Истина освободит вас — www.MARSEXX.ru

Патриотизм и взаимодействие культур

Сила русского патриотизма широко известна во всем мире. Благодаря патриотизму русских был положен конец многовековому господству татаро-монгольского ига; дан отпор нашествию наполеоновских войск; сила патриотизма вновь была проявлена в период интервенции против молодой Советской республики (вскоре после свершения Октябрьской революции), которую организовали страны Антанты с участием Японии; патриотизм лежал в основе ожесточенной борьбы советского народа, которая привела к сокрушительному разгрому фашизма в годы второй мировой войны. Не в этой ли ожесточенной борьбе с внешними врагами, не в преодолении ли всевозможных трудностей, страданий и горьких испытаний готовых идти на любые жертвы русских обретало под собой почву понятие «русский патриотизм». А после создания Союза равноправных республик в каждой отдельной республике это понятие переросло в любовь к общей Родине — СССР.

По моему мнению, патриотизм не является чувством, которому можно обучить, навязать человеку силой. Это чувство рождается естественным образом из духовного богатства личности, любящей свою родину, гордящейся ею, испытывающей беспредельную привязанность к природе своей отчизны.

И главное здесь в том, как мне кажется, что при рождении этого чувства расширяются границы мира, которыми человек очерчивает свою родину, направляя свою любовь на новый, более широкий мир.

В этом смысле вполне закономерно, что в наше время, когда весь мир в силу его развития становится сообществом с единой судьбой, когда расширяется общение между людьми, растет число тех, кто переносит чувство патриотизма за рамки границ собственной родины, распространяя его на всю Землю.

На мой взгляд, чувство патриотизма абсолютно, естественно, неотъемлемо присуще человеку так же, как любовь к отцу и матери. Само слово «патриотизм» содержит в себе корень «патер» — отец. Патриотизм — это любовь к отчизне, земле отцов, ко всему, что навеки проникло в душу, сформировало ее, что связано с самым светлым — с детством, которое определяет всю жизнь человека. А кто, скажите, способен предать свое детство?

Как я понимаю, для японца первое ощущение родины, родного должно быть связано с чувством покоя и защищенности за спиной матери. По крайней мере когда я представляю себе японку-мать, то непременно вижу выглядывающую из-за ее спины детскую головку. Видимо, думая о родине, японец вспоминает мягкий горный ландшафт своей страны, священную для него и хорошо знакомую нам, русским, по книгам, фотографиям и картинам гору Фудзи, на которую, как я читал, по традиции хоть раз в жизни должен подняться каждый японец.

Нет, нет. Мне кажется, что это несколько ошибочное мнение. Действительно, в сознании большинства японцев гора Фудзи отождествляется с образом Родины, однако на ее вершину поднимается далеко не каждый.

И у русских людей возникают свои, чисто национальные ассоциации и образы, когда они говорят о родине. Я говорю «русских», потому что я сам русский, но, как вы хорошо знаете, в нашей стране множество национальностей, представление о родине каждый раз совмещает в себе понятие общей нашей страны — Советского Союза, и одновременно образ своей, так сказать, «малой родины»: для русского — это Россия, для грузина — это Грузия, для узбека — Узбекистан...

Это верно и по отношению к японцам. Традиционно японец наряду с чувством любви ко всей Японии испытывает любовь и к своей «малой родине» — месту, где он родился и вырос. И в некоторых случаях второе чувство даже сильнее первого.

Вы, правильно отмечаете, что патриотизм русского человека широко известен. О нем немало сказано в мировой литературе, о нем писал и Лев Николаевич Толстой в своих знаменитых «Севастопольских рассказах», в романе «Война и мир».

Патриотизм был той огромной духовной силой, которая наряду с сознанием справедливости своей борьбы неизменно обеспечивала конечную победу в тяжелых схватках с иноземными полчищами. История, как вы отмечаете, знает много примеров такой справедливой борьбы нашего народа за свое национальное освобождение и независимость.

Один из крупных журналов Японии провел несколько лет назад опрос среди писателей. И хотя на вопрос «Что бы вы сделали, если бы Японские острова стали погружаться в океан и исчезли с лица земли?» многие ответили, что вполне смогли бы жить и за границей, более 60% опрашиваемых заявили: «Я разделил бы судьбу своей Родины».

«Патриотизм» — это нечто общее и для России, и для Японии, и для любой другой страны.

Однако если обратиться к истории, то сохранилось немало свидетельств того, как, например, в довоенной Японии власть имущие, играя на чувстве патриотизма народных масс, оправдывали захватнические войны, загоняли людей в безысходное положение чрезмерными и жестокими требованиями, нещадно эксплуатировали их.

Нельзя допускать, чтобы патриотизм становился орудием манипуляции сознанием народных масс, а для этого чувство патриотизма должно носить не замкнутый характер, а быть открытым чувством, направленным на все человеческое сообщество.

