1 МАРТА (Смерть)

   Страх смерти несвойствен разумному существу. Страх смерти в человеке есть сознание греха.

1

   Животное не предвидит неминуемой смерти и поэтому не знает страха смерти. Человек же часто боится смерти. Неужели обладание человеком разумом, открывающим ему неизбежность смерти, ухудшает, в сравнении с животным, его положение? Это было бы так, если бы человек употреблял свой разум на предвидение смерти, а не на улучшение своей жизни. Чем больше живет человек духовной жизнью, тем менее страшна ему смерть. Если человек живет одной духовной жизнью, то смерть совсем не страшна ему. Смерть для такого человека — только освобождение духа от тела. Он знает, что то, чем он живет, не может уничтожиться.

2

   Тот не живет, кто страшится смерти.

Зейме

3

   Ничто так не утверждает в неуничтожаемости, безвременности своей жизни, ничто так не способствует спокойному принятию смерти, как мысль о том, что, умирая, мы вступаем не в новое состояние, а только возвращаемся в то, в котором были до рождения. Нельзя даже сказать: были, а в то состояние, которое нам так же свойственно, как и то, в котором мы находимся здесь и теперь.

4

   Смерть — это перемена в теле самая большая и самая последняя. Перемены в нашем теле мы все переживали и переживаем сейчас: то мы были голыми комочками мяса, потом стали грудными детьми, потом повыросли волосы, зубы, потом попадали зубы, выросли новые, потом мы стали седеть, плешиветь. И всех этих перемен мы не боялись. Отчего же мы боимся последней перемены? Оттого, что никто не рассказал нам, что с ним случилось после этой перемены. Но ведь никто не скажет про человека, если он уехал от нас и не пишет нам, что его нет, а скажет только, что нет о нем известий. То же самое и об умерших: то, что мы не знаем того, что будет с нами после смерти, как и то, что было с нами до этой жизни, показывает только то, что нам это не дано знать, потому что не нужно знать. Одно мы знаем: что жизнь наша не в переменах тела, а в том, что живет в этом теле. А живет в этом теле существо духовное, а для духовного существа нет ни начала, ни конца, потому что нет времени.

5

   Сократ говорил, что если смерть есть такое же состояние, как то, в котором мы бываем, когда спим, теряя всякое сознание жизни, то мы все знаем, что в этом состоянии нет ничего страшного. Если же смерть есть переход к лучшей жизни, как думают многие, то смерть не зло, а благо.

---

   Смерть вернее, чем завтрашний день, чем ночь после дня, зима после лета. Отчего же мы готовимся к завтрашнему дню, и к ночи, к зиме, а не готовимся к смерти? Надо готовиться к ней. А приготовление к смерти одно — добрая жизнь. Чем лучше жизнь, тем менее страшна смерть и тем легче смерть. Для святого нет смерти.

2 МАРТА (Слияние своей воли с волей Бога)

   Чем больше слил человек свою волю с волей Бога, тем тверже человек в своих поступках.

1

   Мы не знаем и не можем знать, для чего мы живем, какое для жизни мира мы делаем дело, но мы знаем, что если мы покорно исполняем волю Пославшего, то делаем, что должно, и нам хорошо. [Бóльшего и не нужно хотеть! Исполнить своё предназначение — этого достаточно! (2.03.2004)] Лошадь, запряженная в воз, не может знать, куда, зачем и что она везет; но если она кротка и смирна и везет, то она знает, что она работает хозяину, и ей хорошо. Так же и люди. "Иго мое благо и бремя Мое легко", — сказал Христос. То, чего хочет от нас Бог, легко и благо для нас, если мы только делаем то, что Он от нас хочет.

2

   Исполняй волю Бога, как свою, тогда Он будет исполнять твою волю, как Свою; поступись своим желанием в угоду Его желанию, тогда Он сделает, что другие поступятся своими желаниями в угоду твоим желаниям. [Усмири свои телесные желания, тогда будут исполнены твои истинные духовные! (2.03.2004)]

Талмуд

3

   Какая сила в человеке, который действует всегда по воле Бога и во всем Ему покорен! [Для этого нужно общение с Богом. (2.03.2004)]

Марк Аврелий

4

   Когда на большой дороге грабят разбойники, то путешественник не выезжает один: он выжидает, не поедет ли кто-нибудь со стражей, присоединяется к нему и тогда уж не боится разбойников.
   Так же поступает в своей жизни и разумный человек. Он говорит себе: "В жизни много всяких бед. Где найти защиту, как уберечься от всего этого? Какого дорожного товарища подождать, чтобы проехать в безопасности? За кем ехать следом — за тем ли или за другим? За богатым ли, за важным вельможей или за самим царем? Но уберегут ли они меня? Ведь и их грабят и убивают, и они так же бедствуют, как и другие люди. Может быть, еще и то, что тот, с кем я пойду, сам нападет на меня и ограбит. Какого же мне найти себе такого сильного и верного дорожного товарища, который был бы мне защитой и сам не напал бы на меня? За кем мне идти следом?"
   Только один есть такой верный товарищ. Товарищ этот — Бог. За ним надо идти, чтобы не попасть в беду. А что значит идти за Богом? Это значит желать того, чего Он хочет, и не желать того, чего Он не хочет. А как достигнуть этого? Понять Его законы и следовать им. [Законы Жизни и Доброты! (2.03.2004)]

По Эпиктету

5

   Только тогда работник будет хорошо исполнять свое дело, когда он поймет свое положение. Учение Христа завладевает человеком только тогда, когда человек ясно поймет, что жизнь его — не его, а Того, кто дал ее, и что цель жизни не в человеке, а в воле Того, кто дал ее, и что поэтому надо узнать и делать ее. [Сознательно (т.е. с пониманием) и успешно (т.е. результативно) соучаствовать в реализации Промысла Божиего. (2.03.2004)]

6

   Ты ничего не желаешь; не думай, что это то, что нужно: нужно желать того, чего хочет Бог.

Амиель

7

   Не думай, что твое положение таково, что ты в нем не можешь 7сделать того, что предназначено человеку. На всякой точке земли мы одинаково близки к небу и к бесконечному.

Амиель

---

   Путь доброй жизни узкий. Но узнать его легко. Мы познаем его так же легко, как узнаем путь, проложенный досками через трясину. Как только в ту или другую сторону сошел с него, попал в трясину неразумия и зла. Разумный человек, оступившись в трясину, тотчас же ворочается на доски, безумный же все дальше и дальше забивается в трясину, и все труднее и труднее ему выбраться из нее.

3 МАРТА (Добро)

   Какая еще награда за доброе дело? Награда уже получена в той радости, которую испытал человек, делая доброе дело. Всякая награда уменьшает эту радость. [Делать добро — единственное, для чего предназначена сила. Тот силён, кто делает добро безвозмездно. (3.03.2004)]

1

   Тот, кто делает добро другому, делает больше всего добра самому себе — не в том смысле, что ему будет за это награда, а тем, что сознание сделанного добра дает уже большую радость.

Сенека

2

   Один святой жизни человек молился так Богу о людях: "О, Боже! будь милостив к злым, потому что к добрым ты уже был милостив: им хорошо потому, что они добрые".

Саади

3

   Делать добро и требовать награды — значит уничтожать действие и силу добра.

Из "Благочестивых мыслей"

4

   Очень часто не остается для нас следа одолжений, оказанных нам другими, но никогда не останутся бесследными услуги, оказанные нами другим.

Из "Благочестивых мыслей".

5

   Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая.

Мф. гл. 6, ст. 3

6

   Одни люди, если сделают кому-нибудь услугу, ждут себе за это награду или благодарность; другие, хотя и не ждут награды и благодарности, все-таки не забывают того, что они сделали, и считают тех, кому они сделали добро, своими должниками. Но истинное добро — добро только тогда, когда оно сделано не для другого, а для себя, и человек, сделавший его, не ищет награды, а делает добро так, как плодовое дерево, когда оно вырастит свои плоды и вполне довольно тем, что плодами этими пользуются те, кому они нужны.

По Марку Аврелию

7

   Относитесь хорошо к людям в расчете получить выгоду от их благодарности — и вы не получите ни малейшей отплаты за вашу доброту; но относитесь к ним хорошо без всяких корыстных соображений — и вы достигнете и благодарности и пользы. И так во всем: "Кто хочет душу свою сберечь — потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради меня, тот обретет ее".

Джон Рёскин

8

   Упражняйся во всякой добродетели и избегай всякого порока. [Нравственность тоже требует упражнений! (3.03.2004)] Одна добродетель влечет за собою другие, один порок — другие пороки. Награда добродетели — добродетель, возмездие за порок — порок.

Бенчасай

---

   Радостно делать добро. Радость увеличивается, когда знаешь, что никто не знает про сделанное добро.

Недельные чтения
БЕДНЫЕ ЛЮДИ

В

рыбачьей хижине сидит у огня Жанна, жена рыбака, и чинит старый парус. На дворе свистит и воет ветер и, плескаясь и разбиваясь о берег, гудят волны… На дворе темно и холодно, на море буря, но в рыбачьей хижине тепло и уютно. Земляной пол чисто выметен; в печи не потух еще огонь; на полке блестит посуда. На кровати с опущенным белым пологом спят пятеро детей под завывание бурного моря. Муж-рыбак с утра вышел на своей лодке в море и не возвращался еще. Слышит рыбачка гул волн и рев ветра. Жутко Жанне. Старые деревянные часы с хриплым боем пробили десять, одиннадцать… Мужа все нет. Жанна задумывается. Муж не жалеет себя, в холод и бурю ловит рыбу. Она сидит с утра до вечера за работой. И что же? Еле-еле кормятся. А у ребяток все нет обуви: и летом и зимой бегают босиком; и хлеб едят не пшеничный — хорошо и то, что хватает ржаного. Только и приправы к еде, что рыба. «Ну да слава Богу, дети здоровы. Нечего жаловаться, — думает Жанна и опять прислушивается К буре. — Где-то он теперь? Сохрани его, Господи, спаси и помилуй!» — говорит она и крестится. Спать еще рано. Жанна встает, накидывает на голову толстый платок, зажигает фонарь и выходит на улицу посмотреть, не тише ли стало море, не светает ли, и горит ли лампа на маяке, и не видать ли лодки мужа. Но на море ничего не Цвидно. Ветер рвет с нее платок и чем-то оторванным стучит в дверь соседней избушки, и Жанна вспоминает о том, что она еще с вечера хотела зайти проведать больную соседку. «Некому и приглядеть за ней», — подумала Жанна и постучала в дверь. Прислушалась… Никто не отвечает. «Плохое вдовье дело, — думает Жанна, стоя у порога. — Хоть и не много детей — двое, а все одной обдумать надо. А тут еще болезнь! Эх, плохое вдовье дело. Зайду, проведаю». Жанна постучалась еще и еще. Никто не отвечал.
— Эй, соседка! — крикнула Жанна. «Уж не случилось ли что», — подумала она и толкнула дверь.
   В избушке было сыро и холодно. Жанна подняла фонарь, чтобы оглядеть, где больная. И первое, что ей бросилось в глаза, это — постель прямо против двери, и на постели она, соседка, лежит на спине так тихо и неподвижно, как лежат только мертвые. Жанна поднесла фонарь еще ближе. Да, это она. Голова закинута назад; на холодном, посиневшем лице спокойствие смерти. Бледная, мертвая рука, будто потянувшаяся за чем-то, упала и свесилась с соломы. И тут же, недалеко от мертвой матери, двое маленьких детей, кудрявых и толстощеких, прикрытых старым платьем, спят, скорчившись и прижавшись друг к другу белокурыми головками. Видно, мать, умирая, еще успела закутать им ножки старым платком и накрыть их своим платьем. Дыхание их ровно и спокойно. Они спят сладко и крепко.
   Жанна снимает колыбельку с детьми и, закутав их платком, несет домой. Сердце ее сильно бьется; она сама не знает, как и зачем она сделала это, но она знает, что не могла не сделать то, что сделала.
   Дома она кладет непроснувшихся детей на кровать со своими детьми и торопливо задергивает полог. Она бледна и взволнованна. Точно мучит ее совесть. «Что-то скажет он?.. — сама с собой говорит она. — Шутка ли, пятеро своих ребятишек — мало еще ему было с ними заботы… Это он?.. Нет, нет еще!.. И зачем было брать!.. Прибьет он меня! Да и поделом, я и стою того. Вот он! Нет!.. Ну, тем лучше!..»
   Дверь скрипнула, будто кто вошел. Жанна вздрогнула и приподнялась со стула.
«Нет. Опять никого! Господи, и зачем я это сделала?.. Как ему теперь в глаза взгляну?..» И Жанна задумывается и долго сидит молча у кровати.
   Дождь перестал; рассвело, но ветер гудит, и море ревет по-прежнему.
   Вдруг дверь распахнулась, в комнату ворвалась струя свежего морского воздуха, и высокий смуглый рыбак, волоча за собой мокрые разорванные сети, входит в горницу со словами:
— Вот и я, Жанна!
— Ах, это ты! — говорит Жанна и останавливается, не смея поднять на него глаз.
— Ну уж ночка! Страх!
— Да, да, погода была ужасная! Ну а как ловля?
— Дрянь, совсем дрянь! Ничего не поймал. Только сети разорвал. Плохо, плохо!.. Да, я тебе скажу, и погодка ж была! Кажется, такой ночи и не запомню. Какая там ловля! Слава Богу, что жив домой добрался… Ну, а ты что тут без меня делала?
   Рыбак втащил сети в комнату и сел у печки.
— Я? — сказала Жанна, бледнея. — Да что ж я… Сидела шила… Ветер так завывал, что страшно становилось. Боялась за тебя.
— Да, да, — пробормотал муж, — погода чертовски скверная! Да что поделаешь! Оба помолчали.
— А знаешь, — сказала Жанна, — соседка-то Симон умерла.
— Ну?
— И не знаю, когда; верно, еще вчера. Да, тяжело ей было умирать. Да и за детей-то, должно быть, как сердце болело! Ведь двое детей — крошки… Один еще не говорит, а другой чуть начинает ползать…
   Жанна замолчала. Рыбак нахмурился; лицо его сделалось серьезно, озабоченно.
— Ну, дела! — проговорил он, почесывая в затылке. — Ну да что станешь делать! Придется взять, а то проснутся, каково им с покойницей? Ну да что уж, как-нибудь перебьемся! Ступай же скорей!
   Но Жанна не двигалась с места.
— Что ж ты? Не хочешь? Что с тобой, Жанна?
— Вот они, — сказала Жанна и отдернула полог.

4 МАРТА (Воздержание),

    Обжорство — самый обыкновенный порок . Мы мало замечаем его только потому, что почти все ему подвержены.

1

   Есть грехи против людей и есть грехи против себя . Грехи против людей бывают оттого, что мы не уважаем дух Божий в другом человеке . Грехи против самого себя — оттого, что не уважаем дух Божий в самих себе . Один из самых обыкновенных грехов против самого себя — это объедение.

2

   Если бы не жадность, ни одна птица не попала бы в сети. На эту же приманку ловят и людей. Брюхо — это цепь на руки и кандалы на ноги. Раб брюха — всегда раб. Хочешь быть свободен — прежде всего освобождай себя от брюха . Ешь для того, чтобы утолить голод, а не для того, чтобы получить удовольствие.

По Саади

3

   Объедающийся человек не в состоянии бороться с ленью, а объедающемуся и праздному человеку еще труднее бороться с половой похотью. [Обжорство → лень → похоть) ] И потому по всем учениям стремление к воздержанию начинается с борьбы с похотью обжорства , начинается постом.

4

   Всякий человек подобен укротителю диких зверей, а эти звери — его страсти. Вырвать их клыки и когти, зануздать их, приручить , сделать из них домашних животных, слуг, хотя бы и рычащих, но все-таки покорных , — в этом задача самовоспитания .

Амиель

5

    Бог послал людям пищу, а дьявол — поваров .

6

   Мудрец Сократ сам воздерживался от всего лишнего , такого, что едят не для утоления голода, а для вкуса, и уговаривал своих учеников делать так же. Он говорил, что и для тела, и для души большой вред от лишней еды и питья и советовал никогда не наедаться, а выходить из-за стола, пока еще есть хочется. Он напоминал своим ученикам сказку о мудром Клиссе: как волшебница Цирцея не могла заколдовать его только оттого, что он не стал объедаться, а товарищей его, как только они набросились на ее сладкие кушанья, всех обратила в свиней.

7

    Не беда, если тело пострадает от душевной работы , но стыдно, когда самое дорогое в человеке — душа — пострадает от тела.

По Талмуду

8

   Наблюдай за твоим ртом: через него входят болезни . Поступай так, чтобы тебе хотелось еще есть, когда ты встаешь от обеда.

---

   Невоздержание в пище не считается грехом только потому, что оно не производит заметного вреда другим. Но есть грехи против сознания человеком своего достоинства . Невоздержание в пище — один из них. [Обжорство — это оскотинивание человека! (4.03.2004) Грех против себя! (23.05.2004)]

5 МАРТА (Смирение)

   Как человек не может сам поднять себя, так не может человек и восхвалить себя. Напротив, всякая попытка человека хвалить себя роняет его в глазах людей.

1

   Не хвали и не брани себя пред людьми. Если будешь хватить, люди не поверят, если будешь хулить, они подумают о тебе еще хуже, чем ты сказал. И потому самое лучшее — ничего не говорить о себе.

2

   Тот не смиренен, кто говорит про себя, что он смиренен. Тот, кто говорит, я ничего не знаю, — тот умен; кто говорит, я ,учен, — тот болтун. Тот, кто молчит, — тот умнее и лучше всех.

Вамана Пурана

3

   Персиянин Саади рассказывает, как он раз, сидя при отце своем, во всю ночь не закрывая глаз, читал священную книгу .Коран, в то время как все домашние крепко спали. В серединe ночи, рассказывает Саади, я, оторвавшись от книги, сказал отцу: "Никто не помолится и не послушает священной книги, а все спят как мертвые". — "И тебе бы лучше спать, — сказал отец, — чем осуждать людей".

4

   Тот, кто хвалится, ничего не видит, кроме себя. Лучше бы ему быть слепым, чем видеть только себя.

Саади

5

   Хотите, чтобы о вас хорошо говорили, не говорите о себе хорошего.

Паскаль

6

   Мысль и ее выражение — слово — дело серьезное. Нехорошо играть мыслями и словами для оправдания своих поступков.

7

   Тот, кто слушает то, что люди говорят про него, никогда не будет спокоен.

8

   Льстец льстит только потому, что он невысокого мнения и о себе и о других.

Лабрюйер

---

   Если хотите доброй славы или хотя не худой славы, не только не хвалите сами себя, но и не позволяйте другим хвалить себя.

