговом центре «Рисковый Капитал»
на углу 280-й и Сэнд-Хилл-роуд — в его ржавой красной «феррари».
«Феррари» здесь — это как ритуал перехода к новым деньгам.
Покупаешь его в 26 лет, выплачиваешь полную стоимость, меняешь на серый «лексуо
или «инфинити» и потом весь остаток жизни ездишь на серых седанах. Я свой
храню, потому что в данный момент не могу себе позволить что-то другое, а если
бы продал его, то не потянул бы разъезды на такси за счет доходов с капитала.
Нужно мне приобрести надпись на бампере: «НЕ СМЕЙТЕСЬ: ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ОНА
ОПЛАЧЕНА». Никто, конечно, иронию не оценит, но я зубами держусь за свою
машину.
Мы прокатились на юг мимо покатистых холмов, сплошь покрытых
деревьями и туманом. Я посмотрел на свою ладонь, хлопнул по ней и сказал:
— Эй, Итен, я гляжу на свой сочувствие-метр, но стрелка не
движется.
— Это же Долина, дружище, думай отстранение. Это
автострада «Лексус», самая живописная в Америке.
Я рассказал Итепу о той книге о дорогах, которую я читал, — «Инструкция
по строительству автострад»; Итен же, в свою очередь, поведал мне, что
280-й — автостраде «Лексус» — присвоили прозвище автострада «Менса».
Я заглянул в бардачок, там лежала бутылка вишневого напитка
«Маалокс». Итен сказал:
— Я держу «Маалокс» в бардачке машины и иногда потягиваю его
как вино на парковках перед собраниями. Я однажды пришел на собрание с засохшей
белой пеной от «Маалокса» на губах, и все подумали, что это кола или что-то
подобное. Я сказал им, что это «Волшебная палочка феи», и они ответили «о, как
мило», но все равно думали, что я обпился колы. Боже, если бы они знали правду:
волшебная палочка феи прожгла бы мне в желудке кратер, как на горе Святой
Елены.
Мы начали обсуждать вулканы, извержение Св. Елены и того
старика, который жил на вершине горы, весь скрюченный, и отказывался уходить,
все считали его настоящей личностью, а потом, когда гора взорвалась, он
поджарился. И это навело меня на размышления обо всех людях в «Ай-Би-Эм», и об
отце, и...
Это мое первое в жизни собрание по рискованному
капиталовложению (РК). Итен посетил их уже сотню за всю свою карьеру в Долине.
Оказывается, по словам Итена, «Собрания партнеров по понедельникам» — традиция
Силиконовой долины. Обычно они проходят в пассаже «Рисковый Капитал» на углу
Сэнд-Хилл-роуд и Интерстейт, 280. Понедельник — это тот день, когда партнеры
договариваются договориться. А вторник — когда решения воплощаются в жизнь.
Пятнадцать лет в бизнесе подарили Итену механическое
качество проведения экскурсий. Жужжа по 280-й, он кратко информировал меня по
ситуации:
— Начальные презентации создаются искателями капитала. Если
их идея покажется обещающей, то собирается повторная, более широкая презентация
— почти премьера на Бродвее.
«Команда РК» к тому времени с должной заботливостью проведет
необходимые проверки: поговорит с членами компании, которые обеспечивают
подготовку идеи — ее актуальность и продаваемость, и проверят техническую
здравость замысла. Самое главное, что им нужно знать: «В чем заключается
значимость или защищенность технологии, лежащей в основе данной идеи? В чем жизнеспособность
этой идеи? Что у вас есть такого, чего нет у других? Есть ли у команды
необходимая техническая проницательность?» Мы с Майклом уже прошли через
все это. Сегодня повторное слушание.
Мы успешно прошли все технарские проверки, но . фирмы РК не
очень уверены в конкурентоспособности «Ооп!». Когда имеешь дело с
кругленьким уставным капиталом, то весь риск еще впереди. Плюс ко всему
программное обеспечение — для потребителя, а не для корпорации — это 10 000
штук в компах по всем США, а не один большой экземпляр для «Дельта Эрлайнз» или
национальных кассовых аппаратов.
Для нас это не очень хорошо, так как фирмы Силиконовой
долины имеют мало или не имеют вообще опыта работы с контингентом в стиле
«Проктор&Гэмбл», но они ни за что в этом не признаются. Поэтому строят из
себя мультимедийных визионеров. С таким же успехом они могли бы разрезать овцу
и прочитать предсказание по ее кишкам. Этакое упражнение по перетягиванию
каната. Пусть начнется заседательное шоу!
Мы приехали и вышли из машины. — Итен, подожди-ка, тебе на
плечи упало несколько листьев. — Я смахнул сугробы перхоти с его костюма. — Ну
вот, теперь все в порядке.
Сжатая версия...
Собрание «Рискового Капитала» (мое первое [и последнее))
1) Я:
(Я одет, как больной; эти РК-люди одеты так, словно вот-вот
собираются прошептать правительственный курс Дэвиду Джеффену в левое ухо.
Почему Итен не одел меня как следует? С него начали сыпаться хлопья, как только
мы вошли в дверь. О, его плечи!)
«Здравствуйте».
2) РК-женщина с прической «Барбара-Стрейзанд-на-концерте»:
«Инвесторы хотят видеть преданных, чувствительных к рынку
визионеров у руля любого проекта». (Кто же это, черт возьми... Майкл?
Чувствительный к рынку?)
3) Я:
(Киваю головой и стараюсь казаться заинтересованным.)
«Хм мм...».
4) Другой РК, жутко похожий на Барри Дилера:
«Одна из главных причин, по которым люди начинают новые
компании, это желание контролировать окружающую их среду и людей, с которыми
они работают».
Майкл кивает. Итен соглашается.
5) Богатенький Дядечка Лет Пятидесяти с кричащим
галстуком «Гермес»:
Тишина.
6) Барбара:
(серьезно)
«Есть ли в сфере действия этого продукта перспектива для
лидерства в мировом масштабе?»
7) Барри:
«Новички взывают либо к изнуренным циникам — потому что те
знают, как делаются дела на самом деле, или к совершенно наивным — так как те
не знают. К какому типу относитесь вы?»
8) Итен:
«Мы — неистребимые 5 процентов талантливых людей, ловцы
жемчуга нашей культуры».
9) Молодой РК-парень, ровесник «Ребенка Розмари»:
«Вам понадобится нечто большее, чем кучка ловцов жемчуга...
(Самодовольно хихикает.) Вам нужны группы опрашиваемых. Люди удивят вас. Они
могут сказать вам: то, ценой чего вы считали $99, стоит лишь $29».
10) Барри:
Заискивающе: «Мы должны выступать в роли родителей для новых
компаний, которые находятся в процессе становления».
11) Галстук «Гермес»
все та же тишина.
12) Итен:
«И тут вступаю я» (дайте заключенному последнюю сигарету).
13) Итен:
(теперь в списке)
«РК пребывал в затишье до весны 1992 года, а затем наступила
(благоговейная пауза) «конвергенция». Если не совершить решительный
прорыв, то к 1997-му мультимедиа станет прокаженной индустрией. И вот именно у
нас есть недостающая убийственная программка».
14) Барбара:
«Да, но мы как РК-фирма хотели бы чувствовать, что идем
дальше сегодняшнего «хита». В общем-то мы не любим маленькие, ориентированные
на технологии компании. Нет ничего менее нужного миру, чем новая
технологическая компания. Если дашь ей 2 миллиона долларов, они промотают их,
но так никогда и не выпустят выгодный продукт».
15) Галстук «Гермес»
Крик его молчания приближается к крику его галстука.
16) Ребенок Розмари:
«Когда имеешь дело с кругленьким уставным капиталом, то весь
риск еще впереди».
17) Барри:
«Честно говоря, мы не совсем уверены, что у вас есть
команда, способная продвинуть ваш товар на рынок, даже если и будет делать это
очень старательно».
18) Я:
(Отрешенный метафизический взгляд: пока мы тут говорим,
«Стандартный линейный акселератор» в четверти мили отсюда, если ехать по шоссе
«Менса», спокойно взрывает себе атомы на кварки, бозоны, лептоны и фруктовые
хлопья.)
«Хм-м-м».
19) Итен:
«Честно говоря (о-о-ах, все состязаются друг с другом в
чрезмерно частом использовании слова «честно»), я сам купил четыре продукта
для распространения на рынке. Четыре очень успешных продукта. (Невысказанное
чувство висит в воздухе, как смертельный треск: «Да ужг но твои
компании расплющило через год»,) Наш штат настолько посвящен проекту, что
они работают безвозмездно до тех пор, пока не будет готова альфа-версия».
20) Я:
(В облаке над моей головой, когда Итен взглянул на меня и
улыбнулся перед всеми этими костюмчиками с выражением «Ты попал, и у тебя
нет выбора/»):
«Что значит безвозмездно?»
21) Я:
(Вслух)
«Для начала нам нужно иметь стоящий продукт, а уж о деловой
стороне мы сможем позаботиться с вашей помощью...» (Единственное, что я
сказал, и это оказалось раболепным и глупым. Вопрос: Чувствую ли я себя обузой?
Ответ: Да.)
22) Галстук «Гермес»:
«Мы бы хотели вам помочь... мва мва мва (звуки
учителя Чарли Брауна).,, никакой инфраструктуры... мва мва мва... никакого
плана корпоративного развития... мва мва мва...» (Открыл дверь западни.)
23) Ребенок Розмари:
(Сообщает мне по ceKpety, доверительно,
после того, как все ушли — словно он здорово выручает нас, заботливо провожая
меня к дубовой двери Миссии):
«Наверное, не стоит вам работать на фирму, основанную на РК,
потому что в конце они расколют вам мозги и заставят выпустить продукт, даже
если он еще не полностью доделан».
24) Костюмчики: (Я перефразировал) «Пожалуйста,
отвяжитесь и умрите».
25) Итен:
«Обед, танец и поцелуй с дверью. Вот оно какое, собрание
номер 216. Ну что же, дружище, есть в этих местах такая пословица «Двадцать
четыре часа исцеляют любые раны».
26) КОНЕЦ
В «феррари» на обратном пути в офис я спросил у Итена:
— Что ты имел в виду, сказав, что мы работаем безвозмездно?
И он ответил:
— Ну, технически да.
Я выпал в осадок:
—Да?!
Тогда он сказал:
— Ну, технически нет.
— Итен, что, черт возьми, происходит? — возмущенно
спросил я.
— Не будь таким буржуем, Дэн. Взгляни на картину в целом.
«Феррари» проехал мимо кучи машин, примерно восьми,
налетевших друг на друга. Я не хотел выглядеть мелочным.
— Итен, я не мелочный, — сказал я.
— А я?
— Да не в том дело.
— Перестань относиться к деньгам так линейно. Будь
горизонтальным. Это же все круто.
Я спросил у мамы, что она думает о Карле, и мама ответила,
что находит ее «очаровательной». Прозвучало немного вымученно.
Симптомов гриппа пока еще нет.
Сегодня обед.
Карла чувствовала слабость из-за гриппа, но вес же заставила
себя пойти. И вот мы с Карлой и мамой отправились на обед в «Эмпайр Гриль» и
«Тэп Рум». У самого входа сидели две собаки-поводыря, а рядом стояли два слепых
хозяина. В мгновение ока мама оказалась на иолу, болтая с собаками. Затем она
начала расспрашивать их владельцев:
— Вы двое часто проводите время вместе? Ваши собаки часто
навещают друг друга? Знаете, они очень подходят друг другу.
Моя мама прирожденная сваха.
Двое хозяев засмеялись и сказали:
— Надо думать, ведь мы женаты.
Мама воскликнула:
— О, как чудесно, они могут обсуждать друг с другом свою
работу!
Мама — настоящая женщина Силиконовой долины: она выросла
здесь, в Саннивсйле.
— О, вам нужно познакомиться с моей Мисти.
Ока бросилась к машине, чтобы принести Мисти, вскоре три
собаки уже обнюхивали друг друга.
Мне не терпелось приступить скорее к обеду, но мама с двумя
слепыми глубоко погрузились в Собачью Беседу. Я сходил в киоск и купил газету
«Сан-Хосе Меркюри Ньюс». Когда вернулся, они были на том же самом месте,
смеялись. На прощание они обменялись визитками. Позже я спросил у мамы, что их
так развеселило, и она ответила:
— Мы попытались придумать самую плохую породу для
собаки-поводыря, которую только можно себе представить, и сошлись на идее
«поводырь-гончая», галопом заскакивающая в транспорт... представляешь картину?
Возможно, тебе стоит создать видеоигру из этого, как та игра «Понг», с которой
мы так веселились на Рождество несколько лет назад.
Мама, как и большинство людей ее возраста, будет знать
единственную видеоигру в своей жизни — «Понг». Это трагично.
За обедом мама предварила все последующие разговоры
обсуждением Майкла:
— Иногда мне кажется, что, Майкл... хм-м-м... аутичен. —
Она смутилась. — Ох, ну конечно, я хотела сказать... а вы замечали?
— Майкл не такой, как другие, — сказал я. — Он уходит в
свой собственный мир, иногда сразу на несколько дней. Пару месяцев назад он
закрылся в своем офисе, и нам приходилось подсовывать ему еду под дверь. В
итоге он перестал есть все, что не может быть просунуто под дверь.
— Ах, это объясняет его любовь к пластинкам плавленого сыра
«Крафт». Целыми коробками.
Карла, все еще ослабленная гриппом, вступила в разговор:
— Знаете, миссис Андервуд, я думаю, все технари немного
аутичны. Вы когда-нибудь слышали о диспраксии? Майкл избирательно нереактивен.
— Нет.
— Диспраксия выражается в следующем: скажем, я попросила
вас подать мне вон ту газету. Нет никакой причины в мире, почему бы вы не
смогли это выполнить. Но если бы вы страдали диспраксией, то вас бы просто
заклинило и вы сидели бы, как замороженная. Диспраксия — такое состояние, при
котором человек не способен инициировать действие.
— Тогда все диспраксичны, дорогая. Это называется
перекладывание дел со дня на день.
— Точно. Только у зануд это немного более выражено, чем у
большинства людей. Аутизм — хороший способ отрешения от мира, чтобы исключить
все, кроме непосредственной работы.
Я добавил, что у Майкла иногда бывает диспраксия наоборот.
— Если у него возникает идея, он сразу же действует. Но ему
необходимо воплотить идею в действие мгновенно, как в случае с этой компанией
или с элегантной цепочкой кода. Он смесь двух крайностей.
Карла добавила:
— Двери в мозге Майкла широко открыты для определенных
вещей, в то время как для других они наглухо заколочены. И мы должны признать,
он доводит дело до конца. У него нет тормозов в определенных вопросах. Он
настоящий зануда-технарь.
Мама посмотрела искоса.
Я сказал:
— Мам, теперь ты можешь определить зануд.
— Да уж, вы зануды — странная смесь дверей и тормозов.
Беседа плавно перетекла к теме (стой) информационных
супермагистралей.
— Как вы думаете, библиотеки скоро устареют и выйдут из
употребления? — поинтересовалась мама, вглядываясь в кофе и беспокоясь за свою
работу. — А книги?
Карла опустилась до обсуждения десятичной системы Дьюи и
каталожной системы Библиотеки Конгресса, что было очень скучно, если сказать
мягко. Мама незаметно для себя втянулась в обсуждение каталогизации.
Библиотекари любят порядок, логику и линейность.
Конец обеда напоминал воздушный шарик, в котором
недостаточно гелия, чтобы парить и вообще-то даже чтобы надуться. Я полагаю,
что начало динамики отношений мамы и Карлы было положено. По крайней мере они
не испытывают ненависть друг к другу. Честно говоря, я немного обеспокоен...
почему мама так себя ведет?
Позже вечером я заметил, что работаю в офисе в полном
одиночестве. Это было так странно, я не мог припомнить, когда такое случалось в
последний раз. Вообще-то я был не совсем один: Глянь и Слышь скреблись в
своем «Обиталище». Но, кроме них, никого не было. Странно находиться в офисе
совершенно одному. Мне захотелось сходить в «Кинко» и снять с себя фотокопию...
быть более продуктивным.
Карла нашла противоаллергическое лекарство, которое я
принимаю, и сказала:
— Вот что вызывало твои кошмары.
Возможно, она права, надеюсь, что так. Перестану его пить с
сегодняшнего дня.
Кошмаров этой ночью не было.
Опять не было кошмаров. Проблема решена?
Мисти пришла в наш рабочий кабинет и стала лаять на Слыша и
Гляня. Песчанки ужасно воняют. Я буду рад, если мы когда-нибудь выберемся из
этого закрытого пространства.
Мы с Карлой смотрели мультики, среди них был один старый
мультфильм «Уорнер Бразерс» про лягушку, которую замуровали в цемент в 1920-е
годы и которая ожила и стала петь и танцевать, но только перед одним человеком.
Карла посмотрела его и сказала:
— Это я при твоей маме. Я сижу около нее и могу сказать
только «ква», хотя рядомс тобой я поющая и танцующая лягушка.
Все простудились, говорят ужасные вещи и к тому же в нос.
Тодд заявил:
— Да, не хотели бы вы увидеть то, что выходит из моего носа
в платок. Все цвета радуги!
Спасибо, Тодд.
У Гляня и Слыша появились малыши! По-моему, их пятеро,
розовых и пухленьких, так что мы их назовем Лиза, Джаз, Классик, Точка и Клик.
Надеемся, что родители их не съедят. Мы положили сырые гамбургеры в трубы
«Обиталища», чтобы отвлечь Гляня и Слыша от «детишек». «Обиталище» больше
похоже на «Бегство Логана». Представьте себе песчанок с маленькими
прическами 1970-х годов с перьями!
Сегодня вечером я был в пугающе шикарном доме Итена (все эти
банковские камеры слежения) и рассказал ему о том случае, когда мне хотелось
сходить в «Кинко» и снять с себя фотокопию. Он меня неправильно понял. Я всего
лишь хотел повысить свою продуктивность, а он подумал, что я имел в виду нечто
космическое и хотел обсудить Вселенную; это стало для Итена намеком, чтобы, как
обычно, направить беседу в свое русло.
Он поступил «по-итеновски» и бросился в рассуждения о самом
себе:
— А я уже снял с себя фотокопию!
Потом пояснил:
— Обычно люди считают, что по мере нашего взросления годы
естественно начинают казаться все короче и короче, что это «закономерность
природы». Но может быть, на самом деле мы просто увеличили информационную
плотность нашей культуры до такой точки, что наше восприятие времени стало
совершенно чокнутым.
Я уже давно стал замечать, что годы начинают сжиматься,
усыхать, что год уже не чувствуется, как год; что одна жизнь уже не одна жизнь,
что скоро будет необходимо «жизнеумножение».
Мы ведь никогда раньше не слышали о том, что «у людей нет
жизни», это состояние появилось только примерно пять лет назад, именно когда
все наши технологии 80-х проникли в жизнь.
Он перечислил их:
Видеомагнитофоны
прокат кассет
ПК
модемы
автоответчики
тоновый набор
сотовые телефоны
беспроводные телефоны
видеотелефоны
телефонные карточки
банкоматы
факсы
«Федерал экспресс»
штрих-коды
кабельное телевидение
спутниковое телевидение
CD
Калькуляторы почти неземных мощностей так дешевы, что
практически прилагаются бесплатно к баку бензина.
— В информационно темные века, до 1976 года, личные связи и
телевидение были единственными доступными формами развлечения. А теперь у нас
есть другие возможности. К счастью, депрессия ярко выражена и в моей семье.
— К счастью?— спросил я.
— Конечно, дружище. Я никак не мог заставить свой мозг
работать в параллельном режиме вместо линейного, и тут изобрели
лекарство-антидепрессант «Прозак» и все его изомеры и бац! — с тех пор
мой разум действует словно сервер параллельной обработки «Оракул».
— Я что-то не врубаюсь, Итен.
— «Прозак» — это здорово, я думаю, это больше, чем просто
серотонин, принимающие рецепторы и тому подобное. Мне кажется, что химикаты
физически переключают твои мозги на параллельную работу. Они буквально
преображают твои мозги из «Макинтоша» или «Ай-Би-Эм» в «Крэй СЗ» или «Думающие
Машины СМ5». Химикаты типа «Прозак» не подавляют чувства, они разбивают их на
маленькие «единицы чувств», которые намного быстрее компьютерно обрабатываются
новым, параллельным мозгом,
— Мне нужно пару секунд, чтобы переварить это, Ит...
— А мне нет. Линейное мышление осталось в прошлом, наступило
время параллельного.
— Объясни понятнее: как может то, что ты принимаешь, влиять
на твое время?
— Я помню, как однажды пребывал в серьезной депрессии
месяцев так шесть кряду. Когда она закончилась, я чувствовал необходимость
наверстать эти шесть «потерянных» месяцев. Блин, депрессия — жуткая гадость.
Итак, моя логика такова: пока я не бездельничаю, я не теряю время. Поэтому я
стараюсь никогда не бездельничать. — Он выглядел довольно счастливым, рассказывая
мне эту историю. — Знаешь, как бывает, кто-то говорит тебе: «Помнишь ту
вечеринку на пляже в прошлом году?» — а ты переспрашиваешь: «О Боже, это было в
прошлом году? А такое ощущение, что в прошлом месяце!» Если мне предстоит
прожить год, то я хочу, чтобы его ценность действительно равнялась году. Я не
хочу, чтобы он казался мне месяцем. Все, что я делаю, — это ради того, чтобы
время снова «ощущалось» как время — чтобы казалось длиннее. Я насыщаю свое
время до предела.
Я ушел от Итена порядком загруженный и не уверенный в том,
испытываю ли я к Итену неприязнь или мне просто его жаль. Я послал Эйбу краткое
описание временной теории Итена, он оказался в онлайне и сразу же ответил мне:
>Что случилось бы, если бы телегерои продолжали свои теоретические жизни в нашем линейном времени... Боб и Эмили Хартли, оставшиеся в ранних 70-х, жили бы сейчас в своих коричневых квартирах, морщинистые и бездетные. Или Мэри Тэйлор Мур, которой сейчас 60... тоже, конечно, была бы ожесточенной, одинокой, бесплодной...
Prozac!
«СпагеттиОс»
«Аспирин»
Вторжение
Какая моя линия Симуляторы желатина Русская зима
Вопрос:
Каким животным стал бы ты, если бы мог быть животным?
Ответ: А ты и так животное.
Итен позвонил мне и попросил приехать в Сан-Карлос. Когда я
прибыл, он был на кухне, разговаривая по радиотелефону, оставив меня в своей
ультрамониторной гостиной читать публикации: «Путеводитель покупателя сотовых
телефонов», «Журнал д-ра Доббса», «ЛАН Таймс» и «Гейм Про» (журнал о видеоиграх
№1).
Он вышел из кухни, одетый в футболку с надписью «Интел», что
было странно, ведь за все время нашего знакомства я никогда еще не видел его в
другой одежде, кроме рубашки и галстука. Более того, на нем были джинсы.
— Сегодня пятница — джинсовый день, дружище, — сказал он.
Затем сел на диван рядом со мной, в повисшей тишине
сложил журналы после моего прочтения в геометрическом порядке на кофейном
столике, а потом откинулся на белую кожу дивана, положа руку мне за спину.
Я сказал, что его выпуск ежемесячного «Перевода бинарного
файла» был, наверное, самым скучным документом, который я видел в своей жизни.
Он ответил:
— Ну а что, если бы на самом деле это была подшивка писем с
форума «Пентхауса», зашифрованная под что-то столь скучное и тупое, что никто и
не понял бы, что это на самом деле. Представь себе кодировочную систему,
которая преобразовывала бы слова «Я второкурсник в маленьком колледже на
Среднем Западе» в «Не соответствует требованиям Конвенции ВТО по диапазону
частот». Это было бы величайшим изобретением шифровального гения с тех пор, как
военные США использовали индейцев навахо, чтобы те открыто говорили по радио о
совершенно секретных операциях на своем родном языке. Затем он замолчал и
замер, а присутствие его руки позади меня было жутко теплым. Моя поза сделалась
напряженной. Сценарий казался очевидным, как и вся эта ситуация. Я чувствовал
себя учителем-янки на диване в голливудском кастинге. Он сказал мне:
— Мне нужно попросить тебя о чем-то важном, дружище.
И я подумал: «О Боже, вот оно... Сейчас на меня будет
совершено нападение».
Тут он снял свою футболку, я пытался оставаться невозмутимым
в этой ситуации, хотя, честно говоря, порядком струхнул, так как Итен вообще-то
не... э-э... в моем вкусе. Он прочитал мои мысли и сказал:
— Не дури, я не собираюсь на тебя запрыгивать, но я
собираюсь попросить тебя об услуге.
— О?
— Остынь, это не та услуга. — Снятая футболка открыла
торс средней накачанности. — Видишь, я не Тодд, — сказал он и повернулся, и я,
стыдно признаться, открыл рот от изумления.
В таком ракурсе я увидел его спину, покрытую стягивающими
повязками, засохшей кровью и марлевыми бинтами. Она выглядела так, словно к
коже в полном беспорядке было привязано несколько использованных запачканных
подгузников.
— Дело в этом... в этих.
Я воскликнул:
— Итен, в чем, черт возьми, дело? Ты попал в аварию? Боже
правый!
— Аварию? Если бы... озон... сандвич с болонской колбаской,
который я съел в третьем классе... лишний час, проведенный перед построенным
русскими видеотерминалом. Но это часть меня, Дэн... ущерб... что бы,
черт побери, это ни было. Это воспалившиеся родинки. Может, это навсегда, ну а
может, и нет.
Я пытался отвести взгляд, но он сказал:
— Черт, это так оскорбительно. — Вскочил, сел передо мной на
журнальный столик и стал тыкать повязками мне в лицо. И тогда я посмотрел и был
потрясен этой биомассой хлопка, пластика и телесных жидкостей, впившихся в его
тело. Я ничего не сказал.
— Дэн? — спросил он.
— Да...
— Ты должен снять их с меня.
—Да?
— Больше нет никого, кто сделал бы это для меня. Ты знаешь,
Дэн?
— Нет никого?
— Никого.
Я поглядел еще, и он сказал:
— Доки выкорчевывали их из меня, словно дерн на тринадцатом
проходе неделю назад. И ни один из вас, тупых придурков, ни разу не потрудился
спросить, почему я хожу к дерматологу. Никто не спрашивал, и мне некому было
рассказать.
— Господи, Итен, мы думали ты ходишь к дерматологу по поводу
своей перхоти.
— У меня перхоть?
— Да, м-м-м, ничего сверх обычного.
Я прикоснулся к повязкам, они оказались хрустящими, как
кукурузные хлопья.
— Так ты сказал, что у меня перхоть?
— Итен, обсуждать неполадки в теле — это как обсуждать
зарплаты. Так не делают.
— Ладно. Можешь просто снять их? Все зудит. Все болит.
— Да, конечно.
Он сходил на кухню и вернулся с бутылкой раствора перекиси
водорода, растирочным спиртом и разорванными на полоски старыми футболками.
Итак, он сидел на журнальном столике, а я снимал один кровавый кусок за другим,
срезая их с его спины и стаскивая лоскутки, ужасаясь тому, как много его удаляется
при этом.
Мы разговаривали. Он сказал, что восхищается тем, как далеко
продвинулась дерматология за последние десять лет.
— Они практически могут вставить маленькую видеокамеру в
твое тело, и доктор скажет тебе: «Вот как видит мир ваш прыщ» — а из прыща
выглядывает камера.
Я спросил у него, какой ему дают прогноз, и он ответил:
— Тш-ш-ш, дружище, просто во мне поселился дьявол,
но будем надеяться, что он уже исчез.
В конце, после того как весь пластик, хлопок, запекшаяся
кровь и лохмотья были удалены, его спина выглядела как сшитые вместе кратеры на
Луне, фиолетовые и опухшие. Я взял маленький фен и посушил швы, а когда
выключил его, шум был каким-то оглушающим; Итен все так же сидел там,
сгорбленный и вздыхающий, мне стало его жаль — никогда не мог бы себе
представить это чувство по отношению к Итену. Я сказал:
— Дьявол в тебе, дьявол во мне, — и обхватил его так
осторожно, как только смог.
Он застонал, но это был не сексуальный стон, а стон
человека, нашедшего нечто ценное, что он считал потерянным навек.
Мы легли на диван, я обхватывал его грудь сзади, его дыхание
становилось глубже и медленнее, и он сказал:
— Вы с Карлой практикуете шиатсу, да?
— Да, мы практикуем. Но у тебя в данный момент многовато
швов.
Я рассказал ему о теории Карлы о теле и хранении памяти. Он
засмеялся и вскрикнул:
— О! Боже, швы болят, — а потом сказал: — Ну, если
это так, то считай меня «ПауэрБуком», который уронили на мраморный пол с
балкона десятого этажа.
Я сказал:
— Не смейся над собой. Твое тело — это тоже ты,
Я чувствовал, как будто мне нужно сейчас исцелить его, а
иначе что-то навсегда покинет Итена, поэтому прижал его покрепче.
— Карла рассказывала мне, что в других культурах грудь часто
считается месторасположением мыслей. Вместо того чтобы хлопать себя по лбу,
когда что-то забываешь, они хлопают себя в грудь.
Итен сказал:
— Наверное, если начать в достаточно юном возрасте, то
можно считать и пальцы на ногах вместилищем мыслей. Если попытаешься вспомнить
что-то, будешь чесать пальчики на ногах.
Я сказал, что это возможно.
А потом я просто держал его. А потом мы оба уснули, и это
было шесть часов назад. Я все думал об этом и понял, что Итен пал жертвой
Вакуума. Он спутал награду с целью, он не осознает, что есть более глубокая
цель и альтруистская сфера желаний технологий. Он потерян. Он не соотносит
привилегию с ответственностью, богатство с моралью. Я чувствую, что моя
обязанность помочь ему найтись. Это моя работа, моя задача, мое бремя.
Я машина Билла
Возможно, самая большая
машина из всех, которые
когда-либо будут построены.
Возможно, самая богатая
машина из всех, которые
когда-либо будут построены.
Возможно, самая мощная машина из всех, которые когда-либо будут построены.
Воспитанный на автомобилях-универсалах. Диагонально выстроенные парковочные места в торговом центре в Нортгейте.
Однажды в детстве я ехал на заднем сиденье седана
по
Интерстейт-5 и, выглядывая из окна, увидел свой город у моря, которому снятся
самолеты и леса, металл и рок-баллады... лучшая жизнь. Золотое
солнце падает на город, который
жаждет большего, по глади золотой воды разбросаны
парусные лодки.
Карманные калькуляторы Тапочки
чизбургеры «Датсун»
Вызов
новизны
Мультфильмы в субботу
утром программы переработки плачущие индейцы.
Ты думаешь,
что можешь жить без меня, но только
попробуй.
Ты хочешь картинок
лучшего завтра, я накормлю тебя ими.
Ты мечтаешь о мире, в котором твое «эго» не растворится.
Я архитектор арены.
Пересмотри свои взгляды на то, что, по твоему мнению, спасет тебя от будущего, стерилизованного от прогресса.
Мы все придумали себе титулы, которые будут написаны на
визитках, разработанных Сьюзан.
Баг: «Информационный Листвосдуватель».
Тодд: «Личный Тренер».
Карла: «Кто может включить мир улыбкой?»
Сьюзан: «Ее звали Рио».
Я: «Вождь Тусовки».
Итен: «Ликвидный Инженер».
Майкл: «Тебя Это Засасывает».
Мы пустились в споры о слове «ботаник», Зануда — это теперь,
конечно, уже комплимент, но насчет ботаника мы пока не уверены. Мама спросила у
меня:
— А в чем разница между ботаником и занудой?
Я ответил:
— Все намного сложнее, чем кажется. Разница едва уловима.
Инстинктивна. Я думаю, что термин «зануда» подразумевает востребованность
работодателями, в то время как быть ботаником не обязательно означает, что твои
таланты на 100 процентов продаваемы. Статус зануды предполагает богатство.
Сьюзан сказала, что зануд обычно считают неудачниками в
школе за то, что у них нет жизни, а впоследствии отсутствие жизни становится
символом статуса.
— Никогда раньше общество не воздавало должное таким, как
они. Теперь же все то, из-за чего твои сверстники в пятнадцать лет хотели пнуть
тебя под зад, становится модным, когда смешивается с наличными. Ты можешь
слушать «Раш» на автомагнитоле в своем «феррари» по пути в хорошенькое место в
Иль-Форнаио и при всем этом носить джинсы!
Тодд, что неудивительно, добавил:
— Сейчас наступила та финальная стадия, когда, как сказал
Бог, кроткие наследуют землю. Случайно ли, что слова «кроткий» и «занудный» в
английском языке рифмуются? Думаю, нет. Дифтонговый случай.
Мама воскликнула:
— Ох, детки! Наверное, я просто не в петле.
«Быть в петле» — самое модное выражение года. Остается всего
три недели, пока эта фраза не станет устаревшей, прямо как компьютер «Эппл
Лайза». Язык — та еще технология.
Весь день Майкл мычал себе под нос припев из песни «Дорога в
никуда» группы «Говорящие головы». Я попросил его спеть что-нибудь более
оптимистичное. Эпидемия гриппа оставила всех нас в полном упадке сил. Или Майкл
знает об «И&М Софтвэа» что-то такое, чего мы не знаем? Спросить не
осмеливаюсь.
Пи-спор! Сегодня вечером:
Оказывается, Итен знает «пи» до 10 000 знаков после запятой,
прямо как Майкл, так что они сели вдвоем в нашем «Обиталище» и стали
расстреливать цепочки цифр, как григорианский хорал. Воспроизводимые в режиме
стерео, цифры звучали религиозно. Работа замерла, мы все сидели и слушали.
«Четыре». «Четыре».
«Семь». «Семь».
«Ноль». «Ноль».
«Один». «Один».
«Восемь». «Восемь».
«Три». «Три».
«Восемь». «Восемь».
«Девять». «Девять».
«Ноль». «Ноль».
«Три». «Три».
«Четыре». «Четыре».
«Один». «Один».
В результате рейтинг Итона значительно поднялся в нашем
общественном мнении.
Должен добавить, что отец посещает «Обиталище» каждый вечер,
перезаряжает Майклов «Тэнг» и приносит ему серийные залпы закусок.
— Немного фруктовой кожуры, Майкл? О, глянь, осталась всего
одна черничная полоска.
Я говорю:
— Привет, пап.
Он как бы оборачивается и, спотыкаясь на словах, бормочет:
— Привет, Дэн.
С другой стороны, мне, наверное, следует быть благодарным.
Отец выглядит на 1000 процентов лучше, чем тогда в Редмонде (теперь кажется,
что это было так давно). Хотя у него седеют волосы.
Майкл к тому же пользуется письменным столом и лампой Джеда
в его спальне, которая расположена напротив моей комнаты. Мама с папой
перевезли все вещи Джеда, когда переезжали в Пало-Альто, как будто его нет дома
просто потому, что он ушел в школу. Я даже своей старой лампой не
пользуюсь. Все же остальные обходятся вещами из «Икеа» и дачной мебелью.
Сознаюсь, меня в этом что-то настораживает: Майкл использует
лампу Джеда. Папа ни разу не.упомянул Джеда с тех пор, как Майкл въехал сюда.
Может быть, именно это меня и беспокоит. Я не хочу признавать очевидного.
Около двух часов пополудни недалеко от нас, вниз по холму
сгорел дом. Фвууш! Мы все вышли на веранду и наблюдали за пожаром,
попивая кофе и сидя на скате старого бассейна, обращенного в сторону этого
дома. Мама принялась было загружать машину, но отец сказал, что ничего
страшного не случится, так как растительность недостаточно сухая для «ну,
понимаешь, очередного повсеместного пожарища».
Пара ястребов, гнездившихся неподалеку, нырнули в столб дыма.
Наверное, из горящего дома выбегали мыши и тому подобное. Прямо-таки шведский
стол для птиц.
Первый раз, когда я увидел, как сгорает дом, оказался в то
же самое время и первым разом, когда я услышал «Слезы клоуна» в версии «Инглиш
бит», и эти два впечатления приварились друг к другу, как сыр к тосту в
микро-вол новке.
Ох уж эта память!
Позже мы с Майклом и отцом поехали в «Лаки Март» на
Альма-стрит, центральную трассу в Пало-Альто, чтобы купить батарейки «ААА», а
затем на месте парковки папа и Майкл начали махать рукой калифорнийскому
поезду, проносившемуся по рельсам в северном направлении к вокзалу Пало-Альто.
Когда состав скрылся, я спросил у Майкла — так, между прочим, — почему люди
машут поездам.
Он ответил:
— Мы машем людям в поездах, потому что их жизни — их
сущности — так интенсивно и мощно отражаются в тех неумолимых, неостановимых
мечтах о движении, путешествиях и открытиях, которые воплощают собой поезда.
Невозможно не восхищаться силой, своеобразием и безжалостностью решительности,
которую олицетворяет поезд. Разве ты не согласен, мистер Андервуд?
Майкл что, специально тренируется в этом? Откуда он все
узнает? Разве можно было догадаться, что Майкл такой же фанат поездов, как и
мой отец?
Я очень часто говорю «Хм-м-м...». Я сказал об этом Карле,
она считает, что это звук центрального процессора.
— Он сигнализирует о том, что ты компонуешь данные у себя в
голове, откачиваешь их из буфера.
А еще я слишком часто произношу слова «как бы», Карла
сказала, что для употребления людьми этих слов нет разумных объяснений. Самой
лучшей из ее догадок было предположение о том, что «как бы» выкрикивают 97
неиспользуемых процентов мозга, чтобы напомнить о своем наличии. Не очень
лестно.
Наверное, я попробую заняться умственным «Найти-и-Заменить»
в себе, чтобы сразу уничтожить эти два наглых слова. Пытаюсь себя отладить.
Карла тоже занялась самоизменением. Она превращается в
женственную девушку: отращивает волосы и пытается выглядеть как взрослая. В
данный момент она, похоже, находится в промежутке между двумя имиджами, как,
впрочем, и все технари. Ее кожа определенно выглядит лучше. На самом деле у
всех нас кожа улучшилась... кроме, наверное, Итена. Калифорнийское солнце и
попытки сократить потребление дерьмовой пищи, очевидно, приносят положительные
эпидермические результаты. Более гладкая кожа уже через семь дней.
Карла пьет теперь «Овалтайн» вместо кофе. Она потягивает его
из высокой кружки, подаренной ей на последнем вечере встречи выпускников. На
той встрече действительно были изготовленные специально для этого события
кружки, что очень странно. На прошлой неделе Сьюзан взглянула на этот подарок и
спросила:
— Неужели в вашей школе на вечере встречи были горизонтально
распространяемые товары-презенты? Где ты училась... в «Старбакс», что ли?
Оказывается, в Техасе есть одна компания, которая
обеспечивает специальными товарами вечера встреч выпускников.
Берегитесь корпоративного вторжения в личную память!
Мисти вломилась на мое рабочее место после того, как
пожарные машины и все, что с ними связано, разъехались; скребла меня лапами и
слюнявила. Мисти пахла розами и почвой, так что, я полагаю, она только что
побывала в своем потайном гроте, расположенном во внутреннем саду.
Вскоре в офис пришел Итен и попытался выдворить Мисти; она
уделала его грязной шерстью и липкой слюной, однако Итену, я уверен, это очень
понравилось. Он сказал ей:
— Довольно часто мне тоже хочется запрыгнуть на руки к
симпатичным мне людям и обслюнявить их, но я, конечно же, никогда этого не
делаю.
Я рассказал Итену, что разговариваю с животными в
неограниченной манере — типа «ах ты, мой сладенький маленький котеночек...», —
чего я и в мечтах не смог бы сказать людям..А потом понял, что хотел бы смочь.