Для меня понятие патриотизма неразрывно связано с не менее важным понятием интернационализма. Я глубоко уверен: лишь тот, кто проникнут чувством любви к своей родине, иными словами, кому присуще глубокое национальное самосознание, способен быть истинным интернационалистом, с должным уважением относиться к иным традициям, к иной истории, иной культуре. А ведь без этого немыслимо достичь взаимопонимания, следовательно, невозможно установить мир на нашей планете.

В стенах Московского университета учатся студенты многих национальностей. Это не только советская молодежь, но и представители многих других стран мира. Мы стараемся воспитывать всех студентов — и советских и иностранных — в духе патриотизма и интернационализма, в духе взаимопонимания и мира.

Говоря о патриотизме, вы правильно отмечаете, что это чувство нельзя «навязывать». И мне кажется, что идеи патриотизма и интернационализма «навязывать» нельзя, как невозможно навязать чувство любви к отцу и матери, невозможно навязать уважение к другу. Вместе с тем, мне кажется, вы не станете отрицать, что в людях можно воспитывать разные чувства, прививать им разные понятия и представления. Если с детства человек воспитывается на идеях Шекспира или Омара Хайяма, Шиллера, Толстого или Ганди, на идеях Гейне, Достоевского, других великих деятелей мировой культуры, то у него вырабатываются гуманистические идеалы и соответствующие им представления о жизни, о людях, о человеческих отношениях, о высших ценностях. Если же с ранних лет человека учить насилию, прививать ему идеи превосходства над другими, то отнюдь не исключено, что он пронесет эти принципы через всю свою жизнь. Не это ли происходило в фашистской Германии, когда немцев старались убедить в превосходстве «высшей германской расы» над всеми другими. Такое воспитание дорого обошлось многим народам мира. Поплатился за него и сам народ, ставший жертвой фашистской пропаганды.

И я прожил свои детские и юношеские годы в то жестокое время, когда Япония, промчавшись подобно горной лавине по дороге милитаризма, потерпела поражение в войне. Я на собственном опыте ощутил жестокую трагедию народа, которому тогдашнее военное правительство навязало ограниченный взгляд на мир, узколобое понимание патриотизма. Я уверен, что подобное безумство не должно повториться.

Я занимаюсь наукой, но как всякий человек моего возраста, думаю о проблемах жизни, войны и мира. Возвращаясь к теме фашизма, который еще не искоренен, я хотел бы сказать: весь предшествующий исторический опыт диктует нам, стремящимся не допустить новой разрушительной войны, необходимость учредить нечто вроде международного органа — трибунала над политическими лидерами и идеологами, которые своими действиями и пропагандой подталкивают мир к новой кровавой бойне.

Говоря о патриотизме, вы приводите такой пример: несколько лет назад крупный японский журнал провел опрос среди ста писателей, ученых, художников. Шестьдесят из них заявили: «Если бы Японские острова стали погружаться в океан, мы разделили бы судьбу своей страны».

У нас в Советском Союзе до этого широко прошел фильм под названием «Гибель Японии», созданный у вас в стране. Как известно, фильм кончается тем, что все народы мира протянули японцам руку помощи. Я также смотрел этот фильм и сознаюсь, мне было очень приятно, что авторы фильма в число откликнувшихся на «SOS!» Японии государств включили и мою родину — Советский Союз. Скажу откровенно: мне больше по душе такое решение этой гипотетической проблемы. Ведь забывают о своих маршрутах корабли, когда получают сигнал «SOS!». Куда бы ни следовало судно, оно тут же изменит курс, поспешит на помощь терпящим бедствие.

У нас есть поговорка «Люди познаются в беде». Думаю, что и в японском языке есть поговорка с аналогичным смыслом. Она непременно должна быть, так как японцы хорошо знают, что такое беда и взаимопомощь: этому научили вас не писатели или ученые, а борьба с землетрясениями, пожарами, цунами. И кому, как не писателям и ученым, вселять в людей уверенность в будущее, стремиться воспитывать их в духе патриотизма и интернационализма. Ведь совершенно очевидно, что в случае действительной трагедии японцы не окажутся одинокими, на помощь им придут другие народы, которым не безразлична судьба суверенной части нашей планеты — Японских островов, как не безразлична и судьба самобытной японской культуры — неотъемлемой части общечеловеческой культуры, наконец, судьба японского народа — неотъемлемой части мирового сообщества. Ведь мир — это корабль, и все мы на нем пассажиры.

Нам хорошо известен японец-труженик. Думаю, что если бы вопрос журнала был адресован более широким слоям населения, рядовым японцам, привыкшим бороться с жизненными трудностями, то они ответили бы: мы еще постоим за себя (кажется, у вас это называется «гамбаримасё»), не допустим, чтобы погибла нация, ее культура, чтобы наши дети и внуки лишились будущего.