6 МАРТА (Бог)

   Любовь к Богу есть любовь сама к себе — любовь к любви. Любовь эта есть высшее благо. Такая любовь не допускает возможности нелюбви к какому бы то ни было существу. Как только не любишь хоть одного человека, теряешь уже любовь к Богу и благо этой любви. [Любить всех людей, ведь все мы — дети одного Бога! Мы все равны! (6.03.2004)]

1

   И один из них, законник, искушая его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

Матф. гл. 22, стр. 35—40 2

2

   Откуда все бедствия и душевные муки? Только от привязанности души к таким вещам, постоянное обладание которыми невозможно, так как они подлежат бесконечным изменениям. Люди ведь боятся и страдают только за любимые ими предметы, и все оскорбления, подозрения, вражды — все только от этой любви к предметам, которыми человек никогда не может обладать вполне.
   Только любовь к предмету вечному и бесконечному дает нашей душе чистую радость; и вот к этому-то благу мы и должны стремиться всеми силами.
   И потому высшее благо человека не только зависит от познания Бога, но и вполне в нем заключается. Что это так, ясно из того, что совершенство человека возрастает по степени совершенства того предмета, который он любит больше всех других, и обратно. [Сравните со словами Марка Аврелия: "Ценность человека определяется ценностью предметов его стремлений". (6.03.2004) И какова же ценность современного человека, стремящемуся к еде, сексу, деньгам, власти, удовольствиям?.. Нет никакой ценности ни в том, каким человек сейчас является, ни в его образе жизни. Человек обмельчал, жизнь опошлилась. Нужно скорейшее перерождение, "перезагрузка", демонтаж "си$темы"! (6.03.2005)] И потому ясно, что человек тем более будет совершенен и причастен к высшему блаженству, чем более он будет любить совершеннейшее существо, т.е. Бога, и чем более будет отдаваться этой любви. Потому и наше высшее благо и основа нашего блаженства — только в познании Бога и в любви к Нему.
   Раз это признано, то очевидно, что средство достижения этой конечной цели человеческих стремлений могут и должны быть признаны заповедями Божиими, так как пользование этими средствами предписывается нам Самим Богом, поскольку Он существует в нашей душе. А потому и правила поведения, ведущие к этой цели, могут быть названы Божескими заповедями или Божественным законом. Божественный же закон весь вполне заключается в одной высшей заповеди: любить Бога как высшее благо, т.е. не из страха наказания и не из любви к другому предмету, а так, чтобы любовь к Нему была конечной целью, к которой были бы направлены все наши поступки.
   Плотской человек не понимает этого, правило это представляется ему пустым, потому что он о Боге имеет только несовершенное понятие и не видит в том высшем благе, кото рое ему предлагается, ничего осязательного, ничего приятного для чувств, ничего удовлетворяющего тело, источник его наслаждений, так как предлагаемое ему благо заключается только в отвлеченном мышлении, в разуме. Но те люди, которые способны понять, что в человеке нет ничего выше разума и совершеннее чистой души, без сомнения, не могут так думать.
   Если же мы рассмотрим внимательно сущность этого божественного закона, то мы увидим, во-первых, то, что закон этот всемирен, т.е. общ всем людям, так как он выведен из природы всех людей; во-вторых, что закон этот не нуждается в поддержке посредством каких бы то ни было исторических рассказов; так как, выводя закон этот исключительно из природы человека, мы найдем его в душе всякого человека, живущего ли в уединении или среди себе подобных. В-третьих, мы увидим и то, что этот природный божественный закон любви к Богу не требует от нас никаких богослужебных обрядов, т.е. такого рода действий, которые, будучи сами по себе безразличны, считаются хорошими только в силу признаваемого всеми предания; так как тот природный свет разума, который живет в нас, не требует от нас ничего такого, чего бы мы не были в состоянии понять и ясно представить себе, как хорошее в самом себе и как средство достигнуть блаженства. В-четвертых, мы увидим, наконец, и то, что наградой за исполнение божественного закона будет самый закон, т.е. знание Бога и чистая, свободная и непреходящая любовь к Нему. Наказанием же для нарушителей закона будет только лишение этих благ, рабство тела и души, всегда переменчивой и всегда смятенной.

3

   Любовь к ближнему без любви к Богу — все равно что растение без корней. Любовь к человеку без любви к Богу — это любовь к тем, кто нас любит, кто нам приятен, кто красивый и веселый. Такая любовь часто из любви делается враждою. Когда же любишь ближнего оттого, что любишь Бога, то любишь и тех, кто не любит нас, кто неприятен нам, кто уродливый, гадкий телом. Эта любовь настоящая и твердая, и такая любовь не ослабевает, а что дальше, то больше укрепляется и все больше и больше дает блага тому, кто испытывает ее. [Видеть благо в помощи, в добре всем, а не в самоублажении! Любить себя и тех, кто любит тебя — бессмысленно! (6.03.2004)]

4

   Люди говорят: я не понимаю, что такое значит любить Бога. Но кто же понимает, что такое значит любить что бы и кого бы то ни было? Понимает это только тот, кто любит.
   Если человек не знает, что такое значит любить искусство, науку, как объяснить ему это, если он не знает, что такое искусство, наука?
   Как же объяснить человеку, что значит любить Бога, когда он не только не знает того, что такое Бог, но гордится тем, что не знает этого.

---

   Говорят, надо бояться Бога. Это неправда. Бога надо любить. А как же любить того, кого боишься. Да кроме того, нельзя бояться Бога еще и оттого, что Бог есть любовь. Как же бояться любви? Не бояться Бога надо, а любить Его. А если будешь любить Бога и не будешь бояться Его, то не будешь бояться ничего на свете.

7 МАРТА (Труд)

   Труд, упражнение своих сил есть необходимое условие жизни. Человек может заставить других делать то, что ему нужно, но не может освободить себя от телесной потребности работы. Если он не будет работать нужное и разумное, он будет работать ненужное и глупое.

1

   Человек, как и всякое животное, так сотворен, что ему необходимо работать для того, чтобы не умереть от голода и холода. И работа эта, чтобы прокормить себя и защитить от непогоды, как для всякого животного, так и для человека, — не мученье, а радость. Но люди так устроили свою жизнь, что одни сами ничего не работают, а заставляют других за себя работать и скучают оттого, что не знают, что делать, и выдумывают всякие глупости и гадости, чтобы занять себя, а другие работают через силу и скучают работой, скучают оттого, что им приходится работать не на себя, а на других.
   Нехорошо и тем и другим. Первым, неработающим, худо оттого, что они от праздности губят свои души, вторым же худо то, что они через силу тратят тело.
   Но работающим все-таки лучше, чем неработающим. Душа дороже тела.

2

   Если работа для вас главное, а плата вещь второстепенная, то вашим господином будет труд и его творец — Бог. Но если работа для вас вещь второстепенная, а главное плата, то вы рабы платы и творца ее — дьявола, [РАБота — от дьявола!!! (7.03.2005)] и притом самого низкого и последнего из дьяволов.

Рёскин

3

   Дьявол, ловя людей на свою уду, насаживает разные приманки. Но для праздного человека не нужно никаких, он идет на голый крючок.

4

   Европеец восхваляет перед китайцем преимущество машинного производства: "Оно освобождает человека от труда". Но труд есть благо. Освобождение от труда было бы великим бедствием, отвечает китаец.

5

   Всякий ручной труд облагораживает человека. Не обучать сына ручному труду — все равно что приготовлять его к грабежу.

Талмуд

---

   Без упражнения своих мускулов не может жить животное, не может жить и человек.
   Для того же, чтобы упражнение это удовлетворяло, радовало, надо упражнять его на полезное, и лучше всего на служение другим. Это лучшее его употребление.

8 МАРТА (Молитва)

   Молитва — это напоминание себе своего отношения к бесконечному, к Богу. [Помни всегда, кто ты такой и в чём твой долг перед Тем, кто призвал тебя в жизнь! (8.03.2005)]

1

   Жизнь путает, раздражает нас, рассеивает наши мысли. От этого-то и бывает так полезна для души молитва. Молитва — это крепительное лекарство, оно возвращает нам мир и мужество. Она напоминает нам наши грехи, нашу обязанность прощения всех, она говорит нам: "Ты любим — люби; ты получил — давай; ты должен умереть — делай свое дело; побеждай гнев великодушием, зло добром. Что нужды до ложного суждения людей о тебе. Ты не обязан ни угождать им, ни иметь успех. Делай, что должно; пусть будет, что будет. Твой свидетель — твоя совесть, а твоя совесть — это Бог, Который говорит в тебе. Вспоминай и освежай в себе все это — в этом молитва".

Амиель

2

   Знай, что мы молимся Богу и выражаем пред ним свои желания не потому, чтобы Его воля подлежала изменению, но потому, что, обращаясь к Нему, мы тем самым признаем Его, а признавая Его власть, душа наша очищается и возвышается. [Так как мы прикасаемся к самому чистому и великому! Думая о земном и материальном, мы становимся ниже и приземлённее. (8.03.2004)]

Талмуд

3

   Молитва обращается к личному Богу не потому, что Бог пичен (я даже знаю наверно, что он не личен, потому что личность есть ограниченность, а Бог беспределен), а потому, что я — личное существо. [Атропоморфизм.]
   У меня зеленое стеклышко на глазу, и я все вижу зеленым; не могу не видеть мира зеленым, хотя и знаю, что он не гаков.

4

   Молитва — это выяснение своего отношения к началу всего; это выяснение своей связи с людьми, своих обязанносnей к ним, как к детям одного с нами Отца, сведение счетов с самим собою по всем своим действиям и обсуждение своего гемного прошлого для того, чтобы уберечься в будущем от ошибок прошедшего.

Талмуд

5

   Хорошо молиться в определенное время. Но если не можешь собраться с мыслями, лучше не молись, не повторяй слова одним языком.

6

   Хороша и нужна молитва в уединении, но нужнее всего молитва среди шума людского, когда ты взволнован, увлечен, раздражен. Вспомнить в такие минуты о своей душе и о Боге — в этом самая нужная и лучшая молитва.

---

   Не думай, что можно угодить Богу молитвой, а не повиновением Ему. Молитва — это только напоминание себе о том, что ты такое и в чем твое дело жизни.

9 МАРТА (Война)

   Война и христианство несовместимы.

1

   Стоит человеку сказать себе про дурное дело, что хотя я и знаю, что это дело дурно, нельзя не делать его, — стоит человеку сказать себе это, и он будет делать самые ужасные дела и не только думать, что дела эти можно делать, но будет еще и гордиться ими. Одно из таких ужасных дел — война.

2

   Вооруженный мир и война если и будут когда-либо уничтожены, то никак не царями, не сильными мира. Война слишком выгодна для них. Война прекратится только тогда, когда те, кто больше всего страдают от войны, поймут, что их судьба в их же руках, и для своего освобождения от бедствий войны употребят самое простое и естественное средство: перестанут повиноваться тем, кто вовлекает их в войну, делает их солдатами. [Ничего не нужно делать, достаточно лишь перестать делать — перестать повиноваться бесчеловечной, антигуманной власти! (9.03.2005)]

По Хардюэну

3

   Тем, которые, не понимая нашей веры, хотят, чтобы мы взяли в руки оружие и убивали людей ради общего дела, мы можем ответить: "Ваши жрецы, приставленные к вашим идолам и вашим храмам, блюдут свои руки чистыми для того, чтобы жертвы, которые они приносят вашим богам, совершались бы руками чистыми, не оскверненными кровью и убийством. Какая бы ни началась война, вы никогда не зачисляете их в войско. Если этот обычай разумен, то не гораздо ли еще разумнее то, чтобы мы, христиане, соблюдали свои руки чистыми от всякого осквернения".
   Когда мы нашими увещаниями поощряем народы к ненарушению союзов и условий мира, мы гораздо полезнее властителям, чем их воины. Мы истинно участвуем в трудах, имеющих целью общественное благо, когда к нашим увещаниям мы присоединяем еще размышления и упражнения, поучающие людей освобождению от похотей. Да, мы более всех других воюем за благо императора. Правда, мы не служим под его знаменами и не будем служить, если бы он и заставил нас, но мы сражаемся за него добрыми делами.

Ориген (писатель первой половины III века)

4

   Иисус положил основание новому обществу. До него на принадлежали одному или многим господам, как стада принадлежат своим хозяевам. Князья и сильные мира давили народ всей тяжестью своей гордости и корыстолюбия. Иисус кладет конец этому неустройству, поднимает согбенные головы, освобождает рабов. Он научает их тому, что, будучи равными перед Богом, люди свободны, что никто не может иметь сам по себе власти над своими братьями, что равенство и свобода, божественные законы человеческого рода, ненарушимы; что власть не может быть правом; что в общественном устройстве она есть должность, служение, некоторого рода рабство, свободно принятое на себя ввиду общего блага. [Новая форма общественного устройства (экопоселения по 150 семей (Родовые Поместья по 1 гектару)) должна включять в себя власть (для управления делами экопоселения), но при этом это должна быть должность, не дающая никаких преимуществ (как это есть сейчас в любой стране ;(( )! Нужно, чтобы избираемые во власть не рвались туда, а несли этот труд, это бремя, осознавая его важность и свою ответственность! Только там можно покончить с государственны насилием!! (9.03.2005)] Таково общество, которое устанавливает Иисус. Это ли мы видим в мире? Это ли учение царствует на земле? Слуги или господа — князья народов в нашем мире? В продолжение 19 веков поколение за поколением передают друг другу учение Христа и говорят, что верят в него, а что же изменилось в мире? Народы, задавленные и страдающие, все ждут обещанного освобождения, и не оттого, чтобы слово Христа было неверно или недействительно, но оттого, что народы или не подняли, что осуществление учения должно совершиться их собственными усилиями, их твердой волей, или, заснувши в своем унижении, не сделали того одного, что дает победу, не готовы умереть за истину. Но они проснутся. [Осознанность!!!] Уже что-то шевелится среди них; они слышат голос, который говорит: спасение близко.

Ламенэ

---

   Человек вообще, и в особенности христианин, обязан не участвовать в войне и в приготовлениях к ней ни лично, ни деньгами, ни рассуждениями о ней. Моё воззвание против войны: Сверхновый мировой порядок: 9. "Война"

10 МАРТА (Единение)

   То, что дает жизнь, едино во всем.

1

   Все живое боится мучения, все живое боится смерти; пойми самого себя во всяком живом существе, не мучай и не убивай, не причиняй страданий и смерти.
   Всё живое хочет того же, чего и ты, всё живое дорожит своей жизнью; пойми же самого себя во всяком живом существе.

Буддийская мудрость [Дхаммапада]

2

   Все, что ты видишь, все, в чем есть божественное и человеческое, — все это едино: мы — члены одного великого тела. Природа создала нас родными, произведя нас на свет из одного и того же материала и для одной и той же цели. Она заложила в нас взаимную любовь и сделала нас общительными, дружелюбными; утвердила в нас стремление к справедливости и чувство долга; по его установлению, губить хуже, чем гибнуть; по ее велению, рука должна быть всегда готова на помощь. Мы рождены для единения. Наш союз подобен каменному своду, который рухнул бы, если бы камни не опирались друг на друга.

Сенека

3

   Счастие свое человек находит только в служении ближним, и благодаря этому служению он становится един с основой жизни мира. [Счастье в творчестве! В созидании на основе таланта, которым ты наделён! В пользе, которую приносишь людям! А вовсе не в праздности, не в потреблении так считают только те, кто ни разу не делал то, для чего рождён! (10.03.2005)]

4

   Единство свое с человеком я живо сознаю и чувствую. Такое же единство я чувствую (хотя и слабее) между собой и животным. Еще слабее я чувствую его с насекомыми, с растениями, и сознание этого единства совершенно исчезает у меня по отношению к микроскопическим и телескопическим существам. Но то, что у меня нет чувственного органа для познания этого единства, не доказывает того, чтобы оно не существовало.

5

   Путь жизни — один, и все мы рано или поздно сойдемся , на этом пути. Знание этого пути слишком ясно заложено в наше сердце, слишком широка и заметна эта дорога для того, чтобы не попасть на нее. В конце дороги этой — Бог, и Он зовет нас к Себе, и как больно смотреть на людей, когда они идут мимо этой дороги, дорогою смерти. Путь жизни широк, но многие не знают его и идут дорогою смерти.

По Гоголю

---

   Отгоняй от себя все то, что мешает тебе чувствовать твою связь со всем живым.

Недельные чтения
I
ЕДИНЕНИЕ

«К

аждая личность есть существо, вполне отдельное от всех остальных. Истинное мое бытие — лишь во мне самом, все же остальное — не я и мне чуждо». Вот познание, истинность которого удостоверяют плоть и кости, которое лежит в основе всякого себялюбия и реальным выражением которого служит каждый нелюбовный, несправедливый или злобный поступок.

«Мое истинное внутреннее существо живет во всем живом столь же непосредственно, как в моем самосознании оно раскрывается лишь мне самому». Это познание, выражающееся в санскрите неизменной формулой tat-twam-asi, т.е. «все это ты», проявляется в виде сострадания, на котором основывается поэтому всякая истинная, т.е. несвоекорыстная, добродетель и реальным выражением которого служит каждый добрый поступок. На это-то познание и рассчитывает в конце концов всякий призыв к кротости, человеколюбию, милосердию, ибо подобного рода призыв есть напоминание о такой точке зрения, с которой все мы — одно и то же существо. Напротив, себялюбие, зависть, ненависть, гонение, черствость, мщение, злорадство, жестокость основаны на том, первом познании и держатся его. Умиление и восторг, который мы ощущаем, слыша, еще больше — видя, а больше всего — совершая благородный поступок, имеет свое глубочайшее основание в том, что он вселяет в нас уверенность в том, что под множественностью и разнообразием личностей кроется их единство, действительно существующее и доступное нам, так как оно обнаружилось на деле.

Проявление того или другого рода познания из этих двух сказывается не только в отдельных поступках, но и во всем свойстве сознания и состояния духа людей. У человека с добрым характером сознание это совсем иное, чем у человека с злым характером. Человек с злым характером всюду чувствует твердую перегородку между собой и всем, что вне его. Мир для него — не я, и его отношение к нему — с самого начала враждебное; потому основное настроение его всегда — неприязненность, подозрительность, зависть, злорадство. Человек же доброго характера живет не в себе одном, а во внешнем мире, который он сознает односущным себе; другие для него — не не я, а «все я же и я». И потому его отношение к каждому — всегда дружественное: он чувствует свое родство со всеми существами, принимает непосредственное участие в их благополучии и несчастии и доверчиво предполагает и в них ту же участливость. И в нем твердо укрепляются мир и то уверенное, покойное, довольное состояние духа, от которого каждому делается хорошо вблизи него.

II
МОРСКОЕ ПЛАВАНИЕ

Я

плыл из Гамбурга в Лондон. Нас было двое пассажиров: я да маленькая обезьяна, самка из породы уистити, которую один гамбургский купец отправлял в подарок своему английскому компаньону.

Она была привязана тонкой цепочкой к одной из скамеек на палубе и металась и пищала жалобно, по-птичьи.