Из Мисти на самом деле вышла бы ужасная собака-поводырь. Она
бы запрыгивала в самую гущу транспорта, чтобы поприветствовать водителей
грузовиков. Итен выманил Мисти с помощью тарелочки «фрисби» с рекламой
какао-хлопьев, а потом остался в тени под балконом (с темными очками на носу) и
поиграл немного с ней. Похоже, он особо не возражал против того, чтобы его
тройка от «Дольче и Габана» была вся замызгана грязью.
Просто Итену нужна хоть какая-то компания. В эти дни, после
того Объятия, он проводит намного больше времени в «Обиталище». Все мы теперь
намного чаще обнимаем Итена, потому что он внезапно стал для нас человеком. На
следующий день после эпизода со снятием повязок Карла провела небольшое
собрание, на котором сообщила всем, что мы должны проявлять особую доброту по
отношению к Итену. Однако Итену я об этом и слова не сказал — слишком странно. Сьюзан
была в шоке. Вскоре мы с Итеном пошли посмотреть на развалины дома в низине.
Сгорел дотла! Фвууш!
Итен упомянул нечто провокационное и оставил меня теряться в
догадках. Он пробормотал что-то насчет «маленького дорогого пристрастия
Майкла». Я переспросил:
— «Робитуссин»? Да это дешево. А Итен удивился:
— «Робитуссин»?
Я сказал:
— А что ты тогда имел в виду?
Он пробормотал:
— Ничего.
Терпеть не могу, когда люди приоткрывают шлюзы, а потом
снова их закрывают.
Да, Итен пытается отучить себя от сотовых телефонов. Слава
Богу!
Сегодня услышал милое выражение насчет мозгов — рекламу
стимулирующего работу мозга лекарства, обещающего «более глубокие и
ветвистые дендриты».
Маленькие влажные перекати-поле, растущие внутри
человеческого черепа.
Сегодня Сьюзан проводила обязательную раз в полгода очистку
своего жесткого диска, одна половина которой состоит в ее прямом назначении, а
вторая — в приколах: стирательное сумасшествие, удаление всех тех писем,
которые когда-то мыслились такими важными, а теперь кажутся совершенно
бессмысленными; шаровар, заразивших твои файлы таинственными вирусами, и тех
приложений, которые в свое время казались очень классными.
Однако усилия Сьюзан все же побудили и меня провести краткую
очистку своего жесткого диска. Я подумал . о том равенстве между телом и
компьютером, которое вывела Карла, о хранении памяти и тому подобном и понял,
что человеческие существа засорены микробами и вирусами, прямо как набитая до
отказа «Квадра» — и тс, и другие являются двуногими террариумами, в коих
обитают миллионы организмов в различных состояниях: симбиозе, патогенезе,
мутуализме, комменсализме, оппортунизме, спячке и паразитизме. Мы прямо как
Поросенок Пен из «Чарли Брауна», обреченный на бесконечную вероятностную
зубрежку биологии.
Я послал биоголовам в Сети вопрос о том, что скрывается
внутри человеческого жесткого диска.
Отец с Майклом сидели на заднем дворе, наблюдая за тем, как R2D2 вычищает бассейн. Из-за пожара
там скопился значительный слой сажи.
Около полуночи я пребывал в задумчивом настроении, гуляя по
улицам в одиночестве. У меня было такое ошу-щение, что я брожу по окрестностям
фильма «Зачарованные»: «Глянь-ка, Лэрри Тэйт едет на огромном уродливом
автомобиле-рухляди! Это просто замечательная сигнальная машина».
Я задумался над словом «машина». Забавно, но само это слово
уже почти кажется устаревшим и причудливым. Произнесите его несколько раз
подряд: машина машина, машина — оно такое... такое... ну, десятилетней
давности. Ветхое. Замешенное пост-машинами. Хороший продукт технологий мечтает,
что однажды он будет замешен более новым продуктом технологий. Это одно из
определении прогресса.
машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина машина
машина машина машина машина машина
Виндоуз
Win7ows
cQndo#s
2ind5ws
&_s4Zaa
5@sFAz
cozrPa
Pzraoc
zocPar
aPzroc
Сегодня утром я сидел с Майклом у бассейна, наблюдая за тем,
как он наблюдает за очистителем дна Р2Д2. Я заикнулся насчет вчерашних раздумий
о машинах и прогрессе. Он сказал, доедая сникерс, оставшийся с попрошайничества
во время Хэллоуина:
— Если ты можешь представить себе, что люди способны
изобрести сознание более сложное, чем их собственное, то — БИНГО — значит,
что ты веришь в прогресс, даже не отдавая себе в этом отчета.
Так что, похоже, я верю в прогресс.
Майкл вглядывался в прозрачную голубую жидкость, этакий
анти-Нарцисс, полоща в ней указательный палец. Затем произнес:
— Вот знаешь, Даниил, я иногда думаю: неужели все эхи годы
я подсознательно формировал свою личность по образу и подобию машин — ведь
машинам никогда не приходится беспокоиться о человеческих делах — потому что
если к ним не прикасаются или они не воспринимают объект на ощупь, то и разницы
не знают. Я думаю, это для всех общее. Как ты считаешь?
Я ответил:
— Я считаю, что все зануды втайне мечтают разговаривать с
машиной, спрашивать у нее: «Что ты думаешь и чувствуешь? Похожи ли твои
ощущения на мои?»
Майкл спросил у меня:
— Как ты полагаешь, гуманоиды — ну, в смысле люди —
когда-нибудь изобретут машину, которая сможет молиться? Мы молимся машинам или
через них? Как мы используем машины, чтобы восполнить свои глубочайшие
нужды?
Я ответил:
— Надеюсь.
Он помечтал вслух:
— Что сказал бы Р2Д2, если бы умел говорить?
Мой мозг построен из тропинок, и скатов и лестниц, и лазеров; и я изобрел все это для того, чтобы вы могли войт ив его павильон. При самом входе в моем мозгу будет пахнать мандаринами и новенькими кроссовками.
ПРИВЕТ
Меня зовут:
ЮН И КС
ДРУ
ИЛИ
Враг?
После обеда мы с Тоддом и Карлой пошли купить дополнительной
памяти. Нужно было купить плату «СЛПЗУ 27512» во «Фрайз» — занудском
супермаркете на Эль Кат мино Риал недалеко от Пейдж-Милл-роуд. Мне пришлось
пресмыкаться перед Итеном, чтобы получить деньги на мелкие статьи расходов, —
так унизительно.
Сеть магазинов «Фрайз» совершенно выматывает МЭП (Мужскую
Энергию для Покупок). Это в том смысле, что у большинства парней имеется всего
73 калории покупательной энергии, и как только они израсходуются, то весь
остаток дня не восстанавливаются — а то и всю неделю, — и регенерировать их с
помошью стакана апельсинового сока в «Фуд Фэр» невозможно. Поэтому для того,
чтобы заставить парней делать покупки, магазин должен пожрать всю их МЭП одним
молниеносным залпом. Таким образом, «Фрайз» концентрируется только на
специфически мужских товарах в пределах их пещерных торговых территорий —
рядов, изобилующих перхотью, плохой одеждой и зануднейшими бормотаниями,
приправленными завуалированными цитатами из «Хоббита».
Стоя у полок с СППЗУ, мы с Карлой и Тоддом любовались
пирамидами из продуктов «Хостесс», милями компьютерных журналов, каскадами
атрибутов занудианско-го стиля жизни, к которым относятся: всевозможные провода
для дальней связи, чипы, порнография, бритвы, химикаты для гравировальных досок
и все компоненты непостижимых машин Руба Гольдберга, стоящих прямо под черным
пластиковым экстерьером последней вещицы «Стелс» за $1299,99. Единственное,
чего у них нет, так это мочалок. Карла попыталась найти тампоны, но не смогла.
— Делаю умозаключение, — сказала она, наговаривая в
воображаемый диктофон, — «Фрайз» продает мужские, но не продает женские
предметы гигиены.
Вскоре, стоя у модельного поезда-пародии на «Каньон-Сити»
Дикого Запада, я вдруг увидел одного парня, который выглядел совершенно так же,
как и мой дорогой почивший брат Джед. И тогда я, ну, выпал в осадок.
Я стоял как вкопанный, Карла все повторяла:,
— Дэн, ты в порядке?
Потом мимо прошел Тодд, посмотрел в том направлении, куда
был устремлен мой оцепеневший взгляд, и выпалил:
— Эй, Дэн, этот парень ужасно похож на ту фотографию, что
стоит на столе твоего отца.
Тогда Карла поняла и встала прямо передо мной, а
Тодд пробормотал:
— У-у... о-о... — и направился к ряду с музыкальными дисками.
Карла сказала:
— Дэн, да ладно тебе. Пойдем.
Но я ответил:
— Это он, Карла. Со мной все в порядке. Только
взгляни на него. Именно так он и выглядел.
Мы ходили за этим двойником Джеда по всем рядам, но
почувствовали себя странно от преследования ничего не подозревающего человека,
так что наконец остановились. Я забыл о своих СППЗУшках, мы вышли и сели на
парковочной площадке у магазина.
Тут вышел Тодд и сказал:
— Мне очень жаль.
А я ответил:
— Это не имеет значения.
И знаете, как отреагировал Тодд? Он заявил:
— Я думаю, имеет большое значение. И мне не все
равно. Может, ты мне обо всем расскажешь? Пожалуйста! Иногда мне кажется, что
вы недооцениваете меня, мистер Андервуд. Так что просто дай мне шанс, хорошо?
И мы отправились за бутербродами с индейкой и «гладиками» —
спортивной едой Тодда, и там я объяснил Тодду про Джеда. Я, должно быть, и
вправду недооцениваю людей. Даже не знаю, почему я держу все это в заточении
внутри себя. И по-моему, Тодд настоящий друг, что раскрутил меня на это.
Позднее я зашел потихоньку в кабинет отца, закрыл за собой
дверь и долго глядел на старую фотографию Джеда в овальной рамочке, стоявшую
посреди папиных безделушек. Он был таким, каким останется навсегда, немного
пожелтевший, навеки двенадцатилетний и навеки умнее меня.
Наверное, в тот момент я чувствовал себя так же тупо. как
часто чувствует Карла. За исключением тога, что Карла на самом деле умна по
сравнению со своей семьей, а я на самом деле туп по сравнению с Джедом. Он
писал такие милые вещицы, когда был здесь: рассказы о пилотах, работающих
вместе с учеными, которые сражаются за то, чтобы Землю не украли. Богатое
воображение.
С мертвыми невозможно состязаться. Было бы легче, если бы у
меня был еще один брат или сестра, но я родил-, ся уже после изобретения
Противозачаточной Таблетки.
Короче говоря, весь остаток дня я провел в полной
прострации, словно принял одиннадцать пилюль от простуды, содержащих в себе
препараты как для повышения тонуса, так и для его понижения, чтобы аннулировать
побочные эффекты того и другого. Все внутри меня гудело, Прямо как после
длительного написания кодов.
Электронные послания Эйба становятся все более частыми и
более личными. По-моему, он совсем пропадает там, в «Майкрософте». Он невзлюбил
своих новых соседей и, похоже, скучает по нам.
Оба моих новых соседа состоят в профсоюзе и совсем не хотят тусоваться. Их НИКОГДА не бывает дома.
Наверное, нет ничего плохого в том, что у меня совсем нет жизни. У такого множества людей в наши дни нет жизней, что действительно стоит задуматься: может быть, сейчас создается какой-то новый режим существования, который станет столь огромным, что уже не будет рассматриваться как вопрос морали, а станет просто новой людской СУЩНОСТЬЮ.
Возможно, убежденность в том, что у тебя обязательно должна «быть жизнь», — это просто глупый способ купиться на никуда не годные повествования 1950-х годов о том, какой должна быть жизнь.
Откуда мы знаем, может быть, все эти люди без жизни на самом деле стоят на новом рубеже человеческой чувствительности и восприятия?
Мне нужно всего 2 часа людей в день. Это количество я могу вынести. 2 часа Времени Встречи.
Я ответил:
2 часа Времени Встречи — это достаточно хорошо, Эйб.
ТЫ же не менеджер продуктов, да и жизнь — не продукт... хотя насколько ЧИЩЕ И ПРОЩЕ была бы она в этом случае.
Тем не менее такой образ мышления напоминает мне о «Городской Легенде»: один японец, студент по обмену, считал, что сэкономит деньги благодаря тому, что не будет есть ничего, кроме макарон «Топ Рамен» каждый день в течение года, но в итоге умер из-за неправильного питания, так и не дожив до выпуска.
После заката мы с Карлой пошли в гараж, чтобы взглянуть на
папин мир моделей поездов. Мама утверждает, что с тех пор, как отец начал
работать с Майклом, он не появлялся там ни разу после возвращения из «эпизода»
в Редмонде. По-моему, это хороший знак, что он перестал заморачиваться, вышел в
мир и творит новые дела.
Тодд и Майкл с грохотом водрузили два монитора прямо в
центре пейзажа поверх фермы. На мониторах, которые не вместились в «Обиталище»,
они расставили маленьких животных, сгруппировав их маленькими стадами. Экраны
показывали несколько затушеванных по методу Гуро (с плавными цветовыми
переходами) кирпичиков «Ооп!», вращающихся в трехмерном изображении.
Кстати, «Ооп!» выглядит очень красиво. Свежо и современно, словно с
экранов мониторов выдавливается будущее, как мясо из мясорубки. Тодд приклеил к
одному из мониторов записку со словами: «ГОСПОДИ, ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ ВРЕМЯ
ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ СТАНЕТ ДЕШЕВЛЕ И КОРОЧЕ».
Карла захватила с собой перьевую метелку для смахивания пыли
и почистила ею горы, деревню и маленький белый дом, построенный папой, где
должен жить Джед. Я включил поезда, и мы наблюдали за их круговыми
путешествиями по городам, холмам, мимо вращающихся строительных блоков; затем
мы остановили поезда, выключили свет и ушли. Похоже, отец не возражает, чтобы
мы — «дети» — похитили его мир.
Мы называем две системы, которые в гараже, «Каберне» и
«Шардоннэ».
Три других системных блока (две «Квадры» и один «Пентиум»)
именуются «Людоед», «Гоблин» и «Кестрель». Два файловых сервера мы зовем «Тути»
и «Блэр».
Имена двух наших принтеров — «Зигфрид» и «Рой», так как они
пластичные и сияющие.
Наша рабочая станция «СГА Айрис»» работающая на старой
версии «Вертиго», конечно же, называется «ХЭЛ».
Я пытаюсь завершить день на приподнятой ноте, но это трудно.
Maма убиралась на кухне в ящике со
специями. Я полил ее любимый филодендрон. Она была такой прикольной. Сказала,
что ест на завтрак волнистые чипсы. А это плохая привычка, она пытается с ней
справиться и обвиняет «нас, детей»! Она всегда говорит: «вы, дети». Нам это
нравится, хотя я перестал считать себя ребенком около четырех лет назад. Я не
возражаю против ответственности. Наверное, поэтому я и не возражаю против
однообразности компьютерной работы.
Вот так ответ я получил из Сети на свой вопрос об
организмах, скрывающихся внутри человеческого тела! Моя теория Поросенка Пена
действительно подтвердилась: среднее человеческое тело состоит из 1x1013
клеток, при этом давая приют 1х1014 клеткам бактерий. Длинные
устрашающие названия:
Escherichia coli
Candida albicans
S.
aureus
Klebsiella
Актиномицеты
Стафилококки
Воистину станешь серьезно воспринимать статьи в газетах о
том, как старые болезни становятся новыми. За свои подростковые годы я
принял такое количество антибиотиков и сульфамидных препаратов от прыщей, что
буду сшиблен с ног первым же постмодерновым вирусом, прой-дущим по Камино-Риал.
Обречен.
Я заикнулся обо всех этих микроорганизмах в разговоре со
Сьюзан, и, похоже, ею овладевает микробофобия.
Карла спросила меня, что я думаю о современных
родителях-карьеристах, которые окутывают своих чад вниманием и нежностью, о тех
семьях, где правят дети и все во вселенной вращается вокруг заботы о том, чтобы
детки получали достаточно прикосновений от родителей.
Я помедлил и попытался ответить честно, выпалив:
— Завидую.
Сьюзан услышала наш разговор, запела «Машины» Гари Ньюмана,
и мы все подхватили: «Вот моя машина, моя единственная. Я могу закрывать ее
двери...»
Прошло немного времени. Я послал Эйбу письмо по этому
вопросу, он оказался в режиме «онлайн», так что ответ пришел незамедлительно:
Я вырос в семье из категории «нулевая почка»... мы все однажды договорились... что если кому-то в семье понадобится почка, то реакция будет такой: «Ну, извини... Было приятно с тобой познакомиться».
Я думаю, именно поэтому мне так сложно понимать свое тело. Потому что наша семья была такой «нулевой по количеству прикосновений».
Набирая эти слова, я отбиваю свой 11-фунтовый мяч из резиновых повязок, набитый ежедневными выпусками «Уолл-стрит джорнал». Он все растет.
Сегодня я узнал новое крутое слово: «делитиа». Когда
получаешь мэйл и отвечаешь пославшему, то просто стираешь все, что они тебе
прислали, а потом в маленьких квадратных скобках пишешь:
[делитиа]
Оно обозначает все, что было удалено.
Незадолго до увольнения отеи купил компьютер модели «P/S2 70». Он хранит его в гараже
вместе с железнодорожным миром. Глубоко в памяти мозгов «P/S2» заперт «УордПерфект», программа по гольфу и некоторые
генеалогические сведения, которые папа пытался собрать о нашей семье, но потом
забросил, когда понял наконец, что наша семья стерла сама себя, пока перемещалась
по стране.
Отец сегодня выдал «майклизм»:
— Если ты можешь представить себе, что однажды люди
изобретут сознание более сложное, чем человеческий мозг, то — БИНГО — ты
де-факто становишься верующим в прогресс.
У меня загорелись уши, когда я услышал это из его уст; я изо
всех сил сдерживался, чтобы не сказать:
— Это цитата Майкла.
Мои уши покраснели.
Письмо от Эйба:
Я перечитываю все свои старые книги «ТинТин» и замечаю, что в жизни мальчика-детектива отсутствуют такие вещи, как религия, родители, политика, отношения, единение с природой, класс, любовь, смерть, рождение... длинный список. И понимаю, что в то время, как я все еще люблю «ТинТин», мне
становится любопытным все его невидимое содержание.
Долина настолько карьероцентрична! Так много карьерной
энергии! Должно быть, в 220 футах под поверхностью Мелно-Парка залегает 65 тонн
гексахлорида осмия, который всасывает карьерную энергию со всей территории
Залива и выстреливает ее на полуостров с двойной силой. Вот вам и научная
фантастика.
Maма записалась на соревнование по
плаванию среди женшин 50—60 лет. Состоится оно на следующей неделе.
Сьюзан купила в «Костко» упаковку влажных салфеток. Она
ужасно злится на всех остальных жителей «Обиталища» за то, что превратили его в
такой свинарник. Она педантично протирает свою клавиатуру и экран, приговаривая
при этом:
— Блин, мне срочно нужен парень.
Волосы Карлы отросли уже по плечи. И еще она купила платье с
розовыми полевыми цветами. Так странно: она как бы та же, что и всегда, но
переформатированная, что заставляет меня взглянуть на нее с новым восхищением.
Теперь она ест всевозможную пишу как нормальный человек, и когда я массирую ее
тело, то замечаю, что Карла уже не так напряжена. У всех нас есть особые места,
где мы храним свое напряжение (я сегодня на посту по шиатсу), точно так же, как
каждый человек постоянно делает орфографические ошибки в одних и тех же словах.
Карла хранит свое напряжение в дельтовидных мускулах и в мышцах, которые идут
вдоль позвоночника, а я стараюсь его снимать. Мне приятно. От того, что я могу
это сделать.
Сны наяву: сегодня на 101-й образовалась транспортная
пробка. Я смотрел на пейзажи Долины и представлял себе картины ее завидного
будущего. Я видел германий в грунтовых водах и мертвые карьеры. Я видел рисковых
инвесторов с загорающимися в орбитах глазами при виде денег; представлял себе,
как они разбивают свои «ниссаны» на 101-й, проехав мимо большого голубого куба
«НАСА», как по лобовым стеклам их машин струями течет флюоресцентная оранжевая
кровь.
Сегодня сбылась мечта Бага, Ему с другом одного зна- .
комого из Сиэтла удалось посетить «Ксерокс ПАРК». Когда он вернулся в
«Обиталище», то, приспосабливая горстку пурпурных цветков ледяника, сорванных
на клумбе в «ПАРК», поведал нам все в мельчайших подробностях:
— Он расположен в преднамеренно пустынном месте: они
скрывают все приметы цивилизации тротуарами или ландшафтными устройствами,
чтобы человек чувствовал, словно он невесть где. Видимо, осознание того,
где ты находишься, плохо сказывается на идеях.
Короче, на западном склоне холма нет ничего, кроме зарослей
чапареля и дуба, и ты чувствуешь, будто попал на девственную планету навроде
тех, которые посещают в «Звездных войнах». Ощущение действительно
«захолустное». Но там не страшно, как если бы ты очутился в Антарктике. А
вестибюль — прямо как в приемной очень успешного ортодонта году эдак в 2004-м.
И угадайте, что... Мне посчастливилось посидеть на «Бобовых Креслах» (так
называют большую круглую подушку, наполненную полистиролом или пенорезиной)!
Час спустя мы все уже снова были погружены в работу, когда
Баг ни с того ни с сего сказал:
— Гм, — чем привлек наше внимание, а затем объявил нам, что
он гей.
Какая неожиданность!
— Я слишком долго загонял себя в клетку, — сказал он, —
пришло время выпустить меня на свободу. Вам всем однажды приходится это
сделать, но поверьте, я разбирался с этим намного дольше, чем вы.
Нам никогда даже в голову не приходило, что Баг может быть
чем-то еще, кроме сексуально разочарованного, ожесточенного чудака, что
совершенно не редкость в «Майкрософте» да и во всем технарском мире. Мне
кажется, мы все почувствовали себя виноватыми за то, что недооцениваем Бага: он
действительно упорно работает, и его идеи на самом деле очень удачны. Но
мы просто настолько привыкли к его чудаковатости, что нам даже на ум не
приходило, что, у него тоже есть внутренняя жизнь.
Я спросил его:
— Баг, а как же насчет культа Эль Макферсон?
— Замена объекта поклонения. В данный момент это Марки
Марк, но он просто очередная фаза.
— О Баг... — сказала Карла, — и как долго ты это решал?
— Всегда.
— Но почему сейчас? — спросил я. — Так поздно.
— Потому что именно сейчас мы все взрываемся. Мы как те
семена, которые ты сажал в стерильных баночках в третьем классе, ожидая, что
они либо прорастут, либо взорвутся. Сьюзан взрывается. Тодд вот-вот взорвется.
Карла потихоньку пускает ростки. Майкл тоже изменяется. Мы — все те семена,
просто ожидающие своего момента, чтобы вырасти в дерево, или сад, или домашнее
растение. Никто не знает. На севере было слишком стерильно. Я не прорастал. А
тебе не любопытно ли знать, кто ты на самом деле, Дэн?
Я поразмыслил. Вообще-то о подобных вещах не задумываются.
— Теперь я могу быть собой, — сказал Баг. — Для меня это
непросто. Позвольте повторить: для меня это непросто.
— Значит, теперь ты начнешь одеваться лучше? — спросил
Итен.
— Да, Итен. Возможно.
Вот и все.
Может быть, он станет менее чудаковатым. Карла и Сьюзан
сказали, что очень гордятся Багом. Наверное, для этого и вправду потребовалось
мужество. Он поздний проросток, это уж точно. А я? Любопытно ли мне, кто я на
самом деле? Или же я просто так благодарен, что не являюсь одним из тех
неудачников по полной программе с нулевым коэффициентом жизни, что мне это уже
не важно?
«Бобовые Кресла»: как странно, что они все еще... не знаю...
часть мира.
Отец записался на вечерний курс изучения C++. Он собирается
сделать себя востребованным.
Сестрa Сьюзан
прислала ей пакет марихуаны через «Федерал экспресс». Упаковала его в
ароматизированные страницы из журналов, чтобы сбить с толку собак, проверяющих
посылки на наркотики. Какой хороший способ заставить эти штуки послужить на
пользу!
Баг прав. Мы все начинаем раскрываться. Или прорастать. Или
еще не знаю что. Я помню со школы из документальных видеофильмов по
эмбриологии, что все млекопитающие выглядят одинаково до определенного момента
в их эмбриональном развитии, после которого они начинают дифференцироваться и
становятся тем, кем должны быть. Думаю, что мы как раз достигли такого момента.
Мoe чувство
восприятия времени совершенно извратилось. Воскресенья всегда делают это со
мной. Один день так похож на любой другой, но в то же время каждый день чем-то
отличается. Я разработал маленькую программку, по которой кликаю каждый раз,
когда происходит что-то, меня отвлекающее, как, например, телефонный звонок или
чей-то вопрос, или мне нужно поменять кассету в плейере. Средний промежуток
между отвлекающими меня событиями равен 12,5 минуты. Может, это часть моей
временной ереси.
Я рассказал об этих отвлечениях Тодду, на что он ответил:
— Я все еще живу в 18-часовых днях, как в «Майкрософте», за
исключением того, что вместо единственного занятия, которое было у меня там,
здесь я делаю сотню разных вещей — моя работа сейчас намного лучше.
Больше разнообразия. Это разнообразие помех... время становится «движимым
инициативой», а не пассивностью.
Затем он добавил, что в христианской эсхатологии очень ясно
говорится о том, что время и мир прекратят свое существование одновременно и
что между ними нет особой разницы.
Потом он запаниковал от беспокойства, что обречен
превратиться в своих родителей, и понесся в качалку. Сегодня он работает над
верхней частью тела. Тодд четко дифференцирует верхнюю и нижнюю части тела. Он никогда
не спит. Вот как он именует свои дни: Верхнедельник, Нижнедельник,
Бокодельник... Иногда я восхищаюсь его целеустремленным напором по достижению
мускульного совершенства, а иногда считаю его фанатиком.
Я прочитал о рыбаках, чья сеть, протянутая по океанскому
дну, налетела на затонувший галион и, будучи поднята, осыпала палубу корабля
душем из монет. Только подумайте, как все это похоже на нас здесь, в Долине.
Сегодня разослал рождественские открытки. Сходил в
«Макдоналдс» и набрал стопку бланков заявлений на работу «ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К
СЕМЬЕ», заполнил их от имени каждого из нас. Единственные отдаленно личные
вопросы, которые задаются в анкете, это «Спорт?», «Увлечения?».
Вот что я написал обо всех:
«Эйб/Сьюзан/Баг/Майкл/и т.д. очень любят задания,
требующие однообразных повторений».
Сегодня вечером «занудская вечеринка» — что-то вроде
«промышленной вечеринки» в Голливуде. Тот парень, которого встретила Сьюзан в
«Дженерал Мэджик», устраивает тусик у себя дома в Лос-Альтос Хиллз. Весь день в
офисе Сьюзан с Карлой обсуждали, что они туда... наденут. Это было очень
не похоже на Карлу, но я рад, что она уделяет внимание своему телу и начинает
им гордиться.
Сьюзан пребывает в состоянии охотника, подстерегающего
жертву, поэтому хочет выглядеть сексуально, тех-нарно, «прикольно» и серьезно
одновременно. Она жалуется Карле:
— У меня сейчас критические дни... и такое ощущение, что
грудь вот-вот пустится в лактационный разгул.
Она такая «говорю-все-как-есть»...
Карла ответила:
— Ну, это может сработать тебе на руку, если наденешь то
платье Бетси Джонсон.
— Замечательная идея! — загорелась Сьюзан.
На «занудских вечеринках» корпоративных трутней можно
отличить от трутней из начинающих компаний по одежде и разговору. Мы с Карлой
стояли рядом с двумя парнями, которые работают над проектом «Ньютон» в «Эппл»,
Они беседовали с неослабевающим энтузиазмом о скидках на авиабилеты для
постоянных клиентов около 45 минут. В них налицо та одержимость, которая очень
востребована в Долине. На одном из ребят были соответственные очки «Эл-Эй
Айуоркс» с толстыми линзами и щегольской оранжевый жилет в придачу к мешковатым
джинсам. У другого парня — очки от «Армани», а весь остальной прикид — от
«Кельвина Кляйна», но его детали совершенно не сочетались друг с другом,
по принципу «накидал в кучу дорогих вещичек». Здесь невозможно не заметить,
сколько все стоит и где приобретено.
«Ньютон» номер 1:
— Я работаю над созданием программы «Объединенный
исполнительный премьер 100К». Ты уже ознакомился с 100К?
НП 2:
— О да, сразу после Ганновера этой осенью. Ты ни за что не
поверишь: я недавно опоздал на самолет, и когда женщина в паспортном контроле
проверяла мои данные, я взглянул на монитор, а там — мое имя, окруженное
ДОЛЛАРОВЫМИ ЗНАЧКАМИ. Какой подтекст!
НП 1:
— Bay, круто! (Искренне впечатлен.)
Я, возможно, еще успею, если мне позволят лететь в Японию с компанией «Юнайтед»
следующие два раза. Черт побери эти эпплов-ские командировки. У меня уже есть
скидки постоянного клиента в таких авиакомпаниях, как «Атлантиа», «Норд-вест»,
«ДАЛ», «Люфтганза», «Ю-Эс Эйр», «Континенталь», «Эмсрикэн Эрлайнз» и «Бритиш
Эйр». Полетели бы мы на «Вирджин Эйр» — это было бы круче всего.
НП 2:
— Мне нравится туалетный набор в «Бритиш Эйр».
НП 1;
— Раньше они были круче... все принадлежности для них
поставлялись из «Боди шоп». Но «Вирджин Эйр» на уровень выше, так как там тебе
выдают личный монитор для видеоигр и можно резаться в «Сегу» с другими
пассажирами.
НП 2:
— Во всем самолете? Или только в бизнес-классе?
НП 1:
— Не знаю, наверное, только в бизнес-классе. На мой взгляд,
было бы круче, если бы можно было играть с тринадцатилетними детьми и
тренировать их в этом... «Сега» должна послать группу испытателей и тем самым
провести исследование рынка!
(Хихиканье.)
Мы с Карлой переглянулись и закатили глаза, но были
впечатлены. «Эппл»! «Ньютон»! «ДАЛ, первый класс»! У меня нет скидок
постоянного клиента ни в одной авиакомпании.
Неудачник.
У Анатоля в «лексусе» на приборной панели есть вертикальное
отверстие. Это место для установки чашки с кофе, которое открывается и
выполняет движения «флип-флип-флип», как в оригами «вуш-вуш-вуш», и
становится горизонтальным..
На закате мы с Карлой вышли, купили кофе и сели в машину.
Это было самым ярким впечатлением дня, так что можете себе представить, как
скучен был день.
К вопросу о безделушках: я купил красные «кнопки паники» в
«Странных вещах» — магазине компьютерных комплектующих, что напротив «Фрайз» на
Керн-стрит в Санвейле. Это поддельная кнопка «Ай-Би-Эм» с липучкой па обратной
стороне, которую вы должны прикрепить на свой стол и нажимать в те моменты,
когда почувствуете себя «скверно».
Я очень посочувствовал «кнопкам паники», потому что паника
кажется мне такой устаревшей, банальной реакцией на все перемены, происходящие
в мире. Ну посудите сами: если вам просто необходимо ощутить негативное
чувство, то существует довольно приличное меню доступных вам опций: отрешение,
самоедство, оцепенение... но паника? Банааааально.
В письме Эйбу я упомянул о своих уроках шиатсу и о странном
отношении технарей к своим телам. Он ответил:
Я понимаю, что ты имеешь в виду насчет тел. В «Майкрософте» все притворяются, будто тела не существуют... МОЗГИ — вот что важно. Ты прав, в «Майкрософте» тела приходят в упадок от пренебрежения и облечения в бесполую, безликую занудскую одежду «Томми Хилфингер» или же перерождаются в те формы, которые заполняют эту БРЕШЬ, и поэтому работники превращают себя в те международные символы МУЖЧИНЫ и ЖЕНЩИНЫ, которые ты видишь в аэропортах.
Сьюзан получила предложение о работе от «Дженерал Мэджик»:
тот парень, с которым она болтала на хэллоуинской вечеринке, порекомендовал ее;
а Тодду поступило предложение от «Спектрум ГолоБайт». Сначала я даже не мог
представить почему, а потом он поведал нам, что, видимо, его порекомендовал
кто-то из спортзала. Это просто работодательский каннибализм! Оба предложения очень
соблазнительны. Но Сьюзан вложила в «Ооп!» слишком много денег, чтобы
уйти, а Тодд просто слишком поглощен им. Однако приятно осознавать, что в том
случае, если «Ооп!» будет смыт в унитазе, то «План Б» уже готов. В
случае с «Ооп!» вес дело не в работе. А в том, что мы остаемся вместе.
Сегодня мы обедали в Чайна-тауне, там с потолка свешивались
бумажные птицы; один маленький мальчик очень хотел прикоснуться к ним, и отец
поднял его, чтобы тот смог достать. Я не отдавал себе отчета в том, что пялился
на эту сцену все время, пока она происходила, совершенно выпал из беседы, а
потом понял, что Карла наблюдает за мной.
Время есть время. Это такая текучая субстанция. Прямо
как деньги: если их у тебя нет, то думаешь о них очень много.
Карла тоже задумывалась о времени. Сегодня, во время
тренировок по шиатсу, пока я лежал пластом на животе, а по моей спине и бокам
пинали и били, ее голос, отсоединенный от тела, проинформировал меня, что
обычно:
— Восприятие человеком течения времени прямо связано с
количеством связей, которые есть у него с внешним миром. Технология увеличивает
количество связей, тем самым изменяя восприятие времени, наполненного
«переживаниями».
Словно в твоем мозгу установлен крохотный, согнутый в форме
кешью таламус, издающий звуки «тик-тик-тик», измеряя для тебя тем самым
дозу времени. А потом наступает точка равновесия, после которой все идет на
убыль.
Эйб прислал по мэйлу ответ на мои измышления:
После того как ты долгое время использовал мозг на полную катушку, ты не сможешь перейти на МЕДЛЕННЫЙ режим. Невозможно ездить на «инфинити J-30», а потом опуститься до «дэу». Мозги так не работают.
Сегодня утром отец пел «Дорогу в никуда». Майкл
программирует моего папу. Я должен придумать, как с этим разобраться,
Каждый раз, когда Анатоль становится слишком европейским и
несносным — слишком много жалуется в основном, — мы говорим ему:
— Эй, Анатоль, у тебя торчит водолазка.
Он не понимает этой конкретной шутки:
— Но я не ношу водолазки...
Анатоль рассказал нам об одной классной вещи: у них в «Эппл»
была такая штука под названием «Сплетник», которая позволяла работникам
анонимно вводить в систему слухи размером до сотни символов АСКОИ
(Американского стандартного кода для обмена информацией). И вот Тодд сколотил
быструю домашнюю версию для нашей сети, называемую «Мастер слухов». Она совершенно
вышла из-под контроля практически сразу же:
1} СЬЮЗАН
ДЕЛАЕТ ПОКУПКИ В «ТАРГЕТ», А СКЛАДЫВАЕТ ИХ В ПАКЕТЫ С НАЗВАНИЕМ МАГАЗИНА «НОРДСТРОМ»
2) ДАНИИЛ
ПРОДАЕТ СВОИ СПОРТИВНЫЕ ТРУСЫ С
ДОСТАВКОЙ ПО
ПОЧТЕ... $5.00 ЗА ДЕНЬ
НОСКИ
3) БАГА
РАЗДРАЖАЕТ РЕТРО
4) ДЭН...
О ЭТИ «ДОКЕРЗ»... КРУТО!
5) У
ТОДДА ОТВИСШИЕ СОСКИ ОТ ЧРЕЗМЕРНОГО
БОДИБИЛДИНГА. ОНИ
НАЗЫВАЮТСЯ «БАБЕНКА»
6) ЧТО
НАДЕНЕТ СЕГОДНЯ ТОДД, ЗАВИСИТ ОТ ТОГО, БУДЕТ ЛИ ОН КАЧАТЬ ПРЕСС НА СКАМЕЙКЕ, ЧТОБЫ
НЕВЗНАЧАЙ НЕ
ОПОРОЖНИТЬ СВОЙ КИШЕЧНИК ПРЯМО
НА НЕЙ
7) КАРЛА
ЗАПЛАТИЛА ЗА ТО, ЧТОБЫ ПОСМОТРЕТЬ
ФИЛЬМ «ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ»
8) БАГ
СМЕЕТСЯ НАД ГАРФИЛДСКИМИ МУЛЬТИКАМИ
9) КАРЛА
НЕ УМЕЕТ ПОДБИРАТЬ АКСЕССУАРЫ
10) У
СЬЮЗАН КОМБИНИРОВАННАЯ КОЖА
11) ТОДД
КУРИТ СИГАРЕТЫ «МОР»
12) Я
СЛЫШУ, КАК ХЛЮПАЕТ КАЛОПРИЕМНИК КАРЛЫ
13) «ФЕРРАРИ» ИТЕНА - СБОРНАЯ МАШИНКА
14) ИТЕН
ПОКУПАЕТ ПОКРЫШКИ В «СИРС»
15) БАГ
ЛЮБИТ БАРНИ
16) КАРЛА
СЧИТАЕТ СЕБЯ ЛЕТОМ, А НА САМОМ
ДЕЛЕ ОНА
ОСЕНЬ
17) У
БАГА ЕСТЬ 2 КАССЕТЫ «РАФФИ»
18) У
ДЭНА В МАШИНЕ ЕСТЬ КОМПАКТ-ДИСК «ЯННИ»
19) ОГРАНИЧЕНИЕ КРЕДИТКИ ИТЕНА «ВИЗА» - $3000
20) СЬЮЗАН
ПОМЕШАНА НА ПАРНЯХ СЬЮЗАН ПОМЕШАНА НА ПАРНЯХ СЬЮЗАН ПОМЕШАНА НА ПАРНЯХ СЬЮЗАН ПОМЕШАНА НА ПАРНЯХ СЬЮЗАН ПОМЕШАНА НА
ПАРНЯХ
21) ДЭН:
ЛИСТЕРИН УБИВАЕТ БАКТЕРИИ, ПОРОЖДАЮЩИЕ ПЛОХОЙ ЗАПАХ ИЗО РТА
22) ДЭН
ДО СИХ ПОР ЖИВЕТ С МАМОЙ
23) БАГ
ДЕЛАЕТ ПОКУПКИ В «ШАХМАТНОМ КОРОЛЕ»
24) ФУТБОЛКА
МАЙКЛА ПАХНЕТ, КАК МОЧА ПЕСЧАНОК
Тодд быстро удалил программу из системы.
У Итена кризис времени.
— Смотрю в свой ежедневник и вижу: «СЕС» в январе, «КОМДЕКС»
в мае, свадьба Тима в июле и т. д. — и понимаю, что весь год закончился, не
успев даже начаться. В чем смысл этого? Ведь все так предсказуемо.
Сегодня мама победила в соревновании по плаванию, поэтому мы
выкопали из-под подушек свои монетки и пошли отпраздновать это событие
низкокалорийным обедом. Она в такой хорошей форме в последнее время.
Я проезжал по 280-й, затем по Питер Кауттс-роуд мимо
компаний «Системикс», «Уолл Дэйта», «Ай-Би-Эм» и типографии, печатающей
«Уолл-стрит джорнал», — в тех местах, где работал отец до того, как был признан
негодным, — и кого же еще я мог увидеть прогуливающимися вместе, как не папу и
Майкла! Они были поглощены дискуссией, с важным видом обнимая друг друга за
спину.
Я остановил машину на обочине и выбежал, чтобы
присоединиться к ним. Услышав, как я кричу их имена, они обернулись, рассеянные
от прерванного разговора, совершенно не удивленные при виде меня, Я спросил,
что они делают, и отец сказал:
— Да, знаешь ли, просто прогуливаемся вдоль былых охотничьих
заказников («Ай-Би-Эм»).
Мимо нас, жужжа, проносились машины. Заработал газонный
ороситель одной технической фирмы. Я не знал, что сказать, окруженный всеми
этими безликими зданиями с застекленными окнами; зданиями, в которых делают
машины, в которых делают машины, в которых делают машины.
Я пошел рядом с ними вверх по холму, и вскоре мы очутились
прямо перед «Ай-Би-Эм». Я чувствовал унижение за своего отца, потому что за
зеркальными окнами, сто процентов, сидели его бывшие работодатели и говорили:
— О, поглядите, к нам подкрадывается мистер Андер-вуд. Он,
наверное, заблудился.
Но отец выглядел совершенно невозмутимым. Я спросил:
— Пап, как ты можешь даже смотреть на этих людей?
Он ответил:
— Знаешь, Даниил, я подметил, что люди обычно сильно волнуются,
когда в их жизнь приходят перемены: катастрофы способны переносить выносливые
люди, а в повседневной жизни эта их черта зачастую незаметна.
Тут вступил Майкл:
— Подумай о наводнениях на реке Миссисипи. Как великолепно
проводят время все эти люди, устраивая бар-бекю на крышах своих домов, маша
руками вертолетам с репортерами из Си-эн-эн.
— Точно, — сказал отец. — Я понял, что больше всего людей
ужасает мысль о том, чтобы реально инициировать процесс перемен в своей жизни,
а к нам, пожилым, это относится больше всего. Трудно справиться с хаосом и
многообразием. Мы, старики, ошибочно воспринимаем сегодняшний поток информации,
разнообразия и хаоса за «Конец Истории». Хотя, возможно, на самом деле это
Начало.
Похоже, из уст моего отца выходили слова Майкла.
Промывание мозгов!
Он продолжил:
— Люди в возрасте практически выпали из процесса создания
истории в старомодном стиле. Нас столкнули на обочину, но никто не подсказал
нам, что же мы — новоиспеченные невостребованные человеки — должны делать.
— Единственная вещь, которая не подвержена переменам, это
наша жажда смысла, — добавил Майкл, к моему чрезмерному раздражению.
Мы перебежали через дорогу во время затишья «лексусов» и
начали спускаться вниз по холму.
— Не проси меня объяснить эту реальность «восемь-мест-работы-за-всю-жизнь»,
в которой мы теперь живем. Я с трудом справлялся и с
«одной-работой-за-всю-жизнь», — сказал отец.
Небо было золотым, птицы кружили в облаках. Машины гудели у
светофора. Отец выглядел спокойным и счастливым.
— Я всегда полагал, что история творится такими научными
центрами, как корпорации «Доу» и «Рэнд» в Сан-та-Монике, Калифорния. Я был
уверен, что история — нечто, происходящее с другими людьми, где-то там. Я
никогда не мог подумать, что история — это то, что мой ребенок построил в
подвале. Шок.
Я рассказал ему о новом слове, которое я узнал, — «делитиа»,
— и папа рассмеялся.
— Это про меня!
Вскоре мы уже оказались на Эль-Камино Риал. Мне пришлось
вернуться в свою машину. Я спросил:
— А вы, ребята, на колесах? Вас куда-нибудь подбросить?
— Мы прогуляемся, — ответил отец. — Но все равно спасибо.
— До встречи в «Обиталище», — сказал Майкл.
Да уж. Конечно.
Когда я подъехал, Карла была у дома и поливала из бидона
посадки различных трав. Я сказал ей, что хоть это и крайне нерождественско с
моей стороны, но я хочу убить Майкла.
— Майкла? Господи, за что же?
— Он..,
— Ну?
— Он крадет у меня отца.
— Не глупи, Дэн. Тебе это только кажется.
— Папа никогда со мной не разговаривает. Он проводит все
время с Майклом. Черт, я даже не знаю, чем он занимается с этим Майклом.
Из того, что мне известно, они вполне могут продавать взрывчатые устройства
казахам.
— Может, они стали спутниками жизни, — сказала Карла.
— Что?!
— Да шучу я, Дэн. Успокойся. Возьми себя в руки. Сам
послушай, что ты говоришь. Прежде всего Майкл не смог бы даже украсть из
магазина шоколадку «Нестле», не говоря уже о целом родителе. Он не из тех. Тебе
никогда не приходило на ум, что они просто могут быть друзьями?
— Он знает о Джеде, Он пытается быть Джедом. И я не могу
состязаться.
— Абсурд!
— Не говорил ли я то же самое о тебе и твоей семье?
— То совсем другое дело.
— Почему это?
— Потому что... потому что другое.
— Железная логика, Карла.
Она подошла ко мне.
— Взгляни на себя: тебе повезло, что ты не подхватил этот
убийственный грипп. Твои мускулы крепки, как лом. А ты себя изматываешь
подобными мыслями. Перестань, я помассирую тебе спинку. Я тебя заболтаю и
выведу из этого состояния.
Выбивал сгустки из моего тела, удаляя заброшенные
холодильники, диваны, мешки с мусором из-под моей кожи, Карла говорила в своей
обычной манере. Она сказала мне:
— Тела подобны дискетам с тэгами. Кликнешь по ним — и сразу
же можешь увидеть размер и тип файла. А у людей эта маркировка написана на
лице.
Тык, тык, скреб, тык.
— Если ты знаешь о мире много, то это знание четко
проявляется на твоем лице. Вначале осознание может быть пугающим, потом
привыкаешь. Иногда это обескураживает. Но, на мой взгляд, оно может сбить с
толку только тех людей, которые обеспокоены тем, что узнают слишком много и
слишком быстро. Чрезмерные знания о мире способны сделать тебя нелюбящим и,
возможно, нелюбимым. А у твоего отца сейчас лицо изменилось. Он выглядит
совершенно новым человеком, отнюдь не тем, который приезжал в наш старый дом в
Редмонде. Как бы он ни изменился, это к лучшему. Не упускай это из виду.
Я (неохотно):
— Ладно.
Мне кажется, что иногда я бы просто взорвался, если бы не
Карла.
Программный прикол: работа сегодня доползла до мертвой
точки, так как Баг поделился с нами анаграммным софтом, выдающим все комбинации
слов, которые только можно создать с твоим именем. Майкл был вне себя, так как,
увлекшись ею, мы потеряли несколько совместных человеко-часов. Завтра, на
Рождество, будем рассылать родным и друзьям факсы и электронные сообщения со
своими «именами-в-виде-анаграмм». Это малобюджетное решение по обеспечению всех
подарками.
Кроме того, сейчас все скачивают шаровары и рассылают по
Долине сделанные на скорую руку смеси из пиратских софтовых программ в качестве
подарков. Мы ведь полные банкроты!
Мы закончили работу рано (19.00), чтобы пойти по магазинам,
но все вернулись примерно в 22.00 и снова погрузились в работу, примерно до
1.00. Рабы, что ли?
Около полуночи 25 декабря Сьюзан пробормотала: — Э-э-э... с
Рождеством вас.
Мы обменялись поздравлениями и опять вернулись к работе.
Мы сидели дома за чашкой кофе и открывали подарочки. На
улице стояла погода «Ричи Каннингэм»: прямо как в «Счастливых днях», когда
Ральф Мальф и Потси, одетые в университетские куртки, пришли, позвонили в дверь
и сказали: «Привет, мистер С», — а погода на улице была... просто погодой.
Но где же наши семьи? Почему все не разъехались встречать
Рождество со своими семьями? Никто не уехал. Баг все еще не может видеть своих
родителей в Айдахо, Сьюзан — тоже (ее мать в Шаумберге, в Иллинойсе; отец — в
Ирвине, на tore); Карла — тем более. Только Анатоль
поехал навестить своих родителей, и то только потому, что они в трех часах езды
отсюда, в Санта-Розе.
Короче, мы все нынче на такой мели, что договорились не
покупать никому ничего дорогого, и это оказалось очень весело. Прикольные
подарки. Рождество воистину выявляет занудство в технарях:
• От Тодда Багу: коричневая бейсболка охранника «Вэкенхат».
• От Карлы мне: версия «Пирамиды 100 000 $» для ПК
«Ай-Би-Эм».
• От меня Карле: калькулятор «ХП» с кнопочками в виде
драгоценных камней.
• От Итена всем нам: игрушечные сотовые телефоны «Кэнди
Коллер», наполненные конфетками.
• От Бага всем в наших гольфах: «Дрим Уип» — немолочные
взбитые сливки.
• От меня Карле: произведенное на фабрике игрушек «Плэй-До»
устройство в форме насекомого, отпугивающее насекомых. («Посмотрите: более
мягкая, не такая ломкая «Плэй-До»!» — воскликнула она.)
• От разных людей разным людям: заставки для монитора «Рен
& Стимпи» («Скринсэйверы — это макраме 90-х годов», — смело
заявила'Сьюзан).
• От Сьюзан всем нам: подарочные корзинки в стиле Марты
Стюарт РУЧНОЙ РАБОТЫ, при виде их мы все почувствовали себя очень дешево. Майкл
спросил у нее прямо:
— Сьюзан, где ты нашла свободное время, чтобы собрать
их?
Она выглядела виноватой, а потом попросила Майкла отцепиться
— это было очень смешно. Майкл прошептал мне:
— Подарки, сделанные своими руками, опасны, так как
обнаруживают, что у тебя слишком много свободного времени.
По какой-то причине все подарили Сьюзан предметы,
относящиеся к разряду влажных салфеток. Это одна из тех шуток, которая вышла
из-под контроля, как иногда выходят из-под контроля некоторые вещи без всякой
на то причины. Спонтанное нелинейное событие. Она получила:
• 124 увлажненные салфетки «Чистый экран» для монитора «с
любовью от Дэна и Карлы» (я также послал Эйбу по почте бутылку «Спрей-н-Клин»,
чтобы он удалил назальные инкрустации на экранах своих «Маков»).
• 3205 влажных салфеток от санитарной компании «Селеста®»,
специально предназначенных для трубок бытовой техники, — от Итена. («Очищает
и освежает оборудование связи» — в прошлом году я сташил кучу их с борта
бизнес-класса в самолете авиакомпании «Юнайтед».)
•Увлажненные салфетки брэнда «Покет Ветти» из Японии,
сделанные «Вакодо КК». (Спасибо тебе, Анатоль.)
Маме на Тождество каждый подарил по камню, и она сказала,
что это самые лучшие подарки в ее жизни. Все старались подобрать ей
действительно хороший камень. Так странно: мы взаправду пытались найти
крутой камень.
Тодд отпустил шутку по поводу того, как Чарли Браун ходит с
колядками по домам, получает камень в свой мешок и говорит: «У меня камень»,
— но мама не поняла эту медиа-ссылку.
Не стоит и говорить, что было много товаров из «Фрайз»:
• От меня папе: настенный календарь с фотографиями разных
наборов модельных поездов на каждый месяц.
• От Эйба Сьюзан: копия «Куикен» — старинной религиозной
личной/финансовой программы, в которой нет права выбора соседей или других, не
принадлежащих эре «холодной войны», совместно использующих секс и пространство
альянсов.
• От Сьюзан Тодду: ОМЗУ (Однолинейные модули запоминающих
устройств) — модули памяти для «Макинтош».
• От всех всем: видео- и аудиокабели.
• От Майкла отцу: красный старомодный набор инструментов
«Умелец».
• От Санта Клауса всем нам в гольфах: диетические колы,
продукты «Хостес», чистые видеокассеты и батарейки!
И, конечно же, целая тележка Стартрекианы:
• Три импортных британских компакт-диска караоке Уильяма
Шатнера «Мистер Тамбурин» (известная карьерная ошибка № 487) наряду с «Люси в
небесах с бриллиантами».
• Подписки на журнал «Старлог».
• Контрабандные гранки выходящей вскоре в свет биографии
Джина Роденберри.
• Коврики для мышек с надписью «Следующее поколение».
• Фотографии из глянцевых журналов: Дэйта, Рай-кер, Деанна
Трои и Весли из «Стар Трек: Следующее поколение».
• Пластиковый центр управления «Энтерпрайза» наряду с
фарфоровой моделью «Энтерпрайза».
• «Глубокий Космос Девять», но никто еще не врубился в
«Глубокий Космос Девять», так что она не пользуется популярностью и лежит на
столике.
Подслушал: «Оно удостоилось четырех с половиной мышей в
"Мак Юзер"».
Мама приготовила на ужин индейку, надела бусы из жемчуга и
все время напевала себе под нос, прямо как телемама. Все ели в «столовой».
Обычно Рождество в нашем доме — более серьезное событие, но сейчас мы видимся
друг с другом так часто, что собраться вместе было не так уж торжественно.
Беседовали о «Макинтоше» и их товарах.
Телевизор на заднем плане показывал повторение «Колеса
Фортуны» и издавал звук «динь-динь-динь». Мама спросила:
— Что это за шум?
А Сьюзан сказала:
— Кто-то только что купил гласную.
Затем произошел БОЛЬШОЙ сюрприз: появился ЭЙБ! Прямо как в
диснеевском мультике, посреди ужина, в белой, взятой напрокат машине,
загруженной товарами «Сони», бутылками бухала и большой коробкой с
бумагоуничтожи-тельной машиной из магазина канцелярских принадлежностей,
которую он вручил Багу с эффектным поклоном. Баг громко сопел от благодарности
(«Это самый милый подарок, который мне кто-нибудь когда-нибудь дарил!»).
Он провел остаток дня, складывая газеты и зажигая бомбы из остатков ленты в
камине, избавляя «Обиталище» от нескольких месяцев и слоев покрывшей его
бумаги; в результате этой процедуры оно стало выглядеть довольно-таки
презентабельно.
После ужина мы засадили Эйба в микроавтобус и отвезли в
магазин «Сэвн-Илэвн», чтобы накупить ему рождественских подарков, в результате
чего он обогатился несколькими журналами «Пипл», чизбургерами для
мик-роволновки, другими продуктами в качестве подарков. Я вдруг понял, как мне
нравится Эйб, но я сомневаюсь, что когда-нибудь почувствовал бы это, продолжай
мы жить в одном доме. Я думаю, что электронная переписка придала нашим
отношениям ту близость, которой мы никогда не имели бы при контакте тет-а-тет.
Вот это ирония!
Я чуть не сделал отцу картонную табличку с надписью
«ПОРАБОТАЮ ЗА ПРОПИТАНИЕ», но потом почувствовал себя плохим-плохим сыном, а
затем, как заводной апельсин, впал в удрученное сочувствие пятидесятилетним,
представляя, как они стоят на углу Эль Камино и Ренгсторф-авеню и держат такие
таблички. А еще я не могу поверить, что Майкл подарил папе на Рождество такой
классный набор инструментов. Как, черт возьми, заботливо.
Все рассемейничали.
Мы с Карлой поехали вниз по холму в «Синтекс», место
рождения противозачаточных таблеток, немного ниже маминого и папиного дома, в
конце Хиллвью-аве-ню — утопический пустой технокомплекс 1970-х годов в стиле
«Андромеды». Посидели на травяном амфитеатре у безлистных берез, поглядели на
изваяния в скульптурном саду, погуляли по тропинкам, прикидываясь, будто мы —
Сьюзан Дэй и Бобби Шерман на свидании, скатились по темному засеянному склону и
приземлились внутри технологической мечты, которая символизировала свободный,
по-телевизионному стремительный стиль жизни той эры.
«Синтекс» была первой корпорацией, которая изобрела «городок
как рабочее место». До калифорнийских парков высоких технологий самое большое,
что могла сделать корпорация для своего работника, так это предоставить ему
дом, возможно, машину, возможно, врача и, возможно, место для покупки
продовольствия. А где-то с 1970-х годов корпорации начали предоставлять душевые
для людей, которым приходилось трястись в час обеденного перерыва, и скульптуры
для умиротворения рабочей души: профилактический гуманизм — первая всеобъемлющая
интеграция корпоративного мира в личный. В 1980-х корпоративная интеграция
открыла следующий уровень вторжения корпоративной жизни в «городках», как
«Майкрософт» и «Эппл», — и этот следующий уровень насильственного проникновения
заключается в том, что граница между работой и жизнью размылась до точки
неразличимости.
Отдай нам всю свою жизнь или мы не позволим тебе работать
над классными проектами.
В 1990-х корпорации даже больше не нанимают людей. Люди
становятся их собственными корпорациями.
Мы с Карлой чувствовали себя единственной парочкой на Земле,
гуляющей в полной пустоте. Такое ощущение., словно мы Адам и Ева.
Я рассказал Карле, что Итен не считает биотехнологию таким
уж классным вложением денег, потому что она «слишком 9х5» и работники следуют
не-технарским расписаниям, а на их парковках по воскресеньям НИКОГДА не бывает
машин. На самом деле Итен до сих пор пытается найти биотехнологическую
фирму с воскресными работниками. Он говорит, что как только найдет ее, то
сможет вложить свои деньги, лечь на диван и уйти на пенсию. Если бы еще у Итена
было, что вкладывать!
Карла сорвала несколько цветков ледяника, полуофициального
растения мира высоких технологий, так как оно очень быстро стабилизирует склоны
холмов. Она сказала, что бесшиповость делает его «игрушечной» версией кактуса.
Мы чувствовали себя очень свободно. Обсуждали, стоит ли
попытаться врезаться в исследовательский институт, что около 280-й, где живет
горилла Коко со своими детенышами. Карла сказала, что за холмом, на
Пейдж-Милл-роуд, рядом со штабом корпорации «Интервал Ри-серч» был изобретен
трансдермальный никотиновый пластырь. История! Затем Карла предложила посетить
городок «Интервал Рисерч» и взглянуть, каков он собой:
— Если «Синтекс» олицетворяет собой 1970-е годы, а «Эппл» —
1980-е, тогда «Интервал Рисерч» — символ 1990-х.
Штаб «Интервал Рисерч» выглядел как отель для новобрачных
среднего класса в Маури примерно в 1976 году, немного пришедший в упадок, с
лагунками в стиле «Острова Гиллиган» между зданиями и вестибюлем с какой-то неясной
меди цинско-дантистской атмосферой и повисшим в воздухе вопросом; «Где мне
поставить баночку с мочой для анализа?»
И (что крайне важно) там были МАШИНЫ на пар-ковочной
площадке, даже в воскресенье после Рождества. Карла сказала, что знает одну
девушку, Лауру, которая здесь работает; мы проверили, и она оказалась на месте.
Мы постучали в ее окно, выходящее на центральную лагуну внутреннего двора, она
выглянула, вышла и впустила нас. «Ай-кью» у Лауры, наверное, 800, прямо как у
Карлы. Она пригласила нас внутрь, и мы поиграли в пул на бильярдном столе. Стол
для игры в бильярд для 1990-х годов означает примерно то же, что и «бобовые
кресла» от «ПАРК» для 1970-х.
«Интервал Рисерч» — очень странная контора, так как никто
точно не знает, чем они тут занимаются. Везде лежит печать хитрой
таинственности. Лаура работает над чем-то, связанным с нейронными сетями.
Люди проецируют на скрытность «Интервал Рисерч» либо свою
паранойю, либо надежду. Их всегда захлестывают эмоции при упоминании этого.
«Интервал Рисерч» была ведущим генератором идей, которую основал Пол Аллен из
«Майкрософта», когда узнал, что болен чем-то неизлечимым. После того как он
основал эту корпорацию, его болезнь прошла.
В компетенции «Интервал Рисерч» находится только создание
интеллектуальной собственности, а не производство товаров — настоящая ересь в
Силиконовой долине. Если идея достаточно хороша, то неписаный закон гласит, что
существует и доморощенный РК-пижон в облике Пола Аллена, который оплатит все
расходы. Неудивительно, что им завидуют: представьте, что вам не нужно
сражаться за деньги для начинающей компании, — интеллектуальная свобода!
Эйб же против того отсутствия энтузиазма, которое присуще
чистым исследователям. Он говорит, что «Интервал Рисерч» — интеллектуальный
«Перевернувшийся Корабль». Мы напомнили ему: с тех пор как Правительство
отказалось от Большой Науки, кто-то все-таки должен заниматься чисто
теоретическими исследованиями. Он нехотя согласился.
Раньше Лаура работала в Группе продвинутых технологий в
«Эппл», но ушла оттуда год назад. Когда она только начинала в «Эппл», там был
3—7-годичный период окупаемости теоретической разработки; проект должен был
окупиться за срок от трех до семи лет со дня запуска. А в начале 1990-х период
окупаемости урезали до одного года.
— Не подходит под критерий «Один-точка-ноль», — сказала
Лаура. — А здесь срок окупаемости от пяти до десяти лет — это хорошо.
Мы спросили у нее, в чем разница между компаниями «Эппл» и
«Интервал Рисерч», и она ответила, что «Эппл» пыталась изменить мир, в то время
как «Интервал Рисерч» старается повлиять на мир.
— У нас репутация «нежных и обидчивых», — сказала она, —
возможно, из-за работы Бренды Лорель в сфере пола и интеллекта, но, поверьте
мне, иметь возможность заниматься чистой математикой, теоретическими программами
или, если нужно, смотреть Ричи Лейка — это просто рай.
Должен добавить, что Лаура блестяще играет в бильярд. Я
сказал ей об этом, а она ответила;
— О, просто математика.
Затем продолжила:
— Бренда Лорель отвечала за исследования отношений женщин с
математикой. Она просто анти-Барби. Кроме того, — сказала она, — контингент тут
немного постарше, и попадают сюда исключительно по рекомендациям. Для
предполагаемых работников не существует рутины типа «выхвати камешек из моей
руки». И нет лестницы отчетности. Это типа как аспирантура. Все
предположительно равны, но, конечно же, есть и недоравные и сверхравные
личности. Они быстро впадают в отношения планеты и ее спутника. Но по большей
части все мы похожи на работников начинающих компаний, бывших академистов и
бывших корпоратистов, желающих сохранить в живых славу «Один-точка-ноль».
Лаура очистила бильярдный стол. Я чувствовал себя
бестолковым, из-за того что проиграл, как это обычно бывает с пулом. Бильярд
подобен катанию на роликах: ты должен притворяться самым крутым и опытным
человеком на Земле, в то время как внутри ты тихонько сжимаешься от страха.
Другие технари приходили и уходили, было свежее ощущение
нормального рабочего дня. Карла пообещала помирить Лауру с Аматол см. Лаура
была страстно увлечена им еще в «Эппл». Лямур, лямур. Я был слегка
ошеломлен. Наверное, я ожидал, что они проводят эксперименты над «тесла коли»
или строят самолеты из майлара. Или же с парковочной площадки в грузовиках,
которые сопровождают охранники, вооруженные автоматами, вывозят 3000-фунтовые
луковицы.
Я сказал, что поскольку друзья Анатоля будут помогать нам в
альфа-тестировании «Ооп!», то мы могли бы сблизить ее с Анатолем, если
бы она захотела помочь с тестом. Она мгновенно согласилась. Вспомните, как Том
Сойер красил белой краской забор!
Когда мы вернулись домой, оказалось, что мама с папой только
что приехали с велосипедной прогулки по автостраде Футхиллз. Они были все
потные, и Мисти страстно лизала их в жажде натрия. После этого они посмотрели
видеокассеты Марты Стюарт и посетовали на то, что не устраивают себе более
гармоничной и роскошной жизни. Баг заскочил по пути на вечеринку в Сан-Хосе, Мы
рассказали ему о своей поездке в «Интервал Рисерч», и он заявил нам, что замена
парадигмы Графического Пользовательского Интерфейса появится именно оттуда и
что настольная метафоричная работа «ПАРК» 1970-х годов стала уже
«интеллектуальной бытовой техникой цвета авокадо в компьютерной индустрии».
— Господи, как же переменчивы наши пристрастия, — сказала
Карла.
— Баг, да перестань, — добавил я, — неужели ты можешь
ненавидеть «ПАРК» еще на капельку больше, чем сейчас?
— Я могу свирепствовать на «ПАРК* вечно, — ответил Баг, —
или же я могу обожать другой «ПАРК»оподоб-ный научный центр. Я сам выбираю,
кому поклоняться. Дэн, а где твоя мама? Я тут принес камень, может, ей
понравится.
Баг проводит часть своего свободного от работы времени,
разрабатывая программу транспортного мониторинга для офисов, которая призвана
помочь работникам минимизировать число столкновений друг с другом в коридорах.
На это его вдохновил герой одного мультика, Диль-берт, который волнуется всякий
раз, когда ему нужно пройти с кем-то по холлу.
— Кар, ну что должен говорить человек? Сколько может
человек производить свежее и остроумное пошучива-ние-извинение для каждого
раза, как столкнется с кем-то? О-ох-х-х... симпатичный ковер. О-ох-х-х...
какой привлекательный переключатель термостата «Ханиуэлл» рядом с
фотокопиром. Человеческие существа не разработаны с расчетом на сталкивание
друг с другом в проходах. Я создаю ценную постиндустриальную услугу.
«Майкрософт» был бы раем, если бы там стояла и действовала моя система.
Эйб улетал из аэропорта «СФО», и мы вес отправились
провожать его на «карпе» Карлы: Итсн, Тодд, Баг, Карла и я.
Мы проезжали мимо дома Томаса Уотсош-младшего, что на авеню
Нотр-Дам, д. 99, Сан-Хосе, Калифорния. Уотсон привел «Ай-Би-Эм» в компьютерный
век: он стал президентом в 1952 году. А в 1953-м разработал первое ПЗУ для
компьютеров. Умер он в канун Нового года.
Мы услышали по радио, что Билл женился, свадьба состоялась в
Ланае на Гавайях, и все закричали так громко, что «карп» чуть было не скатился
в кювет. Оказывается, там присутствовал сам Элис Купер. В ознаменование этого
события мы включили старые кассеты Элиса Купера, купили в магазине подержанных
товаров коробочку фондю и позднее упаковали ее, чтобы отослать в «Майкрософт».
Они, наверное, подумают, что это бомба.
— О Билл, пожалуйста, пожалуйста, доложи мне в ротик
еще один кусочек этого острого, дырявого сыра, — на заднем сиденье
прошептала Сыозан голосом маленькой девочки.
— У меня такое ощущение, будто мы находимся в программе
защиты свидетеля, — сказал Тодд. — Вы можете покинуть Билла, но Билл никогда не
покинет вас.
Еще мы сходили в «Гараж» — Музей технологических инноваций в
Сан-Хосе. Все ожидали увидеть там выставку пиратов с Карибского моря и
биоаниматронических бездельников, шляющихся по Альтаиру внутри
реконструированного гаража «Саннивейл» 1976 года,
Но вместо этого там оказалась имитированная чистая комната,
белковый симулятор «Силикон Графике ЗД» и хромосомная карта в секции
биотехнологии:
Зоб:
основание генной пары номер 8
Эпилепсия: нижняя
половина генной пары 20
Рыжий цвет волос: середина
пары 4
Альбилизм: нижняя
11-я пара
Карла сказала, что четверть всех чисто-белых котов -—
глухие, что врожденные черты белизны и глухоты сцеплены друг с другом, так что
не может быть одной без высокой вероятности другой.
Это перетекло в обсуждение алгоритма селекционного
разведения, которое продолжалось вплоть до нашего прибытия в Беркли, где мы
пошли на вечеринку яппи, устраиваемую другом Карлы из колледжа. Итен слишком
много выпил, громко травил анекдоты — все яппи остались довольны. Нам пришлось
вывести его на задний двор и немного охладить. Он сказал:
— Что такое счет в баре, как не добавочный налог на
реальность?
Мы засомневались, не возникают ли у него серьезные проблемы
с выпивкой.
Звучала музыка Герба Альперта и «Бразил 66». Эта вечеринка
вполне могла быть устроена вашими же родителями примерно во время полета
«Аполлона-9». Позже, хоть мы и зарекались не делать этого, все оказались вокруг
«Макинтоша*, охая и ахая по поводу слишком мучительной шаровары.
Анекдот; мы разговаривали с Пабло и Кристиной, друзьями
Карлы из разряда «у-нас-есть-жизнь», которые и устраивали вечеринку. Я спросил
у них:
— Вы женаты?
— Ну, — ответил Пабло, — мы ездили в Таиланд, и один парень
в желтой шелковой мантии помахал руками вокруг наших тел и... — Пабло сделал паузу.
— Знаешь, наверное, мы все-таки не знаем, женаты мы или нет.
— Это было, как у Мика и Джерри, — сказала Кристина.
А позже Пабло рассказывал нам свою глубоко интимную историю
о том, как он обрел религию в закоулках Таиланда, и в самый сокровенный, самый
напряженный момент повествования на кухню входит Итен, услышавший звон нашей
беседы, и говорит:
— Таиланд? Я люблю Таиланд! Я сгораю от желания построить
цепь курортов по всему Таиланду и Бали типа как «Клаб Мед», только в духе
девяностых. Я назову их «Клаб Дзен», ладно? Из-за буддийских фишек. Там куча
всяких статуй и памятников, которые я мог бы использовать, чтобы все выглядело
подлинным — будто ты находишься в монастыре, ну, только в опьянении и в бикини.
Вот это нирвана! Как только я заработаю свой следующий миллион...
Это было очень «по-итеновски».
Да, в Музее в Сан-Хосе была куча материала под названием
«аэрогель» — твердого, но практически совершенно воздушного. Выглядел он как
затвердевшие мысли. Восхитительно.
Еще одно «да»: Сьюзан жалуется, что Баг не спит ночи-ми,
шинкуя бумагу или жужжа роторами, и это сводит ее с ума.
РЕШЕНИЯ НА НОВЫЙ ГОД:
Я: проникнуть
в комплекс «Эппл».
Карла: неизвестно (не хочет накаркать).
Итен: замедлить время.
Тодд: чаще посещать свалки, отжать пресс на скамейке
420 раз и завязать отношения.
Сьюзан: подвергнуть хакерскому нападению Департамент
автомобильного транспорта и завязать отношения.
Баг: пересмотреть свой имидж и завязать отношения.
680X0
горящий Лос-Анджелес, построенный из «Лего» 880 Автострада Нимица
Контроль и ощущение мастерства
Луна
крекеры «Premium
Saltine»
Я — Робот
Разработчики ракеты «Аполлон» и инженеры НАСА из Хьюстона и Саннивейла росли в 1930-е и 1940-е годы, мечтая о Баке Роджерсе и внеземных поворотах «Поразительных Историй». Когда это аэрокосмическое поколение стало достаточно взрослым, они решили воплотить свои мечты в металле.
Нынешним утром я проснулся больным — наконец-то грипп свалил
и меня. Я подумал было, что это похмелье, но нет. Несмотря на то что чувствую я
себя, как смерть на палочке, очень хочу записать то, что сегодня произошло.
Вначале, где-то в обед, в раздвижную дверь вломился Майкл в
сияюще счастливом настроении и пригласил всех нас взглянуть на наш (барабанная
дробь и торжественный тон голоса)... новый офис! Итен продал свой
«феррари», чтобы оплатить аренду.
— Прощайте, 1980-е! — сказал он. Теперь он ездит на
«хонде-сивик» 1987 года. — Я чувствую себя школьником.
С несвойственной ему дерзостью Майкл завопил:
— Конвой! Все... в наш новый офис. И вы тоже, миссис
Андервуд... отныне вы освобождаетесь от «Обиталища».
Мы напихались в две машины и поехали мимо поросших
виноградником окраин и аккуратно скошенных газонов технопарков Пало-Альто, не
занятых игроками во фрисби, по Гамильтон-стрит, на квартал южнее
Юни-версити-стрит, в центр города. Именно там мы и узнали, чем же занимался мой
отец все это время.
Открывая дубовую дверь на втором этаже, Майкл сказал мне
таким тоном, который был предназначен для всеуслышания:
— Я решил, что таланты твоего отца как модельного
железнодорожника могут найти в нашем мире адекватное применение здесь...
Свежая краска пахла огурцами и сметаной, из-за чего меня
маленько затошнило, но это прошло, как только я увидел то, что открылось нашему
взору... самая рельефная обстановка, какую я когда-либо видел: целый мир из
«Лего» — сотни серых ковриков 50 на 50 на полу и степах, каждый прикреплен
крошечными медными шурупчиками. На этих плитках понастроены небоскребы, и
животные, и лабиринты, и железные дороги из «Лего», торчащие из стены,
огибающие углы, проникающие в отверстия. Цвета были просто шокирующими —
настоящее «Лего». Рядом с взводом роботов лежал скелет; кубические цветы росли
по соседству с товарными вагонами, груженными пятицентовыми монетами и стоявшими
вдоль голубых изгибов железной дороги. Были там и администрация Пало-Альто —
Уилширский модернистский корпус 1970-х годов, и 747-й, и дымящая труба... и... все
на свете! Пилоны и башни всех цветов, собаки и сельские домики...
— По-моему, твой папа должен поклониться, Дэн, ты так не
думаешь?
Отец, возившийся с замком в самом конце комнаты, выглядел
взволнованным и в то же время гордым, прилаживая кучку двухштифтовых желтых
кирпичиков. Вселенная, которую он построил, была соединением всех игрушечных
фабрик в одно. Мы все оцепенели, все без исключения. Сьюзан пришла в ярость.
Она сказала:
— И вы потратили деньги с моих акций на... «Лего»? Она
побагровела.
Итен взглянул на меня:
— Пристрастие Майкла.
Я тоже был потрясен. В волшебстве этого момента я поднял взгляд
на верхний угол и заметил, что мама смотрит туда же — на маленький белый дом в
отдаленном уголке, выдающийся из стены, окруженный маленьким белым
заборчиком-частоколом. Живущему в нем, без сомнения, открывался прекрасный вид
на все, лежащее перед его окнами. И я выдохнул:
— О пап, ничего реальнее я в жизни не видел!
Затем я задумался: как узнать, что за красота скрывается у
людей внутри и какими странными способами иногда действует судьба, чтобы
выманить эту красоту наружу.
О том, что последовало дальше, я пишу только потому, что это
случилось, а я болен и не хочу все забыть — вдруг у меня случайно сотрется
память. Нужно создать резервную копию.
А произошло следующее: пока все охали и ахали
над «Лего»-скульптурами (и забивали свои новые рабочие места), цвета у меня
перед глазами поплыли, слова окружающих перестали связываться в голове, мне
необходимо было выйти на улицу, и я, шатаясь, выкатился в дверь.
Был жаркий солнечный день — о Калифорния! Я побрел наугад и
в итоге оказался на ослепительной веранде городской администрации Пало-Альто,
построенной из загорелого цемента, обожженной белым светом; вокруг меня во всех
направлениях сновали гражданские служащие, очевидно, спешившие на обед. Я
слышал, как мимо проезжали машины.
Мое тело теряло способность регулировать температуру, меня
бросало то в жар, то в холод, я не мог понять, голоден ли я или же вирус
дезактивировал мой желудок; я чувствовал, что моя система готовится к
завершению работы .
И вот в этой жаре и свете я сел на низкую ступеньку здания,
чувствуя головокружение, не вполне осознавая, где нахожусь; и тогда я понял,
что рядом со мной кто-то сидит — это был отец. Он сказал:
— Ты плоховато чувствуешь себя, сыпок.
Я ответил:
— Д-д-д... да нет.
Он продолжил:
— Я следовал за тобой по улицам. Я все время был прямо
позади тебя. Это грипп, да? Но это больше, чем просто грипп.
Я молчал.
— Правильно? — спросил он.
— Да уж.
— Я молодой человек, Даниил, но я заключен внутри старого
мешка с костями. И ничего с этим не могу поделать.
— Пап...
— Дай мне закончить. Итак, ты считаешь меня старым. Ты
думаешь, что я ничего не понимаю. Что не замечаю происходящего вокруг меня, но
я замечаю. И я вижу, что, наверное, слишком далек от тебя, что,
наверное, провожу с тобой недостаточно времени.
— Момент истины, — сказал я, жалея, что эта плохая шутка
выскользнула из моих уст.
— Да, момент истины.
Мимо нас прошли две секретарши, смеявшиеся над какой-то
шуткой, которую одна из них отмочила; пробежал молодой карьерист с кипой бумаг
в руках.
Внутренность моей головы ухнула, как при скачках на ферме
Нотта Берри. Я услышал свой голос:
— Майкл не Джед. Точно не Джед. И я тоже. Я просто
не могу больше пытаться сравняться с ним. Так как мне, что бы я ни сделал,
никогда его не догнать.
— О мальчик мой...
К этому моменту моя голова была уже у меня между колен, мне
нужно было держать глаза закрытыми, потому что видеть свет веранды было слишком
больно. В голове промелькнула мысль: наверное, такие же ощущения в глазах
испытывал Итсн из-за своих химикатов-антидепрес-
сайтов; затем я ста/т думать о крохотном пластиковом
бассейне, в котором мы с Джедом играли, когда были совсем маленькими, и тут мой
разум, кажется, дал осечку. Потом я почувствовал руки отца на своих плечах,
меня трясло, а он притянул меня к себе.
Мне было слишком дурно, и слова отца просто не
регистрировались.
— Ты и твои друзья однажды помогли мне, когда я был потерян.
Вся ваша команда — ваша любовь и поддержка — спасли меня в то время, когда
никто другой не мог меня спасти. А теперь я в состоянии помочь тебе. Я
был потерян, Даниил. Если бы не ты и твои друзья, я никогда не нашел бы ни
злачных пажитей, ни тихих вод. Мой разум не был бы теперь спокоен.
Не помню, что я говорил дальше. Воспоминания очень смутны:
мои руки коснулись теплого цемента, красный сигнал светофора, ветка пальмы,
задевшая мою щеку, обеспокоенное лицо отца, вглядывавшегося в мое, облака над
его головой, птицы на деревьях, руки отца, державшие меня и перенесшие в
пределы «Лего»-сада, слова матери:
— Дорогой?
И голос моего отца, говорящий:
— Все в порядке, любимая. Просто ему нужно долго, долго
поспать.
Сегодня утром в 4.31 на Лос-Анджелес обрушилось
землетрясение, Си-эн-эн сразу же начала транслировать картины разрушений. Мы с
Карлой остались дома, чтобы посмотреть новости; и когда Итен, мальчик из долины
Сими, услышал об этом по радио в своей машине по пути из Сан-Карлоса, он
пробежал прямо сквозь разбрызгиватель у нас во дворе, чтобы припасть к
телевизору, (Он никак не оплатит счета за свое кабельное телевидение.) Ущерб,
кажется, был локальным, но значительным: долина Сан-Фернандо, Ван-Найз, части
Санта-Моники и Па-сифик Пэлисайдз.
— Автострады! — простонал Итен. — Мои любимые автострады:
долина Антилоп разрыта и разодрана, 405-я превратилась в каменные обломки,
автострада в Санта-Монике у Ла Чинеги — все разрушены.
Я никогда еще не видел Итена плачущим. При виде некоторых
особо развороченных эстакад он сказал мне:
— У этого наклонного съезда я поцеловал свою первую девушку,
мы сидели на дамбе и смотрели на проезжавшие мимо машины.
Короче, мы действительно очень расстроились, увидев
всю эту славную инфраструктуру в руинах, походившую на хромого гиганта. Мы
позавтракали, перелистывая «Инструкцию по строительству автострад» (1975) и
вглядываясь в разрушенные строения.
Мама приготовила нам горячий шоколад перед тем, как
отправиться в библиотеку, а затем по пути к себе на работу подбросила нас до
офиса. Итен был в раздрае весь день.
Папа ушел с курсов по C++, потому что всем ребятам в его
классе было лет по семнадцать, они просто пялились на него и были уверены, что
он не может быть студентом, так как слишком стар. Ученики постоянно говорили
друг другу фразочки типа:
— Если он подойдет к тебе слишком близко, кричи изо всех
сил: «Ты не мой отец!»
Дети так жестоки.
Так что теперь мы сами будем обучать папу C++.
Странный момент: сегодня днем я был в «Макдоналдсе» на
Эль-Камиио Риал, рядом с Калифорния-стрит; там была люцитовая коробка с
прорезью, куда посетители опускают свои визитки. Она была набита карточками.
Просто набита.