Всякий раз, когда я проходил мимо, она протягивала мне свою черную холодную ручку и взглядывала на меня своими грустными, почти человеческими глазенками. Я брал ее руку, и она переставала пищать и метаться.

Стоял полный штиль. Море растянулось кругом неподвижной скатертью свинцового цвета.

Непрестанно и жалобно, не хуже писка обезьяны, звякал небольшой колокол у кормы.

Изредка всплывал тюлень и, круто кувыркнувшись, уходил под едва возмущенную гладь.

А капитан, молчаливый человек с загорелым сумрачным лицом, курил короткую трубку и сердито плевал в застывшее море.

На все мои вопросы он отвечал отрывистым ворчанием; поневоле приходилось обращаться к моему единственному спутнику — обезьяне.

Я садился возле нее; она переставала пищать и опять протягивала мне руки.

Снотворной сыростью обдавал нас обоих неподвижный туман; и, погруженные в одинаковую бессознательную думу, мы пребывали друг возле друга словно родные.

Я улыбаюсь теперь… но тогда во мне было другое чувство.

Все мы — дети одной матери, и мне было приятно, что бедный зверок так доверчиво утихал и прислонялся ко мне, словно к родному.

11 МАРТА (Брак)

   Как пища есть необходимое условие жизни отдельного человека, так брак есть необходимое условие жизни человечества; и как злоупотребление пищей порождает зло для отдельного человека, так и злоупотребления брака порождают величайший вред для отдельного человека и для человечества.

1

   Сожительство, последствием которого может быть деторождение, есть истинный, действительный брак; всякие же обряды, заявления, условия не составляют брака и употребляются большею частью для того, чтобы признать все предшествующие сожительства не браком.

2

   Ты можешь пренебречь своею обязанностью перед супругом или супругой, можешь избавиться от той печали, которую дают тебе эти обязанности, можешь уйти. Но что же ты найдешь? Ту же печаль, но без сознания исполненной обязанности.
  

Джордж Элиот

3

   Брак, как условие, есть обязательство двух людей разных полов иметь детей только друг от друга. Нарушение этого условия есть обман, измена и преступление.

4

   Великое дело то, когда две души чувствуют, что они соединены навеки с тем, чтобы поддерживать друг друга во всяком труде, во всяком горе, помогать друг другу во всяком страдании и быть соединенным друг с другом в те молчаливые невыразимые минуты последнего прощания.

Джордж Элиот

5

   Какого великого блага могут достигнуть два любящие супруга, если они поставят своей целью совершенствование и будут помогать в этом друг другу: напоминанием, советом, примером?

6

   И приступили ко Христу фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?
   Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью (Быт. 1, 27; 2, 24). Так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

Мф. гл. 19, ст. 3, 4, 5, 6

7

   Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует.

Лк. гл. 16, cm. 18

---

   Соединение мужчины и женщины для продолжения рода человеческого есть дело такое великое и важное и для каждого отдельного человека, и для всего человечества, что делать его нельзя кое-как и как кому вздумается и как кому приятно, а надо делать его так, как решили о нем и обдумали его жившие прежде нас мудрые и святые люди.

12 МАРТА (Дела)

   Дела человека — его жизнь. И дела его становятся его судьбой, хорошей или дурной. В этом закон нашей жизни, и потому для человека важнее всего в мире то, что он сейчас делает.

1

   У персиян есть такой рассказ:
   Душа после смерти летела на небо, и вот навстречу ей появилась ужасная женщина, безобразная, грязная, вся в гнойных ранах. "Зачем ты здесь, такая отвратительная и мерзкая, хуже всякого дьявола? — спросила душа. — Кто ты?" Ужасная женщина отвечала:
   — Я — твои дела.

2

   Делать добрые дела, быть милосердным, кротким, смиренным, говорить хорошие речи, желать добра другим, иметь чистое сердце, всегда поучаться, всегда говорить правду, удерживать гнев, быть терпеливым и довольным, быть дружелюбным, стыдливым, уважительным к старым, почитать родите лей и учителей — все это друзья добрых и враги злых.
  Говорить неправду, красть, нечистым взглядом смотреть на женщин, обманывать, браниться, желать зла ближнему, быть гордым, праздным, клеветником, скупым, непочтительным, бесстыдным, горячим, брать чужое, быть мстительным, упрямым, завистливым, делать зло ближнему, быть суеверным — все это друзья злого и враги доброго.

Персидский катехизис

3

   Важны не рассуждения о доброй жизни, а добрые дела.

4

   Никогда не откладывай доброго дела, если можешь сделать его нынче, потому что смерть не разбирает того, сделал ли или не сделал человек то, что дóлжно. Смерть никого и ничего не дожидается. У нее нет ни врагов, ни друзей.

Индийская Агни Пурана

5

   Когда ты явился на свет, ты плакал, а кругом все радовались; сделай же так, чтобы, когда ты будешь покидать свет, все плакали, а ты один улыбался.

Индийское изречение

6

   Только когда исполнишь ту истину, которую знаешь, откроется тебе новая истина.

Люси Малори

---

   Как ни сильно влияние прошедших дел на направление жизни, человек все-таки всегда усилием духа может изменить его.

13 МАРТА (Мудрость)

   Условие мудрости — нравственная чистота; последствие ее — душевный мир. [(=атараксия). Знание+нравственность = Мудрость => Душевный мир]

1

   Хороший человек заботится больше о том, чтобы делать то, что должно, чем о том, что с ним случается. Делать то, что должно, — мое дело, говорит такой человек, то, что случается, — дело Божье. И что бы ни случилось, ничто не может помешать мне делать то, что я должен. [Руководствоваться своим долгом, а не влечениями ("хочется"), не обязанностями (РАБота, социальные роли)! (13.03.2005)]

2

   Человек, который поставит себе за правило делать то, что ему хочется, недолго будет хотеть делать то, что делает.

3

   Когда мы чувствуем себя всего слабее телом, мы можем быть всего сильнее духом.

Люси Малори

4

   Самым лучшим доказательством мудрости является непрерывно хорошее расположение духа.

Монтэнь

5

   Делай только то, что духовно поднимает тебя, и будь уверен, что этим самым ты более всего можешь быть полезен обществу. [Будь тем, благодаря кому (а не вопреки!) держится мир! (13.03.2004)]

6

   Когда что-либо тебя огорчает и мучает, подумай: 1) как много еще более неприятного могло бы с тобою случиться и случается с другими людьми; 2) вспомни, как в прежнее время огорчали и точно так же, как теперь, мучили тебя события или обстоятельства, о которых теперь ты вспоминаешь спокойно и совершенно равнодушно, и 3) главное — подумай о том, что то, что огорчает и мучит тебя, есть только испытание, на котором ты можешь проявить свою духовную силу и укрепить ее. [Трудности — это испытание и тренировка! (Вот только хватило бы сил!) (13.03.2004)]

7

   Души людей бывают временами в состоянии наибольшего совершенства, временами же в состоянии наибольшей развращенности. Дорожи хорошими часами, удерживай их и прогоняй от себя дурные и тогда все чаще и чаще будешь жить хорошими часами и реже и реже дурными.

По Бэкону

8

   Мудрым может быть только тот, кто не считает себя мудрым. А не считает себя мудрым только тот, кто всегда видит перед собой совершенство Бога.

9

   Очень богат тот, кому нечего терять. [Накопляй духовные богатства: от этого никто не обеднеет и этого никто не отнимет! (13.03.2004)]

Китайская пословица

---

   Мудрость бесконечна — чем дальше подвигаешься к ней, тем она становится нужнее.
   Человек всегда может делаться лучше. [Совершенствоваться!!!]

14 МАРТА (Разум)

   Любовь влечет людей к единению; разум, единый у всех, утверждает это единение.

1

   Человек мыслит — так он создан. Ясно, что он должен мыслить разумно. Разумно мыслящий человек прежде всего думает о том, для какой цели он должен жить: он думает о своей душе, о Боге. [Искание смысла жизни — признак пробудившегося разума! (14.03.2005)] Посмотрите же, о чем думают мирские люди? О чем угодно, только не об этом. Они думают о плясках, о музыке, о пении; они думают о постройках, о богатстве, о власти; они завидуют положению богачей и царей. Но они вовсе не думают о том, чтó значит быть человеком.

Паскаль

2

   Одна из главных обязанностей человека состоит в том, чтобы заставить светить во всю силу то светлое начало разума, которое мы получаем от неба. [Светить, освещая и согревая всё вокруг! (14.03.2004) Высшая задача Человека!!! Человек рождён для большего! У нас особая миссия!!! (14.03.2005)]

Китайская мудрость

3

   Только то, что признают и не могут не признавать все люди, только то есть проявление истинного разума. [Истинная разумность — едина во всех людях! Разум зовёт нас к единению, единству, но никогда — к разделению, вражде! (14.03.2005)]

4

   Кто хочет сделаться истинным человеком, тот должен отбросить угождение миру; кто хочет жить истинной жизнью, тот пусть не руководится тем, что принято считать добром, а пусть тщательно доискивается, где и что есть истинное добро. Нет ничего святее и производительнее самостоятельной душевной пытливости. [Осознанность!!!] Прежде всего установите в себе такое отношение к явлениям жизни, а потом уже решайте сами для себя все возникающие вопросы. [Сам себе мудрец! (14.03.2004)]

Эмерсон

5

   Мы оскорбляем истину, когда, сомневаясь в ее силе, разрешаем или запрещаем выражение тех или других мыслей. Пусть истина и ложь вступают врукопашную: истина непобедима в свободной и равной борьбе. Опровержением лжи она уничтожает ее лучше всяких запрещений.

Мильтон

6

   Наше церковное христианство построено на пустых и шатких основаниях; полагающиеся на него находятся в постоянной опасности и всегда чего-то боятся. Сильно выраженное сомнение, потрясающее все его основы, вызывает гром и молнии со стороны представителей церкви, и чем основательнее сомнения, тем сильнее тревога.
   Разве люди боятся, чтобы горы провалились? Церковное же предание ежеминутно готово разрушиться. "Может — справедливо, может — нет" — вот все, что могут о нем сказать люди, полагающиеся на него. Тем не менее из него сделали основу религии. Авторитет принимается за истину, и слепое доверие стало сущностью религии.

---

   Ничто не может изменить решения разума. Все, что мы знаем, мы знаем через разум. И потому не верь тем, которые говорят, что не надо следовать разуму. Те, которые говорят так, подобны людям, которые советовали бы затушить свет единственного фонаря, руководящего нами во мраке.

15 МАРТА (Любовь)

   Только тот знает истинную любовь, кто любит людей неприятных, враждебных. Проверка истинной любви — любовь к врагам. [Но не за то, что они злы, а за то, что они — люди! (15.03.2004) Так же, как доктор должен не любить болезнь, а не болезнь (см. Гоголь), так и мы должны бороться со злом, пороками, соблазнами, а не с людьми! (14.03.2005)]

1

    Любить человека, любящего нас, приятного нам можно человеческой любовью; но только врага можно любить божескою. Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, даже смерть, не может разрушить ее. Она есть сущность души.

2

   Если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая нам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за это благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы любите врагов ваших и благотворите и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего, ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.

Лк. гл. 6, cm. 33—36

3

   Любите врагов ваших — и не будет у вас врага.

Учение 12 апостолов

4

   "Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего (Лев. 19, 17—18). А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас; да будете сынами Отца вашего небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных".

Мф. гл. 5, cm. 43—45
  Если Бог равняет всех людей, не делает разницы между злыми и добрыми — а Он знает сердца людей, — как можем мы, не зная того, что делается в сердцах людей, по одной видимости разделять их и любить одних и не любить других.

5

   Страстность предпочтения одних людей другим, называемая неверно любовью, есть только дичок, на котором может быть привита истинная любовь и дать плоды ее. Но как дичок не есть яблоня и не дает плодов или дает плоды горькие вместо сладких, так и пристрастие не есть любовь и не дает добра людям или производит еще большее зло.

6

   Росток любви, при появлении своем нежный, не терпящий прикосновения, могущественен только при своем разроете. Все, что будут делать над ним люди, только хуже для него. Ему нужно одно — чтобы ничто не скрывало от него солнца разума, которое одно возвращает.

7

   Совершеннейший из людей тот, кто любит всех ближних своих и делает им добро без разбора, хороши ли они или дурны.

Магомет

8

   Противополагай кротость развращенности: острый меч не разрезает мягкий шелк.
   Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона.

Саади

---

   Всякий раз, когда кто-нибудь обидит тебя и ты почувствуешь зло к человеку, постарайся вспомнить о том, что все люди одинаковые сыны Божий и что, как бы ни был тебе неприятен человек, ты не должен переставать любить его, как брата, такого же, как и ты, сына Божия.

16 МАРТА (Знание)

   Главное зло науки нашего времени в том, что она, не будучи в состоянии изучать всё и не зная, без помощи религии, чтó дóлжно изучать, изучает только нужное и приятное для самих людей науки, живущих неправильной жизнью.
   Нужнее же всего им — существующий, выгодный для них порядок. [Продаются и служат власти! ;(((( ]
   Приятнее же — удовлетворение праздной любознательности.

1

   Изучение естественной истории дошло наконец в Германии до безумия. Хотя для Бога насекомое и человек — равноценны, однако для нашего разума это не так. Как много должен человек привести в порядок, прежде чем он дойдет до птиц и мотыльков! Изучи свою душу; приучи свой ум к осторожности в суждениях, сердце — к миролюбию. Научись познавать человека и вооружись мужеством говорить правду на благо твоих ближних. Навостри ум свой математикой, если не найдешь для этого никакого иного средства; остерегайся -только классификации букашек, поверхностное знание которой совершенно бесполезно, а точное уводит в бесконечность.
   "Но Бог бесконечен в насекомом так же, как и в солнце", — скажешь ты. Я охотно признаю это. Он неизмерим и в песке морском, разновидностей которого еще никто не систематизировал. Если ты не чувствуешь особенного призвания ловить жемчуг в тех странах, где этот песок находится, оставайся здесь и возделывай свое поле: оно потребует всего твоего прилежания, и не забывай, что вместимость твоего мозга конечна. Там, где сидит какая-нибудь история бабочки, нашлось бы, может быть, место для мыслей мудрецов, которые могли бы вдохновить тебя.

Лихтенберг

2

   Мудрость не в том, что много знать. Всего знать мы никак не можем. Мудрость не в том, чтобы знать как можно больше, а в том, чтобы знать, какие знания самые нужные, какие менее и какие еще менее нужны. Из всех же знаний, нужных человеку, самое важное знание того, как жить хорошо, т.е. жить так, чтобы делать как можно меньше зла и как можно больше добра. В наше же время люди учатся всяким ненужным наукам, а не учатся этой одной, самой нужной.

3

   В чем самая великая дерзость? В том, чтобы не допускать для Бога таких соображений, которые непонятны нам.

Кальвин

4

   Много говорит тот, кто мало знает; кто знает, тот больше молчит. Бывает это оттого, что кто мало знает, считает важным все то, что он знает, и хочет рассказать это всем. Тот же, кто много знает, знает и то, что можно знать еще гораздо больше того, что он знает, и потому говорит только, когда это нужно другим, а если его не спрашивают — молчит.

По Руссо

5

   Когда истинный ученый поймет требования разума, он старается осуществить их. [Потому что это — самое высшее, нужное! И надо, нашедши, побыстрее это воплотить в реальность! Ничто другое уже не имеет значения! (16.03.2004)] Когда обыкновенный ученый услышит о требованиям разума, он временами будет удовлетворять им, временами осуществляя, временами же не осуществляя их. Когда плохой ученый услышит о требованиях разума, он глумится над ними. Если бы над разумом не глумились, разум не был бы разумом.

Лао-Тсе

6

   Значительным и необходимым доказательством ума и понимания служит уже то, если человек знает, какие вопросы можно задавать. Ибо если вопрос сам по себе нелеп и вызывает ненужные ответы, то такой вопрос, кроме того, что он срамит того, кто его задает, имеет еще и то неудобство, что неосторожный слушатель невольно даст на него нелепый ответ. И получится смехотворное зрелище, как один, по словам древних, доит козла, а другой подставляет решето.

Кант

---

   Если бы все знания были знания истины, то всякое знание было бы полезно. Но так как за знание часто выдаются знания ложных рассуждений людей, то нельзя быть достаточно строгим в выборе тех знаний, которые хочешь приобрести.

17 МАРТА (Устройство жизни)

   Спасение от дурного устройства мира только в одном — в распространении среди людей истинной веры. [взамен ложной, одурящей, оскотинивающей, уводящей от главного. (17.03.2004)]

1

   Никогда не было ни одного серьезного шага в деле усовершенствования человеческого общества без того, чтобы главная причина этого усовершенствования не была бы вера. [то есть осмысленность жизни. (17.03.2004)] И потому всякое учение, не основанное на вере, всегда было и будет бессильно улучшить общественный строй. Ему, может быть, удастся создать прекрасные формы, но этим форумам будет вечно недоставать той искры, которую Прометей похитил с неба.

Мадзини

2

    "Ищите прежде всего Царства Божия и правды Его, и все остальное приложится вам". Первый шаг к естественному и здоровому устройству общества всегда в обеспечении за всеми людьми их естественных, равных и неотчуждаемых прав на материальный мир. [равенство] Достигнуть этого не значит сделать все необходимое, но значит сделать все остальное более легким. И пока это не будет достигнуто, ничто другое не принесет никакой пользы.

Генри Джордж

3

   Общество не может существовать без общей веры и общей цели; общественная деятельность должна заключаться в приложении к. жизни начал, установленных религией. [Главное в человеке — его духовность, а не телесность! Потому в каждодневной жизни нужно больше уделять внимания духовной работе, а не материальным делам! (16.03.2005)]

Мадзини

4

   Апостолы жили так, что у всех было одно сердце и одна душа. А если бы они были несогласны между собою, то никто не знал бы о Христовой вере. Ведь и теперь язычники не принимают христианства потому, что не видят в христианах единения и любви. Ничто не привлекает так людей, как добродетель, и ничто так не отталкивает, как порок. От этого и отвращаются люди от христианства, потому что, когда человек видит, что тот, кому заповедано любить и врагов, лихоимствует, грабит, воюет, возбуждает ко вражде и обращается с людьми как с дикими зверями, он не может верить учению о любви. Когда же видит, что христианин боится смерти, то уже никак не поверит в бессмертие. Мы, христиане, виноваты в том, что они не верят в Христово учение. Может быть, мы скажем: "Берите пример с старинных святых людей". Но люди хотят видеть добродетельных теперешних людей. [Дела убедительнее слов! (17.03.2004)] Покажи нам, говорят, веру от дел твоих, а дел нет. Напротив, они видят, что мы хуже зверей терзаем ближнего своего. Вот что удерживает людей от христианского учения. Мы говорим, что исповедуем его, а только отпугиваем от него людей. [Изолгали, извратили истинное христианство! Выдают за него то, что вовсе не христианство! И из-за этого честные люди не верят в него, не видят, что спасение только в нём — в истинном учении Христа! (16.03.2005)]

По Иоанну Златоусту

5

   Христианство, если только оно искренно принято, действует как самый страшный динамит, разрывая все старое и открывая новые бесконечные горизонты.

---

   Если ты видишь, что устройство общества дурно и ты хочешь исправить его, то знай, что для этого есть только одно средство: то, чтобы все люди стали лучше; а для того, чтобы люди стали лучше, в твоей власти только одно: самому сделаться лучше. [Только ты сам в своей власти! Станешь лучше сам — изменится к лучшему и мир вокруг тебя! (17.03.2004)]

Недельные чтения
НЕПРОТИВЛЕНИЕ ЗЛУ НАСИЛИЕМ

«Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: «не противься злому» (Мф., гл. 5, ст. 38, 39).

Христос учит тому, чтобы не противиться злу. Учение это истинно, потому что оно вырывает с корнем зло из сердца и обиженного и обижающего. Учение это запрещает делать то, от чего умножается, а не прекращается зло в мире. Когда один человек нападает на другого, обижает его, он этим зажигает в другом чувство ненависти, корень всякого зла. [Единственный источник зла — ненависть, злоба к людям! Но если возлюбить врагов своих, то не будет врагов!] Что же нам сделать, чтобы потушить это чувство зла? Неужели сделать то самое, что вызывает это чувство зла, — обидеть другого, т.е. повторить дурное дело? Поступить так — значит вместо того, чтобы изгнать дьявола, усилить его. Сатану нельзя изгнать сатаною, неправду нельзя очистить неправдою, и зло нельзя победить злом.

Поэтому непротивление злу злом есть единственное средство победить зло. Оно убивает злое чувство и в том, кто сделал зло, и в том, что понес его.

«Но, спрашивают, если мысль учения и верна, то исполнимо ли оно?« Так же исполнимо, как всякое добро, предписываемое законом Божьим. Добро во всех обстоятельствах не может быть исполняемо без самоотречения, лишения, страдания и, в крайних случаях, без потери самой жизни. Но тот, кто дорожит жизнью более, чем исполнением воли Бога, уже мертв для единственной истинной жизни. [Лучше умереть за добро и истину, чем идти против добра и истины — и выжить. Мы все всё равно когда-нибудь умрём, а потому не в выживании состоит смысл жизни, а в том, чтобы исполнить свой долг! Исполнить долг — важнее всего!!! После этого уже можно и умереть!] Такой человек, стараясь спасти свою жизнь, потеряет ее. Кроме того, и вообще там, где непротивление стоит пожертвования одною жизнью или каким-нибудь существенным благом жизни, противление стоит тысячи таких жертв.

Непротивление сохраняет, противление разрушает.

Несравненно безопаснее поступать справедливо, чем несправедливо; сносить обиду, чем противиться ей насилием, — безопаснее даже в отношении к настоящей жизни. Если бы все люди не противились злу злом, наш мир был бы блажен.

«Но когда лишь немногие будут так поступать, что станется с ними?« Если бы так поступал даже только один человек, а все остальные согласились бы распять его, то не более ли славно было бы ему умереть, молясь за врагов своих, чем быть царем, нося корону, обрызганную кровью убитых? Но один ли или тысячи людей твердо решили не противиться злу злом — все равно, они, среди просвещенных ли или среди диких ближних, гораздо больше безопасны от насилия, чем те, которые полагаются на насилие. Разбойник, убийца, обманщик скорее оставит их в покое, чем тех, кто сопротивляется оружием. Взявшие меч от меча погибнут, а ищущие мира, поступающие дружественно, безобидно, забывающие и прощающие обиды большею частью наслаждаются миром или если умирают, то умирают благословляемыми.

Таким образом, если бы все соблюдали заповедь непротивления, то, очевидно, не было бы ни обиды, ни злодейства. Если бы таких было большинство, то они установили бы управление любви и доброжелательства даже над обижающими, никогда не противясь злу злом, никогда не употребляя насилия. Если бы таких людей было довольно многочисленное меньшинство, то они оказали бы такое нравственное влияние на общество, что всякое жестокое наказание было бы отменено, а насилие и вражда заменились бы миром и любовью. Если бы их было только малое меньшинство, то оно редко испытывало бы что-нибудь худшее, чем презрение мира, а мир между тем, сам того не чувствуя и не будучи за то благодарен, постоянно становился бы мудрее и лучше.

И если бы, в самом худшем случае, некоторые из членов меньшинства были бы гонимы до смерти, то эти погибшие за правду оставили бы по себе свое учение, уже освященное их мученической кровью.

¹ Руководитель одной из американских духовных общин Адин Балу, скончавшийся в августе 1890 года, в продолжение 50 лет писал и издавал книги преимущественно о вопросе непротивления злу насилием. В сочинениях этих, прекрасных по ясности и красоте изложения, вопрос рассмотрен со всех возможных сторон. Одним из главных сочинений его является «Катехизис непротивления».

18 МАРТА (Осуждение)

   Осуждение другого всегда неверно, [Осуждать слова или поступок — да. Но не самого человека! Нет злых людей, есть злое поведение! (18.03.2004)] потому что никто никогда не может знать того, что происходило и происходит в душе этого другого.

1

   Мы часто судим о людях: одного называем добрым, другого злым, одного глупым, другого умным. А этого нельзя делать. Человек течет, как река. Он каждый день тот же и не тот же: был глуп, стал умен; был зол, стал добр, и наоборот. Нельзя судить человека. Ты осудил, а он уже другой.

2

   Если ты так счастлив, что всегда говоришь только то, что есть на самом деле, отвергаешь то, что ложно, сомневаешься только в том, что сомнительно, желаешь только добра и пользы, то ты не будешь негодовать на злых и безрассудных людей.
   "Да ведь они воры и мошенники!" — говоришь ты. А что такое вор и мошенник? Ведь это человек порочный и заблудший. А такого человека жалеть надо, а не гневаться на него. Если ты можешь, то убеди его в том, что для него самого нехорошо так жить, как он живет, и он перестанет делать зло. А если он еще не понимает этого, то неудивительно, что он скверно живет.
   "Но неужто, — скажешь ты, — таких людей не должно наказывать!" Не говори так. А лучше скажи: этот человек заблуждается в том, что важнее всего на свете. Он слеп не телесной слепотой, но духовной. [Всё зло от неосознанности! (18.03.2004)] И как только ты себе скажешь это, так ты и поймешь, как ты был жесток к нему. Если у человека глаза заболели и он лишился зрения, то ведь ты не скажешь, что его надо за это наказать. Так почему же ты хочешь наказать такого человека, который лишен того, что дороже глаз, лишен самого большого блага — умения жить разумно? Не сердиться нужно на таких людей, а только жалеть их. Пожалей же этих несчастных и старайся, чтобы их заблуждения не обозлили тебя. Вспомни, как часто ты сам заблуждался и согрешал, и понегодуй лучше на себя за то, что в душе твоей гнездятся злоба и жестокость.

Эпиктет

3

   Если будешь помнить свои собственные недостатки и будешь стараться исправлять их, то и в мысль не придет осуждать других, да и некогда будет. [Самосовершенствование = саморазвитие = становление себя Человеком! (18.03.2004)]

4

   Не осуждай ближнего своего, пока не будешь на его месте.

Талмуд

5

   Прощай другим многое, себе ничего. [Требуй от себя больше, чем от других. Марсель из Казани. ("Майн Копф")]

Публилий Сириус

---

   Я знаю про себя, что я не хочу делать зла, а если и делаю, то оттого, что не могу удержаться. Все другие, если они делают зло, то также оттого, что не могут удержаться. Так зачем я думаю об них дурное и осуждаю их?

19 МАРТА (Богатство)

   Как превратно должно быть то устройство мира, при котором люди богатые, живущие трудами бедных, обстраиваемые, питаемые, одеваемые бедными, могут думать, что они — благодетели бедных!

1

   Падает камень на кувшин — горе кувшину, падает кувшин на камень — горе кувшину; так или иначе, все горе кувшину. [всё равно тело погибнет............]

Талмуд

2

   Если богатые люди могут благодетельствовать бедным своим богатством, то это происходит оттого, что правительство, покровительствуя некоторым, вводит имущественное неравенство и тем порождает необходимость в благотворительности. А при таких условиях помощь, которую богатый окажет бедному, заслуживает ли вообще имени благотворительности, которой любят кичиться как заслугой?

Кант

3

   Удовольствия богачей приобретаются слезами бедняков. [Предусловие существования богатых — наличие бедных, угнетаемых и эксплуатируемых! (19.03.2004)]

4

   Пусть мы не похищаем золота и стольких-то десятин земли; но все же посредством какого-нибудь обмана и утайки делаем то же самое в меньших размерах и сколько можем. Когда, например, в торговых обязательствах и при покупке или продаже чего-либо мы спорим и усиливаемся заплатить меньше, чем следует, и всячески стараемся об этом, — не разбой ли это? Не варварство ли и хищение? Не говори мне, что ты отнял не дом, не рабов. Несправедливость определяется не ценностью того, что похищается, а намерением похитителей. [Но если моя "хитрость" не делает ощутимо беднее, если я этим обходу завышенные цены, не переплачиваю — то это, наоборот, восстановление справедливости! (19.03.2004)] Несправедливость и справедливость имеют одинаковую силу, как в большом, так и в малом. [Сравните: Коэльо "Дьявол и сеньорита Прим" (Ахав про соль)] И я одинаково называю вором того, кто, отрезав кошелек, возьмет чужие деньги, так и того, кто, покупая что-нибудь на рынке, удержит часть настоящей цены. И грабитель не тот только, кто разломает стену и похитит что-либо из дому, но и тот, кто нарушит справедливость и отнимет что-либо у ближнего.

Иоанн Златоуст

5

   "Не будь грабителем бедного, потому что он беден", — говорит Соломон. А между тем это "ограбление бедного, потому что он беден", — самое обыкновенное дело: богатый всегда пользуется нуждой бедного для того, чтобы заставить его на себя работать [Вот так нас заставляют РАБотать на РАБотах, делая из нас эксплуатируемых РАБотников и УБИВАЯ живую природу! ;(( ] или купить то, что он продает, по самой низкой цене.
   Ограбление богатого на больших дорогах за то, что он богат, гораздо реже встречается, потому что грабить богатого спасено, бедного же можно грабить, ничем не рискуя.

Джон Рёскин

6

   Правда, что богатство — это скопление труда; но обыкновенно один человек производит труд, а другой — скопление. это-то мудрыми людьми называется "разделением труда"!

С английского

---

   Праведное богатство может быть только среди людей достаточных. Там же, где, как у нас, на каждого богача приходятся сотни бедных, нельзя быть праведно богатым. [Нельзя улучшать комфорт своей жизни (покупая новые вещи, обновляя старые), пока вокруг есть и голодные, и вынужденные без отдыха работать! (19.03.2004)]

20 МАРТА (Тайна)

   Тот, кто живет для исполнения воли Божией, не может быть чувствительным к суждениям людей.

1

   Надо думать так, как будто всякий может видеть то, что делается в нашей душе. [=Чистые помыслы!]

Сенека

2

   Живи открыто.

Огюст Конт

3

   Нехорошо скрывать дурные дела, но еще хуже делать их открыто, гордиться ими.

4

   Стыд перед людьми — хорошее чувство, но лучше всего стыд перед самим собой.

5

   Ничто вернее того, чего человек стыдится и чего не стыдится, не показывает ту ступень нравственного совершенства, на которой он находится.

6

   Не скрывайте ничего, когда вас спрашивают, но 7не рассказывайте про свои дурные дела без надобности.

7

   Как хорошо бы было, если бы в людях страх перед Богом был так же силен, как страх перед людьми. Перед людьми человек надеется скрыть свои дурные дела; перед Богом же нельзя скрывать: надо не делать.

8

   Перед людьми утаишь, а перед Богом не утаишь.

Пословица

9

   Почти всегда дурно то, что люди стараются скрыть.

10

   Хорошо скрывать только свои добрые дела.

11

   Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы.

Лк. гл. 8, cm. 17

---

   Живи так, чтобы тебе не было нужды скрывать, а также не было охоты являть перед людьми дела твоей жизни.

21 МАРТА (Смысл жизни)

   Жизнь мы знаем только здесь, в этом мире, [Себя мы знаем только живыми! (21.03.2004)] и потому если есть смысл в нашей жизни, то он должен быть здесь, в этом мире.

1

   Нет успокоения ни тому, кто живет для мирских целей среди людей, ни тому, кто живет для духовных целей один. Успокоение получает только тот, кто живет для служения Богу среди людей. [Не отворачиваться от мира, но смело действовать в нём, изменяя к лучшему! (21.03.2004)]

2

   Не желай смерти потому, что тебе тяжело жить. [Против самоубийства "от слабости"!] Вся тяжесть мира на плечах каждого нравственного существа заставляет его исполнять свое призвание. Единственное средство избавления от этой тяжести — это исполнение своего призвания. Тебя отпустят, только когда ты сделаешь назначенное тебе дело. [Как бы тебе ни было тяжело, исполни своё назначение! (21.03.2004)]

Эмерсон

3

   Жизнь истинная только в настоящем. То, что было, того уже нет, нет и того, что будет, — есть только то, что сейчас. И об том, чтобы сейчас жить хорошо, только об этом всеми силами души и надо стараться. Если люди учат тому, что в этой жизни надо жить для будущей жизни, не верьте им. Жизнь мы знаем и проживаем только эту. И потому все силы надо направить на то, чтобы эту жизнь — и не только всю эту жизнь, но всякий час этой жизни прожить как можно лучше.

4

   Жизнь — не страдание и не наслаждение, [Каждую секунду жизни мы или теряем, или наполняем секунду жизни. (21.03.2004)] а дело, которое мы обязаны делать и честно довести его до конца. [Жизнь — не чаша (горя или радости), которую следует испить до дна, но сосуд, который надо наполнить.]

Токвиль

5

   Ты страдаешь, и тебе кажется, что ты не можешь жить так хорошо, как бы ты хотел, что ты лучше сделал бы то, что считаешь должным, если бы жизнь твоя была другая. Познай же ту истину, что в этой жизни, в тех условиях, в которых ты сейчас, ты всегда можешь сделать то, что должно. [Ты для того здесь, чтобы именно здесь и действовать! (21.03.2004)]

По Карлейлю

---

   Здесь, в этом мире, место нашего служения, [Здесь! Сейчас!] и потому на исполнение служения здесь и должны быть направлены все наши силы.

22 МАРТА (Справедливость)

   Если правда обличает нашу жизнь, [Потому-то её скрывают или избегают, не желают знать! (22.03.2004)] то все-таки лучше признать правду, чем скрывать ее: жизнь наша может измениться, правда же всегда останется правдою и не перестанет обличать нас.

1

   Нам следовало бы жить, как будто мы на виду у всех. Нам следовало бы мыслить так, как будто бы сокровеннейшие уголки души нашей доступны чьему-либо взору. Зачем скрывать что-либо от людей? От Бога скрыть ничего невозможно. Все Божеское и человеческое учение сводится к одной истине: к той, что мы все — члены одного великого тела. Природа соединила нас в одну семью, и все мы созданы так, чтобы сообща, помогая друг другу, проживать нашу жизнь.

По Сенеке

2

   Христианское откровение было учением о равенстве людей, о том, что Бог есть отец, а люди — братья. Оно ударяло в самый корень того ужасного насилия, которое душило цивилизованный мир; оно разбивало цепи рабов и уничтожало ту великую неправду, которая давала возможность кучке людей роскошествовать на счет массы и лишало рабочих людей произведений их труда. Вот почему преследовалось первое христианство, и вот почему, когда стало ясно, что его нельзя уничтожить, правящие классы приняли его и извратили. [То, что сейчас именуют христианством, вовсе не есть христианство! Это ЛЖЕхристианство!!! Истинное христианство изложено у Льва Толстого ("В чём моя вера?", "Христианское учение", "Соединение и перевод Еванегелий" и т.д.) (25.03.2005)] Оно перестало в своем торжестве быть истинным христианством первых времен и сделалось служителем богатых людей. [Ложь — источник всего зла! (22.03.2004)]

По Генри Джорджу

3

   Твой брат по рождению — разумею рождение духовное — погибает от голода, а ты изнемогаешь от пресыщения. Брат ходит с обнаженным телом, а ты и для одежд устрояешь одежды, чтобы охранять их от червей чрез такие покровы. А не гораздо ли лучше было бы прикрыть ими тела бедных? Тогда и одежды остались бы целыми, и ты был бы свободен от лишней заботы. Ибо, если не хочешь, чтобы одежды твои съедены были молью, — отдай их бедным: они умеют хорошо вытряхивать одежды. Если люди, упоенные богатством, заграждают свой слух для моих слов, зато заметят их живущие в бедности. Но как, скажешь, идет это к бедным? Ведь у них нет ни золота, ни многих одежд? Но у них есть хлеб и холодная вода и ноги, чтобы посетить больных; есть язык и слово, чтобы утешить несчастного; дом и кров, чтобы принять странника. [Не обязательно быть богатым, чтобы помогать нуждающимся! (22.03.2004)]

Иоанн Златоуст

4

   Ошибка всех добрых людей в наше время состоит в том, что, вежливо протягивая руку злым, поддерживая их в их зле "и часто даже содействуя им, они надеются отвратить последствия зла. [Не потакать! Не потворствовать!]
  Утром они, чтобы удовлетворить сердечной потребности, помогают нужде двух или трех разоренных семей, а по вечерам обедают с разорителями этих семей, завидуют им и подготовляются следовать примеру богатого спекулятора, разорившего две или три тысячи людей. Таким образом, они разрушают в несколько часов больше, чем в силах исправить в течение десятков лет. Они подобны, в лучшем случае, людям, которые, пытаясь накормить голодающее население в тылу всеистребляющей армии, стараются все более увеличить численность этой армии и быстроту ее передвижения.

Джон Рёскин

5

   Вы толкаете человека в яму и затем говорите ему, что он должен быть доволен тем положением, в которое поставило его Провидение. Таково наше современное христианство. Вы говорите: "мы не толкали его". Да, конечно, мы до тех пор не будем сознавать всего, что делаем и чего не делаем, пока каждое утро не будем задавать себе вопроса, как нам в течение дня делать не то, что выгодно, а что свойственно человеку. [А человеку свойственна духовность, а не доходность! (22.03.2004)]

Джон Рёскин

---

   Если правда не указывает нам того, что мы должны делать, то она всегда укажет нам то, что мы не должны делать или должны перестать делать.

23 МАРТА (Устройство жизни)

   Земля, как воздух и солнце, — достояние всех и не может быть предметом собственности.