Но самое интересное в том, что нигде на этой коробке я не
смог найти и намека, для чего будут использованы эти визитки. Так что я
полагаю, это просто человеческий инстинкт — сунуть свою карточку в прорезь. Как
будто выиграешь... что? Бесплатную машину для приготовления апельсинового сока
к своему дню рождения? Я заметил визитку женщины из «Хьюлет-Паккард» и карточку
какого-то парня из Мексики с надписью: «Выпускник аспирантуры бизнеса в
Стэнфорде». В «Макдоналдсе» ни с того ни с сего визитку в коробку опускает
выпускник Стэн-форда. Иногда я просто не понимаю людей. Неужели он ничему не
научился в Стэнфорде?
Вечером снова «занудская вечеринка». Какое счастье! Если бы
не «занудские вечеринки», мы не видели бы никого, кроме СЕБЯ, изо дня в день. А
великая новость дня заключается в том, что мы с Карлой нашли место жительства —
оно принадлежит одной женщине, получившей отставной пакет в «Эппл». Мы
переезжаем на этих выходных (йай-й-й!), и это будет некоторым
облегчением, так как не-общение мамы и Карлы странным образом изматывает нас
всех.
Итак, вечеринка: проходила она в Сан-Франциско (в «го-ра-де»,
как называют его Баг и Сьюзан, которые теперь
круче-нас-из-за-преимущества-проживапия-там), в долине Ноя у Энн и Джорджа —
друзей Аматол я. Джордж работает в «Сан Микросистемз», а Энн — в «ЗДО». Там
была вкуснейшая снобистская сан-францисская пища в огромных количествах,
великолепный ликер, промышленные сплетни и телевизоры, расставленные по всей
квартире и транслирующие разруху землетрясения. Так как все мы, «Ооп!»-стеры
— полные банкроты, то сэкономили целую кучу денег на том, что весь день до
вечеринки ничего не ели. Мы никогда не едим перед «занудскими вечеринками».
В помешанном на деньгах мире Силиконовой долины нет ничего
отстойнее, чем быть на мели. Нам с Карлой было любопытно посмотреть, как живут
Энн и Джордж. Когда мы приехали, я был ошеломлен фактором стильности. А где же
зануды? Все были одеты... как настоящие люди. Где иронические магниты на
холодильниках? А мат-
рацы? А мебель из «Икеа»? А продукты «Нерф»? Дом выглядел
так, словно был переустроен Марией Стюарт. Там были НАСТОЯЩИЕ диваны, явно
купленные НОВЫМИ, обтянутые красным бархатом, с золотыми и серебряными
подушками; ковры с рисунками по мотивам Матисса; маленькие свечи повсюду;
НАСТОЯЩИЙ обеденный стол с ШЕСТЬЮ стульями вокруг, стоящий в ОТДЕЛЬНОЙ столовой
комнате, обшивка которого уставлена вазами и чашами с сосновыми шишками. Да эти
люди прямо как ВЗРОСЛЫЕ... безупречны!
Сьюзан сказала, что они просто маскируют признаки отсутствия
жизни:
— Это то же самое, как, например: вы идете к кому-то в гости
на День Благодарения, перед чем хозяева проводят восемь часов, расставляя по
всей комнате маленькие оранжевые тыковки, айву и гофрированные салфетки; обед
прямо как у Генриха Шестого, но ты не можешь есть из-за бросающего в дрожь
чувства, что человеку, приготовившему обед, больше нечего делать со своей
жизнью. Это темная сторона «Бытия Марии Стюарт».
Итен сказал, что Сьюзан до сих пор чувствует себя виноватой
за то, что потратила слишком много времени и денег на подарочные корзины для
всех нас на Рождество. Я подумал, что чрезмерное украшательство и стильные дома
могут быть местной версией ни-разу-не-исполь-зованной байдарки в гараже
«Майкрософта». Но тут в мое сознание проникла мысль потемнее: а вдруг у этих
технарей действительно ЕСТЬ ЖИЗНЬ и они поднимают планку для всех остальных.
Сьюзан, вместо того чтобы критиковать с нами декор, начала
заискивать перед хозяйкой, Энн, по поводу дома. Они беседовали о каком-то
дорогом магазине в Пасифик-Хайтс, в котором, несомненно, и была куплена вся
мебель. Энн:
— Филламенто — это в Филл.мор и Сакраменто. У них самые
лучшие товары, я только что приобрела там потрясающее покрывало для нашей
кровати. Им пришлось специально заказывать его из Германии, но оно так
роскошно... хочешь на него взглянуть?
Сьюзан:
— Конечно!
И они отправились сравнивать покупки. Ни за что не
догадаешься, что Энн была когда-то разработчиком чипов.
Местная тусовка оказалась вялотекущей, водка высшего сорта —
лакмус крутизны на «занудских вечеринках». Позже, когда мы с Карлой и Сьюзан
стояли вокруг стола с напитками, подошел один парень, положивший глаз на Карлу,
и сказал:
— Привет, я Фил. Я «ПДА».
«ПДА» — это то же самое, что и «Ньютон», аббревиатура от «Personal Digital Assistant» (Личный цифровой
помощник), что означает личный «карманный» компьютер, предназначенный для
выполнения некоторых специальных функций.
— Ты выглядишь скорее аналоговым, чем цифровым, —
о-как-остроумно парировала ему Сьюзан.
— В «Эппл» это называется «пеон» (пользователь компьютерной
системы, не имеющий никаких привилегий)! — фыркнул Фил, игнорируя Сьюзан и
фокусируясь на Карле.
Было так неловко, ведь Сьюзан не врубилась в тот факт, что
Фил ее игнорирует. Фил конкретно клеился к Карле, и я был в полной боевой готовности
из-за его больших неуклюжих глаз, наведенных на мою девушку. Я вставил себя
между ним и Карлой:
— А может быть, это означает «Публичная Демонстрация
Симпатий».
Я обнял Карлу и представил всех.
Сьюзан смеялась над шутками Фила: она так отчаянно жаждет
появления свиданий в своей жизни. Когда Фил отвернулся, Карла беззвучно
проартикулировала Сьюзан слова: «УДАЛИ ЕГО ИЗ МОЕЙ ЖИЗНИ», потом схватила меня
за плечо и мы пошли в укрытие восхищаться количеством всякой всячины, принадлежащей
нашим хозяевам. Мы чувствовали себя как немцы из Восточной Германии, впервые
приехавшие погостить в Германию Западную. Тем временем Фил, осознав поражение,
наконец-то заметил Сьюзан и начал забалтывать ее.
Не перестаю удивляться тем, насколько едины все зануды в
Долине. В «Майкрософте» не было никакого давления со стороны коллег по поводу
чего-либо, кроме работы и своевременной сдачи проектов. Если это выполняешь —
получаешь награду «Сдал!». Просто. Черно-бело.
Здесь же все намного сложнее: у тебя должна быть
захватывающая, прибавляющая тебе значимости работа, на которой востребовано
твое творчество; гардероб из «Нордстрома» или по крайней мере «Банановой
республики», дом за $400000, крутая европейская или японская машина, идеальные
отношения с кем-либо столь же амбициозным, умным и хорошо одетым, как и ты; и
еще лишние деньги на устраивание вечеринок, чтобы весь мир мог заметить, какая
же классная у тебя жизнь. Это вызывает во мне ностальгию по Редмонду, но в то
же время как-то мотивирует. Я испытываю противоречивые чувства.
Даже Майкл с редкой для него ссылкой на поп-культуру
заметил:
— Возможно, Дэвид Бирн имел в виду заселение Земли занудами
в той песне группы «Говорящие головы»: «Это не мой прекрасный дом! Это не
моя прекрасная жена! Боже правый! Как я попал сюда ?»
Баг болтал с парнем, который является игровым продюсером
компании под названием «Пи-Эф Мэджик». (В чем дело со всеми этими компаниями,
именующими себя «Магией»? Это какая-то ньюэйджевская/джорджлукасовская фишка или
как? Уникальное северокалифорнийское явление.) Баг предполагает, что,
возможно, этот парень — гей, но точно определить трудно,
— Тут все парни одеваются достаточно хорошо, чтобы
усомниться в их гетеросексуальности... это мне очень мешает.
Баг нанес себе некоторый ущерб в «Стэнфордском торговом центре»,
который является частью его новой программы «инкультурироваться в новый стиль
жизни».
Как странно было бы внезапно взять все мифы, стереотипы и
информацию о другом виде сексуальной ориентации и каким-то образом применить их
на себя, чтобы создать себя в этом имидже. Сьюзан тоже проходит подобный этап,
но в рамках гетеросексуальности: она вдруг стала Сексуальным Существом, и ей,
мне кажется, приходится узнавать о сексе так же много, как и Багу, даже хотя
теоретически она была гетеросексуалкой всю свою жизнь.
У многих зануд вообще нет сексуальности — у них есть только
работа. Это происходит, на мой взгляд, по такой схеме: они получают работу в
«Майкрософте» или тому подобном месте сразу после школы и так радуются
«настоящей» работе и деньгам, что полагают, что отношения сложатся как-нибудь
естественно, а когда очнутся, им будет уже по тридцатнику и окажется, что они
лет восемь не занимались сексом. На конференциях и торговых выставках всегда
возникают мимолетные увлечения, которыми все хвастаются, но они ни во что не
вырастают, и жизнь возвращается к исходным и первостепенным отношениям: Зануда
и Машина.
Такое ощущение, что зануды мужского пола не знают, как
обращаться с настоящими живыми женщинами, но списывают это на недостатки
пользовательского интерфейса. Это не их вина. Они просто подождут, пока выйдет
следующая версия — что-то более «удобное для пользователя».
На закате Итен дозвонился своим родителям по сотовому
телефону: узнал, что они прекраснейшим образом проводят время, устроив барбекю
с гамбургерами и кукурузой на переднем газоне, впервые за многие годы
встретившись со своими соседями.
— Мама сказала, что библиотека имени Рональда Рейгана не
пострадала. Мне-то какое дело.
Думаю, он желал большей драмы. Мне кажется, он был бы более
рад услышать, что его мать застряла под обрушившейся трубой, истекает кровью,
капающей в трубку телефона, которую поднес к ее уху отец.
Тодд на вечеринку не пришел. Сегодня он на настоящем,
реальном, подлинном, неподдельном СВИДАНИИ в стиле свидания.
Я прихожу к заключению по поводу человеческого
подсознания... что как на него ни смотри, машины действительно и есть наше
подсознание. То есть не инопланетяне же спустились к нам на Землю и создали для
нас машины... мы сотворили их сами. Поэтому машины могут быть только
продуктом нашей сущности и потому окнами в наши души... наблюдая за машинами,
которые мы строим, и за тем, что мы в них вкладываем, мы получаем потрясающе
достоверный лакмус того, как мы развиваемся.
Шампанское «Урбана»
Ее родители — инженеры, но этого им оказалось недостаточно, чтобы остаться вместе.
Убери покрышки
от стены
Челябинск-70
Потрясение: Тодд начал встречаться с бодибилдером женского
пола по имени Дасти, так что Армагеддон совсем не за горами. Но самое
прикольное в этом — Дасти тоже программирует! Она создавала системы для
компаний «Эспри» и «Смит и Хокен». Однако она самая некомпьютерная девушка,
которую я когда-либо видел.
— Мы встретились в спортивном зале «Голд», на распродаже, у
полок с протеиновыми напитками, — сияя, сообщил нам Тодд, демонстрируя Дасти,
которая появилась в нашем офисе как Близкий Знакомый Третьей Категории.
— Дасти, — обратился к ней Тодд, — покажи-ка позу! Из-за
кулис гетто-генератора выскочила реклама губной помады «Евродиско».
Дасти, конец третьего десятка — начало четвертого, с
титановыми сухожилиями (наверное, слишком много времени проведшая в солярии), в
крутых рваных штанах с бахромой и разрезанной футболке, начала изображать
официальные позы Международной федерации бодибил-деров. Мы, не стесняясь,
открыли рты. Такие бесстыдные позы!
Затем Дасти схватила Мисти — которую мама принесла в город и
незамедлительно оставила у нас, в то время как сама отправилась за покупками —
и закружилась с нею, теребя ее лапы, в центре нашего офиса, сада «Легок Не
хватало только светомузыки и дымовой машины, а Мисти, не привыкшая к такому
обращению, пришла в полное блаженство и мгновенно стала пожизненным фанатом
Дасти.
Дасти поставила на пол Мисти, у которой уже закружилась
голова, и сказала:
— Да... — голосом прокуренной-«честерфилдом»-трахеотомии.
(Дасти выработала такой голос на выкрикивании команд но аэробике, которую, как
проинформировал нас Тодд, она преподает)... — эти большие пластиковые бачки
протеиновых продуктов с формулой роста, с золотыми надписями — мы с Тодди
дрались за последнюю банку «МетМакс».
Глаза их встретились, и они обнялись — хорошо, что они
нравятся друг другу, ведь в противном случае это были бы два исполинских
грузовика, пожирающих друг друга.
Карла и Сьюзан ехидничают по поводу Дасти.
Карла:
— Дасти — звучит как имя водителя вертолета, развозящего
команду местного радио, которая собирает дорожные новости.
Сьюзан:
— Она выглядит так, будто только что сбежала с уличного шоу:
взъерошенные волосы, спандскс и дерзкая, не сходящая с уст улыбка.
Майкл закрыл дверь. Он не любит эту сторону человеческой
природы, но позже Карла объяснила, что настоящая причина в том, что его
привлекают суперсильные женщины.
— Уж поверь мне, — сказала она, — я это сразу вижу.
Итен строит из «Лего» автомобильную развязку «клевер». Как
только закончит, он собирается разрушить ее, а затем чинить. Его потрясло
нортриджское землетрясение в Лос-Анджелесе. Он настоящий мальчик Долины.
В фотомагазине «Кэнон» он увеличил вырезанную из газеты
фотографию развороченной автострады в долине Антилоп до размера во всю стену и
повесил ее у себя в кабинете в качестве модели для постройки. По моему мнению,
он должен был потратить эти деньги на оплату СЧЕТА ЗА КАБЕЛЬНОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ, но
Карла уверена, что ему нравится иметь благовидный предлог, чтобы почаще заходить
к нам в офис.
Майкл не допускает никакого кабельного в офисе, запретил нам
крутить кассеты с «Мелроуз-плэйс» и хоккейными матчами на рабочем
видеомагнитофоне.
Итен уже разрушил дом в стиле уилширского модерна
администрации Пало-Альто, который построил отец.
— Реконструкция является частью плана, — сказал Итен, а
папа, хоть и раздраженный, пожалел Итена и решил не обижаться.
Мы ЛЮБИМ наш новый офис, нам не приходится больше, протирая
поверхности, находить залежи мертвых частичек скальпа Итена, Отец водрузил на
стену Пылевсасы-ватель. А также у нас есть ПРОСТРАНСТВО.
Никто вчера так и не добился успеха. Сьюзан взяла телефон
Фила, а Баг — телефон того парня из «Пи-Эф Мэджик», хотя он не совсем уверен,
натурал тот или нет. Ох уж эти 1990-е!
Сьюзан вела себя при нас с Карлой немного робко, потому что
она знает, что Фил неудачник, и знает, что мы это тоже знаем.
Технический момент: у нас теперь свой собственный
Интернет-домен, и мы ни от кого не зависим. Наш дом странным образом
подсоединен к Сети по почтовому номеру 486, используя «Линукс» на модеме 14.4
со связью СЛИП (Serial Line Internet Protocol) к «Литтл Гарден» (местному
сервисному провайдеру Интернет). Теперь я Ошибка! Закладка не определена.
«@» может превратиться в «Мк» или «Мак» нового тысячелетия.
Сюрприз: мама сказала мне, что отец подыскивает работу еще
где-нибудь, и Майкл об этом знает.
— Ему нужно быть среди себе подобных, дорогой. Вообще-то,
что касается работы, сегодняшний день был абсолютной растратой. Я ничего не
сделал, так как случалось слишком много помех. Как только я начинал что-нибудь
делать, появлялось нечто, отвлекающее меня, в результате чего я забывал, чем до
этого занимался, а потом настолько расстраивался от осознания своей
непродуктивности, что оно разрушало мою дальнейшую способность что-либо делать.
Иногда слишком много общения — это слишком много общения. Мне бы надо взять
напрокат видео «Природа» и расслабиться, но вместо этого на сегодняшний вечер
мы выбрали фильм «Приключения Посейдона» и смотрели, как сцена за сценой корабль
переворачивается вверх дном раз пятьдесят; потом мы поставили «Землетрясение» и
тоже не менее пятидесяти раз, кадр за кадром понаблюдали за тем, как
Лос-Анджелес демонтирует сам себя.
Мама сидела в уголке и печатала письмо своей сестре на
«Ай-Би-Эм Селектрик». Мы заспорили о том, продолжает ли кто-нибудь их еще
выпускать. Может быть, где-нибудь в Малайзии.
Дасти теперь работает с нами! Майкл нанял ее при условии,
что она посвятит себя компании и ограничит эксперименты над своим телом
внерабочими часами, а также откажется от подрабатывания инструктором по
аэробике, пока мы не закончим проект.
— И никаких интеллектуальных наркотиков! —
предупредил Майкл. — Может, это и не мое дело, но мозго-стимулирующие препараты
превращают людей в тасманских дьяволов, а не в эйнштейнов.
— Туше, Микеланджело, — сказала Дасти. — Это «мяу» по-французски.
Ей трудно называть людей их настоящими именами.
Дасти примеряла новое желтое, как бархатцы, бикини для
позирования, которое она надеялась надеть на осенние соревнования «Железная
Роза IV». Сама же Дасти была цвета поджаренной индейки.
Карла и Сьюзан опять откровенно глазели. Но в конце концов
они не выдержали, подошли к ней, стали задавать разведывательные вопросы,
ощупывать ее тело, словно это монолит из «Космической одиссеи 2001». Они — да и
все мы — никогда раньше не видели такого гиперчленистого тела.
Тодди съехал из своего занудского дома у береговой линии за
склоном и вселился к Дасти в Рэдвуд-Сити. У всех пас округлились глаза от
новости о таком стремительном сожительстве, а потом Тодд сознался, что они с
Дасти встречаются уже долгие МЕСЯЦЫ. Как ему удалось сохранить это в
секрете в таком маленьком офисе, как наш?
Глянь и Слышь сегодня днем сбежали из своего по-новому
переформатированного «Обиталища» и погрызли товарный вагон «Лего»-поезда
Майкла. Так что теперь они осуждены условно.
Мы все пошли в «Тонга Рум» в Сан-Франциско, чтобы отметить
первый день работы Дасти в качестве нашего хакера, нанятого Майклом. Это был
потрясающий отрыв, прямо как в колледже. Дасти пролезла вперед всех стоявших в
очереди, чтобы попасть туда, а затем счастливым взмахом руки позвала нас к
столу, который она забила. Круто! Она просто бульдозер!
«Тонга Рум» полон богатых дантистов из Дюссельдорфа,
наблюдающих за импровизированным плотом «Острова Джиллиган» из Тики, плавающим
в старом бассейне, в то время как над ним раздается фальшивый гром и шум дождя,
а живой ансамбль играет диско-попурри. Мы заказали напитки со смешными
зонтиками и кусочками фруктов; у стаканов такие высокие центры гравитации, что
всякий раз, когда кто-то вставал потанцевать («Ойе Комо Ва!»), все
стаканы падали — официантка просто хотела убить нас. Нам пришлось три раза
сменить столики из-за накопления фруктовой мякоти, а охристые скатерти
выглядели, как болота блевотины.
Отмечу два момента. Дасти сказала:
— Я работала официанткой, оканчивая школу. Парни любили
меня. Я приносила им еду и пиво — а потом бросала их. Свиньи.
Карла и Сьюзан, к моему ужасу, сказали на это «Аминь!». Обе
они вставили эти зонтики от коктейлей себе в волосы.
Майкл заметил, что в «Тонга Рум» используют лел такой формы,
которую нельзя назвать ни кубической, ми осколочной:
— Кто-то срочно должен уведомить «Сэвен-Илевеп». Это же
рыночная ниша!
Дасти преподала Сьюзан урок по архитектуре свиданий:
— У женщин-технарей все карты на руках, и они об этом
знают. Мужчины-технари численно превосходят женщин-технарей в отношении
примерно три к одному, поэтому девушки могут выбирать и бросать партнеров,
когда захотят. И нужно признать, что для парня встречаться с техноцыпочкой —
это круто.
Внутренне я согласился с этим. Все техноцыпочки кажутся
настолько более мудрыми и зрелыми (Фактор Привлекательности Карлы), чем парни,
что последние, я полагаю, должно быть, получают от них подпитку. Я подслушал,
как Карла и Сьюзан критиковали технопарней с занудской вечеринки в прошлом
месяце, и почувствовал себя немного неуверенно. В «Майкрософте» все зануды
выглядели именно так, как им полагается: ботаники, неудачники, круглосуточно
играющие в «Темницу и дракона». Здесь же, в Долине, эти парни-технари выглядят
приятно, они могут перейти в «нормальный» мир, даже не раскрывая своего
математического прошлого. Каждый раз, когда Сьюзан и Карла начинали
расхваливать какого-то симпатичного парня, я начинал говорить:
— Наверное, он занимается маркетингом. — Мне от этого
становилось легче.
Сьюзан, однако, хотела знать, почему у нее такие трудности с
личной жизнью. Дасти сказала:
— Я думаю, твоя проблема в том, что ты считаешь психами
всех, кроме себя. Но действительно, все психи — включая тебя, и как только ты
это поймешь, Мир Свиданий станет твоим.
Я ожидал, что Сьюзан отреагирует баллистически, а она,
наоборот, согласилась.
У отца сегодня выходной — поиски работы. Повсюду на Земле,
кроме этой Долины, у него не было бы никаких шансов, а здесь он, возможно, и
найдет что-нибудь.
Баг стревожен тем, что стереограммы «Волшебный Глаз» —
постеры с невидимым излучением 1990-х годов — не действуют на него. Он боится,
что это связано с цветовой невосприимчивостью, и поэтому позвонил в «Гараж
Музей» в Сан-Хосе, чтобы узнать, означает ли это что-то плохое. Он помнит те
генетические графики, которые висели у них.
— Я стереограмматически слеп!
Мы с Итеном опять пошли чего-нибудь выпить. Он сср-бал
напитки большими глотками, и я спросил, разумно ли выпивать в то время, как
принимаешь антидепрессанты. На что он сказал:
— Технически нет, это довольно-таки, блин, остроумно, но
выпивка позволяет мне взять выходной идентичности.
Я спросил, что это значит. Он ответил, что поскольку новые
изомеры антидепрессантов перемонтируют его мозг и так как в результате этого он
становится новым человеком, то с каждым днем забывает все больше и больше того,
каким был старый человек.
— На фоне тех препаратов, которые я принимаю, выпивка
никогда не сделает меня совсем уж вдрызг пьяным, — сказал он, — но она точно
позволяет мне помнить ощущение того, каким я был и что чувствовал.
Вкратце. Не вся жизнь была тогда плохой. Я бы ни за что не вернулся туда
насовсем, но иногда я все же впадаю в ностальгию по своей бывшей личности. Я
представляю себя в параллельной Вселенной печального, обломанного Итена, ничего
не достигшего, чувствующего себя крайне скованно и идущего в никуда. Я не знаю.
Когда переживаешь турбозаряженную версию самого себя, возврата назад быть не может.
Он сделал еще один глоток «Воллбэнгера»:
— Знаешь, дружище, может, мне нужно демонтировать себя.
Демонтаж воссоединит меня с миром природного времени — закатами, рассветами,
набегающими волнами и смурфами. — Он допил последний глоток. — Дааааа...
Сьюзан подхватила простуду:
— Из-за того что мои трусики систематически намокали от
фруктовой мякоти в «Тонга Рум».
Завтра мы переезжаем в наш новый дом, который нам предстоит
стеречь.
Перед сном я рассказал Карле о выходном идентичности Итена,
о выпивке как возможности вернуть себе ощущение того, какой была твоя настоящая
личность.
— Все дело в идентичности, — сказала она. — Мы смотрим на
стаю птиц и считаем, что одна птица такая же, как и все остальные, — птичья
особь. Но птица смотрит на толпы людей в парке «Кэндлстик», предположим, и
видит лишь «человеческие особи». Для них мы так же идентичны, как и они для
нас. Так что же отличает тебя от меня? Его от тебя? Их от
нее? Что отличает любого человека от всех других? Где заканчивается твоя
индивидуальность и начинается видовое единообразие? Это, как всегда, большой
вопрос. Ты должен помнить, что у большинства из нас, переехавших в Силиконовую
долину, нет тех традиционных параметров самоопределения, которые имеются в
других частях мира; религия, политика, семейная сплоченность, корни, чувство
истории или другие предписываемые системы верований, которые облегчают людям
бремя необходимости выяснять, кто они такие. Тут ты сам по себе. Это большая
задача, но только посмотри на это наводнение идей, возникающих из пластика!
Я уставился на нее, она, наверное, считала, что я
перевариваю — компилирую — только что сказанное ею, а на самом деле все, о чем
я мог думать, вглядываясь в ее глаза, так это о том, что есть такое существо,
Карла, которое отличается от всех других, которых я знаю, потому что прямо под
поверхностью ее кожи лежит суть, личность, думающая и мечтающая обо всем, что
она рассказывает мне и только мне. Я почувствовал себя везучим неудачником и
поцеловал ее в нос. Вот такой я на сегодняшний день.
Ах да... в магазине подержанных товаров нашел большую стопку
старых журналов «Сансет» и купил для мамы. Она большая поклонница «Сансет».
Мама взяла их в руки, словно перья. Она теперь сильная, развивает свое тело под
влиянием Дасти. Они постоянно обмениваются мнениями. Так приятно, когда твои
друзья встречаются с классными людьми.
Эйб:
Сегодня я позвонил по телефонным номерам 1 — 800 и обругал компании за их продукты. По горячей линии «Маттель» (1-800-542-ИГРУШКИ) я выразил недовольство тем, что «Крутые Колеса» уже не так хороши, как были в моем детстве. Единственная приличная машина среди них — это «лексус SC400». Я купил их три (игрушечных), но даже это НЕ освобождает «Маттель» от ответственности. А где Пузырчатые Машины, позвольте узнать?
Вот это моя жизнь, Дэн. C'est la vie.
Карма «Маттель»! Ближе к вечеру Сьюзан ворвалась в офис,
только что посетив магазин игрушек в поисках подарка для своей племянницы. Она
тоже была в бешенстве от товаров компании «Маттель», а именно от кукол Бар-би.
Поскольку я был единственным человеком, присутствовавшим в офисе, мне пришлось
выслушать всю ее постфеминистскую критику.
— Ряд (он был розовым), понимаешь, весь ряд просто шокирует,
розового цвета, как губы Лас-Вегаса, и это был большой ряд, Дэн. Десятки
тысяч кукол Барби безвкусно таращились на меня, эта стена пластиковых волос; в
этом ряду меня мучил призрачный звук подходящей к горлу рвоты — нестерпимое
желание. У них шеи толще, чем талии, блестки, подстрекательство к нарушению
питания...
Сьюзан все продолжала и продолжала, и мне пришлось применить
тактику, которую используют, когда маленький ребенок не перестает плакать: я
просто сменил тему. Я рассказал ей о том, как странно полагать, что поворот на
неправильный ряд в магазине игрушек в неправильный момент твоего развития как
ребенка может испортить все твое будущее:
— У них есть целый ряд, посвященный продуктам из ресторанов
«Макдоналдс»: машины для приготовления картофеля фри, гамбургеров, коктейлей...
Скажем, ты пропустил компьютерные полки и вместо этого пошел по
макдоналдовскому ряду — одна мельчайшая ошибка, и твой ребенок облекается в
наблюдательные наушники, хирургически вживленные в его череп на последующие
семь десятилетий. Магазины игрушек — это как «Прекрасный Новый Мир». Мама!
Папа! Правильно выбирайте ряд. Эти все, что я могу сказать.
Позже я дослал эту Хукселиапскую мысль Эйбу, на что он
ответил:
*1959*
100-й «Макдоналдс»:
Фон ду Лак, Висконсин
"1960*
200-й
«Макдоналдс»: Кноксвилл, Теннесси
*1964*
Рождение Филе-о-Фиш
*1966*
Первый «Макдоналдс» с сидячими местами: Хантсвилл, Алабама *1970*
Первый завтрак «Макдоналдс»: Вайкики, Гавайи *1973*
Рождение четверти фунта *1975* Рождение яйца «Макмаффин»
*1975*
Двапирожкасговядинойспециальныйсоуссалатсырогурчикилукнабулочкессеменамикунжута
*1983*
Рождение «Макнаггетс»
Мы в офисе решили, что пятница у нас вместо Дня Джинсов
будет Днем Боксерских Трусов. Это намного удобнее, намного сексуальнее, и очень
уж прикольно видеть, как Майкл предостерегает мужскую половину штата:
— Э-э-э... джентльмены, чтобы ни в коем случае не было видно
никаких... э-э-э.,. элементов...
Отец вернулся в офис после поисков работы уже на закате. Мы
заварили ему чашку макарон быстрого приготовления и покрутили записи с
причудливыми телефон--ными звонками, чтобы подбодрить его. Дасти попыталась
заставить его надеть полосатые боксерские трусы, но папа вежливо отказался.
Позже я подошел к дому и помог ему снять старое баскетбольное кольцо над
гаражом, которое висело там со времен рассвета клешей. Я упал и поцарапался о
мамин розовый куст; знаю, что это банально, но в тот момент я подумал:
«Неудивительно, что розы считаются Официальным Цветком Любви».
Мой жесткий диск случайно повредил сегодняшний
файл, поэтому я включу выдержку из этого мусора, как
любопытный кусок. Ну и язык!
«М11111111ы в офисе ре11шили,
что пятница F111111363611
1136была не днем джинсов, она у нас
буде1111111111363
6373738т Днем Боксерских Трусов.
Эт11113838393940404141
4242434344440 намного
удобнее, намного сексуальнее, 1111 и очень y1111 прикольно видеть,
как Майкл
предостерегает мужскую половину штата:
— 1111451.111114545464647474811114848Пожалуйста, ребята,
чтобы ничего
не выглядывало ни в коем случае. 1111494950505 ^&B&y&x&3&A&e&H&f&t&*&Q'4'0'S'['Jq' w'U**»*t*l*}+++ l+h+v, ,7,'- 9 — а — }А — О — * — © = «
— А \- fl —
< — AQU..7.G.O. S.T.b.l.".N.O.e.e.l.l.U:U.b.o.// /S/b/c/d/e/A/EOOO$0yhUhUhUhUhUtiUhUhUhUUhUh UhUhUhUhlhlhlhl hi hAh! hi hhl hi A A hi «„«„«„«« U « U ««« U « « U * \ ]-c U AV A] 'UAcH]UA]c$\]c PR515152525353545455 5556561111111111 Дасти попыталась заставить его надеть полосатые боксерские трусы,
но папа вежливо отказался».
Сегодня тот самый день, когда мы с Карлой переезжаем в наше
собственное (правда, временное) место... где жила одна подруга Анатоля из
«Эппл», отправившаяся на восемь месяцев в Тасманию изучать батик (она получила
увольнительный пакет... прямо как в «Майкрософте»), и вот теперь мы стережем ее
дом. Как и большинство тех-нарских домов, он большой, стерильный, набитый
электроприборами, на стенах ничего нет; всего примерно шесть пустых комнат,
освещенных дюжиной потолочных лампочек. По крайней мере это не один из тех
огромных оштукатуренных средиземноморских домов 1980-х, которые Сьюзан величает
дворцами наркобаронов, — хвастливых заштукатуренных памятников с «порше 928-S», припаркованными у входа.
Короче, чтобы преодолеть стерильность дома, мы делаем то же,
что Итен с фотографией разрушенных автострадных разъездов: копируем в
увеличенных размерах классные картинки. Уже готовы фотография Барри Дилера
(изобретателя «Фильма недели» в 1973 году — в офисе, расположенном в
развлекательном комплексе «ABC», центре города
Лос-Анджелес, Калифорния) и изображение самого развлекательного комплекса «ABC» с двумя башнями-близнецами.
Я также увеличил элегантный неповрежденный «клеверный
лист» Калифорнийской автострады из очень содержательной книги «Инструкция по
строительству автострад». Не говоря уже об обязательном двойном портрете БИЛЛА.
Одна половина головой вверх, а другая — вниз.
Итен привез нам бутылку каберне 1977 года в качестве подарка
к новоселью и сказал, что завидует нашим постерам — из его уст это наивысший
комплимент.
Тодд и Дасти, похоже, нашли друг в друге родственные души.
Они проводят драгоценные несколько часов после написания кодов в дискуссиях о
превратностях Нового Человеческого Тела; и в спортзале, и в офисе решают,
который из их мини-мускулов нуждается в преобразовании, обсуждают стероиды,
словно это процессорные элементы, и выясняют механизмы косметической хирургии.
Они хотят стать «постчеловеком» — создать из своих тел Женщину-Бионика и
Мужчину-Шесть-Миллионов-Дол-ларов, чтобы перейти на новый уровень телесности.
Тодд сегодня был в болтливом настроении — первый признак
любви, я-то знаю, что это такое — и рассказывал мне о том, каким счастливым
делает его Дасти, какой симпатичной он ее считает, как она верит во что-то и
верит больше, чем сам Тодд.
— Как будто всех тех связей на одну ночь никогда и не было.
Потому что я думаю только об одном — как Дасти выжимает сок из моего тела (С
тобой это было когда-нибудь, Даниил... ты бывал выжатым? Боже, это так
сексуально) и как она говорит со мной. Никто никогда раньше так со мной не
говорил. Ну, то есть не со мной. Я всегда был душой, которую нужно
наставить на путь истинный или просто человеческой особью. Но с Дасти я чувствую
себя самим собой, мне не нужно притворяться нормальным.
— Именно так я чувствую себя с Карлой, — сказал я. Тодд
добавил;
— Она накачивает меня. Любовь — это просто огромный насос.
Тодд, помимо выполнения своего кодировочного задания,
разрабатывает в «Ооп!» набор для начинающего гангстера, который будет
складываться и мутировать, как ГоБот или белковая молекула, образуя бульдозеры,
танки, спутниковые станции и автоматы Калашникова. Майкл считает, что это
станет хитом.
Майкл заставляет нсех нас разрабатывать по пусковому модулю «Ооп!»,
чтобы мы смогли употреблять все сегменты нашего мозга, помимо совершенно
одуренной кодами части. Майкл — просто рабовладелец какой-то. Он выжимает из
нас все, что только может. Очень похоже на Билла, так что нам не привыкать, Я
занимаюсь космической станцией.
Сьюзан, среди множества своих обязанностей, основная из
которых — разработка пользовательского интерфейса «Ооп!», работает еще и
над программой танцующих скелетов. Один ее знакомый аспирант из Стэнфорда
конвертирует все человеческие кости в кирпичики «Ооп!», которые, в свою
очередь, соединяются точно как в нашем теле. Но еще она оцифровывает скелеты
других животных и разрабатывает свою программу так, чтобы пользователь мог
создавать новые биологические виды. Плоть последует.
Итен работает над игрой, участники которой тренируют
дельфинов для Департамента обороны; а также строит вооружение «Ооп!»: корабли
и подводные лодки.
Карла разрабатывает овощную фабрику, в которой заточенные
маленькие бурундучки должны бежать ради спасения своей жизни или закончить
нарезанными в форме кубиков ломтиками (Боже, благослови «Уорнер Бразерс»); Баг
занят строительством замка с темницей, и должен признать, у пего это хорошо
выходит. Сейчас он дошел до «орудий пытки».
Майкл хочет, чтобы пользователи «Ооп!» могли играть в
игры-погони наподобие «Дум» на любом из тех материалов, которые мы строим, и в
данный момент он сам работает над заключением альянса с одной компанией в
заливе Сан-Франциско, которая обеспечит многолинейный сервер, чтобы зануды с
различными региональными кодами могли играть вместе.
Майкл выдавал напыщенные шумные тирады, и вполне
обоснованные; я задумался обо всей этой чепухе с буйной рекламой поколения,
происходящей в данный момент, Очевидно, все мы «лодыри».
— Даниил, кто придумывает эти веши?
Майкл заметил, что люди — это единственный вид животных, у
которых есть поколения.
— У медведей, например, точно нет поколений. Мама-медведиха
и папа-медведь не ожидают, что их отпрыски будут питаться другим сортом ягод
или впадать в спячку по другому расписанию. Вера в то, что завтрашний день —
это совершенно другое место, отличное от сегодняшнего, определенно является
уникальным признаком нашего биологического вида.
Теория Майкла состоит в том, что поколения создает и
формирует технология. Когда технология достигнет критической точки — как,
например, сейчас, — поколения станут неуместными. Каждый из нас как личность
становится самостоятельной дискетой со своей личной «версией». Намного
логичнее.
Мама не могла справиться с ручкой гаражной двери, и я
починил ее. Мы повели Мисти на прогулку вдоль Ла-Креста. Стоп-сигнал на углу
Арастрадсро был полностью залеплен скотчем, обмотан обрывками тесьмы и
лопнувшими шариками, с которыми кто-то веселился на чьем-то дне рождения.
Выглядело смешно.
Нa строительство
автострады у Итена уходит куда больше времени, чем он ожидал, и к тому же она
«съедает кирпичи как сумасшедшая».
Я спросил у Дасти, играла ли она в детстве с куклами Барби,
и она ответила:
— Нет, но, правда, в душе я очень, очень желала их.
Родители-хиппи, понимаешь. Очень фигово. У меня была кукла Рэггеди Энн,
сделанная типа в Сьерра-Леоне. Но я очень хотела Корвет Барби — больше
самой жизни.
* вздох*
— Но вместо этого я играла с цифрами и уравнениями.
Такая вот замена. Единственной купленной в магазине игрушкой, дозволенной мне,
был спирограф, и то мне пришлось умолять, чтобы мне подарили его на
Майский День. Мне пришлось притворяться, что я хотела его потому, что он был
математическим — таким чистым и имеющим решение. Но мои родители с подозрением
относились к математике, потому что она неполитичная. Они вообще психи.
Предплечья Дасти похожи на бараньи ноги. Вены в них
пульсируют, как извилистая река. Мы с Итеном разговаривали, когда он вдруг
закричал на всю комнату:
— Боже правый, Дасти, да я могу посчитать твой пульс прямо отсюда.
Я спросил у Карлы, выросла ли она на куклах Барби, на что
она ответила (не поднимая глаз от клавиатуры):
— Это так постыдно, но я не только играла с Барби, но играла
с ними до позорно позднего возраста — девятого класса.
Потом она взглянула на меня, ожидая упрека.
Меня это действительно удивило; видимо, по моему лицу
это было видно. Она снова начала печатать и говорить поверх щелчков пальцами по
клавиатуре:
— Но прежде чем ты уйдешь и сочтешь меня потерянным,
случаем, ты должен узнать, что я давала своим куклам потрясающие задания: я
разбирала «Крутые модели» у брата и строила для Барби завод по сборке
автомобилей «тойота», выдавая им белые халаты, клавиатуру, и тем самым я
обеспечивала работой многих, бывших до этого безработными, американцев. — Она
замолчала и подняла глаза от клавиатуры. — Господи, неудивительно, что родители
отказывались верить, что я умная.
Сегодня, приехав погостить в коттедж к Тодду и Дасти в
Рэдвуд-Сити, я попытался найти в их холодильнике какую-нибудь закуску.
Плохая идея.
Пилюли, лосьоны, капсулы, порошки... все что угодно, кроме
того, что нормальные люди называют едой. Там была пластиковая упаковка
попкорна, «Турбо-чай», «Амино-масса», «Чистый Креатин», «Чудо-Мускул 2000+»,
сырая курица, «Супер Инфинити 3000» и хромовые добавки, и это помимо тех
маленьких бутылочек, о которых я счел вежливым вообще не спрашивать.
И вправду надо разобраться, не принимает ли Тодд стероиды. Я
имею в виду, что он просто физически не-нормальный. Нам всем придется
это признать. Дасти отправилась в «Лаки Март» закупать бананы и морскую
капусту. Я спросил у Тодда:
— Блин, Тодд, что ты хочешь от своего тела? Что оно еще не
делает для тебя сейчас и станет делать в какой-то отдаленный момент?
Вопрос вообще-то не для Тодда.
— Наверное, я хочу заниматься сексом, используя свое новое
тело, которое позволит мне забыть о моей ультра-религиозной семье, — сказал он
и сам задумался. Мы огляделись в квартире, забросанной колдовскими гантелями и
резиновыми напольными матрацами. — Просто мое тело оказалось тем, во что я смог
поверить, потому что ничего другого поблизости не было.
Сьюзан пребывает в депресняке по поводу своей архитектуры
свиданий здесь, в Долине. Ее флирт с мистером «Интел» уже давно закончился, она
объясняет это тем, что культура «Интел» слишком ориентирована на мачо-мужчин,
чтобы принять мачо-женщину. Фил «ПДА» остался в далеком прошлом. Она постоянно
рассказывает о той серии с Мэри Тейлор Мур, где Мэри сводила в таблицу все
свидания, которые были у. нее за весь период любовной карьеры, и впала в
уныние. Потом развернулись бурные дебаты, когда мы пытались вспомнить, в этой
ли серии она начала встречаться с Луи.
Сьюзан, похоже, встречается только с технарями.
— Ну, Сьюз, — говорит Карла, — ты же и правда почти все
свое время проводишь в Долине...
— Дело не только в технарстве. Кар, а в том, что количество
увлечений, которые я имела за всю жизнь, уже превосходит число отношений. Я
переступила черту.
Сегодня вечером у нее свидание с художником по татуировкам
из округа Марин, поэтому мы все ожидаем, что завтра она появится с чипом
«Пентиум», выгравированным на плече.
Проблема Сьюзан в том, что она пытается совершить скачок в
самореконструкцию так поздно. Ее новая доминирующая позиция порождена подлинной
потребностью, но эта потребность уже настолько искажена годами... даже не знаю него.
Наверное, я не так много знаю о Сьюзан, как следовало бы. Ее айбиэмовское
воспитание и все такое... Но ее субъект... как его откупорить?
Итен, похоже, забыл о своей частично завершенной автостраде.
Мы дали ей кличку «Информационная супермагистраль».
Сьюзан переформатировала и оживила папино резюме в
«Кварке». Свое старое резюме он распечатал — о Боже... — на матричном
принтере. Даже мамин «Селектрик» был бы лучше.
Сегодня я по ошибке сказал, что Пало-Альто находится в Силиконной
долине, Итен тут же набросился на меня:
— Силиконными бывают вставки у девок, Дэнно. Она
Силиконовая...
Бум! Дасти начала рассказывать нам о своих первых
грудных имплантатах, которые ей сделали в 19 лет, о том, как впоследствии они
не прижились, о судебной тяжбе и группах по реабилитации, басни о черной слизи,
сочившейся из ее сосков...
— ...иммуноподавительные пилюли с силиконовым гелем
мигрировали по моей кровеносной системе, вызывая нескончаемую простуду. Это
было ужасно. Вот как я ввязалась во всяческие манипуляции с телом и
экстремальную заботу о здоровье... все из-за этих пилюль.
И снова Дастмистресс поглотила наше внимание. Карла и Сьюзан
теперь совершенно заворожены руками Дасти, которые подобны стальным тросам с
моста Бэй, обтянутым кожей, с цифровой анимацией, как динозавры Спилберга.
Когда она сгибает руки, ты чувствуешь тошноту, словно вот-вот будешь съеден.
Она утверждает, что из-за длинных рук ей приходится «работать за троих», чтобы
они выглядели так же пропорционально, как и у более низкой женщины. В
вычислениях она ловка.
Настороженность по отношению к Дасти быстро прошла. Теперь
они все друг другу симпатизируют. Вообще-то, я думаю, это глубже, чем симпатия,
но что и как — не знаю.
Дасти старше Тодда лет на пять. Сегодня, во время перерыва
для подзарядки углеродами, она начала рассказывать нам с Карлой всякие личные
подробности. Для Дасти это запросто. Граница между ней самой и общественностью
весьма расплывчата.
— Я переключилась и начала любить парней помоложе пару лет
назад. Те, что старше, становились все серьезнее... и заговаривали о браке.
Молодые парнишки — как щеночки, а когда мне хочется от них избавиться, я просто
ненавязчиво намекаю на рождение детей, и не успеешь глазом моргнуть, как они
тут же начинают перечислять мне причины, почему им необходимо провести время со
своими друзьями и почему они не смогут ко мне зайти.
Она нашла клочок шерсти на своей многострадальной груди и
смахнула его.
— Думаю, что как только я начну рожать детей, то позабуду о
своем теле. Но только попробуйте сказать об этом Тодди — и вы покойники. Он,
по-моему, «собственник». Помните, я могу раздавить вас в кошачий корм двумя
пальцами.
Она точно может!
Карла рассказала мне: Дасти боится, что ребенок, который у
нее может появиться, будет уродцем по причине тех фантастических количеств
страшных химикатов, которых она наглоталась за все эти годы, в придачу к ее
имплантатам и заигрыванием с булимией и экстремальными диетами.
— Она нахваталась всего, — говорит Карла, — стероидов,
стимуляторов, депрессантов, колы, попкорна, «Притикин», «Опра»...
Пошли с Карлой к родителям и помогали им рассортировывать
отходы для утилизации. Когда никто не смотрел, я сташил несколько опавших
мандаринов около дома мистера Валоты, что стоит по соседству с нашим. Мистер
Валота — это своеобразный Глэдис-Кравиц из «Зачарованных», который постоянно
каким-то образом подхватывает всяческую негативную информацию, апокрифы и
плохие новости, бродящие по Долине, и скармливает их моей маме в рядах магазина
«Дрэгерс» в Мелно-Парке. Он всегда говорит с ней пессимистично по поводу «Ооп!».
Вот уж спасибо, мистер Валота!
Мне нравилось слушать, как мандарины ударялись о кедровые
дощечки его веранды. В этом мире никогда не сгорают дома мистеров Валота.
Перенося пластиковую коробку на противоположный конец
подъездной дорожки, я слишком тяжело дышал. Надеюсь, никто не заметил, что я
далеко не в форме.
Список того, что нужно сделать для обретения жизни,
составленный Эйбом:
1) Переехать из общежития
2) Заняться не-связанными-с-компьютерами делами
3) Побаловать себя пенистой ванной (больше я ничего придумать не смог)
К нам приехала Мишель — сестра-близнец Дасти. Она — торговый
агент по продаже коллагена одной биотехнической фирмы близ Сан-Диего и похожа
на располневшую, менее турбозаряженную Дасти,
Она побродила немного по «Лего»-саду, посмотрела, как мы
пишем коды, и многозначительно зевнула. После дальнейших бесчисленных
показательных зевков она вынула из сумочки пару видеокассет с мультиками
«Симп-соны» и стала смотреть их на нашем видеомагнитофоне; один за другим мы
все улетучились со своих рабочих мест и начали смотреть вместе с ней.
Майкл прибыл вместе с отцом, обнаружил нас лежащими и
смеющимися, психанул и отослал всех работать. а Мишель велел собираться на
калифорнийский поезд. Майкл стал настоящим Биллом!
Дасти сказала «Чао» и вернулась к налаживанию своих
алгоритмов. Бедные родители Дасти: они всего лишь хотели, чтобы у них выросли
две девочки, поющие народные песни и вяжущие шали, — Лесли Ван Хаутенс и
Патриция Кренвинкельс. А вместо этого получили две точные копии Грейс Джонсон
(только с более светлым цветом кожи), смешанные с Барби Малибу.
Новости о свидании: Сьюзан вернулась без татуировки.
Оказывается, Дасти еще и эксперт по (чему бы вы думали?) Австро-Венгерской
Империи (студентка Калифорнийского университета в Санта-Круз). Вот истинная
непредсказуемость! Она училась там, чтобы угодить своим ненормальным
левополушарным родителям-хиппи.
— Это была ускоренная программа, на которую ушло всего два
года, — говорит она. — Субъективность изучается очень быстро.
Открытие того, что Дасти хорошо осведомлена о некотором
окаменелом аспекте европейской истории, было подобно открытию — ну, не знаю, —
открытию того, что веселая рожица на графине с напитком «Кул-Эйд» принадлежит
трансвеститу. Это так странно!
Я упомянул об этом, потому что Тодд и Дасти сегодня обедали
с командой хандрящих экс-марксистов — дружков ее родителей по университету в
Беркли; все они чувствуют себя заброшенными отливом истории, поют песни о
свободе под пятиструнную гитару, отращивают волосы на лице. Такие вот ребята, И
скорее всего там было много свечек.
Я думаю, что духовная атмосфера вызвала в Тодде ностальгию
по дому и по бешено-религиозным родителям в Порт-Анджелесе. Он вернулся в офис
задумчивый, затем расплакался, а потом вышел на лужайку и целый час не
возвращался.
Дa, и еще сегодня я застал Итена
копающимся под диванными подушками в поисках монеток. Какой конфуз!
Большая сплетня: Тодд объявил, что становится... марксистом!
Из всего возможного.
— Господи Иисусе, Тодд, — сказал Итен, — это равноценно
объявлению, что ты становишься Багзом Банни.
Карла спросила:
— Марксистом? Но, Тодд, стена была разрушена в 1989 году.
— Это не важно.
— Ах, ну конечно же, не важно, — съязвил Итен.
— Надменный буржуй, — отрезал Тодд.
Короче, Тодд нашел некий внешний объект для своих верований.
Не думаю, что это вопрос ума или глупости, просто его потребность в
потребности, как обычно.
Итен вышел на тропу войны:
— Если Тодд ожидает, что мы будем относиться к нему с особым
уважением только из-за того, что он верит в какую-то старомодную,
мультикоподобную идеологию, то его ожидает нечто совершенно другое.
Итен ведет себя как «реакционер» (это слово сказал мне
Тодд). Но как и в случае со многими его недавними обращениями во всякие новые
верования, Тодд действительно источает праведность, слегка
обескураживающую, если не сказать скучную.
Майкл по этому поводу сказал:
— В любом случае его проповеди мешают программированию; такое
ощущение, что бодибилдинг использовал слишком мало ресурсов его центрального
процессора. Я думаю, что религиозность родителей и все такое воспитали в нем
глубокую нужду за кем-то следовать.
Карла же предложила:
— Давайте теперь называть их Борис и Наташа.
Мы с Карлой пришли в полную непонятку, когда обсуждали эту
перемену в постели.
— Откуда вообще появилась политика? — спросил я. —
Тодд прошел путь от полного профана в' историческом отношении до молодого
постмарксиста, постчеловеческого кодировочного устройства. Видимо, обратился в
веру прямо на помосте для демонстрации мускульных поз.
— «Красный в твоей постели!»
Кто сказал, что люди не меняются?
Эйб написал мне из своего мини-отпуска в Ванкувере:
Я в отеле «Westin» в Ванкувере. Горничная довольно невинно спросила меня: «Сколько человек будет ужинать?» А я ответил: «2», потому что не хотел показаться одиноким. Хотя я действительно один.
Насколько это плохо по десятибалльной шкале?
Мой ответ:
Эйб... это *ОДИННАДЦАТЬ*
Отцу перезвонили из авиакомпании «Дельта эрлайнз» и
предложили работу в их отделе по выписке счетов.
— Это не имеет прямого отношения к высоким технологиям, да и
вообще с ними не связано, но все же...
Отец пойдет на собеседование через пару дней. Они с Багом
съездили в город и вместе постриглись в парикмахерской, на стене которой висело
чучело окуня. Баг сказал, что это было похоже на визит к «Лысому» в Москве.
Политическое безумие:
Тодд: «Марксизм предполагал, что технология никогда не
пересечет определенной точки... Теория марксизма в XIX веке придает ему привлекательную перспективу
постиндустриальной эры позднего капитализма».
Итен: «Преуспевание — это нечто большее, чем зависть
и перераспределение».
Сьюзан: «Я уверена, что голлиэудские профсоюзы просто
ждут затаив дыхание, пока рабочие цехов программирования и мультимедии
объединятся. Как это будет: я пишу код, а потом приходит кто-то из Госинспекции
и нажимает клавишу «уничтожить»?»
Я: «ТАЙМ-АУТ!»
Политика способна только раздражать людей. Должна быть
какая-то альтернативная форма дискурса. Как рождается политическая воля? Сьюзан
стыдится того, что ей приходится в чем-то соглашаться с Итеном. В нормальной
обстановке они пререкаются обо всем.
Майкл застал нас во время игры в «Дум» на офисной
операционной системе и пришел в ярость... или, точнее сказать, он удалил ее из
системы и прочитал мне лекцию о потерянных человеко-часах, когда я попозже
спросил у него разрешения переустановить игру. В конце концов он согласился,
так как для морали работника было бы сущей катастрофой не иметь возможности
погоняться за своими коллегами и поубивать их.
— И еще, Даниил, в октябре выйдет новая версия под названием
«Дум II», и ходят слухи, что пиратские копии этой игры
содержат в себе вирус, убивающий жесткий диск. Так что прошу даже не думать о
ее установке.
Повезло!
Баг был настолько зол, что хотел написать Марбургс-кий вирус
и вставить его в машину Майкла, но это просто типичная для Бага болтовня.
Марбургский вирус так опасен, что его даже невозможно изучить. Тридцать семь
работников немецкой лаборатории умерли, связавшись с ним.
Хода сегодня назвал меня криптофашистом.
В честь этого я
форматирую Сегодня Майкл рассказал кое-что очень классное. Он
утверждает, что с нами как биологическим видом произошло нечто выдающееся и
беспрецедентное:
— Мы достигли точки критической массы, когда количество
памяти, которую мы экстериоризировали в книги и базы данных (перечислил
несколько источников), сейчас превышает количество памяти, хранящейся внутри
совокупности наших биологических тел. Другими словами, «снаружи» памяти больше,
чем существует внутри «всех нас». Мы перепрограммировали свою сущность.
Он продолжил:
— И в данной новой ситуации основание для существования
понятия «история» становится необязательно утраченным, но каким-то несущественным.
Доступ к памяти замещает собой историческое знание как способ обработки
прошлого нашим биологическим видом. Память пришла на смену истории — и это
отнюдь не плохая новость. Напротив, это замечательная новость, так как она
означает, что мы больше не обречены повторять свои ошибки; становясь
аналоговыми, мы можем редактировать себя, как документ на экране. Процесс
перехода от истории в центре к памяти на периферии первоначально может
оказаться ухабистым, пока люди будут двигаться по интеллектуальной инерции, но
этот переход неизбежен. И благодарение небесам, мы изменили природу самой
перемены: перспектива циклических войн, смутных времен и золотых веков никогда
меня не. привлекала.
И наконец:
— И продолжающаяся демократизация памяти может только
ускорить устаревание истории, как мы ее когда-то понимали. История на поверку
оказалась нестабильной интеллектуальной конструкцией, подверженной
ревизионизму, в которой круг личностей, имеющих доступ к большой базе данных,
доминирует над другим кругом с меньшим доступом. Это предвечное изречение
«знание — сила» оказалось опровергнутым, когда все знание обрело возможность
«копировать-и-вставить» — знание становится мудростью; теперь стал возможным
расцвет творчества и интеллигентности, пребывавших прежде в тени из-за
недостатка доступа к новым идеям.
Я перевел тему на обсуждение билетов на грядущую игру «Акул»
в Сан-Хосе.
Тодд извинился за то,
что обозвал меня
критттофашистом, и
вместо этого дал мне
наименование
«умеренного
центриста».
Формат этого абзаца очевиден.
Собеседование отца с «Дельтой» состоялось.
— Собеседование и есть собеседование, — сказал он.
Я думаю, что он просто не хочет слишком завышать надежды.
Позже я рассказал Дасти теорию о смерти истории, выдвинутую
Майклом, и она выпучила глаза. Дасти конспиративно прошептала:
— Может быть, Майкл — криптомарксист?
О Боже... Она все болтала и болтала, а мне было так странно
смотреть на то, как ее рот двигается и из пего появляются настоящие
политические слова. Это просто не стыкуется с ее компьютерным имиджем. У меня
такое ощущение, что она должна обсуждать факторы отшелушивания и загара, хотя
тела тоже политичны. Или по крайней мере так сказала мне Дасти в офисе.
Я ее удивил, заявив, что:
— Поскольку марксизм явно основан на собственности,
имуществе и контроле над средствами производства, то он вполне может в итоге
оказаться истинной политикой этого мира «Бенетон», в котором мы сейчас живем.
Она сказала:
— Эй, Дэнстер, а я тебя недооценивала.
Было интересно на короткое время войти в сферу политики как
таковой.
Дасти составила «Булимия: Горячая десятка». Дасти так
невероятно жаждет обсуждать свое тело. Она даже призналась, что ей пришлось
стать магазинной воровкой, чтобы содержать свою привычку.
— Эй, малыш, булимия — это недешево.
Не стоит и говорить, что Карла по данному вопросу
безмолвствовала.
Булимия: Горячая десятка:
• несколько черпаков хагенской клубники;
• два больших обеда из спагетти;
• большая коробка шоколадных конфет «Годива»;
• стопка из восьми поджаренных сырных сандвичей с кетчупом;
• две дюжины стаканов шоколадного пудинга;
• четыреста гроздьев винограда;
• ведро макдоналдовского картофеля фри;
• еще большая коробка шоколадных конфет «Годива»;
• самая большая конфета с шоколадом во всей Вселенной.
В качестве своего творческого проекта Дасти разрабатывает
для «Ооп!» программу пластической хирургии. В систему загружаются
основные структуры тела и лица, а затем, вынимая и вставляя кирпичики,
пользователи
«Ооп!» могут преображать тело в такую форму, какую захотят.
Дасти очень строго следит за 100-процентной точностью всех
медицинских параметров, поэтому даже если бы вы захотели, то не смогли бы
превратить Арнольда Шварценеггера в Кристи Терлингтон.
— Ты можешь только достичь максимума того потенциала,
который уже есть. Пользователи должны знать предельные возможности тела.
Сьюзан поделилась параметрами костей из изготовленного ею
проекта «танцующие скелеты».
Кстати, о Кристи Терлингтон: я заметил, что довольно-таки
большое число женщин, по-моему, хотят быть ею. На самом деле я вижу, что
если современные беседы не переходят на тему исчезновения времени, то
сворачивают на обсуждение супермоделей. Наверное, супермодели подобны занудам,
но вместо завоевания Площади Мозгов они выигрывают Площадь Взглядов. Это, должно
быть, так причудливо — потрясающе хорошо выглядеть. То есть по крайней мере
можно замаскировать мозги.
Супермодель, Супермагистраль — Совпадение?
Клички «Борис» и «Наташа» быстро приклеились. Мы называем их
так даже в лицо. Им, по-моему, даже нравится.
Я постоянно забываю о том, что Сьюзан богата, а это
действительно так. Она вернулась из продовольственного магазина «Дрэгерс» со
съедобными цветами (по $1.99 за бочонок) и грибами «Медвежья голова» (по $19.99
за фунт — они похожи на белые кораллы). Мы с Карлой покупаем продукты,
упакованные в стиле макарон быстрого приготовления, в «Прайс-Костко». Нужно
будет начать питаться получше. Еда тут слишком хорошая, и поэтому, кушая такое
дерьмо, чувствуешь себя полным аутсайдером в районе Залива.
Разглагольствования —это официальный режим общения 1990-х
годов.
Карла спросила у Дасти, что та думает о «Лего», и это
положило начало мега-тираде:
— Что я думаю о «Лего»? «Лего» — блин, игрушка
Сатаны. Эти, казалось бы, «обучающие» кубики собирательного веселья и счастья
бесповоротно промыли мозги целым поколениям молодежи: от информационно
насыщенных, индустриализированных наций они перешли к развитию установок,
считающих мир блочным, стерильным, неорганическим и взаимозаменяемо модульным,
населенным ласковыми безрукими тварями с культово-милыми улыбками.
(Крошечные «Лего»-люди называются «минифши» — Дасти должна
выучить правильную терминологию.)
— «Лего» прямо или косвенно ответствен за все: от
постмодерновой архитектуры (преступление) до анального поведения среднего
класса на безукоризненных газонах. Ты работал в «Майкрософте», Дэн, ты
знаешь их... их газоны... ну, ты знаешь, о чем я.
«Лего» продвигает чрезмерно механизированный взгляд на мир,
который, будучи-однажды созданным, очинь, очинь трудно искоренить.
— Что-нибудь еще, Дасти?
— Да. «Лего», ну — это идеальное устройство для воспитания
гражданского населения, нетерпимого к запахам, кишечным побочным продуктам,
несоблюдению унифицированных стандартов, гниению, размытым краям, зарождению и
смерти. Попробуйте представить себе лес, собранный из «Лего». Удачи вам. А
видели вы когда-нибудь детали «Лего», сделанные изо льда? навоза? древесины?
железа? или мха сфагнума? Нет — абсурдно или как?
— Конечно, Дасти, а что ты думаешь об идее продукта
Майкла, его программе?
— Это очень, очень блестяще.
Мы решили, что должны устроить какое-то развлечение, чтобы
нарушить монотонность программирования и работы.
Попытались походить в «Киноплекс береговой линии» в кино, но
на просмотр фильмов уходит целая ВЕЧНОСТЬ, ведь перемотки-то нет. А в
видеотеках фильмы тоже смотрятся целую вечность, даже когда мы используем
кнопку быстрой перемотки.
И тут Карла случайно открыла необычайный время-сберегающий
секрет: иностранные фильмы с субтитрами! Это прямо как первоклассный кокаиновый
эквивалент фильмов. Мы посмотрели одно игровое японское кино (режиссера
Куросавы «Я не жалею о своей юности») менее чем за час. Все, что вам нужно
делать, так это пробегать глазами по субтитрам, скорочитая их, и доглядывать
остальное. Настолько эффективно, что даже страшно.
— Почему не могут снабжать субтитрами англоязычные фильмы?
— спросила Карла. — Ну выпускают же печатные книги о компьютерах. Англоязычные
фильмы с субтитрами заполнили бы большую нишу. Лишнего времени пока еще ни у
кого нет.
Вошел мистер Идеология собственной персоной (Борис), и Итен
не сдержался, чтобы не рассказать ему о том, что сделал запрос на Ленина в
цифровой энциклопедии и оказалось, что его имя ничего не значит.
— Это придуманный псевдоним — как Стинг, — просто однажды
утром он появился на даче и сказал: «Зовите меня Ленин».
Тодд в ответ сказал:
— Это только доказывает тебе,"насколько постмодерновым
он был и на век опережал свое время.
Дасти пыталась рассказать нам о прибавочной стоимости на
единицу времени/работы:
— Работник производит больше ценностей, чем размер
вознаграждений за них. Вы знаете?
Майкл побагровел, как менеджер «Бургер Кинга», услышавший,
как его работники обсуждают идею объединения в профсоюз.
А потом Карла еще больше испортила представление Майкла о
производстве, распространив заметку, которую в тот день кто-то прислал ей по
Сети, о том, что если от любого произведения шести отнять единицу, то получится
простое число. Вся работа мгновенно ОСТАНОВИЛАСЬ, когда все начали проверять
достоверность сего утверждения.
Тодд указал на одну вещь, которая показалась мне очень
правильной. Он сказал, что когда будущие археологи раскопают остатки Калифорнии
и найдут все эти спортзалы и жуткого вида тренажеры и прочее оборудование, то
сделают заключение, что мы были культурой, помешанной на пытках.
Мы пошли выпить позднего кофе в «Пош Багель» на Мэйн-стрит в
Лос-Альтос. Деревья были украшены красивыми белыми огоньками. Не могут все люди
быть такими уж плохими.
Дасти жестоко разозлилась на Тодда. Она обнаружила коллекцию
банок с аэрозолями «религиозных спреев», которые он прятал в буфете, таких как
«Аэрозоль Стигмата» и «Санта-Барбара в бутылке». Ему присылает их мама из
Порт-Анджелеса. Она покупает их, заказывая по почте, в католической фирме а
Филадельфии. Ужасно странно, но такие спреи действительно существуют.
Тодд пробурчал:
— Она выкинула их, как просроченные антибиотики.
Чтобы сделать обстановку на работе менее воинственной, мы с
Майклом пытаемся придумать максимально аполитичную окружающую среду. И наконец
мы пришли к «Стар Треку» как абсолютно нулевой в политическом отношении зоне.
Итак, я представил концепцию «Звездной Политики» в офисе.
Сьюзам сказала:
— Вы когда-нибудь обращали внимание, что в «Стар Треке»
никто не ходит по магазинам? Это совершенно постденежное общество. Если
они захотят банан, то просто копируют его на репликаторе. Замените Малайзию или
Мексику на репликатор, сделайте Пало-Альто командирским мостиком и «бинго!»:
ПРЯМО СЕЙЧАС = СТАР ТРЕК.
Это точно.
Ну, если задуматься.
Я добавил:
— А вы когда-нибудь замечали, что в «Стар Треке» никто
никому не обязан отчитываться? Не заглядывают всякие там костюмчики из
Корпорации Звездного Флота и не взыскивают с них фискальной ответственности за
поджаривание дилитиевого кристалла в процессе приготовления пончиков в
квадранте «Дельта», Или они скорее из Отдела маркетинга Звездного Флота.
(Взгляды устремлены на Итена.)
Карле нравится идея «Трек-политики».
— Противостояние левых и правых давно уже устарело. В конце
концов, суть политики в биологии, информации, многообразии, числах, числах и
числах — под толстым слоем харизмы и оружия.
Карла, так же как и я, одна из тех новых аполитичных
граждан, чей девиз: «перебирай и выбирай». Я считаю, что скоро политика будет
более похожа на каталог «Джей Крю», чем на идеал 1776 года. Если кто-то желает
выдвинуть свою кандидатуру на какую-то должность, то он обязан быть способным
объяснить, почему хочет этого. Само по себе желание быть кандидатом кажется
причиной исключения из списков.
Дасти сказала:
— Томас Джефферсон никогда не ожидал появления каталогов
«Секрет победы» и подстегнутой средствами массовой информации раздробленности
общества. Только подумайте, мы стремительно приближаемся к миру, полностью
состоящему из тюрем и магазинов. — Она помедлила, размышляя о сказанном,
добавила: — Гротэскно! — и отправилась на пробежку.
Папе перезвон или-таки из «Дельты».
Карла, видимо, заметила вчера мое тяжелое дыхание, когда я
нес мусорные баки через подъездную дорожку. Она решила, что мне надо начать
посещать спортзал.
— Тебе надо добавить побольше мегов к своему жесткому диску.
И мне тоже.
Она права, нам обоим надо обрасти мясом, извините, нам обоим
нужно добавить кристаллов к своему винчестеру.
Глядя на Карлу, я замечаю, как с каждым днем она все больше
меняется, а теперь понимаю, что другие мужчины тоже на нее смотрят, и это
заставляет меня обратить внимание на себя, и то, что я вижу, как-то худовато.
Теперь Карла, наверное, может встречаться с кем-то, стоящим в занудской пищевой
цепи повыше, чем я, если захочет; она может встречаться со всеми
Филами-из-«Эппл» а мире — она вошла в сферы крутизны и двойных подбородков. Я
слишком сильно хочу быть с ней, чтобы потерять ее и отдать какой-то... Филовой
особи. Да и вообще проиграть ее кому-либо. Я не могу представить себе жизнь без
нее. Я должен сделать себя сильнее. Я должен построить лучшего себя. Я должен
стать Человеком-Биоником.
Оказывается, если записать телешоу с надписями на экране, то
МОЖНО получить субтитры на английском языке. Наша Вселенная развлечений
размножилась!
Сегодня Сьюзан сообщила нам, какими были бы наши роли и
обязанности, находись мы в «Стар Треке»:
Майкл:
Свободная от телесной оболочки неокора головного мозга,
плавающая внутри резервуара с питательным раствором; способен видеть находящееся
как впереди него, так и сзади одновременно; общается посредством светодиодов и
синхронной плавательной команды гибридных дельфинов, живущих в заливе побережья
Гоа, подсоединенном к спутнику.
Тодд:
Починщик сломанных машин; вместо пальцев у него инструменты;
регулятор, необходимый теле-трансляторной сети для стимуляции продаж ненужных
товаров; способен телепатически определять половой коэффициент инопланетных
существ; кожа может превращаться в золотую, направляя свое излучение на планету
ТанФастик.
Карла:
Командный биолог; способна маскировать чувства научными
теориями; превосходный интеллект позволяет доминировать над мужскими или
спороносными особями.
Я:
С виду землянин; жертва недостатков всего человечества
(спасибо, Сьюзан).
Баг:
Оперенное существо, подобранное из сочувствия с потерпевшей
крушение «Туманности Тром»; высока вероятность изречения неконтролируемых, злых
отзывов себе подобным и членам команды о сериале «Сегодняшнее Развлечение» в
течение долгих лет после завершения его показа; ...нехватка членов «Гильдии
киноактеров» плюс пристрастие к пластической хирургии будут стимулом к его
пробуждению.
Сама Сьюзан:
Священница Правого Полушария; эротический женский интерес,
востребованный телепрограммами; находясь в чрезмерном возбуждении, может
поглощать самцов; разрабатывает дизайн замков во время приступов лунатизма;
безупречная пластиковая кожа; бедра скрывают беватроновые пистолеты.
Дасти:
Биониковое существо с разрушенной планеты «Долина»;
дисциплинерианка; питается рентгеновскими лучами; в руках содержатся змеи,
которые постоят за нее.
Итен:
Носитель Темной Силы; может преобразовывать экскременты в
уран; владеет гиперкосмическим вездеходом, который может исчезать и снова
возникать в любой момент времени, пространства и денег.
Эйб:
Мудрый отшельник, заброшенный на дрейфующий астероид на
тысячу лет; разработал странные кодовые языки для обозначения будничных
действий; одинокий, но не озлобленный; его сердце крио-генно заморожено, и он
вынужден странствовать по всей Вселенной в поисках Растопителя.
Сегодня в первый раз сходил в спортзал, мое тело чувствует
себя, как восточногерманский автомобиль «трабант», скользящий на льняном масле
и врезающийся в кучу горящих телевизоров. Вот это боль!
Сьюзан сходит с ума по одному астматику — дизайнеру
автомобилей из Детройта по имени Эммет, которого Майкл пригласил к нам для
выполнения рисунков и раскадровки.
— У нас тут очень дисциплинированный маленький компьютерный
цех, — говорит Итен. — Детройт уж точно умеет щелкать кнутом!
Я думаю, было бы крайне страшно стать объектом страстного
увлечения Сьюзан в этот период се сексуальной радикализации. Удачи тебе, Эммет!
Да, а фамилия Эммета — Кауч, ну просто смех! Главный
его конек — японская анимация. Он утверждает, что «Сега» и «Нинтендо»
ответственны за «-тонкую, но массовую «Приветкотенкофикацию» североамериканской
анимации. Можете поцеловать на прощание наследие Диснея». Как только могут люди
воспринимать такие высказывания всерьез?
У Эммета хранится коллекция из 4000 манга-комиксов из
Японии. Они дико жестокие и грязные! Выражения лиц у всех героев такие, словно
они изрекают невероятно важные вещи: разговаривают с Богом или Повелителем Вселенной;
но если перевести, то оказывается, что они произносят всего лишь шумы. Сьюзан
открыла в этих мангах богатый источник модных идей.
Чем больше мы понимаем, что наши шутки о Ленине достают
Тодда, тем больше эти приколы выходят из-под контроля. Даже мама втянулась в
игру: испекла печенья «Лицо Ленина» и завезла их к нам в офис по пути на
работу. Мы попросили Тодда закрыть глаза, потрогать и описать их текстуру:
— ...какие-то кожистые... какие-то сухие... какие-то...
жевательные... какие-то (открывает глаза).
Итен:
— Забальзамированный сифилитический тиран?
— Ах вы, ослы! Ой, простите, миссис Андервуд.
Сегодня я узнал новое выражение: «протеиновое окно». Его мне
сказал Тодд.
Оказывается, после занятий по бодибилдингу существует
двухчасовой промежуток, во время которого твое тело способно всасывать
аминокислоты. Это и есть твое протеиновое окно. Во время нашего разговора с
Тоддом он вдруг вспомнил:
— Дружище, я бы с удовольствием поговорил еще, но мое
протеиновое окно закрывается, — и побежал на кухню съесть курицу.
Вот это десятилетие!
Я забыл поесть, пока мое белковое окно было открыто. Может
быть, именно поэтому мне так больно.
Письмо Эйба:
В будущем в конце названий всех планет будут
стоять римские
цифры, а сами имена будут состоять
из одного или двух слогов и походить
на названия
защитных материалов «Дюпона» 1966 года: Норлон
IV... Эритрея IX... Джил II.
Баг вступил в «Команду Лего-Бобслей» и пал на самое дно
Занудства. Они собираются в Беркли, используют грузовики из маттелевских
«Крутых колес», делают ставки деньгами из «Монополии», носят мегафоны и вес
такое. И конечно же, трофеи «Лего».
Сегодня Тодд назвал меня «декадентом» — и это после того,
как он обсуждал со мной протеиновые окна! Я просто не мог поверить своим
ушам. Он сказал, что я декадент потому, что употребляю в пишу хлопья «Лаки
Чармз». Он сказал, что они «являются симптомом-упадка культуры — сахарозной
истерии, ну, вы понимаете».
Я сказал:
— Но, Тодд, ведь «Лаки Чармз» были изобретены в период
правления президента Джонсона. Общество никогда не было более
антиупадочным, чем в то время. Оружие и масло... Даже не могу поверить, что
разговариваю с тобой об этом на полном серьезе. Невообразимо глупо!
Короче, это было отправным пунктом. Мы с Карлой написали
большой список «декадентских завтраков» на офисной писчей доске:
«ХРУСТЯЩИЕ ХЛОПЬЯ»:
Причины для отнесения этой каши к декадентским:
а) эксплуататор-колониалист преследует наивные хрустящие
культуры, чтобы искоренить их; б) в долгих океанских круизах процветают
пьянство, пытки и дебош.
«ХЛОПЬЯ, ОБЖАРЕННЫЕ В САХАРЕ»: Причины для
отнесения этой каши к декадентским:
Шелково хрипящая гадина «Тигр Тони» из военно-промышленного
комплекса эксплуатирует по-
требность малообразованного низшего класса в отцовской
фигуре, подобной Рейгану. Предостерегающая история об опасностях, которые
возникнут в случае, если население не ознакомится с ними на этапе детского
сада.
«ТРИКС»:
Причины для отнесения этой каши к декадентским:
Благонамеренный кролик «Трикс», содержащийся в условиях
постоянного неправильного питания или подобострастия детей паразитической
буржуазии. Фраза «Глупый ты кролик, «Трикс» — это для детей» может
рассматриваться исключительно как призыв к классовой борьбе.
«ЛАКИ ЧАРМЗ»:
Причины для отнесения этой каши к декадентским:
Человек, не замеченный в дружбе со взрослыми людьми,
заманивает детей в лес с целью пищевого (идеологического) совращения. Бодро
мерцающий мотив упаковки {предположительно, намек на «вкус»), по сути, является
метафорой притупляющей душу сахарозы.
«РИСОВЫЕ ХРУСТЯШКИ»:
Причины для отнесения этой каши к декадентским:
Треск, Хруст и Хлоп являются тонко завуалированной эмблемой
Трехсторонней Комиссии.
«КАКАО-ПЫШКИ»:
Причины для отнесения этой каши к декадентским:
«Я совсем "ку-ку"по "Какао-Пышкам"» —
сумасшедшее кудахтанье птички-болванки по имени Сонни Какао-Пышка
резонирует с безумием, присущим неоправданному порабощению пролетариата.
«ГРАФ ЧОКУЛА-ФРАНКЕНБЕРРИ»:
Причины для неотнесения этой каши к декадентским:
Однополые отношения представляют собой превосходную ролевую
модель для эры разнообразия. Лейтмотив остроумного вампира играет на
бесконечной борьбе подавленных за свержение правящих классов.
На ту же тему от Эйба:
Я определился с избранной мною системой пополнения калориями: стауферское рыбное филе в
домашнем стиле с макаронами и сыром. Готовится
в микроволновке за шесть минут; содержит 430 калорий. Если съесть две порции, то в ближайшие пять
часов о еде думать не придется.
Напиток — «Танг».
Тебе нравится «Аэробус А300»?
Отец получил работу в «Дельте»!
— Моему начальнику 32 года, и если хотите знать, он
порядочный придурок, но зато теперь я в настоящем мире.
Он приступает со следующей недели. Мы предложили сводить его
на обед в ресторан, но они с мамой взяли такси и уехали на Иль-Форнаио в
Пало-Альто. Они хотели смыться. Мои родители!
Мы провели небольшой конкурс в рамках офиса на нахождение
альтернативных решений по поводу того, что можно сделать с телом Владимира И.
Ленина, которое намеренно не разлагается и становится все более постыдным (для
русских). Вот наши предложения:
СЬЮЗАН:
«Одеть Ленина в смокинг и использовать его в качестве
заполнителя посадочных мест на «Наградах Академии». На церемониях вручения
«Оскара» имеется специальное помещение, полное привлекательных людей в вечерних
платьях и костюмах, и каждый раз, когда Академия вручает награду за достижение,
предположим, в звуковом оформлении и все зрители выбегают в проходы, в этот
момент показывают кадры с посадочными заполнителями, чтобы на экране не было
видно пустых мест. Когда Дэниэлу Дэй-Льюису понадобится выйти в уборную, камеры
переключатся и телезрители увидят Сигурни Уивер, сидящую рядом с... Лениным!»
ДАСТИ:
«Мне кажется, Рейганы с удовольствием разместили бы Ленина в
бильярдной комнате у себя в Санта-Барбаре. Они могли бы облачить его в
рыцарские доспехи (которые у них, несомненно, уже есть), и когда к ним в гости
придет Генри Киссинджер, Нэнси сказала бы:
— О Генри, как ты думаешь, кто проведет этот вечер вместе с
нами, —- тут она — скрииип — откроет маленькое забрало, а там
окажется... Ленин!.. — и все захихикают»,
БАГ:
«Да, Ленстер мертв, но это еще не значит, что он не может
рекламировать товары, не так ли? По крайней мерс ему вполне подойдет один из
свитеров «Бенетон». Это уже целый журнальный разворот. А «Ревлон»? Малыш Лен,
должно быть, выглядит ужасно после всех этих лет. Может, у фирмы «Клиник» есть
какая-нибудь хорошенькая омолаживающая слизь, которой они могли бы намазать его
лицо — и вот вам преображение! Макияж — официальная форма искусства 1990-х
годов, знаете ли».
Дасти попыталась заставить нас позаниматься аэробикой в
обеденный перерыв, но в ответ получила лишь шесть возмущенных взглядов. Она-то
сама бегает, наверное, в Окленд за время обеда. Люди на территории Залива такие
экстремальные.'
Итен втягивается в антарктическую банковскую схему «Никаких
правил!». Я уверен, что если бы чикагский рынок ценных бумаг начал продавать
плутониевые фьючерсы, Итен в мгновение ока стал бы их клиентом.
Глянь и Слышь со своими детенышами сейчас подняли настоящий
гвалт. Как они носятся по офису!.. Такое ощущение, что сами стены ожили.
Оказывается, сегодня трое из нас независимо друг от
друга посетили магазин «Гэп», и когда мы это выяснили, то даже испугались и
стали анализировать феномен «Гэп», пытаясь успокоить себя по поводу неясного
состояния, похожего на потребительское порабощение.
Сьюзан говорит, что владельцы «Гэп» очень умны, так как
убивают сразу двух зайцев:
— Ребята в Армпите, штат Небраска, заходят в «Гэп», рисуя в
уме картинки Манхэттена, Клаудии Шиффер и «Конкорда» в то время, как дети
Манхэттена идут в «Гэп» с мыслями об Армпите, Небраска. Так что, похоже, одежда
из «Гэп» помещает тебя куда угодно, кроме того места, где ты действительно находишься.