1

   Вы все странники в этом мире. Иди на север, юг, запад или восток, — везде, где ты остановишься, найдется человек, который прогонит тебя, говоря: "Это моя земля". И, обойдя все страны мира, вы вернетесь, узнав, что нигде нет несчастного куска земли, где бы ваша жена могла родить и где бы вы могли остановиться возделывать землю, и где ваши дети могли бы похоронить ваши кости. [Вот для чего нужно создать Родовое Поместье (см. книги Вл. Мегре): чтобы рожать детей, чтобы работать на земле и питаться с неё, чтобы быть погребённым на ней!!! (25.03.2005)]

Ламенэ

2

   Бросить человека посреди Атлантического океана, сказав ему, что он волен идти на берег, было бы не большим издевательством над ним, чем помещение его на земле, сплошь захваченной в частную собственность, сказав ему при этом, что он — свободный человек, волен работать на себя и пользоваться своим заработком. [Своя земля — основа для свободной жизни! (22.03.2004)]

Генри Джордж

3

   Незаконное право земельной собственности лишило больше чем половину людей каждого народа их естественного наследия.

Томас Пэм

4

   Поместите сто человек на острове, из которого нет выхода, и сделаете ли вы одного из этих людей полным властелином над остальными 99, или полным властелином земли всего острова, не будет никакой разницы.

Генри Джордж

5

   Разве это не рабство, что хотя в Англии довольно земли, чтобы содержать в десять раз больше людей, чем теперь, все-таки многие должны просить милостыню у своих братьев, или тяжело работать за поденную плату, или умирать с голода, воровать, или быть повешенными, как люди, недостойные жить на земле. [Зло от безземелья! ;(( ]

Джерард Винстэнлой

6

   Право на собственность земли означает голод, жажду, отсутствие одежд, труд, потраченный даром, захват произведений готового труда, уничтожение домов, нищету, болезни, смерть родителей, детей, жен, отчаяние и одичание в сердцах бедных, когда законная сила поражает их в самые чувствительные и жизненные права человечества. Все это заключается в праве земельной собственности. [Зло от безземелья! ;(( ]

Кардинал Манинг

---

   Тот, кто владеет земельной собственностью в большем размере того, что нужно ему для пропитания своего и своей семьи, не только участник, но и виновник той нужды, тех бедствий и того развращения, от которых страдают народные массы.

24 МАРТА (Бог)

   Только тот, кто исполняет закон Бога, познает и самого Бога. И чем кто ближе исполняет закон Бога, тем яснее и лучше он познает Бога. [Познание через делание!]

1

   Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу.
   Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух; и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине.

Ин.гл.4, ст. 21, 23. 24

2

   Нет ни одного верующего человека, на которого бы не находили минуты сомнения в существовании Бога. И эти сомнения не вредны, напротив, они ведут к высшему пониманию Бога. [Сомневайся! Ведь это означает, что тебе не безразличен предмет твоей веры! (.03.2004)]
   Тот Бог, которого знал, стал привычен, и не веришь больше в Него. Веришь вполне в Бога только тогда, когда Он вновь открывается, а открывается Он тебе с новой стороны, когда ты всей душой ищешь Его. А сторон — бесчисленное количество.

3

   Моисей говорит Богу: "О Господи, где я найду Тебя?" Бог сказал: "Когда ты ищешь Меня, ты уже нашел Меня".
   У мудреца спросили, почему он знает, что есть Бог? Он сказал: "Разве нужен факел, чтобы видеть солнце?" [Нет и не нужно причин для веры в Бога, ведь мы сознаём Его в самих себе, напрямую! Мы сами, наши сознание, разум, способность сознавать, понимать как раз и доказывают, что Бог есть и мы — Его порождение! (19.03.2005)]
   Нет у нас слов, чтобы сказать, что такое Бог, но мы без слов знаем, что Он есть.

Арабская мудрость

4

   Два рода людей знают Бога: люди со смиренным сердцем, все равно — умные ли они или глупые, и люди истинно разумные. Только люди гордые и среднего разума не знают Бога.

По Паскалю

5

   Как всякую вещь можно узнать, только близко подойдя к ней, так и Бога узнаешь, когда приблизишься к нему. А приблизиться к Богу можно только добрыми делами: тем, чтобы исполнять Его закон. И чем больше познаешь Бога, тем охотнее исполняешь Его закон. И чем лучше исполняешь закон, тем ближе узнаешь Бога. Одно помогает другому. [Те, кто живёт не по-Божьи, не могут ничего знать о Боге! Вот почему к порочным, к грешащим нельзя прислушиваться ни в чём, ведь они своим образом жизни как раз и доказывают, насколько они далеки от Истины, насколько они слепы и глухи! Знать же Бога возможно только живя по-Божьи, то есть исполняя Его заветы добра. Только когда живёшь доброй жизнью, понимаешь и самого Бога, и что такое жизнь, и в чём же её смысл! Надо прежде начать так жить, а уже затем придёт понимание!! Так же, как сначала нужно перестать есть мясо, а уже после поймёшь, до какой степени же это недопустимо и как это неправильно!
Но как можно начать жить по-другому, отказаться от старого, не понимая, что именно "по-другому" и надо жить? А так, что прежняя жизнь теряет смысл, обессмысливается, надоедает — потому начинаешь искать другое, иные радости, меняешь свой образ жизни — и вдруг находишь Бога...... (25.03.2005)]

---

   У евреев считается грехом называть имя Бога. И они правы — Бог есть дух. А всякое имя — телесно, не духовно.

Недельное чтение

СУРАТСКАЯ КОФЕЙНАЯ

Была в индийском городе Сурате кофейная. И сходились туда из разных земель проезжие и иностранцы и часто беседовали.
Зашел туда раз персидский ученый богослов. Он всю жизнь изучал сущность Божества и читал и писал о том книги. Долго думал, читал и писал он о Боге, зашел у него ум за разум, спуталось у него все в голове, и дошел он до того, что перестал верить в Бога.
Узнал про это царь и изгнал его из персидского царства. Так-то, всю жизнь рассуждая о первой причине, запутался несчастный богослов и, вместо того чтобы понять, что у него уже не стало разума, стал думать, что не стало больше высшего разума, управляющего миром. [Нет разума, а не Бога! Если ты не видишь Бога, то это говорит о дефектах зрения, а не об отсутвии Его! (24.03.2004)]
Был у этого богослова раб-африканец, ходивший за ним повсюду. Когда богослов вошел в кофейную, африканец остался на дворе, за дверью, и сел на камень на припеке солнца; он сидел и отгонял от себя мух. А сам богослов лег на диван в кофейной и велел подать себе чашку опиума. Когда он выпил Шашку и опиум начал расшевеливать его мозг, он обратился к своему рабу.
— Что, раб презренный, — сказал богослов, — скажи мне, как ты думаешь: есть Бог или нет?
— Разумеется, есть! — сказал раб и тотчас достал из-за пояса маленького деревянного идола. — Вот, — сказал раб, — вот тот Бог, который меня хранит с тех пор, как я живу на свете. Бог этот сделан из сука того самого священного дерева, которому поклоняются все в нашей стране.
Услыхали этот разговор между богословом и рабом бывшие в кофейной и удивились.
Удивительным показался им вопрос господина и еще более удивительным ответ раба.
Один брамин, слышавший слова раба, обратился к нему и оказал:
— Несчастный безумец! разве можно думать, чтобы Бог мог находиться за поясом у человека? Бог есть один — Брама. И этот Брама больше всего мира, потому что он сотворил весь мир. Брама есть единый, великий Бог, тот Бог, которому построены храмы на берегах реки Гангеса, тот Бог, которому служит его единственные жрецы — брамины. Одни эти жрецы знают истинного Бога. Прошло уже сто двадцать тысяч лет, и сколько ни было переворотов в мире, жрецы эти остаются такими же, какими были всегда, потому что Брама, единый, истинный Бог, покровительствует им.
Так сказал брамин, думая убедить всех; но бывший тут же еврейский меняла возразил ему.
— Нет, — сказал он. — Храм истинного Бога не в Индии!.. И Бог покровительствует не касте браминов! Истинный Бог есть Бог не браминов, а Бог Авраама, Исаака и Иакова. И покровительствует истинный Бог только одному Своему народу, израильскому. Бог с начала мира не переставая любил и любит один наш народ. И если теперь и рассеян наш народ по земле, то это только испытание, а Бог, как и обещал, соберет опять народ Свой в Иерусалим, с тем чтобы, восстановив чудо древности. Иерусалимский храм, поставить Израиля владыкой над всеми народами.
Так сказал еврей и заплакал. Он хотел продолжать речь, но бывший тут итальянец перебил его.
— Неправду вы говорите, — сказал итальянец еврею. — Вы приписываете Богу несправедливость. Бог не может любить один народ больше других. Напротив, если Он даже и покровительствовал прежде Израилю, то вот уже 1800 лет прошло с тех пор, как Бог разгневался и в знак Своего гнева прекратил существование его и рассеял этот народ по земле, так что вера эта не только не распространяется, но только кое-где остается. Бог не оказывает предпочтения никакому народу, а призывает всех тех, которые хотят спастись, в лоно единой римско-католической церкви, вне которой нет спасения.
Так сказал итальянец. Но бывший тут протестантский пастор, побледнев, отвечал католическому миссионеру:
— Как можете вы говорить, что спасение возможно только в вашем исповедании? Знайте же, что спасены будут только те, которые, по Евангелию, будут служить Богу в духе и истине по закону Иисуса.
Тогда турок, служивший в суратской таможне, который тут же сидел, куря трубку с важным видом, обратился к обоим христианам.
— Напрасно вы так уверены в истине своей римской веры, — сказал он. — Ваша вера уже около шестисот лет тому назад заменена истинною верой Магомета. И как вы сами видите, истинная вера Магомета все больше и больше распространяется и в Европе, и в Африке, и в Азии, и даже в просвещенном Китае. Вы сами признаете, что евреи отвержены Богом, и доказательством тому приводите то, что евреи в унижении и вера их не распространяется. Признайте же истинность веры Магомета, потому что она находится в величии и постоянно распространяется. Спасутся только верующие в последнего пророка Божия, Магомета. И то только последователи Омара, а не Али, так как последователи Али — неверные.
При этих словах персидский богослов, принадлежащий к секте Али, хотел возразить. Но в кофейной в это время поднялся великий спор между всеми бывшими тут иностранцами разных вер и исповеданий. Были тут христиане абиссинские, индийские ламы, измаилиты и огнепоклонники.
Все спорили о сущности Бога и о том, как нужно почитать Его. Каждый утверждал, что только в его стране знают истинного Бога и знают, как надо почитать Его.
Все спорили, кричали. Один только бывший тут китаец, ученик Конфуция, сидел смирно в углу кофейной и не вступал в спор. Он пил чай, слушал, что говорили, но сам молчал.
Турок, заметив его среди спора, обратился к нему и сказал:
— Поддержи хоть ты меня, добрый китаец. Ты молчишь, но ты мог бы сказать кое-что в мою пользу. Я знаю, что у вас, в Китае, вводятся теперь разные веры. Ваши торговцы не раз говорили мне, что ваши китайцы из всех других вер считают магометанскую самой лучшей и охотно принимают ее. Поддержи же мои слова и скажи, что ты думаешь об истинном Боге и Его пророке.
— Да, да, скажи, что ты думаешь, — обратились к нему и другие.
Китаец, ученик Конфуция, закрыл глаза, подумал и потом, открыв их, выпростал руки из широких рукавов своей одежды, сложил их на груди и заговорил тихим и спокойным голосом.
— Господа, — сказал он, — мне кажется, что самолюбие людей более всего другого мешает их согласию в деле веры. [Гордыня ;(( ] Если вы потрудитесь меня выслушать, я объясню вам это примером.
Я выехал из Китая в Сурат на английском пароходе, обошедшем вокруг света. По пути мы пристали к восточному берегу острова Суматры, чтобы набрать воды. В полдень мы пошли на землю и сели на берегу моря в тени кокосовых пальм, недалеко от деревни жителей острова. Нас сидело несколько человек из различных земель.
Пока мы сидели, к нам подошел слепой.
Человек этот ослеп, как мы узнали после, оттого, что слишком долго и упорно смотрел на солнце, потому что захотел понять, что такое солнце. Он хотел это узнать, чтобы завладеть светом солнца.
Бился он долго, пускал в дело все науки: хотелось ему захватить несколько лучей солнца, поймать их и закупорить в бутылку.
Долго он бился и все смотрел на солнце и ничего не мог сделать, а сделалось с ним только то, что от солнца у него заболели глаза, и он ослеп. Тогда он сказал себе:
— Свет солнечный не жидкость, потому что если бы он был жидкостью, то можно было бы переливать его и он колебался бы от ветра, как вода. Свет солнечный тоже не огонь, потому что, если б это был огонь, он бы тух в воде. Свет тоже не дух, потому что он виден, и не тело, потому что нельзя им двигать. А так как свет солнечный не жидкость, не огонь, не дух, не тело, то свет солнечный — ничто.
Так он рассудил, и в одно время оттого, что все смотрел на солнце и все думал о нем, потерял и зрение и разум.
Когда же он стал совсем слеп, тогда уже совершенно уверился в том, что солнца нет.
С этим слепцом подошел и его раб. Он посадил своего господина в тень кокосового дерева, поднял с земли кокосовый орех и стал из него делать ночник. Он сделал светильню из волокна кокосового, выжал из ореха масло в скорлупу и обмакнул в него светильню.
Пока раб делал свой ночник, слепой, вздохнув, сказал ему:
— Ну что, раб, правду я тебе сказал, что нет солнца? Видишь, как темно. А говорят — солнце… Да и что такое солнце?
— А не знаю я, что такое солнце, — сказал раб. — Мне нет до него дела. А вот свет знаю. Вот я сделал ночник: мне и будет светло, и тебе могу им службу оказать и все найти в своем шалаше.
И раб взял в руку свою скорлупу. «Вот, говорит, мое солнце». Тут же сидел хромой с костылем. Он услыхал это и засмеялся.
— Ты, видно, от рождения слеп, — сказал он слепому, — что не знаешь, что такое солнце. Я тебе скажу, что оно такое: солнце — огненный шар, и шар этот каждый день выходит из моря и каждый вечер садится в горах нашего острова; это мы все видим, и ты бы видел, если бы был зрячий.
Рыбак, сидевший тут же, услыхал эти слова и сказал хромому:
— И видно же, что ты нигде не был дальше твоего острова. Если бы ты был не хром да поездил бы по морю, ты бы знал, что солнце садится не в горах нашего острова, а как выходит из моря, так вечером опять и садится в море. Я говорю верно, потому что каждый день вижу это своими глазами.
Услыхал это индиец.
— Удивляюсь, — сказал он, — как может умный человек говорить такие глупости. Разве возможно, чтобы огненный шар спускался в воду и не потухал? Солнце вовсе не огненный шар, а солнце — Божество, Божество это называется Дэва. Божество это ездит на колеснице по небу вокруг золотой горы Мерува.
— Бывает, что злые змеи Рагу и Кету нападают на Дэва и проглатывают его, и тогда делается темно. Но жрецы наши молятся о том, чтобы Божество освободилось, и тогда оно освобождается. Только такие невежественные люди, как вы, никогда не ездившие дальше своего острова, могут воображать, что солнце светит только на их остров.
Тогда заговорил бывший тут же хозяин египетского судна.
— Нет, — сказал он, — и это неправда: солнце не Божество и не ходит только вокруг Индии и ее золотой горы. Я много плавал и по Черному морю, и по берегам Аравии, был и на Мадагаскаре и на Филиппинских островах, — солнце освещает все земли, а не одну Индию; оно не ходит кругом одной Егоры, но оно встает у берегов Японии и потому и острова те называются Я пен, то есть, на их языке, рождение солнца, и садится оно далеко-далеко на западе, за островами Англии. Я это хорошо знаю, потому что и сам видел много и слышал много от деда. А дед мой плавал до самых краев моря.
Он хотел еще говорить, но английский матрос нашего корабля перебил его.
— Нет земли, кроме Англии, — сказал он, — где бы лучше знали о том, как ходит солнце. Солнце, мы все это знаем в Англии, нигде не встает и нигде не ложится. А оно ходит беспрестанно вокруг земли. Мы это хорошо знаем, потому что сами вот только что обошли вокруг земли и нигде не натолкнулись на солнце. Везде оно так же, как здесь, утром показывается и вечером скрывается.
И англичанин взял палку, начертил на песке круг и стал .толковать, как ходит солнце по небу вокруг земли. Но он не сумел растолковать хорошо и, показав на кормчего своего корабля, сказал:
— Он, впрочем, более меня учен и лучше вам все это растолкует.
Кормчий был человек разумный и слушал разговор молча, пока его не спросили. Но теперь, когда все обратились к нему, он начал говорить и сказал:
— Все вы обманываете друг друга и сами обманываетесь. Солнце не вертится вокруг земли, а земля вертится вокруг солнца, и сама еще вертится, поворачивая к солнцу в продолжение двадцати четырех часов и Японию, и Филиппинские острова, и Суматру, на которой мы сидим, и Африку, и Европу, и Азию, и множество еще других земель. Солнце светит не для одной горы, не для одного острова, не для одного моря и даже не для одной земли, а для многих таких же планет, как и земля. Все это каждый из вас мог бы понять, если бы смотрел вверх на небо, а не себе под ноги и не думал бы, что солнце светит только для одного него или для одной его родины.
Так сказал мудрый кормчий, много ездивший по свету и много смотревший вверх на небо.
— Да, заблуждения и несогласия людей в вере — от самолюбия, — продолжал китаец, ученик Конфуция. — Что с солнцем, то же и с Богом. Каждому человеку хочется, чтобы у него был свой особенный Бог или, по крайней мере. Бог его родной земли. Каждый народ хочет заключить в своем храме Того, Кого не может объять весь мир.
— И может ли какой храм сравниться с тем, который Сам Бог построил для того, чтобы соединить в нем всех людей в одно исповедание и одну веру?
— Все человеческие храмы сделаны по образцу этого храма — мира Божия. Во всех храмах есть купели, есть своды, светильники, образа, надписи, книги законов, жертвы, алтари и жрецы. В каком же храме есть такая купель, как океан, такой свод, каков свод небесный, такие светильники, каковы солнце, луна и звезды, такие образа, каковы живые, любящие, помогающие друг другу люди? Где надписи о благости Бога, столь же понятные, как те благодеяния, которые повсюду рассеяны Богом для счастия людей? Где такая книга закона, столь ясная каждому, как та, которая написана в его сердце? Где жертвы, подобные тем жертвам самоотречения, которые любящие люди приносят своим ближним? И где алтарь, подобный сердцу доброго человека, на котором Сам Бог принимает жертву?
— Чем выше будет понимать человек Бога, тем лучше он будет знать Его. А чем лучше будет знать он Бога, тем больше будет приближаться к Нему, подражать Его благости, милосердию и любви к людям.
— И потому пусть тот, который видит весь свет солнца, наполняющий мир, пусть тот не осуждает и не презирает того суеверного человека, который в своем идоле видит только один луч того же света, пусть не презирает и того неверующего, который ослеп и вовсе не видит света. [=атеисты.]
Так сказал китаец, ученик Конфуция, и все бывшие в кофейной замолчали и не спорили больше о том, чья вера лучше.

25 МАРТА (Взаимное служение)

   Люди век людям помогают, говорит пословица. Без такой помощи не могут жить люди. Помощь эта должна бы быть взаимная, но жизнь наша так сложилась, что одни люди помогают, а другие только пользуются этой помощью.

1

   Всякий человек пользуется трудами других людей, и потому для того, чтобы не быть вором, надо самому трудиться и отдавать другим людям свои труды за то, что берешь от них. [Нужно, чтобы твоя жизнь имела "положительное сальдо": производить больше, чем потребляешь. А иначе от тебя один вред! (25.03.2005)]
  Взвесить, сколько берешь и сколько даешь, никак нельзя, и потому, чтобы не быть вором, надо стараться брать себе , чужих трудов как можно меньше, а давать своих другим людям как можно больше. [Отдавать > Брать, т.е. прибавочный продукт, прибыль! (25.03.2004)]

2

   Приобретая каждый предмет и пользуясь им, помни, что это — произведение человеческого труда и что, тратя, уничтожая, портя его, ты уничтожаешь труд, тратишь жизнь человеческую.

3

   Какие бы посредники ни стояли между тобою и приобретенным предметом, предмет этот сделан твоим братом человеком, труд которого ты обязан уважать. Выразить же это уважение ты можешь только своим бережливым отношением к произведениям труда братьев и трудом для них. [Снижая тем самым свой спрос на вещи, уменьшая потребление ресурсов Земли! (25.03.2004)]

Джон Рёскин

4

   У богатых, кроме отношения их к труду других, выражаемого покупкой, есть прямое отношение к трудящимся, к прислуге. Ни на чем так не видно наше непризнание христианства, как на нашем отношении к прислуге. Люди отдают все свое время на служение нам, исполняя за нас самую грязную, .неприятную и бессмысленную работу, и мы большею частью думаем, что мы в расчете с ними, если отдали условленные деньги. Но ведь они братья наши, и если склад нашей жизни таков, что эти люди должны служить нам за деньги, то наименьшее, что мы можем сделать, это то, чтобы установить с ними человеческие отношения. [Против разделения!]
   Если они служат нам, то почему бы нам не есть вместе с ними и одинаково с ними? Почему бы нам не отдыхать, не веселиться и не поучаться вместе с ними?

5

   Смотрите на все ваши дарования и знания как на средства помощи другим.
   Сильному и мудрому даны его дары не для того, чтобы угнетать, а чтобы помогать и поддерживать слабого. [Только в этом смысл силы! В помощи слабым! (25.03.2004)]

Джон Рёскин

---

   Мало того, что помощь людям должна быть взаимна: люди, принимающие помощь от своих братьев, должны отплачивать за нее не только деньгами, но еще и уважением и благодарностью. [Деньги только компенсируют материальные затраты, но это не главное во взаимопомощи! (25.03.2005)]

26 МАРТА (Приближение Царства Божия)

   Главное изменение жизни народов — это изменение их верований.

1

   Иисус, приближаясь к пределу Своей жизни, занят преимущественно двумя вопросами: вопросом о том злоупотреблении, которое сделают из Его имени, и об окончательном, после глубоких и разрушительных потрясений, утверждении Его закона. Христос перед смертью говорил Своим ученикам и всем людям, что явятся после него лжехриста и лжепророки и что надо остерегаться их, как бы они ни удивляли людей. Он говорит, что они будут могущественны и что могущество их соблазнит людей. Он говорит о том, как будет можно узнать то, что учение их ложно. Узнать это можно по тому же, по чему мы узнаем хорошее дерево от дурного — по плодам. Если не будет в учении презрения к прелестям мира сего, не будет отречения от себя, не будет милосердия и любви ко всем без всякого разделения, везде, где этого не будет, не будет истинного христианского учения, а будут лжехристы и лжепророки. И Христос говорит, что их будет много. Они будут являться один за другим до тех пор, пока не придет тот день и час, про который знает только Отец Небесный. Но час этот придет, придет время, когда все заколеблется в человеческих обществах, когда одни народы опрокинутся на другие, когда власти и силы начнут падать и сделается всеобщее смятение. Тогда-то, говорит Христос, и будет конец старого мира и начало нового мира и установления Царства Божия. И время этого нового мира недалеко, говорит Христос, потому что уже видно, что старый мир, мир лжехристов, лжепророков, уходит. И народы уже с радостью поднимают голову и оглядываются во все стороны, чтобы приветствовать пришествие Царства Божия.

По Ламенэ

2

   Когда в древности народ был несчастен, пророки говорили ему: "Ты забыл Бога, отступил от Божьих путей, — иначе несчастие не постигло бы тебя. Ты жил не по вечным законам и не руководился ими, [Избери Путь Жизни!] а следовал законам лжи, обмана, сознательно не почитая действительности, и теперь ты видишь, что долготерпение природы истощилось". Все это вполне понятно простым, неразвращенным людям. Но в последнее время явились люди, которые природу считают мертвой, [Они-то и довели планету до экологической катастрофы! ;(( ] чем-то вроде недельных часов, сделанных много тысяч лет тому назад; они все еще тикают, но никуда не годятся. На таких людей никакие увещания и обличения не могут действовать. Но, к счастью, не все люди такие, и есть люди, понимающие то, что если жизнь их дурна, то виноваты ;в этом только они сами.

По Карлейлю

3

   Как пьяный человек, стоящий на краю пропасти, отвечает глупым смехом и непристойными речами на предостережения людей, желающих удержать его от падения, так и наш мир, опьяненный разного рода нечистыми вожделениями, насмехается над пророками, хотящими спасти его от грозящей ему участи. Как и в древнее время, можно сказать теперь: "О Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз я хотел собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, но ты не хотел этого".

Люси Малори

4

   Человечество есть вечно учащийся человек. Отдельные люди умирают, но истина, до которой они додумались, та правда, которую они высказали, не погибает вместе с ними. [!!!] Человечество хранит все это, и человек из могил умерших пользуется тем, что добыто людьми, жившими до него. Каждый из нас родится в мире верований человечества, жившего до нас; и каждый бессознательно вносит что-нибудь более или менее ценное для жизни человечества, [Что вносишь ты?] которое ему унаследует. Воспитание человечества совершается подобно тем восточным пирамидам, для которых каждый проходивший мимо клал по камню. Мы, минутные жильцы, отзываемые для пополнения нашего воспитания в иное место, уходим; но воспитание человечества, хотя и медленно, но совершается непрерывно.

По Мадзини

---

   Большая ошибка думать, что вера может быть одна на все времена. Чем больше живут люди, тем вера их становится понятнее и проще, тверже.
   И чем понятнее, проще и тверже вера, тем согласнее и лучше жизнь людей.
   Верить в то, что одна и та же вера годится для всех времен и не должна изменяться, все равно что верить в то, что те сказки, прибаутки, какие рассказывала тебе мать, когда ты был младенцем, — истинная правда, и тебе нельзя перестать верить в них.

27 МАРТА (Мужество)

   Чем больше человек верит в Бога, тем меньше он боится людей.

1

   Не падай духом и не отчаивайся, если тебе не вполне удается в поступках твоих исполнить все то хорошее, что ты желал бы.
   Если ты упал с высоты своей, старайся снова подняться, — кротко претерпеть испытание жизни и охотно, сознательно прийти назад к своим основам. [К первоистокам!]

Марк Аврелий

2

   Кто людей боится, тот Бога не боится. А кто Бога боится, тот людей не боится. [Исполняй заповеди, а не суеверия, приметы, этикет! (27.03.2004]

3

   Почитай того, чья жизнь есть неперестающая победа, — того, кто, благодаря тому, что стремится к бесконечному и истинному, находит поддержку не в похвалах, а в труде, — кто не блестит и не хочет блестеть. Он, вперед зная, что пострадает за это, избрал ту добродетель, которая подвергается ругательствам, ту истину, для истребления которой соединяются все разрозненные враги ее. Высшая добродетель всегда противна мирскому закону. [А её носитель и выразитель выдаётся за "сумасшедшего"! (27.03.2004)]

Эмерсон

4

   Всякая великая истина, для того чтобы войти в сознание человечества, должна неизбежно пройти три ступени. Первая ступень: "Это так нелепо, что не стоит и обсуждать". Вторая ступень: "Это безнравственно и противно религии". Третья ступень: "Да это давно уже все известно".

5

   Тот, кто ничего не боится и готов всегда отдать свою жизнь за истину, гораздо сильнее того, кого все боятся и кто держит в своей власти жизнь других людей.

6

   Ищи лучшего человека среди тех, кого осуждает мир. [Нужно изменить мир так, чтобы лучшим было большинство! (27.03.2005)]

7

   Делай то, что ты считаешь должным, не ожидая за это никакой славы. Помни, что глупый человек — плохой судья разумных поступков. [!!!]

---

   Если хочешь спастись от власти людей, отдайся власти Бога. Если сознаешь себя во власти Бога, то люди не могут ничего сделать тебе.

28 МАРТА (Мудрость)

   Мудрость достигается внутренней работой в уединении и такой же работой над самим собою в общении с людьми. [Работай на собой — в уединении и в общении! В уединении должно заниматься: 1) Искоренением зависимостей. 2) Исправлением дурных черт. 3) Избавлением от иллюзий (27.03.2005)]

1

   Слушай, будь внимателен, но говори мало. Никогда не говори, если тебя не спрашивают, но если тебя спрашивают, отвечай тотчас же и коротко и не стыдись, если ты должен признаться, что не знаешь того, о чем тебя спрашивают.
   Не спорь ради спора.
   Не хвастайся.
   Не ищи высшего места и не принимай, если даже тебе и предложат его.
   В безразличных делах, т.е. таких, где не приходится изменять долгу, сообразуйся с привычками и желаниями тех, с кем живешь. [Обходиться без ненужных трений!)]
   Не старайся делать что-либо, не составляющее твоей обязанности и не содействующее удобству твоих сожителей, а то эта привычка сделается идолом. А каждый человек должен разбивать своих идолов.

Суфийская мудрость

2

   Лишь чужими глазами можно видеть свои недостатки.

Китайская пословица

3

   Каждый человек имеет в другом зеркало, в котором он может ясно разглядеть свои собственные пороки, недостатки и всякого рода дурные стороны; но мы большею частью поступаем при этом, как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.

Шопенгауэр

4

   "Познай самого себя" есть основное правило. Но неужели вы думаете, что можно познать себя, всматриваясь в себя? Нет. Вы можете познать себя только присматриваясь к тому, что вне вас. Сравнивайте ваши силы с силами других, ваши интересы с их интересами; старайтесь думать о своих интересах как о чем-то второстепенном, преклоняйтесь перед достоинствами других, исходя из уверенности, что в вас, вероятно, нет ничего особенного.

Джон Рёскин

5

   Если мы сойдемся трое, то я наверное найду двух учителей. Доброму человеку я буду стараться подражать, а глядя на дурного человека, буду стараться исправить себя. [Учиться у людей: 1. Подражать добрым. 2. Исправляться, глядя на злых.]

Китайская мудрость

6

   Многому я научился у своих наставников, еще более у своих товарищей, но более всего у своих учеников.

Талмуд

7

   Когда видишь святого человека, думай о себе, не можешь ли и ты быть таким же. Когда видишь развратника, подумай о себе, нет ли и в тебе тех же пороков. [Ни перед кем не возывашать и не принижать себя! (28.03.2004)]

Китайская мудрость

8

   "Будь осторожен, когда хочешь в человеке бить по дьяволу, как бы не задеть в нем Бога". Это значит то, что, осуждая человека, не забывай того, что в нем дух Божий. [Все люди сиблинги, дети одного Отца! (28.03.2004)]

9

   "С грехом ссорься, с грешником мирись". Ненавидь дурное в человеке, а человека люби. [Злой не человек, а его поведение! Но поведение — это не весь человек! (28.03.2004)]

10

   Любовь истинная не на словах, а на деле не только не может быть глупа, но только одна любовь дает истинную проницательность и мудрость.

---

   Живя с людьми, не забывай того, что ты узнал в уединении. И в уединении обдумывай то, что узнал из общения с людьми.

29 МАРТА (Воздержание)

   Если чувствуешь иногда, что, несмотря на все желание победить страсть, страсть преодолевает тебя, то не думай, что ты не можешь победить страсть. Это доказывает только то, что на этот раз ты не мог этого сделать. Возница не бросает вожжей оттого, что не сразу остановит коней, но продолжает тянуть — и кони останавливаются. Так и ты: не удержался один раз, продолжай бороться и наверное победишь ты, а не страсти. [Если продолжать бороться и никогда не сдаваться, то победишь обязательно! (29.03.2005)]

1

   Настраивать свой ум выше своих влечений — это и есть смысл воздержания. О нем один из отцов церкви говорит, что это не добродетель, а великое дело добродетели. [Быть выше животных влечений — выше похоти, обжорства! (29.03.2004) Дóлжно > Хочу > Хочется. (29.03.2005)]

Джонсон

2

   Приучайся повелевать над жадностью, сном, роскошью, гневом.

3

   Тот, кто победил себя, гораздо больший победитель, чем тот, кто победил тысячу раз тысячу людей в сражении. Лучше победить себя, чем всех других людей.
   Тот, кто победил других людей в сражении, может быть побежден, но тот, кто победил себя и владеет собою, останется навсегда победителем.[Самая лучшая, самая сладкая победа — победа над собой! Внутренняя победа решает истинную проблему в голове! (29.03.2004)]

Дхаммапада

4

   Владеть собою настолько, чтобы уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии. Выше этого нет ничего.

Конфуций

5

   Молодой человек! отказывай себе в удовлетворении твоих желаний (в увеселениях, в роскоши и т.п.), если и не из намерения совсем отказаться от удовлетворения их, то из желания иметь в виду все более возрастающее наслаждение. Такая бережливость по отношению к твоему жизненному чувству сделает тебя, благодаря отсрочке наслаждения, в действительности богаче. Сознание, что наслаждение находится в твоей власти, плодотворнее и обширнее, чем удовлетворенное посредством этого наслаждения чувство, потому что вместе с удовлетворением оно уничтожается.

Кант

6

   Страсть в сердце человека сначала — паутина, потом — толстая веревка.
   Страсть[Страсть=Зависимость!] вначале — как чужой, после — как гость и, наконец, как хозяин дома.["Делай трудное, пока оно легко" — не притрагивайся к вредному; если притронулся, то не делай этого повторно; если же делаешь, то начни бороться прямо сейчас! (27.03.2005)]

Талмуд

7

   Всякая невоздержанность есть зачаток самоубийства[Всё хорошо в меру!] ; это невидимый поток под домом, который рано или поздно подмоет его фундамент.[Если учесть, что "смерть от старости" наступает лишь в 120 лет, то все, кто умер раньше — самоубийцы, вольные или невольное! (27.03.2005)]

Блекки

8

   Истинно могуч тот, кто побеждает самого себя. [Тот, кто может сказать и говорит "Нет!" своим зависимостям! (27.03.2005)]

Восточная мудрость

9

   Главные мои желания в том, чтобы никогда не сердиться, всегда говорить правду, говорить ее любовно, так, чтобы никого не оскорбить, быть терпимым с нетерпимыми, добрым с осуждающими, свободным от страсти среди страстных. Вот в чем мои главные желания.

Дхаммапада

---

   Воздержание не достигается сразу, но всегда может быть достигнуто. Жизнь всякого человека идет не к усилению страстей, а к ослаблению их.
   Время помогает усилиям и воздержанию.

30 МАРТА (Доброта)

   Истинная доброта — не только добродетель и радость, но и орудие борьбы, гораздо более могущественное, чем насилие. [Сравните: "воинствующее добро" у С.Л. Рубинштейна]

1

   Правда, что трудно быть добрым с человеком порочным, лживым, особенно с тем, кто оскорбляет нас, но с ним-то, с этим именно человеком, и нужно быть добрым и для него, и для себя.

2

   Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи, сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня, до семи ли раз?
   Иисус говорит ему: не говорю тебе до семи, но до семижды семидесяти раз.

Мф. гл. 18, ст. 21—22

3

   Если ты знаешь, как надо жить людям для их блага, и желаешь добра людям, то будешь высказывать им это и высказывать так, чтобы они поверили тебе. Для того же, чтобы они поверили тебе и поняли тебя, тебе надо постараться передавать свои мысли спокойно и с добротой. [Вот как надо убеждать!] А между тем как часто мы поступаем как раз наоборот. Мы хорошо умеем беседовать с человеком, согласным или почти согласным с нами; когда же мы видим, что собеседник наш не верит в ту истину, которую мы признаем, или даже не понимает ее и, несмотря на наши усилия объяснить ему, он продолжает не соглашаться с нами и, как нам кажется, упрямится или извращает наши слова, то как легко мы теряем наше спокойствие и раздражаемся! Мы или начинаем сердиться и говорить нашему собеседнику неприятности, или прекращаем разговор, думая, что с таким непонятливым или упрямым человеком не стоит и рассуждать. Когда ты хочешь показать твоему собеседнику в разговоре какую-нибудь истину, то самое главное при этом — не раздражаться и не сказать ни одного недоброго или обидного слова.

По Эпиктету

4

   Если ты заметил в ком-либо ошибку, поправь его кротко и укажи ему, в чем он ошибся. Если же он не слушает тебя, вини одного себя или, еще лучше, никого не вини, а продолжай быть кротким.

Марк Аврелий

---

   Если ты разошелся с человеком, если он недоволен тобой, если он не согласился с тобой, когда ты был прав, виноват не он, а, наверное, ты тем, что ты не был добр, когда имел с ним дело.

31 МАРТА (Покаяние)

   Каяться — значит видеть всю степень своей порочности, своей слабости. Покаяние есть порицание всего дурного в себе, есть чистка души, приготовление ее к принятию добра.

1

   Если добрый человек не признает своих ошибок, а старается всегда оправдывать себя, то он очень скоро из доброго сделается очень недобрым.

2

   Присуще ли тебе нечто такое, что достойно порицания, сам спеши признать это.

3

   Ничто так не размягчает сердца, как сознание своей вины, и ничто так не окаменяет его, как желание быть всегда правым.

По Талмуду

4

   Если человек и чувствует в душе себя виноватым пред Богом, но не признается в своей вине ни перед другими людьми, ни перед собой, то такой человек всегда охотно обвинит других людей, и в особенности тех, перед кем виноват.

5

   Добрый человек — это тот, кто помнит свои грехи и забывает свое добро, а злой — наоборот, тот, кто помнит свое добро и забывает свои грехи.
   Не прощай себе, и тогда легко будешь прощать другим.

Талмуд

6

   Тот, кто свои прежние злые дела покрыл добрыми, светит в этом мрачном мире подобно месяцу в облачной ночи.

Буддийская мудрость [Дхаммапада]

7

   Хорошо каяться в грехах, когда еще в силах. Каяться — значит очищать свою душу и готовиться к доброй жизни, и потому хорошо каяться, пока еще силы жизни не оставили человека. Надо подливать масла, пока еще не погасла светильня.