Баг сказал, что «Гэп» очень хорош, потому что:
— ...в «Гэп» можно прийти где угодно, купить какой угодно
из их товаров и даже не беспокоиться о том, что выйдешь и будешь выглядеть как
клон, во что бы из купленного у них ты ни был одет.
Сьюзан на это ответила, что единственной проблемой сейчас
является то, что все делают покупки в «Гэп» (или каком-нибудь изотопе «Гэп») и
поэтому выглядят одинаково.
— Это настоящий уравнитель, ведь, казалось бы, самой
крутой, модной в наше время фишкой должно быть разнообразие, но если посмотришь
на произвольную толпу горожан, такого отнюдь не скажешь.
Я решил, что одежду «Гэп» носят, когда хотят выглядеть как
выходцы из ниоткуда; это одежда, позволяющая стирать географические различия и
быть таким же, как и все, пришедшие из любых других мест.
Дасти согласилась, сказав, что эта фирма хороша тем, что
подспудно внедряет демократические социальные взгляды, продвигает в массы
иллюзию унифицированной, согласованной монокультуры:
— Но с другой стороны, может быть, это немного .печально,
так как всю демократию свели к возможности покупать фактор, связующий все
гражданское население, за $34.99 (пояс прилагается).
Также мы установили, что одежда «Гэп» не соотносится ни с
каким-то временем, ни с местом. Одежда «Гэп» не только позволяет
тебе выглядеть как пришелец из ниоткуда, но и так, будто ты живешь не в настоящем.
— Только взгляните на недавнюю компанию «Хаки
покойных», — сказал Баг. — Используя Баланчина и Энди Уорхола и многих других
покойных людей для рекламы хаки, «Гэп» позволяет носящим их одежду отделиться
от настоящего и войти в туманное «тогда», причем это «тогда» каждый
устанавливает у себя в голове на свой выбор... это большой промежуток,
простирающийся от 20-х годов Пикассо до хиппейских 60-х.
Тодда не было на месте, так что нам не довелось узнать,
носил ли Ленин хаки.
Карла подметила, что «Гэп» существует далеко не в
единственном экземпляре.
— «Джей Крю» — это тонко завуалированный «Гэп». Как и «Эдди
Бауэр». Владельцами «Банановой Республики» являются те же самые люди, которым
принадлежит и «Гэп». «Армани А/Х» — «ЕвроГэп». Братья Брукс — это «Гэп» для
людей с более мимолетным доходом, чьи тела нуждаются в сокрытии,
облагораживании и стандартизации. «Секрет победы» ~ это «Гэп», рассчитанный на
женские капризы. «Макдоналдс» — «Гэп» с гамбургерами. «ЛензКрафтерз» — это
«Гэп» в сфере оптики. «Миссис Филдз» — «Гэп» выпечки. И так далее.
Сьюзан сказала, что объединяющей темой всей этой Гэпности
является, безусловно, выполненная на компьютере электронная таблица и
штрих-кодовый учет товаров.
— Утомленный космополит на северо-востоке Штатов покупает
футболку в стиле рабочего из Армпита, Небраска («овсянку»), и мгновенно
компьютеры «Гэп» (несомненно, затерянные глубоко внутри дезактивированного
центра управления «НОРАД» где-то в районе Скалистых гор) выкидывают сообщение
азиатским производителям одежды: «У армпитского рабочего КРУТЫЕ футболки».
Точно так же и аграрная душа где-то там, в Армпите, изнемогая от жажды жизни
вне силоса, покупает футболку на пуговицах из серого материала в местном «Гэп»,
и компьютеризированные станки по производству одежды «Гэп» в Азии тут же
переоборудуют.
Баг сказал:
— Если честно признаться, то идя в один магазин «Гэп», ты
надеешься, что у них будет нечто такое, чего нет в других филиалах «Гэп»...
даже самое скудное отклонение от их высокостандартизированной и зафиксированной
нормы становится бесценным сокровищем. Как, бывает, придешь в «Макдоналдс», а
там апробируют на рыночную востребованность «макнаггетсы» из мяса молодого
барашка или что-то еще, и ты знаешь, что это эксперимент.
Тут встрял Итен и всецело согласился:
— В декабре прошлого года в «Итон-центре» я купил «КП 2000»
— красно-белую толстовку в стиле капитана Пикара, которую в магазинах «Гэп» в
других местах я еще не видел. Так провалилась ли эта рыночная апробация новой
линии? Я вас спрашиваю.
Майкл подметил, что несколько лет назад разразился небольшой
скандал относительно этики фирмы «Молочная Королева», которая рассылала
пирожки, вылепленные в псевдохаотичной форме, с неровно защипленными краями,
чтобы у потребителей булочек создавалось впечатление, что эта выпечка
«домашняя, ручной работы».
— В том же духе, возможно, и «Гэп» специально вставляет в
различные свои выпуски отдельные нестандарти-зированные предметы одежды, чтобы
создать иллюзию регионального отличия.
Чтобы сломать транс, который уже формировался, я крикнул:
— Проверка на «Гэп»!
И всем в офисе пришлось виновато признать значительное
количество одежек «Гэп», надетых на нас в данный момент.
Карла, единственная без-«Гэп»-ная душа, весь остаток дня
проходила с самодовольной, победной усмешкой человека, не попавшего в жадные
челюсти штрих-кодового индустриализма. А мы — жертвы «Гэп», — с другой стороны,
погрузились в совершенно макнапстизирован-ный мир стандартизированных
потребительских единиц.
Мы вернулись к работе, Дасти стала размышлять:
— Оказывается, быть не-клоном — это политическое заявление,
способ сообщить всем: «Я выбираю не объединяться с темными силами аморальных,
транснациональных, штрих-кодовых торговых практик».
— Так давайте будем не-клонами, — сказал я.
— Дэн, а как это — быть не-клоном?
— Ну, может, вы могли бы сами создавать себе одежду,
— сказал Баг, но мы все возразили:
— Неееееее... — хотя бы по той только причине, что в эти
дни ни у кого нет времени.
— Можете покупать одежду, которая была создана в эпоху,
предшествовавшую тотальной компьютеризации, — предложила Сьюзан, но Баг сказал,
что в этом случае ты станешь жертвой ретро-моды.
В конце концов мы все решили, что быть не-клоном возможно
только в том случае, если одежду тебе будет покупать мама в таких магазинах,
как «Сиаре» или «Джей-Си Пенни».
Ну, или Майкл.
Сьюзан не смогла бы быть менее изощренной в преследовании
Эммета, если бы даже постаралась. А он такой толстокожий, не понимает никаких
намеков. Удивительно, что люди вообще умудряются до сих пор размножаться.
Сегодня Сьюзан пришла в классных штанцах, плетеном топике с
надписью «Барбарелла», с пластиковыми серьгами в ушах и в парике «Долина
Кукол». Она выглядела, словно обложка журнала «Лайф» за 1967 год. Такой
прикид в сочетании с сегодняшней теплой погодой, голо-торсовостью Тодда и
репетиционными тренировками Да-сти по подготовке к соревнованию «Железная Роза IV» (Карла и Сьюзан учат позы) — тут в офисе запахло сексом.
Это неестественно!
Эйб:
Тут кто-то нацарапал в ванной на панельном полу:
СУПРУГИ = ТОРМОЗА
А ниже кто-то другой подписал:
РАБОТА = ПОЛИГАМИЯ
«МАЙКРОСОФТ»! Ты же знаешь, как оно тут: холостяки работают сверх всякой меры, чтобы сделать себя сияющими, а менеджерами становятся «женатики», и вверх по служебной лестнице они продвигаются быстрее. Элеонор Ригби не в счет.
Получил вчерашний факс. (Я послал ему по факсу инструкцию к
набору «Лего» «Космическая станция 912»). По-моему, твой был первым факсом, который я получил за многие годы. Факсы — это как e-mail из
1987-го. Спасибо.
Сегодня вечером после ужина Сьюзан вошла с горстью
бесполезных маленьких предметов в руках: погнутой вилкой, помятым яблоком,
головой Барби и пластиковой крышкой от упаковки «тайленола». Она разложила их в
ряд на полу и спросила Тодда:
— Эй, Тодд, что это такое?
Мы все посмотрели на печальный ряд мусора и ни у кого из нас
не возникло даже малейшей догадки.
Тодд пробурчал:
— Я нзнай.
Тогда она сказала:
— Это русская гаражная распродажа.
Мы все воскликнули:
— Оооооо... — ожидая, что Тодд психанет, и он
действительно пришел в раздражение.
— Я знаю, знаю, — сказала она упреждаюше, — теперь русские
как бы наши друзья. Но ты должен признать, Тодд, У них никогда толком не
получится. Капитализм — это нечто, укореняющееся в тебе с самого рождения. Для
развития рыночной экономики надо что-то большее, чем просто дернуть за рычаг и
внезапно, за одну ночь стать капиталистом. Для этого нужно в детстве прочитать
о пятицентовой психиатрической палатке Люси у Чарли Брауна, насмотреться
игровых шоу, посылать по почте заказы на «Морских обезьян» — все это часть
«ка-питализированности».
Она убрала из группы предметов голову Барби: — Наверное,
слишком хороша.
Позже Карла и Сьюзан раскудахтались не на шутку. Я спросил
их, о чем речь, и они виновато переглянулись.
— О куклах Барби, — сказала Карла.
Сьюзан сообщила мне:
— Такое впечатление, что все девчонки, которых я знаю,
вытворяли невероятные дурацкие сексуальные вещи со своими Барби, в результате
чего у куклы отваливалась голова и/или конечности и приходилось ее прятать. Но
мама всегда находила членоповрежденную Барби и говорила: «Ой, солнышко, что
случилось с Барби?»
— О Боже, а ты просто умирала от стыда, вспоминая тот
разврат, который довел куклу до такого унизительного состояния.
(Снова кудахтанье.)
— Помню, как мою Барби обнаружил братик Джо, — сказала
Карла. — Вот это был кутеж! Она распалась па отдельные фрагменты уже через час.
— О Боже, у меня тоже, — воскликнула Сьюзан.
— Волосы долой, да?
— Ну.
Я чувствовал себя немного лишним и вежливо вытесненным. Как
возможно, чтобы они обе делали в детстве абсолютно одинаковые вещи?
Мое тело больше не мучает меня такой уж сильной болью после
возвращения из спортзала. Однако сегодня я пережил момент полного унижения:
теоретически идеальный вес моего тела должен быть 172 фунта, а сейчас я вешу
153. Одна женщина в качалке проверила у меня соотношение жира/воды/мяса/костей,
при этом она непроизвольно ахнула, и я спросил, что не так. Она сказала (после
предварительной паузы типа «у-вас-рак»):
— Вы представляете собой то, что технически известно как «худой
толстяк».
Это было так унизительно. Я не только тощий, по к тому же и
то мясо, которое на мне вес же есть, — оказывается, не мясо, а сало. Мне нужно
сжечь его прежде, чем я начну наращивать тушу. Я даже не заслуживаю чести
называть себя состоящим из углерода, не говоря уже о силиконе; может быть, я
состою из какого-нибудь из тех бесполезных элементов типа борона, которые ни на
что не годны.
Карле об этом я не расскажу.
В офис просочился слух о том, что я худой толстяк (женщина
из спортзала проболталась Тодду), и в течение 14 часов мне пришлось выносить
целый шквал жестоких шуток на свой счет. Тодд отвел меня в сторонку и выдал мне
канистру аминокислот и ободряющую речь.
Сегодня отец начал работать в «Дельте». На обратном пути он
заскочил к нам в офис «Ооп!» отметиться. Сью-зан, Баг и Майкл умоляли
его о каком-нибудь доступе в систему «Дельты» или по крайней мере каком-то
намеке, с которого они начали бы хакерствовать. Майкл хотел добавить себе на
счет десять миллионов очков постоянного клиента:
— Я хочу слетать на Южный полюс первым классом компании
«Саудовские Авиалинии» со спальным местом, на подушках Рубена Кинкейда,
сделанных из грудных перьев мигрирующих голубей.
Через дорогу от нашего дома детишки устроили гаражную
распродажу, на которой были выставлены: один-единственный зачитанный до дыр
журнал «Космополитен», две грязные игрушки «Большая Птица», обложка книги
«Грядущий Шок» и ковбойская ложечка для обуви. Это выглядело так угнетающе и
поразительно похоже на шутку Сьюзан о гаражной распродаже у русских. Карла
сказала:
— Сьюзан права. Русские никогда не подтянутся.
Итен, нанесший нам визит, возразил:
— Аи contraire, дружище,
они скоро и нас обгонят.
Сегодня утром, когда я зашел в офис, Дасти сотрясалась над
раковиной от рвоты. Она сказала, что перезанималась в спортзале.
Эйб:
Мои ключи в виде магнитных карточек сломались — я не смог войти в здание и почувствовал, будто перестал существовать.
Сегодня утром Тодд выдал:
— Теперь я маоист!
Все мы к этому моменту уже настолько онемели, от политики,
что не смогли даже собрать свою волю для того, чтобы послать ему в ответ зевок.
— Вы же знаете три формы коммунизма, я надеюсь?
— Нет, Тодд. Но я уверен, что ты нас просветишь.
— О, хорошо... Во-первых, это марксизм-ленинизм. Во-вторых
— сталинизм, ну вообще-то сталинизм — это приложение, а не операционная
система. В смысле, если захочешь стереть с лица земли 40 миллионов человек, то
просто устанавливаешь сталинизм на свой жесткий диск. Это как вирус Эбола.
Сьюзан сравнила сталинистские зачистки с айбиэмовскими.
— И наконец, существует еще маоизм. Суть маоизма в
тотальном уничтожении всей культуры. Все, что отдает культурой, суть плохо.
Все; от зонтиков на коктейлях и до Моцарта. И это должно исчезнуть.
Я сказал:
— Но это же ужасно, Тодд, культура — это наше все. Без
культуры мы ничто. Ты говоришь мне, что смог бы уничтожить все существующие
записи Боба Ньюворта?
— Боб Ньюворт романтизирует декадентскую, поглощенную собой
буржуазную либеральную терапевтическую культуру. Это можно искупить только
отречением этой терапии от Церкви.
— Для меня звуки — это как отдельная симпатичная Вселенная,
лишенная нашей болтовни, — сказала Карла.
— Жизнь больше всякой болтовни, Кар, — ответил Тодд,
опрокидывая в офисный блендер банку ананасового сока и какой-то протеиновый
порошок. — Это же очевидно: культура должна умереть.
— Почему? — спросил я.
— Я точно не знаю. Просто должна. Я над этим работаю. О,
глядите, там на улице Дасти — мы уходим на семинар по позированию. «Голд»
только что утвердил новые помосты. Чао, товарищи.
Хлюп. Серб. Пых. Хлоп.
— Не забудь скорчить позу и за меня.
— Неужели эти двое не могут просто писать коды? — простонал
Майкл в редком для него проявлении эмоций.
Итак, теперь «Банда Двоих» (уже не Борис и Наташа) попали
под власть нового писка политической моды.
Эйб:
Сходил в «Майкрософт». Провел практически все утро, записывая свои виниловые пластинки в созданную мной базу данных. Файлмейкер производства компании «Клэрис» переводит в цифровой формат мою коллекцию видеокассет...
Вопросы: Можешь угадать по ингредиентам, что это такое?
Спирт денатурированный
Вода
Твин 20
Глицерин
Ароматизатор
Натрий сахаристый
FD&C Голубой №1
«Сделано в США»
Продолжай гадать. Ответ скажу позже.
(Ответ: освежитель дыхания «Кристаллик льда»)
Позднее Дасти рассказала нам всякие классные сведения о
теле: об аэробных колесах — «РПО», — которые повышают способность тела
расщеплять кислород. Ходят слухи, что вся французская команда велогонщиков
умерла от сердечных приступов, произошедших в результате их употребления. И еще
она рассуждала о том, как из-за чрезмерного количества стероидов у женщин
начинают расти волосы и что принимающие их могут стать «акро-мегаликами» — это
когда деформируется череп.
Вот еше что: сегодня утром Дасти наблевала целое озеро
Верхнее. Интересно, что это с ней.
Несомненно, какой-то новый режим диеты.
Итен говорит, что личностям типа «А» присуще целое множество
заболеваний, которые заразны исключительно для людей с таким же типом личности,
и переносчиком, через который распространяются эти заболевания, служат кнопки
«ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ» в лифтах, так как их нажимают только нетерпеливые люди типа
«А». Сам Итен теперь нажимает эту кнопку локтем. Я начинаю беспокоиться за всех
нас.
В духе Итенова невроза мы составили на доске список кнопок,
которые мы хотели бы видеть на клавиатуре:
ПОЖАЛУЙСТА
СПАСИБО
ОТВАЛИ
СДОХНИ
ОЙ... Я ОШИБСЯ
СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ КЛАССНОЕ И УДИВИ МЕНЯ
Чуть позже все начали спорить о том, что минифиги у «Фишер
Прайс» круче, чем у «Лего». Результаты дебатов вынесли на доску:
Минифиги «ФИШЕР ПРАЙС» против минифигов «ЛЕГО»
Минифиги «Фишер Прайс»:
Плюс: лишенные конечностей фигурки придают детям
чувство беспомощности. Минус: лица похожи на героев любимого, но не
смешного мультфильма «Семейный цирк».
Плюс: универсальные одежды, похожие па товары «Гэп». Минус:
непропорциональные в отношении высоты и веса тела подразумевают нарушения
питания — плохая ролевая модель, если мы хотим, чтобы молодежь нового
тысячелетия была функционирующей.
Минифиги «Лего»:
Плюс: взаимозаменяемые прически в стиле «унисекс».
Минус: когтеподобные руки страшны и потенциально
травматичны.
Плюс: Минус:
Отец ненавидит своего босса, «тридцатидвухлетнего придурка».
— Это фанатик Менеджмента Абсолютного Качества, с полным
отсутствием чувства юмора, который использует ободряющие речи Энтони Роббинса,
чтобы мотивировать меня изучать унизительно простые вводные коды. Черт, да я
моложе его во всех отношениях, кроме тела.
Отец находится лишь на одной трети пути в пищевой цепи
своего отделения в «Дельте», и он, должно быть, чувствует себя совсем
разжалованным. Мама сказала мне:
— Я знаю, твой папа отчаянно хотел получить работу, но,
может, все-таки это не для него? Ребята, не могли бы вы учить его C++ немного
побыстрее?
Нам пришлось объяснять ей, что обучение ничего не изменит.
Но сама идея, что отец может быть компьютерщиком и притом еще программистом,
нравится всем нам в офисе. Кто знает, к чему это может привести.
Отец бросил работу. Он показался в офисе около двух часов
пополудни, чтобы сообщить мне об этом. Майкл быстро вручил ему какие-то
справочники по C++, усадил на свободный стул в углу и сказал:
— Пора учиться по-настоящему, мистер Андсрвуд. Мама
Р-А-С-П-С-И-Х-О-В-А-Л-А-С-Ь. Хотя и так знала, что с «Дельтой» ничего не
получится. Она полагает, что папа просто попался на дурацкую демографическую
заморочку: слишком молод, чтобы уйти на пенсию, и слишком стар, чтобы научиться
новым трюкам. Она уверена, что отец будет ошиваться дома во время новой долгой
тягомотины, поэтому заявила ему, что придумала два новых правила для их
ежедневного быта:
1) Я никогда больше не готовлю тебе обед.
2) Тебе никогда не позволяется ходить со мной по магазинам.
Другие перемены: сегодня утром Банда Двоих притащилась с
такими словами:
— Мы перестали быть маоистами. Теперь мы идеологически
базируемся на Теории Результативности.
Отупев от их чехарды, да и вообще от всех экстремальных
видов политики, никто опять даже и не подумал поднять глаза.
— О, ребята, это мило. Смотрели вчера «Стар Трек»? Тодд
добавил:
— Суть современной экономики не в перераспределении
богатства, а в перераспределении времени.
Зрачки у него в глазницах закатывались от удовольствия.
— Вместо борьбы за контроль над фабриками по производству
резиновых сапог современный постмаоист желает бороться за 45 минут вашего ежедневного
свободного времени. Цель индустрии потребительской электроники в том, чтобы
заарканить ваше время, а не деньги, ту жадную на время эго-часть мозга,
которая жаждет максимизировать год, чтобы он действительно был равен году.
— Но это же, — воскликнул я, — в точности то, во что верит
Итен.
Тишина.
Итен бросил на меня самодовольный взгляд, а бывшая Банда
Двоих безо всякого шума пошла работать.
— Господи, — сказал Майкл, — я надеюсь, что это конец
политики.
Карла рассказала мне чуть позже:
— Ты знаешь, что Майкл проводит по часу в день, общаясь по
мэйлу с кем-то по имени Штрих-Код, который живет в Ватерлоо, Онтарио, Канада?
Он когда-нибудь упоминал об этом в разговорах с тобой?
— Чтобы Майкл обсуждал свою внутреннюю жизнь? Тодд услышал
это и добавил:
— Знаете, если я прочитаю хотя бы еще одну статью о
киберсексе, то взорвусь.
На что Дасти ответила:
— Слушай, Тодди, если ты вколешь себе хотя бы еще одну
ампулу стероидов, то ты точно взорвешься.
Это его заткнуло.
Но Тодд прав. СМИ сошли с ума: сетевое то, сетевое се.
Перебор! Паутина — это, конечно же, круто, но не настолько же!
Я поблагодарил Майкла за то, что он отнесся к моему отцу
по-доброму, позволив ему околачиваться в офисе и все такое, но Майкл сказал:
— По-доброму? Ну, может быть. Но как только ом усвоит
основы, то станет превосходным представителем «Ооп!», ты так не думаешь?
Его седые волосы и, самое главное, никакой перхоти.
За эту неделю набрал два фунта цельных журчащих мускулов!
Может быть. Наверное, положительный сдвиг на весах стал результатом моего
продолжительного визита в бассейн перед взвешиванием.
Вечером мне нужно было забросить Тодду и Дасти кое-какие
дискеты. Я подошел к их дому и через маленькое окно увидел, как Тодд намазывает
Дасти тоннами мази поджаристого цвета, в то время как она стоит на помосте для
позирования перед зеркалом во весь рост, рада-радешенька. Он поглаживал животик
Дасти; я долго думал, можно ли прерывать их ритуал, а потом уехал в пахнущую
цветами, заправленную бензином калифорнийскую ночь.
Карла с Дасти исчезли сегодня утром около десяти и
возвратились где-то к полудню; Дасти, рыдая, выдавила из себя известие для
Тодда и для всех остальных в офисе о том, что она беременна.
— О черт, — всхлипывала Дасти, — я натворила со своим телом
столько дерьма, что рожу разве что грейпфрут.
Она выла. Она была в полном раздрае.
Мы выдали обычные шутки по поводу «Версии 2.0», которые
должны быть произнесены каждый раз, когда технарь беременеет, и утихомирили ее.
Итен позвонил по сотовому телефону своему другу-доктору, выманил его с поля для
игры в гольф и заставил поговорить с Дасти и успокоить ее. Нам всем пришлось
пообещать пойти на ультразвук вместе с ней. Тодд отпросился с работы и весь
день провел в качалке.
А вообще это был очень-очень приятный день, ярко светило
солнце, мы гуляли по улицам, цвета вокруг были такими экзотическими и яркими,
воздух таким тихим, что мы чувствовали себя живыми и живущими.
—Идеал мелкой буржуазии о возвращении в Джефферсонову
автономию больше неприемлем в одновременной, глобализованной окружающей
обстановке с асинхронным, мгновенным переходом капитала из одного банкомата в
другой.
— Дасти, заткнись и садись в машину!
Мы с Карлой повезли ее в клинику Рэдвуд-Сити. Она так
убеждена, что ее ребенок будет грейпфрутом. Я предвижу еще семь с половиной
месяцев крайнего беспокойства и ультразвуков. Когда мы выезжали, она сказала:
— Знаете, а это уходит из меня.
— Что уходит из тебя, Дасти?
Она смотрела в заднее окно микроавтобуса.
— Идеология. Да, я чувствую, как она покидает мое тело. И
мне все равно. Я по ней скучать не буду.
Мы проехали немного, попадались на вес красные сигналы
светофора, на Камино-Риал шла реконструкция. На остановке у красного света
номер семнадцать Дасти повернулась, в последний раз выглянула в заднее окно
«мик-робуса» и прошептала:
— Пока.
Потом она повернулась к Карле и проревела:
— Срочно в «Король Булочек»! Три бутерброда с рыбой,
двойной винный соус, большую порцию картошки фри и напиток огромных размеров.
Вы со мной, ребята? Я очень, очень голодна, а если вы скажете Тодду, что
мы ездили в «Король Булочек», то я перемелю вас обоих в куриные
макнаггетсы!
— Да ты, крошка, революционерка. Уже приехали.
Обжоры, вперед!
Бедный Тодд — «Папаша» — весь день пребывал в ошеломленном
состоянии, а часов в шесть смылся в спортзал. Я вышел из двери и проследовал за
Тоддом, думая, что ему, возможно, надо будет с кем-то поговорить, но вместо
того чтобы сесть в свою «супру», он пошел пешком по улице, а я так и крался за
ним, гадая, каково это, должно быть, услышать вот так, в лоб известие о
размножении. Потом он удивил меня, несколькими кварталами позже войдя в
маленькую баптистскую церковь. Я подождал минуту, а затем вошел туда вслед за
ним; чувствуя легкий ветерок прохладного воздуха в лицо, я прошел до середины
рядов и сел около Тодда, молившегося на скамье. Он взглянул на меня, я сказал:
— Привет, — и придвинулся к нему.
Он не знал, куда деть руки. Я промычал:
— Заскочил в церковь...
Он переспросил: — А?
Я ответил:
— «Калифорнийский мечтатель»... песня такая.
Он сказал:
— Ну да.
Я предложил:
— Давай договоримся: я буду сидеть прямо здесь, рядом с
тобой и мечтать. А ты... ну... почему бы тебе не продолжить молиться?
— Ну да, — кивнул он.
Он молился, а я мечтал.
Ах да, Итен закончил свою автостраду.
Из-за частичек стены нашего офиса, покрытых тканью, я
услышал, как Эммет шепчет Сьюзан:
— Эй, Суз, хочешь, сходим куда-нибудь вечером?
— Не знаю, Эммет...
— Давай, будет здорово. Можем послушать разговоры по сотовым
с помощью моего радиосканера «Шэк Про-46» (я переделал его мегагерцевый
диапазон с помощью паяльной лампы) или можно включить несколько прикольных
разговоров, которые я записал на кассету, взломать несколько кодов. Зажуем
парочку «кальцоне»...
Сьюзая разыграла заинтересованность:
— Э-э... ммм... я... ммм... подумаю...
Но как только Эммет скрылся из виду, Сьюзан послала
Карле срочное сообщение, и они засеменили на улицу для совещания,
обручеобразные серьги Сьюзан бренчали, как тамбурин Вероники Лодж. Карла
рассказала мне потом, что Сьюзан назвала это приглашение на свидание самым
лучшим в своей жизни.
— Свидание мечты!
Никакой разговор не может остаться конфиденциальным у нас в
офисе, и каждый день мне приходится выслушивать, как укрепляется женская
солидарность.
Но сегодня Карла, Сьюзан и Дасти точно сокрушили стену и
прорвались на новый уровень. Началось все довольно просто, с общего обсуждения
того, как продовольственные товары в последние годы клонировали себя в
восемнадцати разных версиях. Например: старая кола, новая кола, диетическая
кола, старая кола без кофеина, новая кола без кофеина, кола с мякотью, кола с
сыром... Мы попытались отыскать корни продуктового размножения и решили, что
все это идет от производителей арахисового масла, которые много десятилетий
назад изобрели твердую и мягкую версию своего товара.
Потом дела вышли из-под контроля. Карла вдруг вспомнила и
сообщила Сьюзан, что в магазине «Фрайз» не продают тампоны, отчего Сьюзан жутко
разозлилась, причем ее гнев нарастал с каждым словом, и беседа стала совершенно
тампон'ной.
— Я не знаю, почему они не продают их. Хотя бы ради
того, что они такие, черт, дорогие, что размер прибыли составил бы, наверное,
1000%.
Она позвонила туда, чтобы удостовериться, действительно ли
тампоны не продаются. Карла сказала:
— На прошлой занудской вечеринке я познакомилась с одной
женщиной, Линди, она работает в «Эппл», так она рассказала мне, что
там у них в каждом женском туалете стоят прозрачные люцитовые раздаточные
устройства с абсолютно бесплатными тампонами. Вот с таким корпоративным
вмешательством в жизнь работника я бы согласилась.
Они согласились, что бесплатные тампоны — признак наивысшей
крутизны.
— Должно быть, компанией «Эппл» руководит женщина, —
предположила Дасти. — Может, так оно и есть, а скрывают это только для того,
чтобы оставаться в хороших отношениях с японцами.
Карла спросила:
— Чего?..
И Дасти сразу же ответила:
— Да ладно, детка, всем известно, что бизнесмены-японцы
враждебно настроены к женской власти, насколько влиятельными бы они ни были в
своих американских компаниях.
Беседа перешла на обсуждение кризиса компании «Эппл»,
связанного с дефицитом харизмы, но довольно быстро вернулась к тампонам, а мне
было так неловко, как если бы я смотрел «Омаха: дикое королевство
взаимности» со своей мамой, и тут началась реклама «Летнего вечера», мама
выбежала из комнаты, а ты не понимаешь, почему ты должен смущаться, но только
все горят от стыда.
Карла сказала:
— Единственное, что плохо в «Эппл» с тампонами, так это что
они фирмы «Плэйтекс», а не «О-Би».
Все втроем в унисон:
— Разработаны женщинами-гинекологами...
Сьюзан продолжила:
— «Плэйтекс» — дерьмо, потому что они увеличиваются только
в длину, но не в ширину... Когда я теку, это происходит не только
вертикально... а на все 360 градусов. Они такие прикольные: когда их тампон
вставляешь, то он такой безвредный, маленький, размером с помаду, а когда
вынимаешь — то на конце ниточки болтается длинная ватная веревка! Я
боюсь, что однажды он подцепит мою матку и я случайно ее вытяну!
Тодд послал мне срочную почту, которая вспыхнула у меня на
экране словами: «Ушам своим не верю!».
Дасти сказала:
— «О-Би» — это вещь! Но я думаю, что не каждой влиятельной
женщине-руководителю очень удобно перед своим телом вставлять свой палец
(имитирует голос домохозяйки 50-х годов) сами знаете куда.
Все иронично засмеялись.
Сьюзан стала развивать мысль;
— Я думаю,: что самая слабая отговорка, которую используют
женщины о том, почему они не пользуются «О-Би», это то, что они не хотят, чтобы
пачкался их указательный палец... Но ведь каждый раз, когда ты
расплачиваешься за что-то долларовой купюрой, твои руки загрязняются; разве это
останавливает их от совершения покупок и использования денег?
— Надо выпускать тампоны и для «осколочных» дней... дней,
которые «легкие» прокладки не выдерживают, — сказала Карла.
Очевидно, это беспокойство о тампонах присуще всем женщинам,
судя по энтузиазму, который от них исходил.
Тодд мгновенно сбросил мне вопрос: «А что, у женщин есть
«осколочные» дни? Парням нужно об этом знать? Я испытываю страх».
Я попытался придумать «мужской» эквивалент оско-лочности, но
не смог, и пока они втроем продолжали бурно разглагольствовать, Тодд, Баг и я
все глубже погружали головы в свои рабочие места.
Дасти сказала:
— Госпадя... Я очинь, очинь испугалась, когда
у меня впервые появились сгустки. Никто никогда тебе об этом не
рассказывает: ни в школе, ни дома, ни где-то еще. Ты видишь рекламы «Плэйтекс»,
в которых они используют водянистую голубую жидкость, — именно этого ты и
ожидаешь; потом однажды смотришь на свою прокладку, а там... комки там.
Гротэскно!
Карла, как всегда, мыслящая логично, призналась:
— Интеллектуально я знала, что это будет внутриутробный
покров, но я представляла себе этот покров тонким, едва заметным... не похожим
на куски печени.
Дасти предложила:
— Нам как женщинам нужно также изобрести какую-то
альтернативу той клейкой полоске, которая используется на прокладках. Если бы
не комки, я никогда бы их не носила. Меня очень беспокоит мысль о
сгустках, которые желают мигрировать на юг, но не могут этого сделать из-за
Тампонной Баррикады. Поэтому я всегда ношу прокладки день так на второй, но я
их ненавижу. Это как полировка машины на ходу.
Карла помечтала:
— Если когда-нибудь изобретут «кусковые» тампоны, то нам
никогда больше не придется носить прокладки.
Сьюзан сказала:
— Готова поспорить, что «Фрайз» не держат у себя тампонов,
потому что они женоненавистники и боятся взрослых, кровоточащих женщин...
они не могут смириться с полнофункциональными, не-Барби дамами!
Карла и Дасти:
— Это точно, сестра!
Сьюзан сказала:
— Опять-таки побеждают мужчины: своей истерией с
презервативами и спермой они монополизируют понятие о священных жидкостях тела.
Женщины снова проигрывают. Я хочу, чтобы прокладки для 1990-х стали тем
же, чем были презервативы для 1980-х. Снять клеймо с течки!
Сьюзан пришла идея открыть группу поддержки для женщин
Долины, которые программируют. Она называет это «Чикс» и разместила логотип в
Сети. Она сказала:
— «Чикс» звучит похоже на биоинженерную фирму, и это круто.
Обязательными требованиями для вступления в «Чикс» (что
делает тебя «чиксом») являются «свободное владение двумя и более компьютерными
языками, влагалище и вера в то, что Мэри Тейлор Мур в роли Мэри Ричарде в
недоделанном брючном костюме есть земное воплощение Бога».
Сьюзан, наверное, утонет в откликах. Карле и Дасти были
вручены почетные членские номера 0002 и 0003. Еще им был подарен полный набор
отксеренных произведений Бренды Лорель.
Это напомнило мне о том, что в тутошних местах чем меньше
личный номер работника, тем выше его статус и больше надежды на справедливость.
Позже в этот же день наши жизни превратились в мультфильм
«Зудящие и Царапающие». Мы решили, что всем нам нужен солнечный свет: в
последнее время мы работали так напряженно и наши внутренние часы сместились
куда-то в сторону народов Восточного Блока — вот мы и поехали на «микробуее» в
Стэнфорд, к месту нахождения Линейного Ускорителя Частиц, который расположен
под 280-й у выезда с Сэнд-Хилл-роуд.
Мы были в составе первоначальной команды из старого
занудского дома в Редмонде: Карла, Майкл, Тодд, Баг и Сьюзан, да плюс еще Итен.
Дасти не поехала, потому что ее сейчас от всего тошнит. Она переместила свое
рабочее место поближе к туалету. Она все время хочет макарон быстрого
приготовления «Мистер Лапша» и постоянно посылает Тодда в бега за едой в
«Короля Булочек». Майкл вручил ей свою коллекцию пакетов для рвоты разных международных
авиакомпаний в качестве «подарка к оплодотворению».
Эммет уехал рано, безусловно, для того, чтобы ухаживать за
собой. Анатоль заскочил к нам, но тоже ушел.
Мы злимся на него за то, что он до сих пор не
организовал нам экскурсию по «Эппл», а обещал много недель назад.
Короче, Баг, Сьюзан, Тодд и Итен пустились в сакральную
дискуссию по сравнению достоинств клавиатур «КВЕРТИ» и «Дворак», и она дошла до
полного У-Р-О-Д-С-Т-В-А. Они кричали и, клянусь вам, они вчетвером собирались и
задушить оппонентов ремнями безопасности, и сжечь друг другу глаза
зажигалками,-и выкинуть друг друга на всей скорости из машины, оставляя при
этом отвратительные красные пятна вдоль аккуратных и чистых белых линий на
Государственной Калифорнийской автостраде.
В конце концов я высадил их у Пастер и Сэнд-Хилл-драйв,
проехал четверть мили без них, дав им время почувствовать себя глупо, следуя за
машиной пешком. Я закричал им из окна:
— Прекратите это безумие!
В итоге, после того как «наши кодировщики» немного
прогулялись, они стали вести себя намного лучше. Затем Тодд завопил: «Добовик»
вместо «Дробовик», требуя тем самым переднее место в машине, но потом
Сьюзан сказала, что считается только слово «Дробовик», и опить все
превратились в «Зудящих и Царапающих», а переднее место в результате застолбил
Баг.
Мы подъехали к выезду с Сэнд-Хилл-роуд (месту нахождения
страшного торгового дома рискованного капитала), что на запад от 28-й и выходит
к загонам, дубам, конезаводческим фермам; мы припарковали машину и пошли мимо
Еловой фермы (где эти деревья выращиваются специально для Рождества) к
Циклонному забору, окружавшему Стэнфордский Линейный Ускоритель — строение,
похожее на многомильную тыльную сторону сети магазинов «7—11»: алюминиевая
наружная обшивка, окрашенная в цвет песчаника, и со вкусом оформленный ландшафт.
Смотреть особо не на что, но, позвольте сказать, экстремальность форм действительно
подразумевает экстремальность функций. И если ты не видишь смысла у здания,
значит, внутри точно творится что-то страшное и соблазнительное. Ни одного
человека. Стэнфорд.
Не стоит и говорить, что на колючей проволоке по всему
периметру ускорителя были прибиты предупреждающие знаки Департамента энергетики
в духе «ОТВАЛИ И СДОХНИ!». Итен сказал:
— Почему всегда получается так, что все, чем я искренне
интересуюсь, помечено штампом со словами «Осторожно: Департамент энергетики
США»?
Сегодняшний день был одним из тех, когда возможно все:
голубое небо и пушистые облака, плавно текущие шоссе, вся растительная жизнь
после трех дней дождя вышла на 24-часовой хлорофилловый пост. Все так живо! Два
ястреба кружили на ветру у нас над головами, крылья застывают в недвижимом
состоянии по десять минут (мы, конечно же, засекали), они охотились на мышей,
сусликов и белок. Безмятежность.
А потом мы пошли в горы, в зелень, такую густую, пестревшую
солнечными лучами; пробежали через маленький деревянный мостик — нам пришлось
напомнить самим себе, что мы еще не умерли и не попали на небеса. Покинули мы
это место с таким чувством, что жизнь воистину хороша.
На обратном пути мы проезжали мимо «Ксерокса», что на
Койот-Хилл-роуд, и Багу подурнело, но самую малость. Он больше не свирепствует,
когда представляет, что «Ксерокс» стал бы уже крупнейшей компанией на Земле,
если бы только они поняли, что у них было в 1970-х.
После этого мы остановились у Стэнфордского торгового
центра, чтобы охладиться и купить шорты. Находясь в окружении товаров таких
торговых марок, как «Нойман Маркус», «Вильямсы и Сонома», «Нордик Трек» и
«Крэбтри & Эвелин», мы стали обсуждать внутриатомные частицы. В
Стэнфордской лаборатории выслеживают те магические частицы, которые и держат
всю Все-леяную. Есть одна частица, которую еще не обнаружили. Я спросил своих
пассажиров, знает ли кто-нибудь, какая именно.
— Суперкварк, — ответил Майкл.
— Трубопроводная лента, — предположила Сьюзан, сердито глядя
на Тодда.
Стэнфорд такой странный! Вот с какими наклейками на бамперах
ездят здесь машины:
«Я ♥ АНТАРКТИКУ», «Я ♥ Виолончели» и
«Каллиграфия ♥ к буквам или стихам».
Этот день научил нас одной вещи: мы совместно решили, что
должны уделять немного больше свободного времени для личностного развития и
простого отдыха. Даже Итен признал эту необходимость, попросив нас, однако,
делать это по очереди. Нам пришлось объяснять ему, что досуг, как и ум,
невозможно измерить.
Все тут же позабыли о работе, но я отправился в офис немного
поиграть с «Ооп!» на своей космической станции. Карла поехала в
Сан-Франциско, чтобы помочь Лауре из «Интервала» покрасить ее квартиру в такой
же желтый цвет, как «мустанг» Мэри Тейлор Мур с откидным верхом. Баг тоже
собирался им помогать.
Около 1.30 ночи открылась дверь — я подумал, что это Карла,
но это оказался Баг. Он сказал, что Карла с Лаурой отправились на вечеринку
после того, как у них закончилась краска.
Баг вошел и сел в кресло в углу рядом со мной, и мы
разговорились. Освещение было слабым: только нссколько мониторов и огонек
кофеварки. Баг сказал, даже не мне, а скорее себе:
— Я только что из ночного клуба в центре города, Дэн. Я
чувствовал себя неуютно. Я не привык к ночным клубам и не люблю сигаретный дым
или то, как люди позерствуют и лицемерят в клубах.
Тут я понял, что Баг приоделся для вечера, или, точнее,
сделал попытку скоординировать свой гардероб. Кроме того, Дасти записала его к
тренеру в спортзале, и теперь он уже не выглядит так, словно собран из остатков
деталек из коробки с «Лего», как это было раньше. По этой же причине и мы с
Карлой сейчас выглядим лучше и подтянутее. Спортзал.
— Ну, короче, — продолжил Баг, — там с потолка свисала
какая-то штука, типа картины в рамочке — часть клубного декора; и мне
показалось, что я смотрю в зеркало, поэтому я протянул руку, чтобы поправить
волосы, и, конечно же, мое отражение с другой стороны сделало то же самое. А
потом вдруг я понял, мы поняли, в один и тот же момент, что мы — два
разных человека, и оба воскликнули: «Ой!»
— И?..
— И я понял, что в принципе возможно, хотя на очень короткий
момент и помимо своей воли, стать другим человеком или быть наделенным другим
телом в мгновение ока. Это называется «вторжение в тело»? Карла должна знать.
Тут наступила молчаливая пауза, только жужжали компьютеры,
звякнула чья-то система при получении электронного сообщения. Баг продолжил:
— Вот так я встретил Джереми.
— Ну, я-рад за тебя.
— Это не любовь, — добавил он спешно. — Но мы с ним договорились
встретиться опять. Но скажи мне, Даниил, я же знал тебя до того, как ты
познакомился с Карлой. Ты когда-нибудь думал, что тебя любовь никогда не
посетит?
— И очень часто.
— А когда это случилось, что ты почувствовал?
— Счастье. А потом я испугался, что она исчезнет так же
быстро, как и появилась. Что это случайность, что я ее не заслуживаю. Это как
авария очень, очень шикарного автомобиля, которая никогда не заканчивается.
— А как ты сейчас?
Я подумал:
— Наверное, доля страха уходит. Не знаю, что придет на его
место. Но любовь не прошла, нет.
Баг выглядел озадаченным и счастливым, по в то же время
немного печальным. Он сказал:
— Раньше меня очень волновало мнение других людей о том,
как я провожу свою жизнь. Но недавно я понял, что большинство людей слишком
заняты своими собственными жизнями, чтобы уделять кому-то еше даже скуднейшую
мысль.
Он взглянул на меня:
— О, я не имею в виду вас с Карлой и остальную команду. А
людей вообще. Свою семью в Айдахо. Кер д'Алин. Прекраснейшее место на Земле, но
поверь мне, Дэн, там так трудно быть не таким, как все.
Как это обычно бывает в нашем офисе, он начал теребить
кирпичики «Лего».
— Такое начинается смолоду, ты пытаешься не отличаться от
других, чтобы выжить, стараешься быть таким, как все, анонимность переходит на
уровень рефлексов. А потом ты просыпаешься однажды утром и понимаешь, что стал
всеми теми другими людьми — другими, кем ты не являешься. И думаешь,
сможешь ли ты когда-нибудь стать тем, кто ты на самом деле. Или
беспокоишься, не слишком ли поздно об этом задумываться.
Я понятия не имел, что ответить. Поэтому просто слушал, а
это зачастую самая лучшая идея. Я понял, что Баг проделал весь этот путь из
Сан-Франциско, просто чтобы найти человека, которому он смог бы все это
рассказать.
— Короче, я никогда не говорю о себе, да вы никогда и не
спрашиваете, что я, впрочем, всегда уважал. Но иногда наступает такой момент,
когда ты либо говоришь, либо лишаешься того, что грядет.
Он встал.
— Я еду назад, на Полуостров. Домой. Мне просто хотелось с
кем-то поговорить.
Я сказал:
— Удачи тебе, Баг, — а он мне подмигнул.
О Боже!
День кодирования. Ощущение почему-то очень майкрософтовское.
В полдень Карла с мамой пошли выгуливать Мисти и вернулись в
совершенно коматозном состоянии от скуки. Я никогда не видел двух людей с
большей несовместимостью. Я просто не понимаю, как я могу так сильно любить
двоих людей, которые друг к другу совершенно равнодушны.
Да, а Мисти становится очень Т-О-Л-С-Т-О-Й, несмотря на то
что мама держит се на «диете для похудения». Соседи кормят ее отходами, потому
что она абсолютно нестойка. Поэтому маме пришлось привязать к ошейнику Мисти
табличку со словами: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ КОРМИТЕ МЕНЯ: Я НА ДИЕТЕ». Карла говорит,
что маме стоило бы выгравировать миллионы разных фраз и что она сколотила бы
состояние, продавая их по всей Америке людям.
О, а как Мисти сейчас ходит — вперевалочку!
Над Долиной сегодня повис густой смог. Цвета ржавого
апельсина. Угнетающе. Как в 1970-х.
Сьюзан рассказала нам о вчерашнем первом свидании с Эмметом
в огромном магазине игрушек Сан-Франциско. Эммет купил себе ромуланскую «Боевую
птицу» из «Стар Трека». Сьюзан купила какие-то неизвестные «более мягкие, не
такие ломкие "Плэй-До"» наряду с обязательными
«Фабрикой Веселья», «Баг Доузер» и упаковку «Гэков» — это
маленькие игровые предметы на водной основе, эластичные, слизнячковые, в
оболочке из никельдеона, которые мы обозвали «четвертым агрегатным состоянием
вещества».
После этого они припарковались на Пэйдж-Милл-роуд и
подслушивали сотовые телефонные звонки.
Сьюзан до сих пор возмущается тем, что «Фрайз» не продает
тампонов. По-моему, им надо насторожиться.
Тодд отказался от попыток заниматься политикой, так как
Дасти этот вопрос больше не интересует, как, впрочем, и всех остальных в офисе.
Этот заскок был довольно-таки прикольным. Кроме того, теперь он чаще общается
со своими родителями в Порт-Анджелесе. Можете себе представить, как они
зашлись, когда он сообщил им, что стал коммунистом. Они до сих пор воспринимают
коммунистов всерьез.
После «Поездки в Европу» (десять часов кодирования —
отработка вчерашнего досуга) мы с Итеном пошли чего-нибудь выпить в бар
Би-би-си, что в Мелно-Парке. Мы оба подметили ощущение беспокойства в Долине.
Ледниковая скорость восстановления' супермагистралей просто сводит, жителей
Долины с ума; на их устах застыло выражение сдержанной досады посреди всех
товаров «Ленз Крафтерз», гаражей и научных парков. Тем не менее «Бро-дербунд»,
«Электроник Арт» и все остальные здесь все растут и растут, так что прогресс
продолжается. Просто немного медленнее, чем мы ожидали.
Я сказал:
— Помни, Итен, это ведь тип занудских, востребованных людей,
которым вдруг приходится проводить свои жизни, словно они ждут вылета
«Аэрофлота» из Владивостока, полета, который может никогда и не состояться. —
Тут я вспомнил, мы уже «закрыли русскую тему» после политической суматохи
последних недель, и пожалел, что сказал это.
Итен был угрюмым:
— Разработка Си-Ди привода начинает смахивать на торговые
сети алоэ-продукте в и финансовые пирамиды.
— Итен, ты же наш денежный парень. Не говори так!
— Никто не хочет платить за автострадную инфраструктуру:
это слишком дорого. В былые времена правительство просто оплатило бы все
расходы, но они больше не занимаются чистыми исследованиями. Если только не ведется
война, но тогда очень трудно понять, как интерактивные программы «Булвинкл» и
«Роки» на компакте помогут разбить врага. Черт! У нас и врагов-то больше нет.
Играла спокойная старая песня Рамонес «Я хочу, чтоб меня
успокоил ты», и мы расчувствовались.
— Компании хотят заниматься дорожными указателями,
сервисными палатками, остановками для отдыха — всем, чем угодно, кроме самого
асфальта, Все боятся потратить кучу денег и стать «Бетамакс»-версией
И-магистрали. И я не думаю, что война ускорит развитие. На мой взгляд, это не
та технология. Ничего не будет до тех пор, пока каждая семья в мире не выкопает
маленькую ямку перед своим домом и не установит оптическое волокно, До тех пор
все это из разряда «Острова Фантазии».
Мне кажется, Итен вспоминал о том, какое длительное время
ему потребовалось, чтобы построить свою собственную «Лего»-автостраду в
«Лего»-саду нашего офиса.
Мы снова заказали музыку «Харви Волбэнгерс» — вечер 1970-х.
— Просто так странно видеть эту сцену... безысходности, —
продолжил Итен, памятуя об эпохе бума «Атари». — Это была страна, в которой ты
получишь ровно столько, сколько попросишь, — вот все и просили много. — Он
начинал философствовать. — Это страна, где архитектура становится неуместной
даже раньше, чем заложен фундамент, страна жизнеспособных мечтаний, которые
прикидываются нежизнеспособными; пугающе смышленая/угнетающе богатая.
Он свернул настольную салфетку в веревку.
— Ну, — сказал он, — волшебство приходит и уходит. —
Подмычал «Волбэнгерам». — Но в итоге всегда возвращается.
Немного позже Итен совсем развеселился и достал из кармана
скомканный листок бумаги для факсов. Это был его список «Указаний по
интерактивному найму», который он распечатал на лазерном принтере и разослал с
помощью факса по всей Долине, как один из тех плакатов типа «Слава Богу,
сегодня пятница», и который вернулся к нему примерно в 17-м поколении. Он был
очень горд тем, что вошел в анналы апокрифов и городских легенд.
Восемь Законов Мультимедийного Найма:
1)
Всегда спрашивайте у человека: «Что ты запустил в
производство за последние два года?» Вообще-то это единственное, о чем
действительно надо спрашивать. Если они ничего не произвели за последние два
года, то добавьте: «И какое твое оправдание?»
2)
Фаза «работа-это-жизнь» длится приблизительно лет десять.
Так что хватайте их, когда они молоды, и постарайтесь сделать так, чтобы они
никогда не повзрослели.
3)
Невозможно доверять собаке, укусившей тебя. Не стоит
нанимать того, кого вам удалось украсть из другой компании в разгар работы над
проектом.
4)
Наша индустрия держится на одаренных технарях и на умных
эрудитах — на тех, кому было скучно в школе, которым учитель постоянно говорил:
«А теперь, Эйб, сделай это так, как если бы ты очень захотел. Почему же ты
не используешь свои способности?» Ищите таких людей — талантливых всезнаек:
Они великолепны в качестве менеджеров товаров и проектов. Это та же самая
категория людей, которые в 1970-е годы ушли бы в рекламный бизнес.
5)
Один псих на девять уравновешенных людей в компании — это
хорошее соотношение. Слишком большое количество маниакально отягощенных людей
могут неожиданно произвести обратный ожидаемому результат. Уравновешенные люди
выгодны для долгосрочной стабильности компании.
6)
Компании-новички, берегитесь: детки, взятые прямо из школы,
спустя несколько лет неизбежно делают ноги и присоединяются к большим
техническим монокультурам в поисках стабильности.
7)
Люди созревают для того, чтобы их можно было свистнуть из
техномонокультур, примерно в середине третьего десятка или ближе к его концу.
8)
Верхняя возрастная граница людей с инстинктами к этому
бизнесу — примерно 40. Люди, которым было за 30 в начале Компьютерной
Революции, разразившейся в конце 1970-х, оказались в пролете; любой человек
старше этого предела — это как автомагнитола фирмы «Делко AM».
— Итен, — сказал я, — термальная бумага, ну, как в 1991-м.
Еще один супердлинный день. Сейчас 6.00 утра. Я, кажется,
вижу, как розовеют небеса. О Боже, рассвет.
Хеперь Сьюзан мучает бедного Эммета, игнорируя его. Бедный
Эммет чувствует себя так, будто его «накачивают и протыкают».
Сьюзан отключила у себя моментальную почту, и каждый раз,
когда помешанный мистер Кауч посещает ее рабочую станцию, она выдает ему по
коротенькому словцу, что она слишком занята программированием и/или слишком
занята работой над своим «Чикс»-журналом, чтобы разговаривать с ним.
Сьюзан создала интернет-адрес для «Чикс» и предсказывает,
что до следующей недели на него подпишется как минимум сотня «чиксов». Она
хочет устроить форум о том, что отсутствие тампонов во «Фрайз» является
метафорой мужского страха женщин, новых товарных идей, культов Барби и так
далее. Она этим одержима.
— Я могла бы создавать форумы и доски объявлений, как выпуск
Сасси... там были бы комментарии, место, где женщины могли бы спросить
совета... как называется эта колонка?
— «Прыщи и все такое».
— Ах да. Ну, я бы ее так не назвала, лучше что-нибудь
похожее на личные откровения: «ЭТО СЛУЧИЛОСЬ СО МНОЙ».
• «Я была самой лучшей программисткой в своем отделе, а
повышение получил этот придурок Тони».
• «Это случилось со мной: я встречалась с менеджером по
маркетингу, а он оказался ослом!»
• «Это случилось со мной: я была единственной девчонкой в
Долине и все равно не могла найти бойфренда!» (Сьюзан).
• «Это случилось со мной: я создала программу по написанию
сценария «Мелроуз-плэйс», которая создала животрепещущие, нелинейные,
маргинально дискуссионные сюжетные линии, и сколотила состояние!»
Сьюзан выступила походом. Или налетом.
Карла распечатала следующие буквы и вывесила их в своем
закутке. Это буквы ХЭЛа 9000 из «2001».
ATM CNT
HIS NUC
MEM FLX
L1F COM
VEH
Итен обругал сегодня коды Бага.
— Господи Иисусе, Баг, что ты тут лепишь — хот-доги? Ты
ввел все, включая сопло... все, кроме визга.
Баг сказал, чтобы он отцепился и кем он себя возомнил —
Биллом? Прежний Баг задержал бы заложников в местном «Макдоналдсе»
обрезом-карабином. Молодец, Баг.
Мы обсуждали сделанную с помощью компьютера анимацию и
поняли, что для превращения носа Элизабет Монтгомери в фильме «Зачарованные» в хлоп-хлоп
понадобились бы все существовавшие на тот момент в мире компьютеры.
— «Эниак» и все такое, — сказала Карла. — А теперь это
можно сделать на «Макинтоше». За две минуты.
Сегодня вечером пришел Джереми, он действительно двойник
Бага. Королевство Близнецов.
Он показался у входной двери офиса, и тут же мы семеро
сорвались с мест в сторону фойе, как 101 далматинец, чтобы подбежать к
переднему окну и таращиться на то, как они с Багом идут к «хонде»
Джереми.
Карла сказала, что отношения у них довольно-таки серьезные,
потому что:
— ...вы же знаете, как трудно заманить сюда кого-то
из Сан-Франциско.
Она права. Вы можете предложить жителям Сан-Франциско три
автомобиля «инфинити J30», и они все равно найдут
оправдание, чтобы не проехать эти жалкие 25 миль до Силиконовой долины.
Вообще-то снобизм между Долиной и Городом взаимный. Долина
считает Город снобистским и декадентским, а Город уверен, что Долина технарски
скучна и неизобретательна. Но я замечаю, что эти убеждения начинают
размываться. Это все звучит похоже па старую песню Джоан Баэз «Один оловянный
солдатик».
Пока мы с мамой выгуливали Мисти в стэнфордском дендрарии,
она рассказала мне об одном разговоре двух людей с болезнью Альцгеймера,
который она услышала в доме престарелых, где она работает волонтером:
А: Как твои дела?
В: Нормально. А твои?
А: Как твои дела?
В: Я в порядке.
А: Так ты в порядке?
В: Как твои дела?
Я засмеялся, а она спросила меня почему, и я ответил: — Это
напоминает мне американские чаты в Интернете!
Она потребовала пример, вот я ей и привел:
А: Эй, вы.
В: Привет, А.
А: Привет, В.
С: Привет. В: О, глянь, и С здесь.
А: Привет, С!
В: СССССССССССС
С:А+В = В+А
А: Ну, мне пора.
В: Пока, А.
С: Пока, А.
В: Ух.
С: Ух-ух.
— Это, — сказал я, — во многом навязываемый,
трансглобальный, парадигму-смещающий, эпоху-определяюший диалог, которому
каждый журнал на свете посвящает целые акры печатной площади.
Ах да, шерсть Мисти была вся увешана колючками, и нам
понадобилось пятнадцать минут, чтобы удалить их.
У мамы и вправду появилось так много энергии теперь, когда
она ежедневно плавает. И ее уверенность раздулась неимоверно с тех пор, как она
победила на соревновании по плаванию. Она перекладывает свою кучу камней с
новой силой.
Просочилась потрясающая сплетня: Сьюзан и бедный кроткий
Эммет Кауч, наш мангафобический раскадров-щик, сошлись. Это выглядело ТАК
стыдно: прямо посреди офиса Эммет начал унижаться:
— Ты считаешь меня просто куском мяса, Сьюзан. Не уверен,
что мне это нравится.
А Сьюзан в ответ:
— Я не называю тебя куском мяса. Я называю тебя моей
постельной игрушкой.
(Сьюзан обозревает комнату на наличие возражений, а мы все
сидим, притворяемся, что работаем, наши взгляды, как у грустных беспризорных
детей, впились в клавиатуру.)
— Ну, я не уверен, что мне это нравится, — говорит
Эммет.
— Ну а чего ты хотел — пойти дальше? Ты хочешь отношений
?
— Ну...
— Перестань распускать сопли. Я думала, мы договорились, что
просто занимаемся сексом и оставляем все как есть. Не доставай меня. Мне надо
возвращаться к работе.
Так Эммету пришлось вернуться к работе. Мы, конечно же,
молчали, но мгновенная почта летала по всем мониторам: блинк блинк блинк. Мы
были пришиблены. Бедный Эммет влюбился, а Сьюзан этого не хочет. Или ей нравятся
такого рода отношения. Люди всегда получают то, что им нужно. Она точно
заслужила медаль жеребца.
Ул. сходил в «Прайс-Костко». Сегодня моя очередь
покупать перскусон для офиса, который мы устраиваем на рас-. кладывающемся
кухонном комплекте из «Икеа». Все продукты по 75 центов.
«Мистер Макароны» {для Дасти)
Пирожки Горячий шоколад
«Быстросуп» Зерновые батончики
«Читос» Популярное печенье «Амос»
Сушеные финики
Попкорн для микроволновки
Картофельные чипсы «Би-Би-Кью»
Ближе к вечеру мы с Карлой и Багом пошли на экскурсию в
«Мультимедийное Ущелье». Что за шутка? Там ничего нет! Или, точнее, там много
всего с северного конца Залива, магазин местных умельцев, представлены многие
компании, создающие классные вещи, но нет публичного интерфейса, то есть он
ничем не отличается от любого другого торгового центра в любом районе. Нет даже
витрин с футболками.
Мы встретились с Джереми, который, как оказалось, серьезно
увлекается всяческими манипуляциями с телом: татуировками, пирсингом и (страшно
сказать) клеймами. Он очень политичен, говорит о сомнительном том,
подозрительном сем, и все это напоминает мне о недавнем заскоке с марксизмом в
нашем офисе, я пытаюсь притвориться, что его рассуждения захватывающи, но мой
ум постоянно блуждает. Как если кто-то начинает рассказывать о своем
музыкальном центре.
Однако я не мог избавиться от мысли: хорошо, что Баг
переехал в Сан-Франциско, быть геем здесь совсем не проблема. Ты можешь быть
геем и в то же время ультраполитическим активистом или республиканцем; тут не
доминирует никакая первостепенная клика. И к счастью для Бага, возможностей для
подыскивания дружков больше, чем в Кер д'Алин или Сиэтле.
Короче, мы с Багом, Джереми и Карлой зашли в салон «Телесные
Манипуляции» на Филмор-стрит. Парень перед нами ждал своей очереди, чтобы
сделать «жигу» — вставить декоративный гвоздик в кожную перемычку между
мошонкой и анальным отверстием.
— Но ведь тело — это твой жесткий диск! — сказала Карла под
стыдливо уничтожающими взглядами всех находившихся в магазине.
Карла, Баг и я побледнели, Баг спросил Джереми, не подождет
ли его серьга. Джереми разозлился и стремительно унесся прочь. Так что пирсинг
откладывается, по крайней мере временно, а Баг в немилости у Джереми. Бедняга
сказал:
— Думаю, -в этой новой культуре есть еще многое, чего я не
совсем понимаю. Я ведь прихожу в нее довольно поздно.
Каждый раз, когда Эйб пишет мне, он пользуется линией,
связанной с быстрым питанием. Я скомпилировал список. Вот он:
Обширные парковочные площади
Спросите у своего менеджера об объединении в профсоюз...
Нет, не надо
Обжаренное в тесте Тесто: Ням
Подсвеченные вывески из оргстекла — прекрасные мишени для
пистолетов «ВВ»
Кошачий корм: новый уровень
Посетители уносят слишком много бесплатных салфеток
coli. В
недожаренных пирожках обитает 157 бактерий Пожилых работников легче запугать
Все боятся клоунов
Фишвич... Реальный мир... Да или Нет?
Фокус-группы считают сандвичи с мясом барашка
непопулярными
Схемы ярких цветов предотвращают бесцельное шатание
Подарочные сертификаты выдают паршивые подарки
Сетки для волос
Трудно представить себе свидание с Рональдом Макдональдом
Больше машин для приготовления апельсинового сока на днях
рождения
Музыка снижает количество разгуливающих
подростков-головорезов
Картинки вместо слов на кассовых аппаратах
Пирожки с говядиной псевдонеровной формы
Сандвичи с кислицей? Вряд ли
Лебединые наггетсы соблазняют яппи
28 погибших в кровавой луже в результате случайной
перестрелки
Несчастливые обеды — и это нормально
Униформа должна утверждать асексуальность
Молодые работники выказывают дерзость
Сьюзан и Эммет помирились, но Карла говорит, что их
отношения всегда будут бурными, Сьюзан любит наезжать, а Эммету нравится, когда
на него наезжают. Сегодня утром на парковочной площадке они наполняли
наполовину прогнившие зеленые перечницы красной судовой алкидной эмалью,
которые они затем будут метать по рекламным щитам и наблюдать за их
сексуальными взрывами. Эммет ходит с тем же выражением лица, что и у Мисти,
когда ее Дасти кружит, как на карусели. Он просто пугающе влюблен. Ну, в
смысле, я люблю Карлу, а Эммет, похоже, как же это слово... порабощен.
*УХ ОХ*
Хотя Сьюзан тоже одержимая персона. Так что они два сапога —
пара.
Мы с мамой повели Мисти на утреннюю прогулку, и мама была
болтливее, чем обычно. Работа в доме престарелых заметно занимает много места в
ее размышлениях. Похоже, она вообще очень занята в эти дни: старики, плавание,
библиотека и отец.
Чтобы не отставать от «нас, детей», мама последнее время
читала {и делала вырезки) еще больше статей об этой @$&*%!! Информационной
супермагистрали. Величина вырезательного энтузиазма, похоже, привела к тому,
что этот вопрос проник в ее сознание. Она расспрашивала меня о мозге и памяти.
Я не собирался вдаваться в теории Карлы о теле и хранении
памяти — я просто не способен обсуждать это с мамой. Но одну вещь я все-таки
сказал:
— Компьютеры учат нас тому, что нет совершенно никакого
смысла запоминать все. Уметь найти необходимое — вот что важно.
— А что, если ты недостаточно часто используешь память? Ведь
если память используется не полностью, разве она не утрачивается безвозвратно?
— Ну, не считая распада протонов и расщепления космических
лучей, я думаю, что память существует вечно. Просто она становится...
ненаходимой. Подумай о потере памяти, как о лесном пожаре. Это естественно.
Тебе вообще не стоит бояться. Подумай о цветах, которые вырастают там, где
только что была уничтожена земля.
— У твоего дедушки была болезнь Альцгеймера. Ты знал об
этом? Может быть, не надо было тебе этого говорить.
— Я уже знал. Отец рассказал мне несколько лет назад. Это
было быстро?
— Хуже: медленно.
Мисти мгновенно подружилась с обогнавшим нас бегуном,
который остановился, чтобы проверить свой пульс, и заодно измерил пульс и у
Мисти. У собак это получается так просто.
Мама сказала:
— Я тут думала, может быть, наше время пребывания здесь, на
земле, затянуто наукой слишком надолго, и пришла к выводу, что, наверное, не
так уж и плохо было бы закончиться до истечения 71,5-летнего срока,
гарантированного нашим правительством.
— Мам, надеюсь, весь этот разговор не приведет к сообщению
типа «у-меня-рак»?
— О Боже, нет. Просто когда видишь на работе всех этих
пожилых людей, таких одиноких и забвенных и все такое, это навевает темные
мысли. Вот и все. Только послушай, что я несу! Как эгоистично!
Маму всегда учили, что проблемы других людей важнее ее
собственных.
— Что-нибудь еще?.. — спросил я.
— И теперь я теряюсь в догадках. Вот и все.
— Догадках о чем?
— Мне кажется, что я теряю... себя. Звучит, как
слова скучающей домохозяйки. Но я не скучаю. А проблемы у меня тоже есть. — Я
спросил у нее, в чем они заключаются, но она ответила, что о проблемах лучше не
говорить, — это, наверное, и есть самая большая проблема моей семьи. — Я буду
посещать метафизическую дискуссионную группу.
— И это все?
— И ты не считаешь меня чокнутой?
Я никогда не слышал, чтобы кто-то употреблял слово
«чокнутый» без всякой иронии, поэтому прежде чем я смог сказать «Боже, нет!»,
подвисла пауза подключения к спутнику. У нас с Карлой проходит заседание
метафизической дискуссионной группы, состоящей из нас двоих, почти что каждый
вечер.
— Конечно же, нет.
Провел оставшуюся часть дня, разъезжая по территории
славного Залива вместе с Карлой. Автострады (они великолепны!): 280-я в
северном направлении поднимается на выеокий холм, минуя все выезды Пасифики и
Дэйли-Сити; эстакада 92-го шоссе, разводящая на Хэйворд и Хаф-Муи Бэй к 101-й.
Такие чувственные, бесконечные и многообещающие.
Прогулялись по загонам: мы изобразили
бег-навстречу-друг-друту-через-все-поле-в-замедленном-темпе; поиграли в будке с
биоаниматрониковыми поющими овощами в магазине «Камень Молли» на Калифорния-стрит.
Потом разыскали итальянский ресторанчик, чтобы воспроизвести сцену с поцелуем
во время поедания спагетти из фильма «Дама и бродяга».
За обедом мы обсуждали шифрование. Я задумался над тем, как
будет выглядеть параграф без гласных, вспомнив о том, что во время первой
встречи Итена с Майклом в ресторане «Чили» последний занимался вычеркиванием
гласных букв в меню. Так что позже я с этим поэкспериментирую.
Эйб:
Сегодня прекратился дождь, я вышел и попрыгал на батуте. Но без Бага, стоявшего на кромке и обрисовывавшего четырехполюсник в точнейших деталях, это было уже совсем не то.
Наверное, я разговариваю с недостаточным количеством человеческих существ в день... У меня бывает несколько спонтанных диалогов, но ничего толкового. А люди, с которыми я технически близок, как моя семья... глубокие вещи я с ними тоже не обсуждаю.
Короче, похоже, здорово, что мы с тобой можем все обсудить. Я никогда раньше, оказывается, этого не делал. И иногда я чувствую себя каким-то потерянным. Пошлю тебе письмо прежде, чем смогу себя остановить.
Сегодня ужин-барбекю у мамы с папой. Мы обсуждали «Шоу
потребительской электроники» (ШПЭ), проводимое каждый январь в Лас-Вегасе и
каждый июль в Чикаго, и мама спросила нас, чем так важно ШПЭ. Итен, презревший
еду и срывавший грейпфрут с дерева у кустика глицинии, ответил без промедления.
Он так любезен с моей мамой. Они с ним хорошо ладят. Но он не подха-лимно
любезен. А просто любезно любезен. Он тоже информационный
листвосдуватель:
— ШПЭ началось в Лас-Вегасе просто как ежегодная торговая
выставка -автомобильных динамиков и порнографии. И совершенно случайно в начале
1980-х на нем стали выставлять видеоигры. Игры считались побочным новшеством, и
окно в будущее человеческой расы в них узрели совсем недавно. Помимо
публикаций, ШПЭ в Лас-Вегасе представляет для вас нечто вроде
«Демонстрационного дерби». Таким компаниям, как наша, нужно иметь рабочую
демо-версию своего продукта, чтобы показать и найти рынки сбыта: магазины
«Игрушки для нас», «Блок-бастер» и «Мишень», наряду с бизнес-планами и
исследованиями рынка. Кроме того, существует такое понятие, как «смотрины
продукта»: ты показываешь свой товар прессе, чтобы привлечь потенциальных
программных разработчиков-лицензиатов и в то же время зазвать молодых дельцов.
Я был на восемнадцати выставках ШПЭ. Они могут тебя либо прославить, либо
разгромить.
После этого Сьюзан сказала;
— Такое ощущение, что я побыла в «Подводном Мире» и спросила
Итена о пищевых привычках Шаму. Как он все это помнит? Он же просто
трещит без остановки.
Баг порвал с Джереми, который, по его словам, слишком
политизированный и слишком экстремальный, Баг довольно-таки открыто рассказал
об этом нам с Карлой.
— Джереми хотел, чтобы я был точно таким же, как он,
что не было бы так уж плохо, если бы он сам не был точно таким же, как
все его друзья. Это опять словно в Кер д'Алин, ну только что с лапшой и
более определенными нагрудными знаками. И меня не раздражает то, что Джереми
хочет, чтобы я в точности походил на пего. Меня беспокоит, что Джереми, по
существу, не такой, как я.
Мы слишком различны, чтобы когда-либо прийти в гармонию. Я
думал, что встречаться, ну, вы понимаете, будет немного проще. Но это не
так. И больше всего меня пугает осознание того, что я так сильно уязвим для
смен имиджа потому, что отчаянно пытаюсь найти свою нишу. Чувствую себя
«Кристальной Пепси».
Весь этот монолог звучал на фоне щелкающих звуков,
издаваемых компьютером, за которым сидел мой отец. Он строит космическую
станцию, которую я разработал, в реальном пространстве и реальном времени. Он
спросил меня, где найти коробку с восьмиконечными лучами.
— Там, около миски с пластиковыми глазами.
— Ах да, вот они. Баг продолжил:
— Знаю, что я в общем-то зануда, плохо одеваюсь и временами
ворчу, но все равно я хочу быть собой. Конечно, я хочу найти
кого-нибудь, но с другой стороны, не желаю в итоге стать еще несчастнее.
Мимо прогуливался Итен.
— Вехи? Разбираемся с вехами нашей жизни, о моя система
доставки содержания?
Сьюзан, Эммет, Дасти и около дюжины чиксов договорились в
Сети и решили пикетировать «Фрайз» за насаждение отношения к женщине как к
«деинтеллектуально-му» существу своим отказом продавать тампоны. Репортер из
газеты «Сан-Хосе Меркюри Ньюс» взяла у них интервью, сфотографировала и
довольно быстро ушла. Победа!
Мама и папа у меня все в порядке. Ааиаауеяеояе
MmDd mK hdfwscrpsndstffbtthywshdthmpndthyrg ttng К nd с ghl eld btthyr g vngm pllsfr t ndstff
m n 1 b ng st rv d г b t n г пп с ss r ly fr ght n d v h rd s m pr ss г р its nd s kn w th t St v nd 11 th n ghb is г К nd th t n n w s г lly h rt
nd Is knwthtth SL mmbrshr г viy ps t b tprssdstit ns fwh tsb nhppnng Thyh v ntb nsh tngd wnh Icptrs rsh mgd wn nnc nt p pi n th str ts
mkptblndfldd mntgggd r nythng nd mcmfrtbl
nd th nk у с n t II th t m n t r lly t it
f d r nyth ng nd th t m К
wsvrypstthghthrthtplcrshdnnthths
n kl nd nd w s r lly gl d th t wsntthr nd w Id pprc t t f vry n w Idj stc
Imd wn nduyntt fndm ndntb mkng dntfet nsbc s thyr nt nly ndngr ngra bt
ndngingthmslvs
mwth
cmbtntthtsrmdwth tmtcwpnsndthrsls mdcl tmhr ndthrsnwy wllbrlsdntlthyltmg s
twntd nygd frsmbdytcm nhr ndgtm tbyfrc
Ths p pi rntjst
bnch fnts Thy v b nr llyhnstwthm btthy r prfctly wllngt d fiwhtthy г d ng
nd wntt gt t fhr
btth nly wy mg ngt s fw d tth rwy nd jsthp th ty lid whlthysy Dd ndjstd tq
ckly
v b n st pp ng nd
st rt ng th s t p mys If s th t с п с II ct my th ghls Th t s why thr
rsmnystpsnt
mntb ngfrcdt sy ny
fths ihnk tsr Ну mprtmthty tk th г rq sisvrysr sly b tnt rrstng ny thrSL mmbrs nd b tfllwnglh r g
dfthrq stt th Ittr
jstwntt gt i fhr
nds vryn g n ndb bckwthStv Th SL s vry ntrstd ns ng hwy г tkngths Dd nd thy wntt ra k s r th t у г r lly s г s nd I st n ng t wh t th у i s у ng
nd th у th nk th t у v b n t k ng th s wh 1 th ng 11 m г s r sly th n th p lc ndthFB ndthrppl rtlst m
tsr lly p t у t m k s r th t th s p pi d n t j p rd z my 1 f by ch rg ng
nnddngstpdthngs nd hpthty wllmksrthydntd nyth ng Is Iktht klndh s bsnss
Th SL p pi г llyhv b nhnstwthm nd r lly m n f Iprttysr th t m g ng t g t t f h г f v ryth ng g s th w у th у w nt 11
nd th nk th t у sh Id f 1 th t w у t nd try n 11 w rry s m ch m n kn w t
s h rd b t h rd M m w s г lly ps l nd th t v ryb dy w s t h
m h p
0 a I O
I a a e ae a u ueaeeua e e e j O A I an ao n e eii ci
o i a u
I oei
aeoeaeoueeai ieeleea oee eo a o
1 o a
- e e a a eeioaeOa a o o e a ea u
A I a o o a
e A e e eeaecucaou e iotoo a ee a ei e aeo k
ooi o eio e o ooi o i oe eoei e ee
I e
ioeloaeoaialooae
Ali ouae
aloea e iie o a ia alO
Iaeue ou o
ca aoieueio a ouei Oa a a I a ea a ala eealouaeiaeiieeoeou u a oa ooi e a
oeaiieiiaioeaueeeoo eaei eueaei ece
I iaoaui a
aeiauoaieaoa eeaoaeiaeaeea ee oali eeeaeui eeeooio oa ooooeo o oei eea eeou
oe
eeeoeae uau
ou eeeeea oe i e u eaeee ii oieo a e ae oi
Ala o e ou
o ee u eo al oi oi i e oi ei a A I u oe a ou oaeaaauoiui
leeeoia ai
iaee oalaoe ou a ee ae o a o i i
Ioeioeoaaoilii
eaioa aouaeeieue e eiou aouoaeiaoe Aeeaaouooi ei oo ai eue
0 e e e
I u a o
e ou o eea eeee oeaai a e a i ee
eAieieeeieei
o ou e ai i aa ea oaeuea ouae ea eiou a i ei o a e ae ai
A e i
aoueeeai t oeiaooeeiou a eoiea e Ia oe eoeOa ea I a
I (a
u oouoaeue a eeeoco eoaie ie aiia
01
ui i aloea ou i aeueeo oa teeieaOaa oue uie
e A eo e ea
aeeeoe i ealea ealee e ueal oi o e ou o eei ee i oe ea e a i o
Ali a ou ou
ee a a oo a ooo ou lea I oi a ulea oaea uea aeeo aa oeloea iu ou a i e i a eae
oaouo alea aa i
I u oe a
1 a e a oee o ea oo
Майкл с Итеном раскололись и сообщили всем новость: у нас
НЕТ денег. Они позаботились, чтобы отца в этот момент поблизости не было, что
очень мило. Мы всегда более или менее подозревали о чем-то подобном, так что
большим сюрпризом известие не стало,
Вдруг «Майкрософт» показался не таким уж плохим местом. Как
мы могли быть настолько глупыми, чтобы уехать? «Майкрософт» — это бизнес и
только бизнес, а не социальное обеспечение 13000 человек, которым подвезло в
правильный момент.
Майкл цепенеет от страха, что мы можем продать его «Л его».
— Это так красиво, что было бы просто убийством... грехом:..
растащить его. И на прошлой педеле приходили из журнала «Ай-Ди», чтобы
сфотографировать его.
Дело в том, что мы согласны насчет «Лего». Наш сад слишком
прекрасен, чтобы его продавать. Где-то несколько недель назад он ожил, как
будто к молекуле ДНК добавили точно правильное количество белков. Мы не можем
убить его.
Мне вдруг пришло на ум, что Итсн мог бы продать свои часы
«Патек Филипп». Это сразу же 35 миллионов иен. Я предложил:
— Итен, продай свои часы.
А он ответил:
— Не могу поверить, что ты принял их за настоящие, — и
бросил их в кофейник со словами: — Шесть долларов. Каулун. 1991-й.
После обеда мы ничего не сделали. Точнее, мы напились. У нас
нет ни малейшей идеи, что мы будем делать дальше. Наверное, еще немного
поработаем.
Похоже, Эйб полностью готов к тому, чтобы превратиться в
нелинейного. Его электронные письма выдают это в потрясающей мере:
В 21 ты заключаешь с собой Фаустов договор: что компании дозволяется высосать из твоей жизни от 7 до 10 лет, а потом в 30 ты должен будешь покинуть компанию, а в противном случае с тобой что-то НЕ ТАК.
Техническая система кормится яркими асоциальными детьми из разведенных семей, родители которых активно ратовали за образование. Мы НАХОДИМСЯ в новой индустрии, здесь не так уж и много людей в возрасте. Мы идем в авангарде продвижения юности.
Как принято в «Майкрософте», я проработал в качестве коробки с мозгами весь свой третий десяток, ударился о стену под названием «тридцать» и меня расплющило.
Но только подумай, как культуры высоких технологий вытесняют из своих штатов всех, кто приближается к тридцати или кому уже слегка за, чтобы поставить на их место молодежь. Я обо всех этих ИГРУШКАХ «НЕРФ» И БЕСПЛАТНЫХ НАПИТКАХ! И то, как технофирмы называют свои рабочие места не «офисом», а «городком».
Это жестко и постыдно. Вы в Калифорнии по крайней мере не работаете на Городок.
А когда подходит к концу четвертый десяток... понимаешь, что это не будет длиться вечно... игра становится намного более серьезной. И люди еще больше ударяются в работу.
Головоломка: я не могу представить, как полностью не отдаваться работе... на 100% себя... но если я ОТДАМСЯ, то у меня никогда «не будет жизни» (что бы это ни значило). Проблема вот в чем: кому нужна работа, которая поглощает тебя на 100%???
ПОНИМАЕШЬ?