По Талмуду

---

   Сознание человеком своей конечности среди бесконечного мира и своей греховности, т.е. неисполнения всего того, что он мог бы и должен был сделать, но не сделал, всегда было и всегда будет до тех пор, пока человек будет человеком.[Человеку всегда есть простор для самосовершенствования! (31.03.2004)]

Недельное чтение

КОРНЕЙ ВАСИЛЬЕВ

Корнею Васильеву было пятьдесят четыре года, когда он в последний раз приезжал в деревню. В густых курчавых волосах у него не было еще ни одного седого волоса, и только в черной бороде у скул пробивалась седина. Лицо у него было гладкое, румяное, загривок широкий и крепкий, и все сильное тело обложилось жиром от сытой городской жизни.
Он двадцать лет тому назад отбыл военную службу и вернулся со службы с деньгами. Сначала он завел лавку, потом оставил лавку и стал торговать скотиной. Ездил в Черкассы за «товаром» (скотиной) и пригонял в Москву.
В селе Гаях, в его каменном, крытом железом доме, жила старуха мать, жена с двумя детьми (девочка и мальчик, еще сирота племянник, немой 15-летний малый, и работник. Корней был два раза женат. Первая жена его была слабая, больная женщина и умерла без детей, и он уже немолодым вдовцом женился второй раз на здоровой красивой девушке, дочери бедной вдовы из соседней деревни. Дети были от второй жены.
Корней так выгодно продал последний «товар» в Москве, что у него собралось около трех тысяч денег. Узнав от земляка, что недалеко от его села выгодно продается у разорившегося помещика роща, он вздумал заняться еще и лесом. Он знал это дело и еще до службы жил помощником приказчика у купца в роще.
На железнодорожной станции, с которой сворачивали в Гаи, Корней встретил земляка, гаевского кривого Кузьму. Кузьма к каждому поезду выезжал из Гаев за седоками на своей парочке плохеньких косматых лошаденок. Кузьма был беден и оттого не любил всех богатых, а особенно богача Корнея, которого он звал Корнюшкой.
Корней в полушубке и тулупе, с чемоданчиком в руке вышел на крыльцо станции и, выпятив брюхо, остановился, отдуваясь и оглядываясь. Было утро. Погода была тихая, пасмурная, с легким морозцем.
— Что ж не нашел седоков, дядя Кузьма? — сказал он. — Свезешь, что ли?
— Что ж, давай рублевку. Свезу.
— Ну и семь гривен довольно.
— Брюхо наел, а тридцать копеек у бедного человека оттянуть хочешь.
— Ну ладно, давай, что ль, — сказал Корней. И, уложив в маленькие санки чемодан и узел, он широко уселся на заднем месте.
Кузьма остался на козлах.
— Ладно. Трогай.
Выехали из ухабов у станции на гладкую дорожку.
— Ну а что, как у вас, не у нас, а у вас на деревне? — спросил Корней.
— Да хорошего мало.
— А что так? Моя старуха жива?
— Старуха-то жива. Надысь в церкви была. Старуха твоя жива. Жива и молодая хозяйка твоя. Что ей делается. Работника нового взяла.
И Кузьма засмеялся как-то чудно, как показалось Корнею.
— Какого работника? А Петра что?
— Петра заболел. Взяла Евстигнея Белого из Каменки, — сказал Кузьма, — из своей деревни, значит.
— Вот как? — сказал Корней.
Еще когда Корней сватал Марфу, в народе что-то бабы болтали про Евстигнея.
— Так-то, Корней Васильич, — сказал Кузьма. — Очень уж бабы нынче волю забрали.
— Что и говорить! — промолвил Корней. — А стара твоя сивая стала, — прибавил он, желая прекратить разговор.
— Я и сам не молод. По хозяину, — проговорил Кузьма в ответ на слова Корнея, постегивая косматого кривоногого мерина.
На полдороге был постоялый двор. Корней велел остановить и вошел в дом. Кузьма приворотил лошадь к пустому корыту и оправлял шлею, не глядя на Корнея и ожидая, что он ^позовет его.
— Заходи, что ль, дядя Кузьма, — сказал Корней, выходя на крыльцо, — выпьешь стаканчик.
— Ну что ж, — отвечал Кузьма, делая вид, что не торопится.
Корней потребовал бутылку водки и поднес Кузьме. Кузьма, не евши с утра, тотчас же захмелел. И как только захмелел, стал шепотом, пригибаясь к Корнею, рассказывать ему, что говорили в деревне. А говорили, что Марфа, его жена, взяла в работники своего прежнего полюбовника и живет с ним.
— Мне что ж. Мне тебя жалко, — говорил пьяный Кузьма. — Только нехорошо, народ смеется. Видно, греха не боится. Ну да погоди же ты, говорю. Дай срок, сам приедет. Так-то, брат, Корней Васильич.
Корней молча слушал то, что говорил Кузьма, и густые брови все ниже и ниже спускались над блестящими, черными как уголь глазами.
— Что ж, поить будешь? — сказал он только, когда бутылка была выпита, — а нет, так и едем.
Он расплатился с хозяином и вышел на улицу.
Домой он приехал сумерками. Первый встретил его тот самый Евстигней Белый, про которого он не мог не думать всю дорогу. Корней поздоровался с ним. Увидав худощавое, белобрысое лицо заторопившегося Евстигнея, Корней только недоуменно покачал головой. «Наврал, старый пес, — подумал он на слова Кузьмы. — А кто их знает. Да уж я дознаюсь».
Кузьма стоял у лошади и подмигивал своим одним глазом на Евстигнея.
— У нас, значит, живешь? — спросил Корней.
— Что ж, надо где-нибудь работать, — отвечал Евстигней.
— Топлена горница-то?
— А то как же? Матвевна тама, — отвечал Евстигней. Корней поднялся на крыльцо. Марфа, услыхав голоса, вышла в сени и, увидав мужа, вспыхнула и торопливо и особенно ласково поздоровалась с ним.
— А мы с матушкой уж и ждать перестали, — сказала она и вслед за Корнеем вошла в горницу.
— Ну что, как живете без меня?
— Живем все по-старому, — сказала она и, подхватив на руки двухлетнюю дочку, которая тянула ее за юбку и просила молока, большими решительными шагами вошла в сени.
Корнеева мать с такими же черными глазами, как у Корнея, с трудом волоча ноги в валенках, вошла в горницу.
— Спасибо проведать приехал, — сказала она, покачивая трясущейся головой.
Корней рассказал матери, по какому делу заехал, и, вспомнив про Кузьму, пошел вынести ему деньги. Только он отворил дверь в сени, как прямо перед собой он увидал у двери на двор Марфу и Евстигнея. Они близко стояли друг от друга, и она говорила что-то. Увидав Корнея, Евстигней шмыгнул во двор, а Марфа подошла к самовару, поправляя гудевшую над ним трубу.
Корней молча прошел мимо ее согнутой спины и, взяв узел, позвал Кузьму пить чай в большую избу. Перед чаем Корней роздал московские гостинцы домашним: матери шерстяной платок, Федьке книжку с картинками, немому племяннику жилетку и жене ситец на платье. За чаем Корней сидел насупившись и молчал. Только изредка неохотно улыбался, глядя на немого, который забавлял всех своей радостью. Он не мог нарадоваться на жилетку. Он укладывал и развертывал ее, надевал ее и целовал свою руку, глядя на Корнея, и улыбался.
После чая и ужина Корней тотчас же ушел в горницу, где спал с Марфой и маленькой дочкой. Марфа оставалась в большой избе убирать посуду. Корней сидел один у стола, облокотившись на руку, и ждал. Злоба на жену все больше и больше ворочалась в нем. Он достал со стены счеты, вынул из кармана записную книжку и, чтобы развлечь мысли, стал считать. Он считал, поглядывая на дверь и прислушиваясь к голосам в большой избе.
Несколько раз он слышал, как отворялась дверь в избу и кто-то выходил в сени, но это все была не она. Наконец послышались ее шаги, дернулась дверь, отлипла, и она, румяная, красивая, в красном платке, вошла с девочкой на руках.
— Небось с дороги-то уморился, — сказала она, улыбаясь, как будто не замечая его угрюмого вида. Корней взглянул на неё и стал опять считать, хотя считать уж нечего было.
— Уж не рано, — сказала она и, спустив с рук девочку, прошла за перегородку.
Он слышал, как она убирала постель и укладывала спать дочку.
«Люди смеются, — вспомнил он слова Кузьмы. — Погоди же ты…» — подумал он, с трудом переводя дыхание, и медленным движением встал, положил обгрызок карандаша в o жилетный карман, повесил счеты на гвоздь, снял пиджак и подошел к двери перегородки. Она стояла лицом к иконам и молилась. Он остановился, ожидая. Она долго крестилась, кланялась и шепотом говорила молитвы. Ему казалось, что она давно перечитала все молитвы и нарочно по нескольку раз повторяет их. Но вот она положила земной поклон, выпрямилась, прошептала в себя какие-то молитвенные слова и повернулась к нему лицом.
— А Агашка-то уж спит, — сказала она, указывая на девочку, и, улыбаясь, села на заскрипевшую кровать.
— Евстигней давно здесь? — сказал Корней, входя в дверь. Она спокойным движением перекинула одну толстую косу через плечо на грудь и начала быстрыми пальцами расплетать ее. Она прямо смотрела на него, и глаза ее смеялись.
— Евстигней-то? А кто его знает, недели две али три.
— Ты живешь с ним? — проговорил Корней. Она выпустила из рук косу, но тотчас же поймала опять свои жесткие густые волосы и опять стала плести.
— Чего не выдумают. Живу с Евстигнеем? — сказала она, особенно звучно произнося слово Евстигней. — Выдумают же! Тебе кто сказал?
— Говори: правда, нет ли? — сказал Корней и сжал в кулаки засунутые в карманы могучие руки.
— Будет болтать пустое. Снять сапоги-то?
— Я тебя спрашиваю, — повторил он.
— Ишь добро какое. На Евстигнея польстилась, — сказала она. — И кто только наврал тебе?
— Что ты с ним в сенях говорила?
— Что говорила. Говорила, на бочку обруч набить надо. Да ты что ко мне пристал?
— Я тебе велю: говори правду. Убью, сволочь поганая. Он схватил ее за косу.
Она выдернула у него из руки косу, лицо ее скосилось от боли.
— Только на то тебя и взять, что драться. Что я от тебя хорошего видела? От такого житья не знаю что сделаешь.
— Что сделаешь? — проговорил он, надвигаясь на нее.
— За что полкосы выдрал? Во, так шмотами и лезут. Что пристал. И правда что…
Она не договорила. Он схватил ее за руку, сдернул с кровати и стал бить по голове, по бокам, по груди. Чем больше он бил, тем больше разгоралась в нем злоба. Она кричала, защищалась, хотела уйти, но он не пускал ее. Девочка проснулась и бросилась к матери.
— Мамка, — ревела она.
Корней ухватил девочку за руку, оторвал от матери и как котенка бросил в угол. Девочка визгнула, и несколько секунд ее не слышно было.
— Разбойник! Ребенка убил, — кричала Марфа и хотела подняться к дочери.
Но он опять схватил ее и так ударил в грудь, что она упала навзничь и тоже перестала кричать. Только девочка кричала отчаянно, не переводя духа.
Старуха без платка, с растрепанными седыми волосами, с трясущейся головой, шатаясь, вошла в каморку и, не глядя ни ;на Корнея, ни на Марфу, подошла к внучке, заливавшейся ; отчаянными слезами, и подняла ее.
Корней стоял, тяжело дыша и оглядываясь, как будто спросонья, не понимая, где он и кто тут с ним.
Марфа подняла голову и, стоная, вытирала окровавленное лицо рубахой.
— Злодей постылый! — проговорила она. — И живу с Евстигнеем и жила. На, убей до смерти. И Агашка не твоя дочь; с ним прижила, — быстро выговорила она и закрыла локтем лицо, ожидая удара.
Но Корней как будто ничего не понимал и только сопел и Оглядывался.
— Ты глянь, что с девчонкой сделал: руку вышиб, — сказала старуха, показывая ему вывернутую, висящую ручку не |переставая заливавшейся криками девочки. Корней повернулся и молча вышел в сени и на крыльцо. На дворе было все так же морозно и пасмурно. Снежинки инея падали ему на горевшие щеки и лоб. Он сел на приступай и ел горстями снег, собирая его на перилах. Из-за дверей слышно было, как стонала Марфа и жалостно плакала девочка; потом отворилась дверь в сени, и он слышал, как мать с (девочкой вышла из горницы и прошла через сени в большую избу. Он встал и вошел в горницу. Завернутая лампа горела малым светом на столе. Из-за перегородки слышались усилившиеся, как только он вошел, стоны Марфы. Он молча оделся, достал из-под лавки чемодан, уложил в него свои вещи и завязал его веревкой.
— За что убил меня? За что? Что я тебе сделала? — заговорила Марфа жалостным голосом. Корней, не отвечая, поднял чемодан и понес к двери. — Каторжник. Разбойник! Погоди ж ты. Али на тебя суда нет? — совсем другим голосом злобно проговорила она. Корней, не отвечая, толкнул дверь ногой и так сильно захлопнул ее, что задрожали стены.
Войдя в большую избу, Корней разбудил немого и велел ему запрягать лошадь. Немой, не сразу проснувшись, удивленно-вопросительно поглядывал на дядю и обеими руками расчесывал голову. Поняв наконец, что от него требовали, он вскочил, надел валенки, рваный полушубок, взял фонарь и пошел на двор.
Уж было совсем светло, когда Корней выехал с немым в маленьких пошевнях за ворота и поехал назад по той же дороге, по которой с вечера приехал с Кузьмою.
Он приехал на станцию за пять минут до отхода поезда. Немой видел, как он брал билет, как взял чемодан и как сел в вагон, кивнув ему головой, и как вагон укатился из вида.
У Марфы кроме побоев на лице были сломаны два ребра и разбита голова. Но сильная, здоровая, молодая женщина справилась через полгода, так что не осталось никаких следов побоев. Девочка же на век осталась полукалекой. У нее были переломаны две кости руки, и рука осталась кривая.
Про Корнея же с тех пор, как он ушел, никто ничего не знал. Не знали, жив ли он или умер.
Прошло семнадцать лет. Была глухая осень. Солнце ходило низко, и в четвертом часу вечера уж смеркалось. Андреевское стадо возвращалось в деревню. Пастух, отслужив срок, до заговенья ушел, и гоняли скотину очередные бабы и ребята.
Стадо только что вышло с овсяного жнивья на грязную, испещренную раздвоенно-копытными следами, черноземную, взрытую колеями, большую грунтовую дорогу и с неперестающим мычанием и блеянием подвигалось к деревне. По дороге впереди стада шел в потемневшем от дождя, заплатанном зипуне, в большой шапке, с кожаным мешком за сутуловатой спиной высокий старик с седой бородой и курчавыми седыми волосами; только одни густые брови были у него черные. Он шел, тяжело двигая по грязи мокрыми и разбившимися грубыми хохлацкими сапогами и через шаг равномерно подпираясь дубовой клюкой. Когда стадо догнало его, он, опершись на клюку, остановился. Гнавшая стадо молодайка, покрывшись с головой дерюжкой, в подтыканной юбке и мужских сапогах, перебегала быстрыми ногами то на ту, то на другую сторону дороги, подгоняя отстающих овец и свиней. Поравнявшись с стариком, она остановилась, оглядывая его.
— Здорово, дедушка, — сказала она звучным, нежным, молодым голосом.
— Здорово, умница, — проговорил старик.
— Что ж, ночевать, что ль?
— Да, видно, так. Уморился, — хрипло проговорил старик.
— А ты, дед, к десятскому не ходи, — ласково проговорила молодайка. — Иди прямо к нам, третья изба с краю. Странных людей свекровь так пущает.
— Третья изба. Зиновеева, значит? — сказал старик, как-то значительно поводя черными бровями.
— А ты разве знаешь?
— Бывал.
— Ты чего, Федюшка, слюни распустил, хромая-то вовсе отстала, — крикнула молодайка, указывая на ковылявшую позади стада трехногую овцу, и, взмахнув правой рукой хворостиной и как-то странно снизу кривой левой рукой перехватив дерюжку на голове, побежала назад за отставшей хромой мокрой черной овцой.
Старик был Корней. А молодайка была та самая Агашка, которой он выломил руку семнадцать лет тому назад. Она была выдана в Андреевку, в богатую семью, за четыре версты от Гаев.
Корней Васильев из сильного, богатого, гордого человека стал тем, что он был теперь: старым побирушкой, у которого ничего не было, кроме изношенной одежи на теле, солдатского билета и двух рубах в сумке. Вся эта перемена сделалась так понемногу, что он не мог бы сказать, когда это началось и когда сделалось. Одно, что он знал, в чем был твердо уверен, это то, что виною его несчастия была его злодейка жена. Ему странно и больно было вспоминать то, что он был прежде. И когда он вспоминал про это, он с ненавистью вспоминал про ту, кого он считал причиной всего того дурного, что он |испытал в эти семнадцать лет.
В ту ночь, когда он избил жену, он поехал к помещику, где продавалась роща. Рощи не довелось купить. Она была уже куплена, и он вернулся в Москву и там запил. Он и прежде пивал, но теперь пьянствовал без просыпу две недели и, когда опомнился, уехал на низ за скотиной. Покупка была неудачная, и он понес убыток. Он поехал в другой раз. И вторая покупка не задалась. И через год у него из трех тысяч осталось двадцать пять рублей, и пришлось наниматься к хозяевам. Он и прежде пил, а теперь стал выпивать чаще и чаще.
Сначала он прожил год приказчиком у скотопромышленника, но дорогой запил, и купец расчел его. Потом он нашел по знакомству место торговца вином, но и тут прожил недолго. Запутался в расчетах, и ему отказали. Домой ехать и стыдно было, и злоба брала. «Проживут и без меня. Может, и мальчишка-то не мой», — думал он.
Все шло хуже и хуже. Без вина он не мог жить. Стал наниматься уж не в приказчики, а в погонщики к скотине, потом и в эту должность не стали брать.
Чем хуже ему становилось, тем больше он обвинял ее и тем больше разгоралась его злоба на нее.
В последний раз Корней нанялся в погонщики к скотине к незнакомому хозяину. Скотина заболела. Корней не был виноват, но хозяин рассердился и рассчитал и приказчика, и его. Наниматься некуда было, и Корней решил идти странствовать. Состроил он себе сапоги хорошие, сумку, взял чаю, сахару, денег восемь рублей и пошел в Киев. В Киеве ему не понравилось, и он пошел на Кавказ в Новый Афон. Не доходя Нового Афона, его захватила лихорадка. Он вдруг ослабел. Денег оставалось рубль семьдесят копеек, знакомых никого не было, и он решил идти домой к сыну. «Может, она и померла теперь, злодейка моя, — думал он. — А жива, так хоть перед смертью выскажу ей все; чтоб знала она, мерзавка, что со мной сделала», — думал он и пошел к дому.
Лихорадка трепала его через день. Он слабел все больше и больше, так что не мог уходить больше 10, 15 верст в день. Не доходя 200 верст до дому, деньги все вышли, и он шел уж Христовым именем и ночевал по отводу десятского. «Радуйся, до чего довела меня!» — думал он про жену, и по старой привычке старые и слабые руки сжимались в кулаки. Но и бить некого было, да и силы в кулаках уже не было.
Две недели шел он эти двести верст, и совсем больной и слабый добрел до того места, в четырех верстах от дома, где встретился, не узнав ее и не быв узнан, с той Агашкой, которая считалась, но не была его дочерью и которой он выломал руку.
Он сделал, как сказала ему Агафья. Дойдя до Зиновеева двора, он попросился ночевать. Его пустили.
Войдя в избу, он, как и всегда делал, перекрестился на иконы и поздоровался с хозяевами.
— Застыл, дед! Иди, иди на печь, — сказала сморщенная веселая старушка хозяйка, убиравшаяся у стола.
Муж Агафьи, моложавый мужик, сидел на лавке у стола и заправлял лампу.
— И мокрый же ты, дед! — сказал он. — Да что станешь делать. Сушись!
Корней разделся, разулся, повесил против печки онучи и влез на печь.
В избу вошла и Агафья с кувшином. Она уже успела пригнать стадо и убраться с скотиной.
— А не бывал старик странный? — спросила она. — Я велела к нам заходить.
— А вот он, — сказал хозяин, указывая на печь, где, потирая мохнатые костлявые ноги, сидел Корней.
К чаю хозяева кликнули и Корнея. Он слез и сел на краю лавки. Ему подали чашку и кусок сахара.
Разговор шел про погоду, про уборку. Не дается в руки хлеб. У помещиков проросли копны в поле. Только начнут возить, опять дождь. Мужички свезли. А у господ там дуром преет. А мыша в снопах — страсть.
Корней рассказал, что он видел по дороге целое поле полно копен. Молодайка налила ему пятую чашку жидкого, чуть желтого чаю и подала.
— Ничего. Пей, дедушка, на здоровье, — сказала она на его отказ.
— Что ж это рука у тебя неисправная? — спросил он у нее, осторожно принимая от нее полную чашку и пошевеливая бровями.
— С мальства еще сломали, — сказала говорливая старушка свекровь. — Это ее отец нашу Агашу убить хотел.
— С чего ж это? — спросил Корней. И, глядя на лицо молодайки, ему вспомнился вдруг Евстигней Белый с его голубыми глазами, и рука, державшая чашку, так задрожала, что он розлил половину чая, пока донес ее до стола.
— А такой был в Гаях у нас человек, отец ей, Корней Васильевым звали. Богатей был. Так возгордился на жену. Ее избил и ее вот испортил.
Корней молчал, взглядывая из-под не переставая шевелившихся черных бровей то на хозяина, то на Агашу.
— За что же? — спросил он, откусывая сахар.
— Кто их знает. Про нашу сестру всякое сболтнут, а ты отвечай, — говорила старуха. — Из-за работника что-то у них вышло. Работник малый хороший был, из нашей деревни. Он и помер у них в доме.
— Помер? — переспросил Корней и откашлялся.
— Давно помер… У них мы и взяли молодайку. Жили хорошо. Первые на селе были. Пока жив был хозяин.
— А он что же? — спросил Корней.
— Тоже помер, должно. С того раза пропал. Лет пятнадцать будет.
— Больше никак, мне мамушка сказывала, меня она только кормить бросила.
— Что ж ты на него не обижаешься за то, что он руку… — начал было Корней и вдруг захлюпал.
— Разве он чужой — отец ведь. Что ж, еще пей с холоду-то. Налить, что ль?
Корней не отвечал и всхлипывая плакал.
— Чего ж ты?
— Ничего, так, спаси Христос.
И Корней дрожащими руками ухватился за столбик и за полати и полез большими худыми ногами на печь.
— Вишь ты! — сказала старушка сыну, подмигивая на старика.
На другой день Корней поднялся раньше всех. Он слез с печи, размял высохшие подвертки; с трудом обул заскорузшие сапоги и надел мешок.
— Что ж, дед, позавтракал бы? — сказала старуха.
— Спаси Бог. Пойду.
— Так вот возьми хоть лепешек вчерашних. Я тебе в мешок положу.
Корней поблагодарил и простился.
— Заходи, когда назад пойдешь, живы будем… На дворе был тяжелый осенний туман, закрывающий все. Но Корней хорошо знал дорогу, знал всякий спуск и подъем, и всякий куст, и все ветлы по дороге, и леса направо и налево, хотя за семнадцать лет одни срубили и из старых стали молодыми, а другие из молодых стали старыми.
Деревня Гаи была все та же, только построились с краю новые дома, каких не было прежде. И из деревянных домов стали кирпичные. Его каменный дом был такой же, только постарел. Крыша была давно не крашена, и на угле выбитые были кирпичи, и крыльцо покривилось.
В то время как он подходил к своему прежнему дому, из скрипучих ворот вышла матка с жеребенком, старый мерин, чалый и третьяк. Старый чалый был весь в ту матку, которую Корней за год до своего ухода привел с ярмонки. «Должно, это тот самый, что у нее тогда в брюхе был. Та же вислозадина и та же широкая грудь и косматые ноги», — подумал он.
Лошадей гнал поить черноглазый мальчишка в новых лапотках. «Должно, внук, Федькин сын, значит, в него черноглазый», — подумал Корней.
Мальчик посмотрел на незнакомого старика и побежал за заигравшим по грязи стригуном. За мальчиком бежала собака, такая же черная, как прежний Волчок. «Неужели Волчок?» — подумал он. И вспомнил, что тому .было бы двадцать лет.
Он подошел к крыльцу и с трудом взошел на те ступеньки, на которых он тогда сидел, глотая снег с перил, и отворил дверь в сени.
— Чего лезешь не спросясь? — окликнул его женский голос из избы. Он узнал ее голос. И вот она сама, сухая, жилистая, морщинистая старуха высунулась из двери. Корней ждал той молодой красивой Марфы, которая оскорбила его. Он ненавидел ее и хотел укорить, и вдруг вместо нее перед ним была какая-то старуха. — Милостыни, так под окном проси, — пронзительным, скрипучим голосом проговорила она. — Я не милостыни, — сказал Корней. — Так чего же ты? Чего еще?
Она вдруг остановилась. И он по лицу ее увидел, что она узнала его.
— Мало ли вас шляется. Ступай, ступай. С Богом. Корней привалился спиной к стене и, упираясь на клюку, пристально смотрел на нее и с удивлением чувствовал, что у него не было в душе той злобы на нее, которую он столько лет носил в себе, но какая-то умиленная слабость вдруг овладела им.
— Марфа! помирать будем.
— Ступай, ступай с Богом, — быстро и злобно говорила она.
— Больше ничего не скажешь?
— Нечего мне говорить, — сказала она. — Ступай с Богом. Ступай, ступай. Много вас, чертей, дармоедов, шляется.
Она быстрыми шагами вернулась в избу и захлопнула дверь.
— Чего ж ругать-то, — послышался мужской голос, и в дверь вошел с топором за поясом черноватый мужик, такой же, как был Корней сорок лет тому назад, только поменьше и похудее, но с такими же черными блестящими глазами.
Это был тот самый Федька, которому он семнадцать лет тому назад подарил книжку с картинками. Это он упрекнул мать за то, что она не пожалела нищего. С ним вместе вошел и тоже с топором за поясом немой племянник. Теперь это был взрослый, с редкой бородкой, морщинистый жилистый человек, с длинной шеей, решительным и внимательно-пронизывающим взглядом. Оба мужика только позавтракали и шли в лес.
— Сейчас, дедка, — сказал Федор и указал немому сначала на старика, а потом на горницу и показал рукою, как режут хлеб.
Федор вышел на улицу, а немой вернулся в избу. Корней все стоял, опустив голову, прислонившись к стене и опираясь на клюку. Он чувствовал большую слабость и с трудом удерживал рыдания. Немой вышел из избы с большим пахучим ломтем свежего черного хлеба и, перекрестившись, подал Корнею. Когда Корней, приняв хлеб, тоже перекрестился, немой обратился к двери в избу, провел двумя руками по лицу и начал делать вид, что плюет. Он выражал этим неодобрение тетке. Вдруг он замер и, разинув рот, уставился на Корнея, как будто узнавая. Корней не мог больше удерживать слезы и, вытирая глаза, нос и седую бороду полой кафтана, отвернулся от немого и вышел на крыльцо. Он испытывал какое-то особенное, умиленное, восторженное чувство смирения, унижения перед людьми, перед нею, перед сыном, перед всеми людьми, и чувство это и радостно и больно раздирало его душу.
Марфа смотрела из окна и спокойно вздохнула только тогда, когда увидала, что старик скрылся за углом дома.
Когда Марфа уверилась, что старик ушел, она села за стан и стала ткать. Она ударила раз десяток бердом, но руки не шли, она остановилась и стала думать и вспоминать, каким она сейчас видела Корнея, — она знала, что это был он — тот самый, который убивал ее и прежде любил ее, и ей было страшно за то, что она сейчас сделала. Не то она сделала, что надо было. А как же надо было обойтись с ним? Ведь он не сказал, что он Корней и что он домой пришел.
И она опять взялась за челнок и продолжала ткать до самого вечера.
Корней с трудом добрел к вечеру до Андреевки и опять «попросился ночевать к Зиновеевым. Его приняли.
— Что ж, дед, не пошел дальше?
— Не пошел. Ослаб. Видно, назад пойду. Ночевать пустите?
— Место не пролежишь. Иди сушись.
Всю ночь Корнея трепала лихорадка. Перед утром он забылся, а когда проснулся, домашние все разошлись по своим делам, и в избе оставалась одна Агафья.
Он лежал на хорах, на сухом кафтане, который подостлала ему старуха. Агафья вынимала хлебы из печи.
— Умница, — позвал он ее слабым голосом, — подойди ко мне.
— Сейчас, дед, — отвечала она, высаживая хлебы. — Напиться, что ль? Кваску?
Он не отвечал.
Высадив последний хлеб, она подошла к нему с ковшичком кваса. Он не поворотился к ней и не стал пить, а как :лежал кверху лицом, так и стал говорить, не поворачиваясь.
— Гаша, — сказал он тихим голосом, — время мое доспело. Я помирать хочу. Так вот ты прости меня Христа ради.
— Бог простит. Что ж, ты мне худого не делал…
Он помолчал.
— А еще вот что: сходи ты, умница, к матери, скажи ей… странник, мол, скажи… вчерашний странник, скажи…
Он стал всхлипывать.
— А ты разве был у наших?
— Был. Скажи, странник вчерашний… странник, скажи… — опять он остановился от рыданий и, наконец, собравшись с силами, договорил: — Попрощаться к ней приходил, — сказал он и стал шарить у себя около груди.
— Скажу, дед, скажу. А ты чего ищешь? — сказала Агафья.
Старик, не отвечая, сморщившись от усилия, достал своей худой волосатой рукой бумагу из-за пазухи и подал ей.
— А это вот отдай, кто спросит. Билет мой солдатский. Слава Богу, развязались все грехи. — И лицо его сложилось в торжественное выражение. Брови поднялись, глаза уставились в потолок, и он затих.
— Свечку, — проговорил он, не шевеля губами. Агафья поняла. Достала от икон обгоревшую восковую свечку, зажгла и подала ему. Он прихватил ее большим пальцем.
Агафья отошла убрать в сундучок его билет, и когда подошла к нему, свеча валилась у него из руки, и остановившиеся глаза уже не видели, и грудь не дышала. Агафья перекрестилась, задула свечу, достала полотенце чистое и закрыла его лицо.
Во всю ночь эту Марфа не могла заснуть и все думала о Корнее. Наутро она надела зипун, накрылась платком и пошла узнавать, где вчерашний старик. Очень скоро она узнала, что старик в Андреевке. Марфа взяла из плетня палку и пошла в Андреевку. Чем дальше она шла, тем все страшнее и страшнее ей становилось. «Попрощаемся с ним, возьмем домой, грех развяжем. Пускай хоть помрет дома при сыне», — думала она.
Когда Марфа стала подходить к дочернему двору, она увидала большую толпу народа у избы. Одни стояли в сенях, другие под окнами. Все уж знали, что тот самый знаменитый богач Корней Васильев, который двадцать лет тому назад гремел по округе, бедным странником помер в доме дочери. Изба тоже была полна народа. Бабы перешептывались, вздыхали и охали.
Когда Марфа вошла в избу и народ расступился, пропуская ее, она под святыми увидала обмытое, убранное, прикрытое полотном мертвое тело, над которым грамотный Филипп Кононыч, подражая дьячкам, читал нараспев славянские слова псалтыря.
Ни простить, ни просить прощенья уже нельзя было. А по строгому, прекрасному, старому лицу Корнея нельзя было понять, прощает ли он или еще гневается.