В офисе, порядком выпивши, Сьюзап продемонстрировала нам
официальное рукопожатие чиксов: все члены организации «Чикс» приветствуют друг
друга, подражая всемирно известному жесту Фары Фосетт
«встряхнуть-волосы-и-прицелиться», соединяя кончики пальцев в позу
прицеливания, кокетливо смахнув до этого с лица полосы. Дасти, Карла, Майкл и
Сыозан оттачивали навык приветствия в «Лего»-саду, это, было похоже на занятия
в лагере новобранцев:
— Делайте это очень плавно, ребята, помните: вы смахиваете с
глаз двенадцать фунтов вскормленных техасской кукурузой волос и приготавливаете
заряженный кольт сорок пятого калибра практически одновременно. К этому
подключается легкий изгиб шеи, а левая рука, держащая револьвер, должна прийти
в горизонтальное положение именно в тот момент, когда стряхивающий волосы палец
правой руки уже откинул прядь и готов нажать на курок. Майкл, побольше грации.
Дасти, что сказали бы Келли, Джил и Сабрина о дерганье от волос к спусковому
крючку? Чикс, прицелиться! Вы — это целый мир. Освободите свой разум.
Отключиться! Подключиться
Мысль: вся бытовая техника, выполненная в стиле ПК, окрашена
в один и тот же устрично-серый цвет «Макинтошей». Должно быть, тот парень,
который производит серый пигмент, очень богат. А все вещи в стиле ТВ — черные.
Каким будет цвет, когда ПК и ТВ сольются?
Эйб дезертировал! Сьюзан показывали по Си-эн-эн! Вот это
денек! Восклицательные знаки!
Во-первых, к нам прибыл Эйб, груженный 10 000 пластиковых
соломок для питья, кроватью и, надеемся, мешком денег, как у Скруджа Макдака.
Он вошел в дверь нашего офиса на Гамильтон-стрит ближе к полудню в своей
любимой футболке с надписью «Звездный корабль "Эн-терпрайз"». Я
сказал ему:
— Привет, Эйб, добро пожаловать домой.
И он ответил:
— Привет, Даниил. Батут мой едет сюда контейнером, хотя,
наверное, было бы дешевле купить здесь новый.
Он примолк и оглядел «Лего»-сад.
— Да, было бы преступлением не привезти с собой батутстер,
ведь он так метко олицетворяет саму работу в 1990-е годы, ну вы
понимаете.
Он продолжил сканирование комнаты, с виду не потрясенный ее
потрясающей разноцветностью, потом достал из-за спины битком набитый пакет
«Костко».
— О, привет, Майкл... я привез тебе немного пластинок сыра,
чтобы мы не умерли с голоду во время всенощных. А теперь скажите мне,
пожалуйста, где будет мое место?
У Эйба состоялось краткое собрание с Майклом и Ите-ном,
после чего Итен выбежал с криком:
— Мы ликвидны! Мы ликвидны! Мы действительно ликвидные
инженеры. Даниил, как пишется «облегчение»? Напиши его 3-А-Г-Л-А-В-Н-Ы-М-И
буквами!
И правда, Эйб становится равным партнером. Он будет помогать
Майклу как «старший» инженер закончить низкоуровневые корневые коды. И еще — на
тот период, пока Эйб не найдет себе место жительства, он переедет к Итену в дом
Грязного Гарри, а Итен преисполнен радости от перспективы увидеть наличные. Итен
был похож на собачку из старых мультиков, у которой каждый раз, когда она
получала палочку, уши вращались, как вертолет, тело взлетало в небо, а затем
спускалось на землю в сладком забытьи.
Эйб сказал:
— Люди без жизней любят тусоваться с людьми, у которых тоже
нету жизней. Таким образом они формируют жизнь.
А еще лучше то, что у него будет компания.
Си-эн-эн: Мы втихаря подключились к коаксиальной кабельной
линии соседнего офиса, и весь день она работала у нас на мониторах, а мы
смотрели «нашу Сьюзан» каждый час примерно до шести вечера. Она демонстрировала
137 странам во всем мире Официальное Рукопожатие Чиксов, рассуждала о половом
дальтонизме в тех-нарском мире и, самое главное, закидывала исподтишка
свой интернет-адрес.
Это было очень «тэвэшно». После 18.00 ее сюжет был заменен
сюжетом о том, как приучить свою кошку ходить в туалет.
Сьюзан даже никогда не говорила нам, что давала интервью
Си-эн-эн. Но она вышла так здорово! Она просто звезда! А ее почтовый ящик в
нашей маленькой «Ооп!»-точке просто забит отзывами. Сьюзан, одетая в
футболку с портретом Бренды Лорель (исследователя половых различий интеллекта),
которую она сделала на заказ в «Кин-ко», сияла от счастья не только из-за того,
что ее доля в «Ооп!» оказалась спасенной в последнюю минуту благодаря
карману Эйба, но и при виде международного взрыва «Чикс».
— Какая реклама для «Чикс», — сказала она в полном восторге.
— А это рукопожатие выглядело по телевизору так классно! Самая лучшая идея в
моей жизни.
На закате мы отпраздновали вес новости дня напитками в
«Эмпайр Тэп Рум», весь вечер люди подходили к Сьюзан и говорили:
— Ты умница!
И Сьюзан признавала, что она, несомненно, похожа на Кейт
Джексон из фильма «Ангелы Чарли».
Майкл размешал «Робитуссин» в своем коктейле «Калистога». Мы
спросили его, как называется этот напиток, и он сказал:
— Ныне я нарекаю этот напиток «Джастиной Бейтман» в честь
прекрасной и талантливой актрисы, сыгравшей сестру Мэлори во всенародно любимом
в восьмидесятых телесериале «Семейные узы»,
Эйб почувствовал себя ущемленным и тоже захотел изобрести
напиток, поэтому он кинул в свою диетическую колу две витаминки «Редоксон»,
подлил рома и окрестил его «Тиной Йозерс, смышленой смазливой младшей сестрой
из упомянутого выше телесериала».
Потом мы измучили официантов, требуя всех этих европейских
напитков с разными слоями из всевозможных ликеров различной тяжести в высоких
тонких стаканах. Да-сти назвала эти напитки «метафорой классовой системы», и
тут мы совершенно съехали с катушек, вспомнив, что раньше она была такой
политичной, а теперь просто меняет тему каждый раз, когда о политике заходит
разговор.
Затем из-за того, что на территории Залива так много людей
носят татуировки, мы стали обсуждать татуировки. В итоге мы пришли к общему
выводу: «Фу!» Все, кроме Бага, которому еще светит пожизненное телесное
увечье во время визита для прокалывания уха, что состоится на следующей неделе.
Вообще-то он немного захандрил: видимо, от расставания.
Короче, мы заключили, что если под дулом пистолета нас
заставят сделать татуировку, то единственным приемлемым изображением для
ношения на своем теле является штрих-код.
Потом мы пытались решить, какие именно штрих-коды были бы
круче всего, и сошлись на том, что самыми лучшими будут те, у которых
высокоузнаваемое название брэнда: «Крафт», «Котекс», «Марлборо», «Кока-Кола» и
так далее.
После чего мы подумали, что штрих-коды вскоре устареют, и их
изображение у тебя на плече или на лбу будет таким же позором, как татуировка
«Бетамакс».
В итоге на татуировку мы так и не решились.
В конце вечеринки, когда мы все были уже порядком пьяны,
произошел дурацкий случай. Итен нес два бокала с горящим коктейлем «Самбука»,
споткнулся о коробку «Планета Обезьян», которую кто-то оставил на полу рядом с
рюкзаком, и напитки выплеснулись прямо на спину футболки Сьюзан, она
загорелась, прямо как парень по кличке «Пожар!» из какого-то фантастического
фильма.
Эммет наскочил на нее сзади и потушил пламя, а Сьюзан,
которая была так пьяна, что ничего не знала о «Самбуке», сказала:
— Я прощаю тебя, моя любовь.
Эммет поцеловал ее в шею и прошептал, нам с Карлой:
— Она горит и даже не знает об этом. Бедный ребенок.
После «Тэп Рум» мы все были слишком нетрезвы, чтобы сесть за
руль (даже строго отслеживающая свой рацион беременная Дасти), поэтому,
шатаясь, пошли до офиса (все мы — сливные бачки!), включили приглушенный свет
так, что лишь бледные проблески озаряли наш «Лего»-сад, будто бы на закате. Мы
просто катались по полу и чувствовали себя маленькими детьми только оттого, что
в ближайшие несколько часов нам не надо будет писать коды. Карла с Дасти
изобретали аксессуары для волос из кирпичиков «Лего» («Ох, смотри, какой
перевернутый хвостик!»), а Итен, Эммет и Майкл вполсилы (или, точнее, в
четверть силы) играли в дротики «Нерф» через весь сад. Тодд лежал на животе и
пялился на живот Дасти (ребенка пока не видно), а Баг разбирал и строил заново
маленький домик, созданный моим отцом, и казался затерянным где-то в другом
мире.
Сьюзан строила полосатую радиовышку и спросила у Бага, о чем
он задумался, на что он ответил:
— 1978.
Сьюзан сказала:
— Не лучший год для музыки.
Баг объяснил:
— В тот год я влюбился. В тот год разбилось мое сердце.
Пьяные или нет, все уши, видимо или тайно, обратились к Багу.
— Я не должен был влюбиться. Я даже не знал, что
это была любовь. Я даже не знал, что любовь— предмет выбора. Я знал
только то, что не могу отвести от него глаз. Я даже не смотрел по
сторонам, но этот парень как-то магнетически привлек мое внимание, и я был
очарован.
Добровольное признание — вау!
— Этот парень... он работал в компании «СиФерст» на
Шерман-авеню в Кер д'Алин. Я не называю его имя, какое это теперь имеет
значение, Нет. Я скажу его имя. Его звали Аллан. Вот я и сказал, как его
зовут. Я никогда этого раньше не делал. — Пауза. — Аллан.
Баг полностью снял крышу и стал выдергивать кирпичик за
кирпичиком из интерьера.
— Однажды я вошел примерно в обед — перед самым обеденным
перерывом, — и я спросил, не хочет ли он сбегать куда-нибудь перекусить. Он
ответил «да». Мы пошли в «Сиззлер», обед был отстойным. Анонимная еда, но мне
это было совершено не важно. Аллан признавал тот факт, что я существую, и я
чуть не сошел по нему с ума. Черт, да я полностью сошел по нему с ума.
Баг обратился к Сьюзан, нет ли у нее лишних шести-кнопочных
белых перекладин, и она дала ему несколько.
— Я спросил Аллана, что он делает по вечерам в пятницу. Он
ответил, что ходит в такой-то бар, у которого даже названия, по-моему, не было.
Просто подвальчик. Остановка для грузовиков с жирными сандвичами и сливным
пивом. Я ходил туда три уик-энда подряд, на третью неделю он появился, и
я изо всех сил старался вести себя непринужденно. Мы поболтали и очень быстро
углубились: я о той пугающей глубине, которую ощущаешь, когда кто-то заходит в
твой мир. И он предложил мне прокатиться е ним. Спросите меня, поехал ли я.
— Ну, и ты поехал? — спросил Майкл.
— О да. Мы около часа ездили в его пикапе, разговаривали,
пили «Бад Лайт», и я все ждал, что это нас куда-то приведет. Но моя проблема
была в том, что я не знал, что это было и куда оно должно было зайти...
и где это «куда-то». Он глотал из бутылки и вытирал губы рукой, а
руку — об обшивку сидений; ничего не происходило. Наконец мы вернулись в бар.
Уже там, у стойки, он сказал, что ему пора идти, возвращаться к своей... девушке.
Но перед уходом он пожал мне руку и хлопнул по ней — я думал, что умру от
восторга.
Баг вздохнул.
— Что случилось дальше? — спросила Сьюзан.
— Я? Я бегал за ним. О черт, каким же я был неудачником. Я
делал все эти бесполезные вклады и съемы в банке: $20, $50, $10. В конце концов
ко мне подошел менеджер и многозначительно показал на банкомат. Аллану всегда
удавалось избежать меня, так что больше я с ним не разговаривал. Примерно в это
же время я получил предложение работать в «Майкрософте», и я его принял — побег
из заточения! Так что история с Алланом никакого завершения не получила. Наверное,
теперь он женат и у него 45 детей. С тех пор я избегал людей. Хотя был еще один
финальный инцидент. За неделю до отъезда и «Майкрософт» я зашел в этот
подвальчик, и Аллан был там. Я почувствовал, как мое сердце стало переполняться
чувствами: вдруг мне дан второй шанс наконец-таки узнать, чего же я на самом
деле хотел; и вот я купил два пива и уже нес их к нему, когда увидел, как он
выходит на парковку с другим парнем, едет с ним покататься — у меня было такое
ощущение, что мое сердце стало тарелкой с золотыми рыбками, которая разбилась о
пол собора. Наверное, это его способ динамить — короткие поездки с одинокими
мальчиками, которые ведут в никуда. Какая дешевка!
Полная тишина повисла в нашем офисе, не считая урчания
нескольких машин. Баг взял свой «Лего»-дом, поднял его и понюхал.
— Конечно, я знаю, что я зануда, и знаю, что это
предрасполагает меня к интроверсии. А «Майкрософт» щедро позволял мне
подпитывать мою интроверсию. Но как вы все сами замечаете, здесь, в Долине,
невозможно вот так изолироваться. Больше нет оправдания интровер-тироваться.
Нельзя использовать технокультуру как извинение, чтобы не разбираться с личными
проблемами поразительно долгий период времени. Прямо как в космосе, где твое
тело взорвется в вакууме, если ты не в надежном убежище.
Итен спросил:
— Ты хочешь сказать, что не... делал ничего с
середины 1980-х?
Сьюзан переспросила:
— Что ты имеешь в виду под словом «не делал», Итен?
— Господи, ну ты же понимаешь, не делал «оппа».
Баг сказал:
— Скорее вообще никогда, Ит... У меня было только то
рукопожатие. Уух! Плохим бы я был игроком в игре «Молодожены».
Когда возник этот вопрос, Майкл пошел в туалет.
Сьюзан спросила:
— Ладно, Баг, а что же теперь?
Баг ответил:
— Теперь? Я не знаю, потому ли это, что я боюсь быть геем,
или потому, что боюсь быть отвергнутым, но я знаю лишь, что теперь у меня
появился, похоже, первый шанс, ну, типа влюбиться в кого-то. Я был так занят
зануд ствованием, что мне никогда не доводилось исследовать свои чувства по
поводу чего-либо. Я запрыгнул в одну из тех мультяшных дырок из «Веселых
Мелодий» и вот только что вылез с другой стороны, а другая сторона — здесь. Вы
никогда не гадали, где их другая сторона?
Это действительно был очень хороший вопрос, и я вспомнил,
что хотел в детстве узнать, куда приведут муль-тяшные дырки, если в них
запрыгнуть.
Баг примолк и положил голову на колени Сьюзан.
— Знаешь, Суз, я бы приехал сюда и безвозмездно. Меня
никогда не волновала оплата. — Он поднял взгляд. — О Итен, ты этого не слышал,
— и снова расслабился. — Ну, ты понимаешь, о чем я. Просто я хотел оставить
прежнего себя позади и начать все заново. Тут дело не в деньгах. И никогда не
было в деньгах. Да и вообще дело редко бывает в них. По крайней мере у нас не
было, ведь так? Никогда?
Я думаю, что никогда. Мы лежали и молчали, пока Баг брал
себя снова в руки. Я поставил старый диск Бесси Смит, мы сидели, а алкоголь в
полуночной темноте пробирался в наши коды, наши мысли, жизни, пока работа не
востребовала нас назад.
Сегодня был один из тех дней, когда я резко проснулся от
плохого сна и похмелья. Берегитесь слоеных еврона-питков: их делают из
страшных, замешенных на пчелиных жалах ликеров!
Каждый из нас получил письмо от Бага:
Привет, ребята. Это я.
Помните, как в школе у некоторых появлялись возлюбленные в восьмом классе, и до сих пор у них все время кто-то есть? Они знают всю логическую последовательность того, как должны происходить такио вещи. Как, например, если на третьей неделе очередных отношений у них случается размолвка, они говорят: «Да это просто Размолвка Третьей Недели» — и все проходит. А так как у меня никогда не было отношений, то я не знаю всех этих шагов, по которым они развиваются. Мне приходится учить эти шаги на много десятилетий позже. Но я справлюсь.
Простите, что вчера распустил слюни. Я уехал в «Би&Би» в Напу на несколько дней, чтобы все обдумать. Отдохнуть и так далее. Страшно, но необходимо. Жить и любить. Пока, ребята.
Оказывается, у нас, похоже, наклевывается договор о выпуске
нашего товара в свет — с компанией «Максис» из Сим-Сити. Очевидно, рыбка
клюнула на наживку: такие фирмы, как «Бродсрбунд», «Адоб» и «Алиас», тоже
проявили некоторый интерес. Так что, видимо, мы тут делаем что-то стоящее или,
точнее, обещающее стать выгодным. Ой! Неужели я теряю сознание своей уникальности,
чувствительность по поводу «Один-Точка-Ноль»?
Мы с Итоном и Эйбом поехали в «Электроник Артс» по 101-й в
Сан-Матео, на бульвар Фэшн-Айленд: один наш знакомый с занудской вечеринки
обещал дать нам возможность испытать новую игру, и вот мы доехали до эстакады
на шоссе 92-101, которая мне так нравится.
Как и большинство зданий в Силиконовой долине, постройки
«ЭА» — лощеные и чистые, в эстетике «Сони», а в них находятся стильные
машиноподобные объекты, наполненные внутри волшебными компонентами, которые производят
классное дерьмо. Сьюзан говорит, что это «мужская» эстетика.
— Если бы мужчинам дали волю, то каждое здание на Земле
было бы похоже на «Тринитрон».
Парковка у «ЭА» оказалась такой странной: битком заполнена
новенькими автомобилями. У меня было ощущение, что мы попали в автосалон в
Аламо. В фонтане перед зданием стояла большая площадная скульптура, а в воде
была куча плавающих резиновых игрушек, увенчанных пузырьками от жидкости для
мытья посуды «Джой».
— Чувствую запах зануд, — сказал Эйб.
В фойе стояла большая витрина с футбольным мячом с
автографом Джона Мэддена и баскетбольным мячом, подписанным Майклом Джорданом,
которые оба владеют патентами на игру.
Просидели за их новой игрой весь вечер. В ней почти не было
глюков, и в ближайшие недели се запустят в производство.
Фэшн-Айленд выглядит просто потрясающе: весь застроен этими
огромными мертвыми универмагами, заброшенными из-за строительства участка новой
автострады.
После того как мы проехались обратно по 101-й из Сан-Матео,
я проверил в офисе свой автоответчик. Майкл оставил сообщение с просьбой, чтобы
я ему позвонил, и я так и сделал, несмотря на то что он сидел в своем кабинете
на расстоянии плевка or меня.
Не важно. Я попал на запись его автоответчика, нарезанную из старых кассет «Учимся
говорить по-японски»:
Резонирующий голос:
Обзор японского языка
Одурманенный американский турист:
Я не могу найти свой багаж
Игрушечный голос чувачка на японском:
Нимоиу га мииукаримасен
Женщина типа Кэндис Берген:
Вот мой багаж
Грубый мужской голос ведущего студии «Тохо»:
Нимоиу ва, коко десу
Голос ведущего игрового шоу:
Тут поблизости есть хорошая дискотека?
Голос занудного японца:
Чикаку ни, ии диско га аримасу ка?
Голос ведущего игрового шоу:
У меня колики
Кэндис:
У меня диарея
Мужлан:
С этой камерой что-то неладное
Чувачок:
Цветная капуста
Голос ведущего игрового шоу:
Баклажан
Кэндис:
Проскуитто с дыней
Мужлан:
Коктейль с креветками
ПИИИИ...
Я предложил Тодду набрать номер Майкла, что он и сделал, и
нам пришлось признать, что сообщения Майкла всегда потрясали весь свободный
мир.
Тодд, должен я добавить, как и многие люди 1990-х годов,
приравнивает значимость своей личности к количеству сообщений, оставленных для
него на автоответчике. Если красный индикатор не мигает... ТЫ НЕУДАЧНИК. Почти
кибернетические отношения Тодда со своим автоответчиком (кого я обманываю — это
верно для всех нас) похожи на предвестника какого-то не столь
отдаленного будущего, когда к человеческим существам будут прикреплены
всевозможные розетки, диоды, зуммеры, сигнализации и звонки, которые будут
оповещать нас о времени и температуре в Кергуеленском архипелаге и о том, пьет
Ферджи чай в данный момент или нет.
Тодд говорит, что электронная почта служит «системой
поддержки неудачников»: если ты не получил телефонного сообщения, то по крайней
мере у тебя есть текст.
Короче, минуты три спустя зазвонил мой телефон — это был
Майкл, он хотел спросить, не схожу ли я с ним вечером перекусить, но голос у
него был такой неуверенный, совсем не в Майкловом духе. Он асе время заикался,
и я уже начал волноваться, как это бывает после того, как пройдешь таможенный
контроль на границе, даже хотя тебе и скрывать-то нечего. Я согласился и
готовился к тому, чтобы услышать самые ужасные новости.
Мы ехали по 101-й в Берлингейм, все ехали и ехали, и ехали,
и ехали, и ехали, и я понял формулу Долины: НЕТ МАШИНЫ = НЕТ ЖИЗНИ. Мы прибыли
- куда бы вы думали? — в аэропорт «Ридженси», и я спросил у него, какого черта
мы тут делаем.
— Даниил, я люблю это здание. Оно похоже на
самую-блин-элегантную-в-мире ядерную электростанцию: ты только посмотри на
крышу, цвета оксида меди, башне-подобные постройки в центре и на его
восхитительное местоположение на побережье Залива, которое обеспечивает
охлаждающими водами все эти поджаристые трансурановые топливные стержни.
Выражение лица Майкла ни разу не изменилось на протяжении
всей оды.-
Мы поговорили об играх компании «Электроник Артс», но на
задворках своих мыслей я все время пытался припомнить, может быть, я не
справился с чем-то в «Ооп!». За последнее время все выполнили просто
потрясающую работу (свобода и полет интеллектуального дарвинизма раскрывают во
всех нас самое лучшее). Возможно, Майкл не считает, что мой вклад не настолько
восхитителен, как у всех остальных, А может, так оно и есть. То есть я
не только выполняю часть «Объектно-ориентированного программирования», но и
думаю, что моя космическая станция станет настоящим хитом. Как же это
несправедливо, особенно теперь, когда Эйб сделал нас ликвидными.
Майкл подстригал ногти на пальцах и складывал роговые
полумесяцы в карман рубашки, а я впадал в ПаРАнОйю.
Мы зашли и сели в кафе «Быстрая Вода», Майкл сознательно
заказал не-двухмерный кусок яблочного пирога, выставляя мне напоказ свое
предательство плоскогорского пищевого кодекса. Кажется, в последнее время он
его не придерживается. Похоже на срывающегося алкоголика. Он изменяется.
И тут ни с того ни с сего он спросил меня:
— Даниил, я кажусь живым?
Я был просто захвачен врасплох. Это, наверное, самый
странный вопрос, который мне в жизни задавали. Я ответил:
— Какой дурацкий вопрос. Ну конечно, ты выглядишь живым,
правда, иногда немного машинным, но...
Он сказал:
— Знаешь, а я правда жив. Может, у меня и нет жизни,
но я хотя бы жив.
— Ты рассуждаешь, как Эйб.
— Раньше я часто думал: чувствуют ли машины себя когда-нибудь
одинокими? Мы с тобой однажды говорили о машинах, но я так и не сказал всего,
что хотел. Я помню, как жутко злился, читая о том, как на автомобильных
заводах в Японии выключали свет, оставляя роботов работать в кромешной темноте.
— Он откусил яблочный пирог, попросил у официантки солодового виски и
продолжил: — Но думаю, да, я чувствую себя одиноким. Настолько одиноким! Да.
Одиноким.
Я ничего не сказал.
— Или я чувствовал...
Чувствовал...
— Чувствовал? До какого момента? — спросил я.
— Да я...
—Что?
— Я влюбился, Даниил.
О Боже, вот это сплетня-бомба! (И, слава Господу, я не
уволен!)
— Так это же здорово, Майкл! Поздравляю! В кого?
— Я не знаю.
— Что значит ты не знаешь, в кого?
— Ну, я и знаю, и не знаю. Я влюбился в существо по имени
Штрих-код. И я не знаю, кто он/она такой/такая, сколько ей/ему лет и вообще
ничего. Но меня очарова-
ло... оно. Существо Штрих-код живет в Ватерлоо,
Онтарио, Канада. Думаю, что оно студент. Это все, что я знаю.
— Подожди, я тебя правильно понял? Ты влюбился и человека,
но понятия не имеешь, кто он такой?
— Точно. Вы тут недавно рассуждали о том. чтобы сделать
татуировки с изображением штрих-кодов, и постоянно повторяли это слово —
«штрих-код». Я думал, что озверею от любви. Я сдерживался изо всех сил. А потом
Баг рассказал о себе так честно и открыто — я думал, что умру, и пришел к
выводу: дальше так продолжаться не может.
Принесли виски для Майкла. Он отодвинул лсд и хлебнул: он
перешел от «Робитуссипа» к крепким папиткам.
— Штрих-код тоже ест плоскую пищу. А сше она/он написал(а)
плоскогорский продукт в стиле «Ооп!» с огромным игровым потенциалом.
Штрих-код — это родственная мне душа. Существует лишь одна моя половинка, и я
нашел ее. Штрих-код — это мой союзник в этом мире и...
Он замолчал и оглядел ресторан.
— Иногда, когда одиночество накатывает слишком сильно,
жизнь выглядит просто ужасной и я не хочу оставаться здесь. Ну, в смысле, на
Земле, Я хочу быть... там. — Он показал на луч солнца, струившийся в окно, и па
небо над Заливом. — Мысль о Штрих-коде — единственное, что привязывает и держит
меня на Земле.
— И что ты собираешься предпринять по этому поводу, Майкл?
Он вздохнул и посмотрел на других бизнесменов в ресторане.
— Но что же ты собираешься предпринять но этому поводу? —
снова спросил я.
Он поднял на меня взгляд.
— Майкл, я здесь именно поэтому? Я что, должен как-то
участвовать?
— Можешь оказать мне услугу, Даниил? Я так и знал.
— Какую?
— Посмотри на меня.
— Я смотрю.
— Нет, посмотри!
Майкл поместил себя под линзу микроскопа: пухлый очкарик,
плохо одетый, в футболке с короткими рукавами цвета желтой папиросной бумаги,
бледный лицом, с прической под названием «Прополка сорняков» (занудский
стереотип, который почти совсем уже вымер) — натуральный ботаник, молодой
чертежник где-то из эры Маккарти. Но из-за свечения интеллекта, исходящего от
Майкла, его можно ошибочно принять за слабоумного, или, как говорит Итен, за
спалоумного. Я сказал:
— И что я должен увидеть?
— Посмотри на меня, Даниил: как в меня вообще может кто-то
влюбиться?
— Майкл, это смешно. Любовь не имеет практически ничего
общего с внешностью. Это когда внутренности двух людей перемешиваются.
— Ничего общего с внешностью? Вам всем легко так говорить. Мне
каждый день приходится работать в нашем сходящем-с-ума-по-телу мире
продукции Аарона Спеллинга. Думаешь, я не замечаю?
— К чему ты клонишь? Как я понимаю, если один человек
чувствует что-то, то обычно очень велик шанс, что и другой чувствует то же
самое. Так что с внешностью это вопрос спорный.
— Но когда они видят меня — мое тело, — все чувства
улетучиваются.
Я уже как-то начинал терять терпение, да и кто я такой,
чтобы быть экспертом в любви?
— Я думаю, ты абсолютно влюблябельный. Наш офис — это шоу
дураков, что совсем не отражает всего мира в целом.
— Ты говоришь как отец, сыну которого только что поставили
пластинку на зубы и наложили повязку на голову.
— Так что ты хочешь, чтобы я сделал, Майкл?
Он помолчал, посмотрел направо и налево, а потом сказал мне:
— Я хочу, чтобы ты съездил от моего имени в Ватерлоо.
Встретился со Штрих-кодом. Предложил... ему... работу. Штрих-код — самый
талантливый программист, с которым я когда-либо общался.
— А почему бы тебе самому не съездить, Майкл? Он посмотрел
на себя, скрестил руки на груди и сказал: — Я не могу. Меня... отвергнут.
Да, если я что-то и знаю про Майкла, так это его упертость.
— Майкл, но если мне придется поехать, я ни при каких
обстоятельствах не хочу притворяться, даже на одну микросекунду, что я — это
ты.
— Нет! Тебе не придется! Просто скажи, что я не смог
приехать и ты сделал это вместо меня.
— А что, если Штрих-код окажется сорокавосьмилетним мужиком
в подгузнике, подвязанном макаронами?
— Такова любовь, хотя я надеюсь, что это не тот случай.
— Как долго вы со Штрих-кодом переписывались по мэйлу?
— Почти год.
— А Штрих-код знает, кто ты такой? Чем ты занимаешься?
— Нет. Ты же знаешь шутку: «В Интернете никто не знает, что
ты собака».
— О Боже!
— У тебя получится!
— Но, Майкл, этот Штрих-код может оказаться кем угодно.
— Даниил, я уже люблю его внутренний мир. Мы уже смешались.
Я приму то, что судьба мне подкинет.
— Объясни мне один момент: как можно разговаривать с кем-то
около года, даже не зная его возраста или пола?
— О Даниил, в этом-то и кайф.
Вернувшись в офис, я позвал Карлу прогуляться со мной и
сразу же рассказал ей о Майкле; она воскликнула, что это самая романтичная
история, которую она когда-либо слышала, и поцеловала меня прямо там, посреди
центральной улицы.
— Майкл такой смелый, что любит так слепо.
Когда я сказал ей, что это разговор конфиденциальный и что
Майкл предпочел бы, если Дасти и Сьюзан ничего не узнают, на ее лице отразилось
легкое раздражение, но она поняла. Эти двое могут быть беспощадными.
Сьюзан показала мне дюжину коробок «Сменных блестящих волос»
из Барби-ряда магазина игрушек. Это было так жутко: мертвые искусственные
волосы внутри розовой коробки. Все Чиксы получают по Официальному Браслету
«Чикс», сделанному из связанных узлом «Пентиум» волос Барби с маленькой
висюлькой, отлитой в виде силиконовой кристаллической решетки, изготовленной другом
Эммета в Саннивейле.
— Круто или как?
Сьюзан объединила уже более 3500 Чиксов. Так что, похоже,
«Чикс» стал реальностью. Си-эн-эн уже изменила ее мир.
Деформация времени: прошло девять месяцев с тех пор, как я
приехал сюда. Сколько я тут пробыл? Сказать не могу. Через три дня улетаю в
Ватерлоо.
Я сидел в машине с мамой где-то в Мелно-Паркс и вдруг нас
окружили штук девять машин «порше». Это выглядело просто нелепо. Мама сказала:
— Когда мы с твоим отцом только переехали сюда в 86-м году
и я увидела все эти автомобили, то подумала: «Боже, как же тут много
наркодилеров!»
— Мам, а ты покупала наркотики для айбиэмовских вечеринок
отца?
Так смешно подкалывать маму. Она улыбнулась:
— О, ну, знаешь... я вырезаю новости из газет.
Этот короткий диалог напомнил мне о том, что хотя здешний
автомобильный статус отличается от майкрософтовского, он не менее иерархичный и
фетишистский.
Итен ничего не знает о моей своднической миссии. Он думает,
что я еду в Ватерлоо, чтобы поторговаться насчет покупки некоторых подпрограмм
и, возможно, нанять новичка. Он зашел к нам домой сообщить, что будет
сопровождать меня до Онтарио: ему нужно поговорить с кем-то из «КорелДро» в
Оттаве. Они оплачивают его поездку, что опять-таки является наживкой.
Я назвал это очень случайным совпадением, а Итен ответил,
что не только само словосочетание тавтологично («случайное совпадение»), но и
что он вообще не верит в случайности — по-моему, это скрытое признание в
религиозности.
Итен.
Странно.
Он сказал, что вечером докажет мне.
Затем мы пустились в обсуждение Школ Зануд и конца эры
«однодозового» образования, и, конечно же, это перетекло в составление списка
учебных заведений, имеющих наивысшую занудскую репутацию.
• «Кал-Тех» (Экстремальные зануды, вверх по холму и за
углом находится лаборатория авиационных двигателей. Ходят настойчивые слухи,
что им пришлось учредить систему перехода на следующий курс по принципу
«сдал-или-провалил» из-за того, что было слишком много самоубийств, связанных с
общепроизводственными оценками)
• Университет Карнеги-Меллона
• Массачусетс кий технологический
• Стэнфорд
• Ренсселаэрский политехнический (на базе колледжа)
• Ватерлоо
• Университет Беркли
• Дартмут
• Браун — «Школа зануд-всезнаек с хорошей студенческой
программой компьютерных наук»
Мы съездили в Рэдвуд-Сити поиграть в электронные дротики в
винном погребе..,. Карла, Итен и я. Мы с Ите-ном выросли в пригородах и поэтому
стали довольно-таки хорошими игроками в дартс (благодаря тем безумным комнатам
для игр и развлечений). Карла же до этого вечера никогда не играла в дротики.
Короче, на человека было выдано по три дротика на раунд.
Итен поставил на четыре четверти и выбрал раунд для четырех игроков. Мы
спросили его почему, а он ответил:
— Сами увидите.
Карла кидала первой, я — вторым, Итен — третьим, а четвертым
раундом у нас было то, что Итен назвал «Слу-чайностным раундом»: это когда
вместо того, чтобы прицеливаться, мы бросали дротик, стоя на одной ноге,
потягивая пиво, и к тому же через спину... тупее некуда. Министерство Глупых
Шатаний.
Нет надобности и говорить, что «Случайностный раунд» всегда
приносил наибольшее количество очков — как минимум 100. Даже жутковато
становилось.
Итен сказал, что случайность — это самая удобная стенография
для описания закономерности, которая превосходит то, что мы можем удержать в
умах.
— Отдаться на волю случайности — самое трудное решение,
которое только может принять человек..
Итен!
Личность. Я придерживаюсь теории Тутси: если ты состряпаешь
убедительную онлайновую мета-личность в Интернете, то эта личность
действительно и ЕСТЬ ты. В то время как сегодня существует крайне мало
источников, из которых можно черпать свою идентичность, та палитра своих
индивидуальностей, которую ты создаешь в Сети — меню альтернативных тебя, — и
ЕСТЬ настоящий ты. Или изотоп тебя. Или твоя фотокопия.
Опять это «Кинко» — сними с себя фотокопию!
Карла заметила, что когда копировальные аппараты только
начали выходить, люди копировали свои задницы: «Теперь с помощью компьютеров мы
можем скопировать саму нашу сущность».
Итен летел бизнес-классом, ая—эконом-классом. Если бы
оплачивал «Oon!», то он сидел бы в трюме
с усыпленными животными.
Итен исчез у входа в аэропорт, и как только мы взлетели,
голубой занавес опустился, и Итена я больше не видел до самого прибытия в Канаду.
Я немного покоди-ровал на «ПауэрБуке» в программке «ТинкСи», так что мне
удалось остаться продуктивным. Аккумуляторы такие тяжелые! Они всасывают
гравитацию. Они изматывают планету.
Я подумал: ведь зануды любят все, что отдает теле-портацией:
авиасалоны первого класса, номера в отелях с голосовой почтой... — все, что
стирает расстояние и делает путешествие незаметным. Почему же авиалинии не
пользуются этим?
После приземления, стоя в иммиграционной очереди в Торонто,
Итен спросил у меня:
— Ну, дружище, как тебе жилось на Яичной Фабрике? (Имея в
виду удушающе переполненный, судорожный и убогий мир эконом-класса; можем
поблагодарить компьютеры за вечно набитые самолеты.)
Я ответил:
— Очень мило, спасибо за заботу, Итен. В качестве сувениров
я взял оттуда одинаковые пакетики с солью и перцем. Готов обменять их на твои
очки для сна «Рубен Кинкейд».
— Не обольщайся, дружище!
На таможне Итен достал свой паспорт, и на ковер высыпалась
целая куча иракских банкнот: их купила Сыо-зан в сан-францисской филателии и
засунула ему в паспорт ради прикола. Получилось круто: отсроченное на два
месяца возмездие за то, что Итен оставил надувной пончик в виде геморроидальной
шишки на стуле Сыозан во время визита того парня из «Моторолы», в которого она
была влюблена. Итен посмотрел на пирожок, потом на мистера Моторолу и сказал:
— О беднаяХьюзан. Такая боль, вы даже представить себе не
можете.
А в Канаде Итена быстренько увели в глубину комнаты
дознания, в то время как я не спеша отправился па свой рейс в Ватерлоо на
сватовство подростков. Мне пришлось притвориться, будто я с ним не знаком,
потому что мне не хотелось тоже проследовать в ЭТУ КОМНАТУ. Нет уж, спасибо.
В самолете я листал журнал, в конце которого была напечатана
карта маршрутов этой авиалинии, и она выглядела прямо как научно-фантастическая
карта перемещения вируса с места на место. Все эти параболические арки от
города к городу, от города к городу. Если марбургский вирус когда-нибудь
мутирует и начнет передаваться по воздуху — мы ОБРЕЧЕНЫ!
Канада — это такая холодная-прехолодная страна. Сидя в
самолете, я увидел под нами отблеск голубой луны на белом снегу, башни, столбы,
огни и мерцание — широкие просторы, вероятно, сплошь покрытые электронами. И я
подумал, что скоро башни устареют. Все эти колоссы, мечтающие о своей кончине.
Вид из окна гостиницы был жалким: кучи расчищенного за все
прошлые зимы снега, собранные в стога. Вспомнились антарктические пробы глубин
ледяного пака, когда полярники вскрывают пласты льда и определяют возраст газов
и пыльцы, попавших в ловушку времени. Только за моим окном лежало два слоя
сажи, один — собачьих испражнений, снова слой сажи, и еще один экскрементов.
Боже, какая же зима грубая! Не могу поверить, что эскимосам никогда не хотелось
предать себя воле плавучих льдин от этой скуки. Или переехать во Флориду.
Карла послала мне факс со словами: «ЕСЛИ БЫ ТЫ ЖИЛ ЗДЕСЬ, ТО
ЧЕТВЕРГ
ПЯТНИЦА
СУББОТА
ВОСКРЕСЕНЬЕ
ПОНЕДЕЛЬНИК
ВТОРНИК
СРЕДА
ЧЕТВЕРГ
ПЯТНИЦА
СУББОТА
ВОСКРЕСЕНЬЕ
4
МОМЕНТ ИСТИНЫПОНЕДЕЛЬНИК
ВТОРНИК
СРЕДА
ЧЕТВЕРГ
ПЯТНИЦА
СУББОТА
ВОСКРЕСЕНЬЕ
ПОНЕДЕЛЬНИК
ВТОРНИК
СРЕДА
ПЯТНИЦА
24 декабря, 1993
Рождество, 1993
ВОСКРЕСЕНЬЕ
26 декабря 1993
СУББОТА
Канун Нового 1994 года
ВТОРНИК
4 января 1994
5
ПОЛИТЧЕХАРДАПОНЕДЕЛЬНИК
17 января 1994
ВТОРНИК
СРЕДА
ВТОРНИК
ПЯТНИЦА
СУББОТА
ПОНЕДЕЛЬНИК
ВТОРНИК
СРЕДА
ЧЕТВЕРГ
данный абзац
крайне право.
ПЯТНИЦА
СУББОТА
ВОСКРЕСЕНЬЕ
ПОНЕДЕЛЬНИК
ВТОРНИК
СРЕДА
ЧЕТВЕРГ
ПЯТНИЦА
ПЯТНИЦА
(неделю спустя)
СУББОТА
ПОНЕДЕЛЬНИК
6
«ЧИКС»ПОНЕДЕЛЬНИК
(Неделю спустя)
ВТОРНИК
СРЕДА
ЧЕТВЕРГ
ПЯТНИЦА
СУББОТА
ВОСКРЕСЕНЬЕ
ПОНЕДЕЛЬНИК
ВТОРНИК
ЧЕТВЕРГ