Месячные чтения

Мы знаем, что в старину люди поклонялись истуканам. Случится, например, неурожай, люди думают, что есть особенный Бог урожая, что он обиделся почемунибудь на человека, что поэтому надо его умилостивить, и люди делали из дерева истукана, называли его Богом урожая, кланялись ему и приносили жертвы. И когда после того случался урожай, то люди думали, что это оттого, что они молились истукану и приносили ему жертвы. Но мы теперь знаем, что старинные люди обманывались; теперь мы знаем, что есть Бог, который открывается человеку в разуме законами жизни, но что особенного Бога урожая нет, что оттого, что они кланялись и приносили жертвы своему же человеческому изделию, никакого прибытка не могло быть, что если и случался потом урожай, то так следовало по порядку мировой жизни, о которой те люди не имели понятия. Это мы теперь знаем, но не знаем того, что мы и теперь еще больше обманываемся, еще с большим унижением поклоняемся и еще неизмеримо большие приносим жертвы и все по-прежнему тому же человеческому изделию. Разница только та, что старинные люди поклонялись вещественному изделию, а мы поклоняемся выдумке. Мы, теперешние люди, наделали себе разных церквей, разных вер и все самых православных и правоверных, наделали себе многие государства и в них насадили царей, повыдумали правительства, губернаторства, земства, и в них насадили министров, губернаторов, председателей, членов и разных чиновников, имя же им, как годдаринским бесам, легион. Люди наделали сами себе столько предметов поклонения и жертвоприношения, что нельзя шагу ступить, чтобы не натолкнуться на какого-нибудь истукана. И люди верят, что все эти учреждения, все эти идолы нужны, и до последней возможности унижают себя поклонением и приносят в жертву не только все, что имеют, но даже и самих себя, воображая, что от этого будет им какой-то прибыток. Но прибытка никакого на самом деле нет, если же мы еще кое-как дышим, то это, конечно, не оттого, что у нас много всяких общественных, священных учреждений, а несмотря на это, — не все еще, значит, законы жизни подменены, значит, истинный Бог еще живет в людях.
Обман состоит в том, что внутренняя сила нашего собственного и непосредственного разумения и отношения к Богу извне насильственно умаляется в нашей жизни и скрадывается подменом всевозможными общественными учреждениями; или в том, что одни люди, будучи на самом деле такими же, как и все, свое грешное, противучеловеческое, звериное дело насильничества выдумали возвеличить во святое право и, пользуясь этой выдумкой, присвоили себе положение исключительной разумности и мнимое представительство перед Богом.
Мирской обман этот, от которого мы никак не можем прийти в себя, начался давно, еще в Ветхом Завете. Из Ветхого Завета мы знаем, что евреи, среди которых явился Христос (веру которого, мы хвалимся, что будто бы исповедуем), — евреи отличались от всех других народов тем, что поклонялись Богу истинному, что поклонение Богу истинному выражалось не в каких-нибудь унизительных и разорительных действиях, вроде наклонения головы до земли, отречения от своей воли, совести, человеческого достоинства, от всей своей собственной жизни до последней капли крови, как это мы делаем теперь перед своими богами, а что поклонение Богу истинному состояло в исполнении людьми законов жизни, выраженных для еврея в десяти заповедях, из которых первая говорит о том, чтобы люди ведали Бога истинного и не делали себе никаких других богов; в этом состояло первое, отличительное свойство народа Божия. Но евреи, как народ своего времени, не могли постоянно держаться на той высоте жизни, на которую так неподражаемо они были поставлены Моисеем; мало-помалу они соблазнялись, падали, поклонялись богам чужим и через это жизнь их расстраивалась, делалась невыносимо бедственной, и они каялись и возвращались к Богу истинному; но погубили они свое еврейское благо совсем без возврата тем, что сделали сами себе идола — выдумку.
Глава восьмая Первой Книги Царств повествует о том, как собрались старейшины еврейские к пророку Самуилу и потребовали, чтобы он дал им царя. Писание повествует, что не понравились эти слова народа пророку Самуилу, и он вопросил Господа, и Господь ответил ему великим вечным словом. Он сказал: «Не тебя они отвергли, но отвергли меня, чтобы я не царствовал над ними. Итак, что же делать, если они отвергли меня; они делают это уже не в первый раз. Послушай голоса их, дай им царя, только представь и объяви им права царя, который будет царствовать над ними». И говорил Самуил народу: «И сынов ваших и дочерей ваших и земли ваши лучшие возьмет царь и отдаст слугам своим, и сами вы будете ему рабами и восстанете тогда от царя вашего и не будет Господь отвечать вам тогда. Господь Бог ваш — царь ваш!» Но не послушался народ, и Самуил дал им царя. Так отверг и потерял Израиль данную ему Богом через Моисея свободу, для которой он вывел его из Египта из дома рабства.
До этого в книге Судей и в книге Руфь писалось: «В те дни не было царя у Израиля, каждый делал то, что ему казалось справедливым». А при царе, стало быть, этот порядок прекратился: каждый перестал делать то, что находил справедливым, и не доискивался, что справедливо, что несправедливо, потому что на это есть царь. Может быть, и кажется, что так лучше, но как бы ни были мудры цари и как бы ни были совершенны их законы, никогда они не могут заменить живого в человеке разума, и нельзя допустить и то, и другое, потому что одно вытесняет и уничтожает другое и потому что «никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному будет усердствовать, а о другом нерадеть».
Так царем начался в Ветхом завете мирской обман, который терзал народ еврейский тысячи лет и от которого мы теперь другие тысячи лет не можем очнуться.

Источник: Лев Толстой «Круг чтения».
Есть целая книга в книжных магазинах:
Лев Толстой "Об истине, жизни и поведении",
М., ЭКСМО, 2002. (Серия «Антология мысли» ) или
Лев Толстой "Круг чтения: Избранные, собранные и расположенные на каждый день
Львом Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении"
М., РИПОЛ КЛАССИК, 2004,
Рекомендую! Купите и читайте каждый день!